Изменение в политическом руководстве крах берия тест. Пересмотр послевоенных политических процессов. Разделение власти в момент смерти Сталина

КРАХ ЛАВРЕНТИЯ БЕРИИ: РАССКАЗЫВАЮТ «ПОБЕДИТЕЛИ»

(Материал О. Лебедевой)

Сталин умер на Ближней даче, в Кунцеве. Берия, не сказав и слова сочувствия его дочери Светлане, поспешил к выходу: «Хрусталев, машину!» Если верить тому, что через много лет Маленков рассказал сыну, то для спешки у Берии были причины - уезжал «брать власть». Зря спешил…

Наследникам Сталина пришлось договариваться о перераспределении власти. Основным «продолжателем дела Сталина» стал Маленков - он взял себе должность председателя Совета министров. Его первыми заместителями стали Берия, Булганин, Молотов и Каганович. Председателем Президиума Верховного Совета СССР - Ворошилов. Маленков старался поставить дело так, чтобы отодвинуть партийные комитеты от управления. Реальная власть должна была находиться у тех, кто держит в руках экономику.

Маленков мог бы занять и место генерального секретаря. Но у него уже были собственные виды на будущее, свой план преобразований. Для этого ему была нужна должность председателя Совета министров. Пост генсека ничего для Маленкова не значил, тем более что в отдаленном будущем он думал уравнять компартию с профсоюзами и сделать две эти силы основой двухпартийной системы.

Пленум 6 марта 1953 года обозначил новую расстановку сил. Маленков стал председателем Совета министров. Президиум ЦК уменьшился до 10 человек. Таким образом, ведущую роль начинали играть председатель Совета министров и его команда. Это был своего рода государственный переворот, партократия ушла на вторые роли. Реальной силой оставался лишь Берия, опирающийся на МГБ и МВД.

И была «мелочь», которую Маленков недооценил, - секретариат ЦК возглавил Хрущев.

Очень быстро стал назревать следующий передел власти. Партнерам хватило ума не доверять друг другу. И самым ненадежным был Берия. Должность первого заместителя предполагала, что в случае, если председатель Совета министров не сможет по какой-то причине выполнить свои обязанности, то Берия становился его официальным преемником. Тем самым он создал себе позицию, наиболее удобную для захвата власти.

Берия начал расставлять свои фигуры на ключевых постах в краях, областях, республиках - «на местах». Следующий шаг - амнистия: освобожденные должны были бы поддержать его. Тем более что смена вывески над его ведомством все грехи отписала оставшемуся в прошлом НКВД, новое министерство уже ни в чем не виновато. Оно закрыло «дело врачей» и наказало «тех» следователей. И первые разоблачения сталинских преступлений начал Берия - именно в связи с делом «врачей-убийц». Распространялись показания бывшего начальника следственной части Рюмина, где он утверждал, что это Сталин требовал от него ужесточить допросы…

То, что между наследниками диктатора началась скрытая борьба, стало заметно недели через две-три. Не однажды было так, что Берия отдавал приказ, а следом звонил Маленков и его отменял. По выражению одного из кремлевских клерков, они тогда «стояли на ушах» - трудно было понять, кто правит и кого слушаться.

В первые же дни после прихода к власти, уже в марте, Маленков поручает начать новое расследование многих политических дел, в том числе «ленинградского дела» и «дела работников Госплана». Это новое следствие должно было не только реабилитировать невинных, но и назвать по имени виновных. Такая реабилитация была слишком опасна для многих. И в мае 1953 года за подписью Ворошилова выходит указ об амнистии. По нему не отпущен на свободу ни один заключенный с «политической» 58-й статьей - указ распространялся в основном на уголовников. Так дискредитировалась сама идея амнистии, население буквально стонало от разгула преступности. А главное - этим указом фактически отменялось расследование прошлых преступлений. Зачем, если уже была амнистия?..

Берия знал, какие материалы могут против него открыться. Понимал, что даже та сила, которой он обладает, будет действовать с ним заодно и по его приказу лишь до тех пор, пока у него есть авторитет, пусть даже основанный на страхе. Если же его объявят палачом и преступником, он потеряет всех своих потенциальных союзников. А пока он может опереться на Булганина, потому что сам провел его на место министра обороны, и на «простачка» Хрущева…

Об этом переделе власти охотно рассказывал сам Хрущев. Свержение Берии по словам Хрущева, выглядело так:

«Со стороны Берии ко мне отношение вроде не изменилось, но я понимал, что это уловка… Одновременно он развил бешеную деятельность по вмешательству в жизнь партийных организаций. Он сфабриковал какой-то документ о положении дел в руководстве Украиной. Первый удар он решил нанести по украинской организации…

Тут уж я Маленкову говорил:

Неужели ты не видишь, куда дело клонится? Мы идем к катастрофе.

Маленков мне тогда ответил:

Я вижу это, но что делать?

Я говорю:

Надо сопротивляться. Вопросы, которые ставит Берия, имеют антипартийную направленность.

Ты что? Хочешь, чтобы я один остался?

Почему ты думаешь, что один останешься? Ты и я - уже двое. Булганин, я уверен, тоже также мыслит, я обменивался с ним мнениями. Другие, я уверен, тоже пойдут с нами, если мы будем аргументированно возражать, с партийных позиций… Мы составляем повестку дня, так давай поставим острые вопросы, которые, с нашей точки зрения, неправильно вносятся Берией, и будем возражать ему. Я убежден, мы мобилизуем других членов президиума, и эти решения не будут приняты…

Мы видели, что Берия форсирует события. Он уже чувствовал себя над членами президиума, важничал и даже внешне демонстрировал свое превосходство.

Мы переживали очень опасный момент. Я считал, что нужно действовать. Я сказал Маленкову, что нужно поговорить с членами президиума… С Булганиным я по этому вопросу раньше говорил, и я знал его мнение.

Наконец Маленков тоже согласился:

«Мы условились, - пишет Хрущев, - что соберется заседание президиума Совета министров, но пригласили туда всех членов президиума ЦК… Я, как мы заранее условились, попросил слова у председательствующего Маленкова и предложил вопрос о товарище Берии. Берия сидел от меня справа. Он сразу встрепенулся:

Что ты, Никита? Я говорю:

Вот ты и послушай…

Начал я с судьбы Гриши Каминского, который пропал после своего заявления о связи Берии с мусаватистской контрразведкой… Потом я указал на последние шаги Берии после смерти Сталина в отношении партийных организаций - украинской, белорусской и других… Сказал о его предложении вместо радикального решения вопроса о недопустимой практике ареста людей и суда над ними, которая была при Сталине, изменить максимальный срок осуждения органами МВД с 20 до 10 лет… Я закончил словами: “В результате у меня сложилось впечатление, что он не коммунист, что он карьерист, что он пролез в партию из карьеристских соображений”…

Потом остальные выступили. Очень правильно говорил Молотов, с партийных позиций. Другие товарищи тоже проявили принципиальность… Когда все высказались, Маленков, как председатель, должен был подвести итог и сформулировать постановление. Он, видимо, растерялся, заседание оборвалось на последнем ораторе.

Я попросил Маленкова, чтобы он предоставил мне слово для предложения. Как мы и договорились с товарищами, я предложил поставить на пленуме ЦК вопрос об освобождении Берии… от всех государственных постов, которые он занимал.

Маленков все еще пребывал в растерянности. Он даже, по-моему, не поставил мой вопрос на голосование, а нажал секретную кнопку и вызвал военных, как мы условились. Первым зашел Жуков. За ним - Москаленко и другие генералы. С ними были один или два полковника…»

О чем еще говорить и какие вопросы ставить на голосование, когда военные в соседней комнате просто ждут звонка? Чтобы картина тех дней была более объективной, дадим слово и тем, кто непосредственно участвовал в аресте.

«Меня вызвал Булганин, - тогда он был министром обороны - и сказал: “Поедем в Кремль, есть срочное дело”, - вспоминал маршал Жуков. - Поехали. Вошли в зал, где обычно проходят заседания президиума ЦК партии… В зале находились Маленков, Молотов, Микоян, другие члены президиума. Берии не было.

Первым заговорил Маленков - о том, что Берия хочет захватить власть, что мне поручается вместе с моими товарищами арестовать его. Потом стал говорить Хрущев, Микоян лишь подавал реплики. Говорили об угрозе, которую создает Берия, пытаясь захватить власть в свои руки.

Сможешь выполнить эту рискованную задачу?

Смогу, - отвечаю я. Решено было так. Лица из личной охраны членов президиума находились в Кремле, недалеко от кабинета, где собирались члены президиума. Арестовать личную охрану самого Берии поручили Серову. А мне нужно было арестовать Берию.

Маленков сказал, как это будет сделано. Заседание Совета министров отменят. Вместо этого откроется заседание президиума.

Я вместе с Москаленко, Неделиным, Батицким и адъютантом Москаленко должен сидеть в отдельной комнате и ждать, пока раздадутся два звонка из зала заседания в эту комнату… Уходим. Сидим в этой комнате. Проходит час. Никаких звонков. Я уже встревожился… Немного погодя (это было в первом часу дня) раздается один звонок, второй. Я поднимаюсь первым… Идем в зал. Берия сидит за столом в центре. Мои генералы обходят стол, как бы намереваясь сесть у стены. Я подхожу к Берии сзади и командую:

Встать! Вы арестованы! - Не успел Берия встать, как я заломил ему руки назад и, приподняв, эдак встряхнул. Гляжу на него - бледный-пребледный. И онемел.

Ведем его через комнату отдыха, в другую, что ведет через запасной ход. Там сделали ему генеральный обыск… Держали до 10 часов вечера, а потом на ЗиСе положили сзади, в ногах сиденья укутали ковром и вывезли из Кремля. Это затем сделали, чтобы охрана, находившаяся в его руках, не заподозрила, кто в машине.

Вез его Москаленко. Берия был определен в тюрьму Московского военного округа. Там находился и во время следствия. И во время суда, там его и расстреляли».

На самом деле это была опасная операция, которую разработали Булганин с Жуковым. Войска НКВД - мощная сила. Кроме того, войсками МВО командовал генерал-полковник Артемьев - человек Берии. Министр обороны Булганин нашел благовидный предлог, чтобы удалить его из Москвы - на летние маневры под Смоленск. Но под Москвой еще дислоцировалась дивизия внутренних войск имени Лаврентия Берии, а в Лефортовских казармах стоял полк бериевских войск. Авторитет Берии «среди своих» был очень велик, за него готовы были в огонь и воду!

Было решено дивизию окружить, а полк в казарме заблокировать. Операция была назначена на 26 июня. Генерал Венедин, комендант Кремля, вызвал из-под Москвы полк, которым командовал его сын. В Кремль ввели курсантов школы имени ВЦИК. Хрущев позвонил командующему войсками ПВО Московского военного округа генералу Москаленко, которого знал еще по Украине. Его войска должны были блокировать бериевские силы, а сам Москаленко с надежными людьми прибыть в Кремль для ареста Берии.

Сделать это было совсем не просто. Берия предусмотрительно ввел порядок, при котором охрану внутри Кремля несли офицеры ГБ - хорошо проверенные элитные подразделения, преданные ему лично. В Кремль пройти с оружием нельзя, его оставляли у охраны. Казалось, Берия предусмотрел все…

«По предложению Булганина мы сели в его машину и поехали в Кремль, - вспоминал генерал Москаленко. - Его машина имела правительственные сигналы и не подлежала проверке при въезде в Кремль. Подъехав к зданию Совета министров, я вместе с Булганиным поднялся на лифте, а Баксов, Батицкий, Зуб и Юферев поднялись по лестнице. Вслед за ними на другой машине подъехали Жуков, Брежнев, Шатилов, Неделин, Гетман и Пронин. Всех нас Булганин провел в комнату ожидания при кабинете Маленкова, затем оставил нас и ушел в кабинет к Маленкову.

Через несколько минут вышли к нам Хрущев, Булганин, Маленков и Молотов. Они информировали нас, что сейчас начнется заседание президиума ЦК, а потом по условному сигналу, переданному через помощника Маленкова - Суханова, нам нужно войти в кабинет и арестовать Берию. К этому времени он еще не прибыл. Вскоре они ушли в кабинет Маленкова, когда все собрались, в том числе и Берия, началось заседание президиума ЦК КПСС.

…Примерно через час, то есть в 13.00, 26 июня 1953 года, последовал условный сигнал и мы, пять человек вооруженных и шестой - Жуков, быстро вошли в кабинет, где шло заседание. Тов. Маленков объявил: “Именем советского закона арестовать Берию”. Все обнажили оружие, я направил его прямо на Берию и приказал поднять руки вверх. В это время Жуков обыскал Берию, после чего мы отвели его в комнату отдыха председателя Совета министров, а все члены президиума и кандидаты в члены президиума остались проводить заседание, там же остался и Жуков.

Берия нервничал, пытался подходить к окну, несколько раз просился в уборную, мы все с обнаженным оружием сопровождали его туда и обратно. Видно было по всему, что он хотел как-то дать сигнал охране, которая всюду и везде стояла в военной форме и в штатском. Долго тянулось время…

В ночь с 26 на 27 июня, примерно около 24 часов, с помощью Суханова (помощника Маленкова) я вызвал пять легковых машин ЗИС и послал их в штаб Московского округа ПВО. К этому времени по моему распоряжению было подготовлено 30 офицеров под командованием полковника Ерастова. Все они были вооружены и привезены в Кремль. Окруженный охраной, Берия был выведен наружу и усажен в машину ЗИС-110 на среднее сиденье. Там же сели сопровождавшие его вооруженные Батицкий, Басков, Зуб и Юферев. Сам я сел в эту машину спереди, рядом с шофером. На другой машине были шесть из прибывших офицеров из ПВО. Мы проехали без остановки Спасские ворота и повезли Берию на гарнизонную гауптвахту г. Москвы».

На следующий день Берию перевели в штаб МВО. Его поместили в небольшую комнату, около 12 квадратных метров. Особый кабинет отвели прокурору. Здесь же, в бункере, и велось следствие. Суд проходил при закрытых дверях с 18 по 23 декабря под председательством маршала Конева. Государственным обвинителем был Руденко. Все обвиняемые - Берия и шесть его сторонников - были приговорены к расстрелу.

Сам приговор не вызывает никаких сомнений: казнили палача и убийцу. Но то, как велось следствие, сам обвинительный приговор и спешка, с которой он приведен в исполнение, вызывает недоумение. Понятно, что Берия - палач. Но складывается мнение, что во всем этом разбирательстве главной целью было сохранить незапятнанность партии, отделить Берию от партии. И главные обвинения, предъявленные Берии, - «преступления против партии». Но разве только Берия и шесть его помощников, а не все руководство КПСС и НКВД-МГБ-КГБ должны были ответить за миллионы арестованных, подвергшихся истязаниям, расстрелянных?!

Бесспорно, что Берия заслужил свой приговор. Но другие преступники его избежали…

| | Политическая деятельность в России в период с 1953 по 1964 гг. СОДЕРЖАНИЕ

Введение
Крах Берии.
Разоблачение культа личности Сталина.
Освоение Целины..
Аграрное производство. Реальные сдвигии "кукурузная эпопея"
Реформаторская лихорадка 1962-1964 гг
Культурная жизнь общества:тенденции и противоречия.
Отставка Хрущева.

Изменение в политическом руководстве

На кануне похорон Сталина в кремле состоялась совещание,на кото-ром были приглашены лишь самые осведомленные в положении дня в партиии государстве лица.Среди них не было даже ряда членов президиума ЦК.Без созыва официального пленума ЦК участники совещания приняли реше-ние,которое,по их мнению,были призваны обеспечить преемственностьвласти.

Председателем Совета Министров стали Маленков.Его предложил наэтот пост Берия.В свою очередь Маленков предложил объеденить МВД и МГБпод началом Берия.Были произведены и другие изменения в составе руко-водства.Хрущев на этом заседании сумел добиться решения о возвращениив Москву Г.К.Жукова,который в это время командовал Уральским военнымокругом.Должность Первого секретаря в партии не вводилась,но Хрущевкак единственный из секретарей ЦК партии входящей в Пленум ЦК факти-чески взял под контроль кадры партийного аппарата.Таким образом,наибо-лее влиятельными политическими фигурами в руководстве стали Мален-ков,Берия и Хрущев.Равновесие явилось крайне неустойчивым.

Воспользовавшись объявленной по случаю траура амнистией,Берияраспорядился выпустить много опасных уголовных преступников,что резкообострило обстановку в стране.Все это требовалось Берия,чтобы приудобном случае добиться для себя и подчиненного ему ведомства чрезвы-чайных полномочий и захватить власть.Политика нового руководста в ве-сеннии дни 1953 года была противоречивой,отражая противоречии в егосоставе.По требованию Жукова из заключения вернулась большая часть во-енных.Но продолжал существовать ГУЛАГ,везде висели прежние лозунги ипортреты Сталина. Необычайную активность в эти недели проявлял Н.С.Хрущев.

Сынкрестьянина-бедняка из Курской губернии,познавший в молодые годы шах-терский труд,он не колеблясь принял революцию.В конце 1917 года всту-пил в партию большевиков.Был организатором и политическим комиссаромшахтерских батальонов.С 1924 года он находился на партийной работе ипрошел все ступеньки аппаратной лестницы.Долгие годы Хрущев относилсяк Сталину с неподдельным обожанием принимая все,что он говорил,за выс-шую истину Сталин доверял Хрущеву,выдвигая его на ответственные постыв Москве и на Украине.Находясь на высоких постах Хрущев был причастенк Сталинским репрессиям,подписывал приговоры,обличал "изменщиков".Нобыло в его деятельности и то,что отличало его от других.В голодном1946 году он не побоялся просить у Сталина уменьшить план хлебозагото-вок на Украине,хотя и безуспешно.

Когда появилась возможность, старался облегчить жизнь простых лю-дей, мог подолгу говорить с рядовыми колхозниками. При Сталине, какправило, прикидывался простоватым, исполнительным человеком. И вот теперь именно Хрущев взял на себя инициативу объединить чле-нов руководства на акцию против Берии. Хитростью и уговорами, угроза-ми, что тот не пощадит никого, Хрущев добился своего. В середине июля1953г. на одном из заседаний в кремле, которое вел Маленков, Хрущеввыступил с обвинениями в адрес Берия в карьеризме, национализме, всвязях с английской и муссаватистской (т.е. азербайджанской буржуаз-ной) разведками. Хрущева поддержали Буманин, Молотов и другие. Кактолько приступили к голосованию, Маленков нажал кнопку звонка. Нес-колько офицеров высшего ранга арестовали Берию. Военной стороной этойакции руководил Жуков.

По его приказу в Москву были введены Кантими-ровская и Таманская танковые дивизии, занявшие ключевые позиции вцентре города. Полностью была заменена охрана кремля. Арестованы бли-жайшие сотрудники Берия. Отстранение Берия и его главных помощников, азатем суд, хотя и проведенный тайно, и казнь их предотвратили катаст-рофу, которая была бы неминуемой в случае их прихода к власти.

Конечно, эта акция, упреждавшая переворот, осуществлялась силовы-ми, по сути дела Сталинскими методами. Однако какой-либо альтернативытогда не существовало. В сентябре 1953г. Н.С.Хрущев был избран Первым секретарем ЦК КПСС.В печати стали появляться статьи о вреде "культа личности". Парадок-сальным было то, что их авторы часто ссылались на работы Сталина, за-являя, что он был противником культа. Начался пересмотр "ленинскогодела". Был открыт для свободного посещения кремль. Но в то же время, вконце 1953 года на шахтах Воркуты, находившихся в ведении еще сущест-вовавшего ГУЛАГа были жестоко подавлены забастовки заключенных.

В 1954г. Хрущев предпринял несколько поездок по стране, что былозначительным новшеством в политической жизни. Популярность его росла.Маленков отошел в тень. В начале 1955 года на заседании на посту Пред-седателя Совета Министров Н.А.Буманин, человек из ближайшего сталинс-кого окружения, сумевший однако, вовремя сориентироваться в обстанов-ке, сыгравший определенную роль в организации ареста Берии. Он разби-рался в хозяйственных вопросах лучше Маленкова, но являлся противникомрадикальных изменений действуя в рамках привычных стереотипов.

Но са-мое важное: по инициативе Н.С.Хрущева и под его личным контролем былликвидирован ГУЛАГ. Миллионы безвинно репрессированных людей получиливозможность вернуться домой. Это был великий гуманистический процесс,важный шаг в десталинизации советского общества. Но на этом пути вста-ли мощные консервативные силы, такие как Молотов, Каганович, Маленков,Ворошилов, запятнанные не просто участием, но и руководством массовымирепрессиями, объединившись против Берия в опасении за свою жизнь передего жестокостью и вероломством, отнюдь не желали идти дальше. Вскорепосле смерти Сталина Хрущев сказал в личном разговоре: "Я-Хрущев,ты-Ким (Ворошилов), ты-Лазарь (Каганович), ты-Вячеслав Михайлович (Мо-лотов) - мы все должны принести всенародное покаяние за 37-й год." Вэтом и состоялся водораздел между Хрущевым и консервативными силами вруководстве накануне 1956 года XX съезда КПСС. Разоблачение культа личности Сталина.

Значительна роль Хрущева в области совершенствования полит.структуры советского общества в области идеологии. Начиная с 1954 годаХрущев выступил с закрытым докладом "О культе личности и его последс-твиях". XX съезд партии одобрил положение доклада ЦК и поручил ЦК КПССпоследовательно осуществлять мероприятия, обеспечивающие полное проти-вопоставление марксизму-ленинизму культа личности, ликвидацию его пос-ледствий во всех областях партийной, государственной и идеологическойработы, строгое соблюдение норм партийной жизни и принципов коллектив-ного партийного руководства, выработанных В.И.Лениным. Вскоре после XXсъезда было принято специальное постановление ЦК "О культе личности иего последствиях", в котором говорилось об объективных и субъективныхпричинах появления культа личности Сталина и его вредных последствияхв области политического, государственного и хозяйственного руководствастраной.

Но, говоря о позитивном вкладе Н.С.Хрущева в развитие марксист-ско-ленинской идеологии, вместе с тем нужно подчеркнуть, что ему былосвойственно забегать вперед, что строгий научный анализ действительнов этот период нередко подменялся прожектерством. Наиболее яркой ил-люстрацией к сказанному могут стать некоторые положения программыКПСС, принятой на XXII съезде партии. В программе, как известно, говорилось о том, что в ближайшее деся-тилетие (1961-1970) СССР "создавая материально-техническую базу комму-низма, превзойдет по производству на душу населения наиболее мощную ибогатую страну капитализма США, значительно поднимется материальноеблагосостояние и культурно-технический уровень трудящихся". На второедесятилетие (1971-1980) планировалось создать мощную материально-тех-ническую базу коммунизма, которая ба обеспечивала изобилие материаль-ных и культурных благ для всего населения.

В программе говорилось:"Советское общество вплотную подойдет к осуществлению принципа распре-деления по потребностям, превзойдет постепенный переход к единой обще-народной собственности. Таким образом, в СССР будет в основном постро-ено коммунистическое общество. Жизнь показала несостоятельность этихпрожектов. Вместо того, чтобы совершенствовать социализм, развиватьего на собственной основе, Н.С.Хрущев (хотя винить в прожекторстве ви-димо следует не его одного) продолжая?? XVII съезда ВКП(б) уже в кон-це 50-х -начале 60-х годов заговорил о необходимости развернутогостроительства коммунизма и перехода к общественному коммунистическомусамоуправлению народа.

Освоение целины. Выбор нового политического пу- ти требовал изменения ориенти-ров в экономике. Однако тогда никто в политическом руководстве не под-вергал сомнению принципы командно-административной системы. Речь шла опреодолении ее крайностей, таких, как почти полное отсутствие матери-ального стимулирования трудящихся отставания в массовом внедрении на-учно-технических достижений в производство. По-прежнему господствовалонеприятие рынка, товарно-денежных отношений, а преимущества социализмарассматривались как нечто раз и навсегда данное, способное само по се-бе обеспечить развитие и процветание. На первое место среди народо-хозяйственных проблем стало аграрноепроизводство. Хрущев, надо отдать ему должное, по происхождению, да ипо интересам всегда был ближе к нуждам крестьян, чем кто-либо из дру-гих высших политических руководителей.

В сентябре 1953 года он выступил на Пленуме ЦК с серией важных длятого времени предложений по развитию сельского хозяйства. С позициисегодняшнего дня они могут показаться недостаточными, но тогда ониимели немалое значение. Были увеличены закупочные цены на сельхозпро-дукцию, введено авансирование труда колхозников (до того расплата сними производилась лишь один раз в году) и т.д. Хрущев осудил практику существования слабых хозяйств за счет пере-дачи им средств сильных, критиковал раздутый управленческий аппарат,недостаточную помощь города сельскому хозяйству. Выход нашли в освоении целинных и залетных земель. Это был ярковыраженный экстенсивный вариант развития. Природные земли находилисьна территории Казахстана, Южной Сибири, в Поволжье, на Урале, на Се-верном Кавказе. Среди них более перспективными выглядели Казахстан,Урал и Сибирь. Сама идея освоения этих земель была не новой. Мысли овозможности их использования высказывались еще в начале века.

В конце 1953 г. обсуждение вопросов проходило бурно. Свои сомненияв необходимости освоения целинных земель выражал Ворошилов, побывавшийнезадолго до этого в некоторых Смоленских деревнях. Он был пораженувиденной нищетой. Тогдашним руководителем партийной орга-низации Казахстана стал известный в годы войны организатор парти-занского движения некоторое время спустя сменивший П.К.Понаморенко. Особенность середины 50-х г.г. возрождение массового энтузиазма,особенно среди молодежи. Перемены медленно и неуклонно шли в стране,вызывая у миллионов молодых людей искреннее желание внести свой личныйвклад в укрепление материальных основ советского общества. Энтузиазмжил в душах людей, не только в лозунгах, призывах и маршах.

Создалсяблагоприятный с социально-психической точки зрения момент, когда мас-совый энтузиазм, будучи подкрепленным материальным стимулированием ивниманием к социально-бытовым проблемам, мог бы дать долговременныйэкономический и политический эффект. Однако вспышка энтузиазма молоде-жи была воспринята руководством как постоянная, неизменная и всегда вбудущем управляемая сила. К весне 1954 г. на Казахстанской целине былоорганизовано свыше 120 совхозов. Первоцелинникам приходилось жить впалатках, в условиях бездорожья, смены жестоких холодов и изнуряющейжары. Круглосуточная работа в период относительно короткого отдыхастроительными работами. Первые результаты целинной эпохи не могли невнушать оптимизма. В 1954 г. целина дала свыше 40% валового сбора зер-на. Увеличилось производство мяса, молока. Все это позволило несколькоулучшить продовольственное снабжение населения. Однако успехи былилишь в первые годы.

Урожайность зерновых культур на вновь освоенныхземлях оставалась низкой, освоение целины отодвинуло возрождение ста-ропахотных землевладельческих районов России и все же начальный этапосвоения целины останется в истории как подлинная эпопея труда, какреальный всплеск энтузиазма, как яркая черта времени, когда страна шлак историческому повороту, совершенному XX съездом.

АГРАРНОЕ ПРОИЗВОДСТВО РЕАЛЬНЫЕ СДВИГИ И "КУКУРУЗНАЯ ЭПОПЕЯ"

1956 год - год XX съезда оказался весьма благоприятен длясельского хозяйства страны. Именно в этом году обозначился большой ус-пех на целине - урожай был рекордным. Хронические в предыдущие годытрудности с хлебозаготовками, казалось, стали уходить в прошлое. Да ив центральных районах страны колхозники, избавленные от наиболее угне-тающих оков сталинской системы, напоминавшей зачастую государственноекрепостничество, получили новые стимулы к труду, увеличилась доля де-нежной оплаты их труда.

В этих условиях в конце 1953 года по инициати-ве Н.С.Хрущева принимается решение о продаже сельскохозяйственнойтехники колхозам. Дело в том, что до этого техника находилась в рукахмашинно-тракторных станций (МТС). Колхозы имели право покупать толькогрузовые автомобили. Такая система сложилась с конца 20-х и явиласьследствием глубокого недоверия к крестьянству в целом которому не поз-волено было владеть сельхозтехникой. За использование техники колхозыдолжны были расплачиваться с МТС натуроплатой. Продажа техники колхозам положительно сказалась на сельскохозяйс-твенном производстве далеко не сразу.

Большая часть их оказалась не всостоянии ее купить и выплачивала деньги в рассрочку. Это поначалуухудшило финансовое положение значительной части колхозов и породилоизвестное недовольство. Другим отрицательным последствием была факти-ческая потеря кадров механизаторов и ремонтников, до этого сосредото-ченных в МТС. По закону они должны были перейти в колхозы, но это оз-начало для многих из них понижение жизненного уровня и они находилисебе работу в районных центрах, городах. Отношение к технике ухудшилось, т.к. колхозы не имели, как прави-ло, парков и укрытий для ее хранения в зимнее время, да и общий уро-вень технической культуры колхозников был еще низок. Сказывались и традиционные недостатки в ценах на сельскохозяйс-твенную продукцию, которые были чрезвычайно низки и не окупали затрат.

Но не обсуждалось главное - необходимость предоставления крестьян-ству свободы выбора форм хозяйствования. Господствовала непреклоннаяуверенность в абсолютном совершенстве колхозно-совхозной системы, на-ходящейся под пристальной опекой партийно-государственных органов. Но какое-то решение найти было нужно. Будучи с визитом в СШАосенью 1959 г. Н.С.Хрущев побывал на полях фермера Рокуэла Гарста изштата Айова. Гарст выращивал гибридную кукурузу. Хрущев был буквальноею пленен.

По возвращении на родину, Хрущев с еще большим рвением сталвнедрять кукурузу в советское сельское хозяйство. Угодники из политап-парата продвигали ее вплоть до Архангельской области. Это было надру-гательство не только над вековым опытом и традициями ведения крестьян-ского сельского хозяйства, но и над здравым смыслом. Вместе с тем по-купка гибридных сортов кукурузы, попытка внедрения американской техно-логии ее возделывания в тех районах, где она могла дать полноценныйрост, способствовали приращению зерна и корма для скота, действительнопомогали справиться с проблемами сельского хозяйства. На сельское хо-зяйство, как и прежде давили стереотипы рапортомании, стремление аппа-ратных работников добиться значительных показателей любым, даже неза-конным путем без осознания негативных последствий. В конце 50-х годовэто наиболее ярко проявилось в так называемой "рязанской сфере".

Руко-водители Рязанской области выступили с обязательством увеличить заго-товки мяса в области за один год сразу в 3 раза. Официальная печатьраструбила об этом на всю страну.

К тому же Хрущев лично благословилэтот почин на одном из пленумов ЦК. "Почин" этот дорого обошелся сель-скому хозяйству самой Рязанской области. На убой пошли почти все мо-лочные коровы. Деньги колхозов и банковские кредиты использовали дляскупки скота в других областях и отправки скота на убой. Скот незакон-но изымался у населения. Такое выполнение плана привело к разорениюмногих колхозов и ликвидации индивидуальных хозяйств. Пострадала нетолько Рязанская, но и другие области России. Уже в следующем годустало ясно неизбежное резкое падение уровня сельскохозяйственного про-изводства. Рязанской и некоторым другим областям пришлось оказывать по-мощь со стороны государства.

Первый секретарь обкома партии Ларионовзастрелился. Долгие годы отдавалось в российском сельском хозяйствеэхо "рязанской сферы". Сельское хозяйство оказалось на грани кризиса. Увеличение денежныхдоходов населения в городах стало опережать рост аграрного производс-тва. И вновь выход был, казалось, найден, но не на путях экономичес-ких, а в новых бесконечных реорганизационных перестановках. В 1961 го-ду было реорганизовано министерство сельского хозяйства СССР, превра-щенное в консультативный орган. Хрущев сам объезжал десятки областей,давая личные указания как вести сельское хозяйство, но все усилия былинапрасны.

Желаемого рывка так и не произошло. У многих колхозов подры-валась вера в возможность изменений. Писатель В.Овечкин, внимательноанализировавший настроение колхозников, писал в своем дневнике: "Наст-роение колхозников в отстающих хозяйствах (а таких еще очень много)очень скверное. Даром уже не хотят работать. Терпение лопается". Уси-ливался отток сельского населения в города; не видя перспектив, дерев-ню стала покидать молодежь. Были в стране и сильные, зажиточные хо-зяйства, возглавляемые умелыми руководителями, умевшими ладить как сначальством, так и с подчиненными. Но они существовали скорее вопрекисложившейся ситуации.

РЕФОРМАТОРСКАЯ ЛИХОРАДКА (1962-1964гг)

Повышение цен, по- явление новых дефицитов было отражениемнарастания кризисных явлений в экономике страны в целом. После 3-4 летблагоприятной коньюктуры в промышленности темпы ее роста стали замед-ляться. Нарастали явления несогласованности, нарушения хозяйственныхсвязей.

Замедлился технический прогресс. Совнархозы, в первые 3 годапозволившие дать ощутимую прибавку темпов, теперь стали обнаруживать инекоторые отрицательные стороны. Прежде всего партийное руководствокраев и областей, которые были включены в большие экономические адми-нистративные районы, стало стремиться к выделению своих областей в са-мостоятельные районы. Они боролись за принципы - каждой области свойсовнархоз! Это было престижно и выгодно. Часть прибыли, полученнойпредприятиями экономического административного района, оседала, такимобразом в области. Численность аппарата совнархозов в целом по странестала быстро расти, росли административные расходы.

В 1962 году были приняты важные меры по изменению руководства на-родным хозяйством. В целях проведения единой технической политики соз-давались отраслевые государственные комитеты в Москве, которым переда-вались ведущие научные, проектные и конструкторские институты, конс-трукторские бюро заводов с опытными базами. На них возлагалась ответс-твенность за внедрение новой техники.

Им передавались опытные предпри-ятия из введения и подчинение совнархозов. Раз возникнув, госкомитетыстали расширять свою экспансию, обирать совнархозы, отнимать от нихвсе новые и новые десятки "опытных баз и производств". Так создалосьдвоевластие в управлении промышленностью, так возникли ядра новых ми-нистерств, готовивших полное возрождение централизованной администра-тивно-командной системы.

При этом госкомитетом создался типичный ре-жим: совнархозы отвечали за план, а госкомитеты только за внедрениетехники. Но технику внедрять без власти было невозможно и поэтому эко-номическая власть все более протекала поначалу не очень заметно, ккомитетам. К тому же госкомитеты, находясь в столице, были гораздоближе к соответствующим экономическим отраслевым отделам ЦК, чем мест-ные совнархозы. В марте 1963 года "в целях дальнейшего совершенствова-ния руководства промышленностью и строительством" был создан ВысшийСовет Народного Хозяйства СССР при Совете Министров СССР. Эта бюрокра-тическая надстройка создавалась над Советом Народного Хозяйства СССРГоспланом, Госстроем, и Госкомитетом по координации научно-исследова-тельских работ. Так обнаружившиеся сбои в работе промышленности Хрущеви его окружение пытались выправить путем дрейфа и воссоздания цент-рализованной бюрократической командно-административной системы ста-линского типа.

Налицо была доведенная до абсурда идея полной подмены партийнымиорганами государственных, возложения на партийные организации прямойответственности за оперативное руководство народным хозяйством. Этобыла самая безграмотная из всех реформ Хрущева. Партийный аппарат рез-ко возрос. Налицо были такие путаница и чересполосица, каких на Руси небыло со времен опричницы и земщины Ивана IV. К тому же вслед за обко-мами стали делиться советские, комсомольские и профсоюзные организа-ции. Вся реформа свелась к раздуванию аппарата партийных государствен-ных органов и общественных организаций. К этому следует добавить от-сутствие гласности, любой, даже ведомственной критики, преследованиекоммунистов за робкие критические замечания по адресу Программы КПСС иХрущевских реформ.

Страна продолжала жить в условиях административ-но-командной системы, с полной властью ее партийно-государственноголидера. Но, конечно, не только этим исчерпывалась внутренняя политикахрущевского руководства в это время. Исключительно важное значение дляулучшения материальных условий жизни людей имело массовое жилищноестроительство. В этих условиях партия и государство пошли на привлече-ние средств самого населения для решения этой проблемы. Это позволиловылезти из жилищной нужды миллионам семей горожан. Были несколькоуравнены с горожанами в пенсиях и пособиях члены колхозов.

КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ ОБЩЕСТВА: ТЕНДЕНЦИИ И ПРОТИВОРЕЧИЯ

В развитии культуры в конце 50-х - начале 60-х годов проявилисьпервые тенденции. Общий подход к культурной среде отличался прежнимстремлением поставить ее на службу административно-командной идеологиино сам процесс десталинизации не мог не вызвать оживления культурнойжизни. Большое влияние на культурную политику оказывал лично Н.С.Хру-щев. Он стремился привлечь на свою сторону широкие круги интеллиген-ции, но рассматривал ее в особенности художественную интеллигенцию, вкачеству "автоматчиков" партии, о чем он прямо сказал в одном из своихвыступлений. В то же время Хрущев довольно остро почувствовал необходимостьпроведения реформ в одном из главных звеньев культуры - в школе. ?В?1959 году Хрущев направил членам ЦК записку "об укреплении связи школыс жизнью". Здравые начала записки оказались искаженными в ходе ее реа-лизации. Срок обучения в средней школе был увеличен до 11 лет, а с 9класса учащиеся 2 дня в неделю должны были осваивать производственныеспециальности.

Ни материальной базы, ни преподавательских кадров дляэтого не существовало. Да и сами профессии, как правило, были связаныне с перспективными отраслями науки и техники, а с рутинным техничес-ки отсталым производством. С целью приближения к производству студентытехнических вузов должны были работать часть времени токарями, слеса-рями и т.п. От этих крайностей удалось избавиться лишь несколько летспустя. Важную роль в духовной жизни сыграло некоторое раскрепощение висторической науке. Постепенно наблюдался отход от доли "Краткого кур-са истории ВКП(б)", пересмотр роли Сталина в истории советского госу-дарства. Не обходилось и без переборов: всякое упоминание имени Стали-на без критики запрещалось, в работах о Великой Отечественной войнеможно было упоминать Верховного главнокомандующего по должности, но непо фамилии. В то же время набирал силу культ личности самого Хрущева.История ВОВ переписывалась ему в угоду.

Преувеличивалась деятельностьХрущева на Украине, исключался даже намек на то, что и он мог нестиответственность за репрессии тридцатых годов. Несомненным было и оживление в художественной культуре. Возникалиновые литературно-художественные журналы: "Юность", "Молодая гвардия","Москва", "Наш современник". Расширились возможности публикаций длямолодых поэтов, прозаиков, критиков.

Возобновилось издание журнала"иностранная литература", и советские читатели получили возможностьшире знакомиться с мировым литературным процессом. В москве открылсяновый театр "Современник", который привлек внимание не только актуаль-ными постановками, но и игрой многих актеров. В быт людей входило те-левидение. Телевизоры были редкостью, но их смотрели вместе с друзь-ями, знакомыми, соседями, оживленно обсуждали передачи. В художествен-ной жизни постепенно выкристаллизовывались определенные течения, про-являлись позиции различных групп интеллигенции. Постоянно рос престижжурнала "Новый мир", возглавлявшегося замечательным поэтом А.Т. Твар-довским, ориентировавшим свое детище на реалистическую прозу демокра-тического характера. Его постоянным оппонентом являлся журнал "Ок-тябрь", редакцию которого возглавлял прозаик и публицист В.А.Кочетов,не одобрявший многие антисталинские процессы. "Юность", главным редак-тором которой были Катаев, а затем Б.Н.Полевой, предоставляла страницымолодым авторам с из так называемой "исповедальной" литературой, остроописывавшей сомнения и метания молодого поколения.

Все это разительноотличалось от мертвящего культурного единообразия сталинской поры. Од-нако противоречивость культурной политики давала себе знать о том, чтонекоторые произведения принимались Хрущевым, его советниками и рядомдеятелей культуры, занимавшими консервативно-охранительные позиции, вштыки.

Еще в 1957 г. подвергся публичному осуждению роман В.Д.Дудинце-ва "Не хлебом единым", остро ставившим вопросы чести и достоинства че-ловека, открывший в советской литературе тему репрессий. Но самым дра-матичным событием культурной жизни конца 50-х годов стало гонение наБ.Пастернака. Поэт и прозаик Борис Пастернак в течение многих лет ра-ботал над романом о революции и гражданской войне "Доктор Живало".Стихи из этого романа были напечатаны в советских журналах еще в 1947году. Однако сам роман напечатать не удалось, так как тогдашние цензо-ры усматривали в нем отступление от "социалистического реализма". Ру-копись "Доктора Живало" попала за границу и была напечатана в Италии.В 1958 Борис Пастернак был удостоен нобелевской премии по литературеза этот ненапечатанный в СССР роман. Это вызвало однозначное осуждениеПастернака со стороны Суслова, Хрущева и тогдашнего руководства куль-турой. Развернулась кампания бичевания Пастернака.

Он был исключен изСоюза советских писателей. Практически все писатели и публицисты вы-нуждены были присоединиться к этой недостойной кампании, подвергаяПастернака оскорблениям и политическому остракизму. Между тем, сам роман не содержал в себе ничего антисоветского. Этобыл рассказ о сложных судьбах и взаимоотношениях людей в условиях ре-волюции и гражданской войны, произведение, продолжавшее лучшие тради-ции критического реализма русской литературы 19 и начала 20 в. Шель-мование Пастернака отразило как попытки консервативных сил в партиисохранить полный контроль над идеологической сферой, не допуская тамникакой "либерализации", так и стремление чиновников от союза писате-лей продлить время своего монополизма и привелегий в литературе.

Политическое руководство страны в начало 60-х стремилось удержатькультуру в жестких рамках. Но все же это время принесло и такие сме-лые, высокохудожественные, проникнутые правдой и гражданственностьюпроизведения, как поэма А.Т.Твардовского "Теркин на том свете", сти-хотворение "Наследники Сталина" Е.Евтушенко рассказ "Враги" Э.Г.Ка-закевича. Были напечатаны десятки документальных повестей и расска-зов-воспоминаний, раскрывших перед читателями ужасы эпохи незаконныхрепрессий, бесчеловечного быта сталинских лагерей. Настоящим потрясе-нием для миллионов советских людей стал выход в свет небольшой по объ-ему, но огромной по гуманистическому звучанию повести А.И.Солженицина"Один день Ивана Денисовича", в которой ясно было показано, что наибо-лее пострадал от сталинщины тот "простой советский человек, именем ко-торого клялись сталинисты всех мастей". Следует отметить, что Хрущевподдержал выход в свет этой книги и даже публично одобрил ее выдвиже-ние на присуждение Ленинской премии.

Однако премия, вопреки мнениюХрущева, автору "Ивана Денисовича" пресуждена не была, а сам Хрущев кэтому вопросу не возвращался. Контроль же партаппарата за деятельностью художественной интелли-генции постоянно усиливался. Устраивались встречи в специальных заго-родных домах отдыха ЦК. Хрущев там по-отечески наставлял писателей ихудожников, как им следует работать, критиковал "формалистов", отор-вавшихся от народа. Хрущев слабо разбирался в вопросах культуры, имелсамые средние вкусы и делал эти внушения по подсказке недобросовестныхподхалимов, преследовавших свои корыстные и эгоистические цели. Навыставке московских художников он распекал абстракционистов и форма-листов. В частности, он критиковал скульптора Эрнста Неизвестного, неимея никакого понятия ни о его произведениях, ни о самом авторе. Неиз-вестный - сирота, боевой командир Отечественной войны - возмутился,снял свою рубаху перед Хрущевым, показал страшные рубцы от ран на спи-не.

Хрущев, еще не растерявший свой демократизм, был поражен этим исмущен. Между Хрущевым и скульпторам возникла симпатия. После смертиХрущева именно Эрнст Неизвестный сделал по просьбе членов семьи НикитыСергеевича памятник на его могиле. Позолоченная улыбающаяся головаХрущева на фоне черно-белой стены. Контрастные цвета символизируютпротиворечия Хрущевской эры, парадоксы в характере самого бывшего Пер-вого секретаря ЦК КПСС. Хрущев осуждал Андрея Вознесенского и грозилему кулаком с трибуны, он вмешивался в подготовку театральных постано-вок и пр. Все это создавало нервозную обстановку среди творческих ра-ботников, рождало недоверие к политике партии в области культуры.

ОТСТАВКА ХРУЩЕВА.

Утрата Хрущевым личной популярности, поддержки со стороныпартийного, хозяйственного аппарата, разрыв с немалой частью интелли-генции, отсутствие зримых перемен в уровне жизни большинства трудящих-ся сыграли роковую роль в деле проведения антибюрократическими путями.Большая часть народа в них не участвовала. Реальные решения принима-лись весьма ограниченным кругом высших политических руководителей. Ес-тественно, что при неудаче вся политическая ответственность падала начеловека, занимавшего первый пост в партии и правительстве. Хрущев былобречен на отставку, но еще не осознав этого.

Более того, в 1964 годуон пытался активизировать реформаторскую деятельность, распорядившисьначать подготовку проекта новой конституции СССР. В прессе разворачи-валась дискуссия, посвященная необходимости ряда экономических преоб-разований: усилению роли материальной заинтересованности, предоставле-нию большей самостоятельности предприятиям, укрупнению совнархозов. А в то же время в кругах высшего политического руководства вызре-вала идея замены Хрущева на посту главы партии. В антихрущевскую груп-пировку были втянуты фактически все члены Президиума ЦК КПСС, руко-водство комитета государственной безопасности, военные круги. Акциябыла тщательно спланирована, вплоть до извлечения из архивов докумен-тов 30-х годов, подтверждавших участие Хрущева в санкционировании реп-рессий. Более того, возникали предложения в случае сопротивления подверг-нуть Хрущева аресту. Наибольшую активность в организации смещения Хру-щева сыграли Л.И.Брежнев, которого сам Хрущев считал наиболее вероят-ным приемником и откровенно говорил об этом А.Н.Шелепин, которогосам Хрущев после некоторого приближения к себе перестал обласкивать,П.И.Игнатов, надеявшийся занять самые высокие посты в партии и госу-дарстве. Их поддерживали А.Н.Костин, В.Е.Семичастный, Ю.Андропов.

В октябре 1964 года Хрущев и Микоян отправились на кратковременныйотдых в Пицунду, где в уникальной реликтовой сосновой роще располога-лась резиденция, специально выстроенная для Хрущева. Но в Москве ужебыла собрана значительная часть членов Центрального Комитета, которыхтщательно готовили к предстоящему пленуму, подготовлены войска, чтобысменить охрану Кремля. Дорога в аэропорт также контролировалась войс-ками и сотрудниками госбезопасности, корабль пограничной охраны всталнапротив дачи Хрущева. Когда все было готово, Хрущев был срочно вызванв Москву для решения неотложных вопросов по сельскому хозяйству. В аэ-ропорту Внуково он был встречен тогдашним председателем КГБ Семичаст-ным доставлен в Кремль.

На президиуме ЦК Хрущев без сопротивления согласился уйти в отс-тавку со своих постов. На глазах у него были слезы. 14 октября 1964года состоялся Пленум ЦК, на котором с обвинительным докладом противХрущева выступил Суслов. Хрущеву вменялось в силу нарушения принциповколлективного руководства ухудшение отношений с Китаем (хотя именноСуслов за несколько месяцев до этого антимаоистский документ к пленумуЦК) присвоение звания Героя Советского Союза тогдашним руководителемЕгипта. Хрущев заявил, что бороться за власть не будет и просил напи-сать за него заявление об уходе на пенсию по состоянию здоровья.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Ф.Бурианский - Хрущев (штрихи к политическому портрету) "Преподавание истории в школе" (No2 1990)

История 11 класс 1990 "Как смещали Н.С.Хрущева" (Аргументы и факты No20 1989

йОЙГЙБФЙЧЩ вЕТЙЙ ЧП ЧОХФТЕООЕК Й ЧОЕЫОЕК РПМЙФЙЛЕ РПУМЕ УНЕТФЙ уФБМЙОБ

ч ФЕЮЕОЙЕ УХФПЛ У НПНЕОФБ УНЕТФЙ уФБМЙОБ нЙОЙУФЕТУФЧП ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ Й нЙОЙУФЕТУФЧП ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ ВЩМЙ ПВЯЕДЙОЕОЩ РПД ЕДЙОЩН ТХЛПЧПДУФЧПН вЕТЙЙ. 10 НБТФБ 1953 ЗПДБ Ч НЙОЙУФЕТУФЧЕ ВЩМЙ УПЪДБОЩ ЮЕФЩТЕ ЗТХРРЩ ДМС РТПЧЕТЛЙ Й РЕТЕУНПФТБ ЖБМШУЙЖЙГЙТПЧБООЩИ ДЕМ: «ЪБЗПЧПТБ УЙПОЙУФПЧ Й ЧТБЮЕК», «НЕЗТЕМШУЛПЗП ДЕМБ» Й «ДЕМБ нзв».

уППВЭЕОЙЕ нчд ДМС РЕЮБФЙ ПВ ПУЧПВПЦДЕОЙЙ БТЕУФПЧБООЩИ ЧТБЮЕК ЪОБЮЙФЕМШОП ПФМЙЮБМПУШ ПФ ТЕЫЕОЙС гл лруу. ч ЬФПН УППВЭЕОЙЙ вЕТЙС ЙУРПМШЪПЧБМ ВПМЕЕ УЙМШОЩЕ ЧЩТБЦЕОЙС ДМС ПУХЦДЕОЙС ОЕЪБЛПООПЗП БТЕУФБ ЧТБЮЕК. пДОБЛП ЕЗП РТЕДМПЦЕОЙС РП ТЕБВЙМЙФБГЙЙ ТБУУФТЕМСООЩИ ЮМЕОПЧ еЧТЕКУЛПЗП БОФЙЖБЫЙУФУЛПЗП ЛПНЙФЕФБ ВЩМЙ ПФЛМПОЕОЩ иТХЭЕЧЩН Й нБМЕОЛПЧЩН. юМЕОЩ ебл ВЩМЙ ТЕБВЙМЙФЙТПЧБОЩ МЙЫШ Ч 1955 ЗПДХ. рТЕДМПЦЕОЙС вЕТЙЙ РП ТЕБВЙМЙФБГЙЙ ЧТБЮЕК Й ЮМЕОПЧ ебл РПТПДЙМЙ МПЦОЩЕ УМХИЙ П ЕЗП ЕЧТЕКУЛПН РТПЙУИПЦДЕОЙЙ Й П ЕЗП УЧСЪСИ У ЕЧТЕСНЙ.

ч ОБЮБМЕ БРТЕМС 1953 ЗПДБ иТХЭЕЧ ОБРТБЧЙМ ЪБЛТЩФХА ДЙТЕЛФЙЧХ РБТФЙКОЩН ПТЗБОЙЪБГЙСН У ФТЕВПЧБОЙЕН ОЕ ЛПННЕОФЙТПЧБФШ УППВЭЕОЙЕ нчд, ПРХВМЙЛПЧБООПЕ Ч РТЕУУЕ, Й ОЕ ПВУХЦДБФШ РТПВМЕНХ БОФЙУЕНЙФЙЪНБ ОБ РБТФЙКОЩИ УПВТБОЙСИ.

2 БРТЕМС 1953 ЗПДБ вЕТЙС БДТЕУПЧБМ Ч уПЧЕФ нЙОЙУФТПЧ ууут ДПЛМБДОХА ЪБРЙУЛХ, Ч ЛПФПТПК ЛПОУФБФЙТПЧБМ, ЮФП нЙИПЬМУ ВЩМ ПЛМЕЧЕФБО Й ЪМПДЕКУЛЙ ХВЙФ РП РТЙЛБЪХ уФБМЙОБ ЗТХРРПК ТБВПФОЙЛПЧ нзв, ЧПЪЗМБЧМСЧЫЕКУС пЗПМШГПЧЩН Й гБОБЧПК, ЛХДБ ЧИПДЙМЙ ЕЭЕ РСФШ ПРЕТБФЙЧОЩИ ТБВПФОЙЛПЧ. пО РТЕДМПЦЙМ ПФНЕОЙФШ хЛБЪ рТЕЪЙДЙХНБ чЕТИПЧОПЗП уПЧЕФБ ууут П ОБЗТБЦДЕОЙЙ ЬФЙИ МЙГ ПТДЕОБНЙ, Б пЗПМШГПЧБ Й гБОБЧХ ЛБЛ ЙУРПМОЙФЕМЕК ЪМПДЕКУЛПК БЛГЙЙ БТЕУФПЧБФШ РП ПВЧЙОЕОЙА Ч ХВЙКУФЧЕ.

гБОБЧБ, БТЕУФПЧБООЩК РП РТЙЛБЪХ вЕТЙЙ ЪБ МЙЛЧЙДБГЙА нЙИПЬМУБ Ч БРТЕМЕ 1953 ЗПДБ, РТЕЧТБФЙМУС, ВХДХЮЙ Ч ФАТШНЕ Ч ЙАМЕ 1953 ЗПДБ, Ч «ЮМЕОБ ВБОДЩ вЕТЙЙ», Й ХНЕТ Ч ЪБЛМАЮЕОЙЙ ОЕ ДПЦДБЧЫЙУШ УХДБ Ч 1955 ЗПДХ.

пЗПМШГПЧБ Й ЕЗП ЗТХРРХ МЙЫЙМЙ ОБЗТБД, ОП РПД УХД ОЕ ПФДБМЙ. йЪ РБТФЙЙ пЗПМШГПЧБ ЙУЛМАЮЙМЙ ФПМШЛП Ч 1957 ЗПДХ РП ДТХЗПНХ ДЕМХ. йФБЛ, ЪБ ХВЙКУФЧП нЙИПЬМУБ РП-ОБУФПСЭЕНХ ОЙЛФП ОЕ РПРМБФЙМУС, ЕУМЙ ОЕ УЮЙФБФШ ФПЗП, ЮФП ОЕУЛПМШЛП ЮЕМПЧЕЛ ДПМЦОЩ ВЩМЙ ЧПЪЧТБФЙФШ УЧПЙ ПТДЕОБ.

лУФБФЙ, вЕТЙС ЧЩУФХРЙМ ОБ рТЕЪЙДЙХНЕ гл лруу Й РТЕДУФБЧЙМ ОБ ПВУХЦДЕОЙЕ РТПЕЛФ ВПМЕЕ ЫЙТПЛПК БНОЙУФЙЙ ДМС РПМЙФЙЮЕУЛЙИ ЪБЛМАЮЕООЩИ. пДОБЛП ЕЗП РТЕДМПЦЕОЙС ОЕ ВЩМЙ РТЙОСФЩ. хЛБЪ рТЕЪЙДЙХНБ чЕТИПЧОПЗП уПЧЕФБ ууут ПВ БНОЙУФЙЙ ЛБУБМУС ЧУЕИ МЙГ, ЧЛМАЮБС Й РПМЙФЪБЛМАЮЕООЩИ, ПУХЦДЕООЩИ ОБ УТПЛ ДП РСФЙ МЕФ. ьФП ТЕЫЕОЙЕ ПЛБЪБМПУШ ОЕРТПДХНБООЩН: УЧЩЫЕ НЙММЙПОБ ПВЩЮОЩИ ХЗПМПЧОЙЛПЧ — ЧПТПЧ, ОБУЙМШОЙЛПЧ, НПЫЕООЙЛПЧ, ИХМЙЗБОПЧ — ПДОПЧТЕНЕООП ЧЩРХУФЙМЙ ЙЪ МБЗЕТЕК. зПТПДБ Й РПУЕМЛЙ ВХЛЧБМШОП ОБЧПДОЙМЙУШ ЫРБОПК Й ИХМЙЗБОШЕН, ПВУФБОПЧЛБ УФБМБ ПРБУОПК Й ОБРТСЦЕООПК. ч УЧСЪЙ У ЬФЙН вЕТЙС РЕТЕЧЕМ БРРБТБФ НЙОЙУФЕТУФЧБ ОБ ТБВПФХ Ч ХУЙМЕООПН ТЕЦЙНЕ, РТЙЛБЪБМ УЧПЙН ЪБНЕУФЙФЕМСН Й ОБЮБМШОЙЛБН ХРТБЧМЕОЙК ПВЕУРЕЮЙФШ ПВЭЕУФЧЕООЩК РПТСДПЛ Ч УФПМЙГЕ. чПКУЛБ нчд ВЩМЙ ВТПЫЕОЩ ОБ РБФТХМЙТПЧБОЙЕ нПУЛЧЩ Й НБУУПЧЩЕ ПВЩУЛЙ ЮЕТДБЛПЧ Й РПДЧБМПЧ. рПТСДПЛ ВЩУФТП ЧПУУФБОПЧЙМЙ. оЕУПНОЕООП, ПДОБЛП, ЮФП ЧЩЪЧБООЩК БНОЙУФЙЕК ТБЪЗХМ РТЕУФХРОПУФЙ РПЫБФОХМ РПДОСЧЫЙКУС ВЩМП РПУМЕ ПУЧПВПЦДЕОЙС ЧТБЮЕК РТЕУФЙЦ вЕТЙЙ. ъОБНЕОБФЕМШОП, ЮФП вЕТЙС РТЙОСМ ТЕЫЕОЙЕ П РЕТЕДБЮЕ зхмбзБ ЙЪ нчд Ч нЙОЙУФЕТУФЧП АУФЙГЙЙ Й РПУФБЧЙМ ЧПРТПУ П ЕЗП МЙЛЧЙДБГЙЙ. рПУМЕ БТЕУФБ вЕТЙЙ ЬФП ТЕЫЕОЙЕ ВЩМП ПФНЕОЕОП.

у РПДБЮЙ иТХЭЕЧБ ОБ ЙЪЧЕУФОПН йАМШУЛПН рМЕОХНЕ гл лруу 1953 ЗПДБ вЕТЙА ПВЧЙОЙМЙ Ч РПРЩФЛЕ РЕТЕОЕУЕОЙС ТЕБМШОПК ЧМБУФЙ ЙЪ гл РБТФЙЙ Ч уПЧЕФ нЙОЙУФТПЧ. у ЬФЙН ХЧСЪЩЧБАФ Й ОЩОЕ ЕЗП РМБОЩ ТЕЖПТНЙТПЧБОЙС УФТХЛФХТЩ ЧМБУФЙ.

ьФЙ ЪБНЕЮБОЙС УПЧЕТЫЕООП ОЕРТБЧЙМШОЩ. еЭЕ Ч РПУМЕДОЙЕ ЗПДЩ РТБЧМЕОЙС уФБМЙОБ ДЙТЕЛФЙЧОЩЕ ЖХОЛГЙЙ ХЦЕ ВЩМЙ УПУТЕДПФПЮЕОЩ Ч уПЧЕФЕ нЙОЙУФТПЧ, ЛПФПТЩК ПО ЧПЪЗМБЧМСМ. йНЕООП Ч уПЧЕФ нЙОЙУФТПЧ ЧИПДЙМЙ ЧУЕ ЮМЕОЩ рПМЙФВАТП, Б РПЪДОЕЕ рТЕЪЙДЙХНБ гл лруу. уМЕДХЕФ ОБРПНОЙФШ, ЮФП ПВТБЭЕОЙС Л УПЧЕФУЛПНХ ОБТПДХ Ч 1949-1953 ЗПДБИ ОБЮЙОБМЙУШ УМПЧБНЙ: «рТБЧЙФЕМШУФЧП Й гл ЙЪЧЕЭБАФ УПЧЕФУЛЙК ОБТПД П...» фБЛ, Ч ЮБУФОПУФЙ, ОБЮЙОБМПУШ ПВТБЭЕОЙЕ — УППВЭЕОЙЕ П УНЕТФЙ уФБМЙОБ.

ч БРТЕМЕ 1953 ЗПДБ Ч РПЧЕДЕОЙЙ вЕТЙЙ С УФБМ ЪБНЕЮБФШ ОЕЛПФПТЩЕ РЕТЕНЕОЩ: ТБЪЗПЧБТЙЧБС РП ФЕМЕЖПОХ Ч НПЕН РТЙУХФУФЧЙЙ (Б ЙОПЗДБ Й ЕЭЕ ОЕУЛПМШЛЙИ УФБТЫЙИ ПЖЙГЕТПЧ ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ) У нБМЕОЛПЧЩН, вХМЗБОЙОЩН Й иТХЭЕЧЩН, ПО ПФЛТЩФП ЛТЙФЙЛПЧБМ ЮМЕОПЧ рТЕЪЙДЙХНБ гл РБТФЙЙ, ПВТБЭБМУС Л ОЙН ЖБНЙМШСТОП, ОБ «ФЩ». лБЛ-ФП ТБЪ Ч РТЙУХФУФЧЙЙ ОБЮБМШОЙЛБ ХРТБЧМЕОЙС ЙДЕПМПЗЙЮЕУЛПК ЛПОФТТБЪЧЕДЛЙ уБЪЩЛЙОБ ПО ОБЮБМ ЧУРПНЙОБФШ, ЛБЛ УРБУ йМША ьТЕОВХТЗБ ПФ УФБМЙОУЛПЗП ЗОЕЧБ. рП ЕЗП УМПЧБН, Ч 1939 ЗПДХ ПО РПМХЮЙМ РТЙЛБЪ уФБМЙОБ БТЕУФПЧБФШ ьТЕОВХТЗБ, ЛБЛ ФПМШЛП ФПФ ЧЕТОЕФУС ЙЪ жТБОГЙЙ. оБ мХВСОЛЕ вЕТЙА ЦДБМБ ФЕМЕЗТБННБ ПФ ТЕЪЙДЕОФБ олчд Ч рБТЙЦЕ чБУЙМЕЧУЛПЗП, Ч ЛПФПТПК ФПФ ЧЩУПЛП ПГЕОЙЧБМ РПМЙФЙЮЕУЛЙК ЧЛМБД ьТЕОВХТЗБ Ч ТБЪЧЙФЙЕ УПЧЕФУЛП-ЖТБОГХЪУЛЙИ ПФОПЫЕОЙК Й ЕЗП БОФЙЖБЫЙУФУЛХА ДЕСФЕМШОПУФШ. чНЕУФП ФПЗП, ЮФПВЩ ЧЩРПМОЙФШ РТЙЛБЪ уФБМЙОБ, вЕТЙС ОБ УМЕДХАЭЕК ЧУФТЕЮЕ У ОЙН РПЛБЪБМ ФЕМЕЗТБННХ чБУЙМЕЧУЛПЗП. ч ПФЧЕФ уФБМЙО РТПВПТНПФБМ:

— оХ ЮФП Ц, ЕУМЙ ФЩ ФБЛ МАВЙЫШ ЬФПЗП ЕЧТЕС, ТБВПФБК У ОЙН Й ДБМШЫЕ.

пДОБЦДЩ, ЪБКДС Ч ЛБВЙОЕФ Л вЕТЙЙ, С ХУМЩЫБМ, ЛБЛ ПО УРПТЙФ РП ФЕМЕЖПОХ У иТХЭЕЧЩН:

— рПУМХЫБК, ФЩ УБН РТПУЙМ НЕОС ОБКФЙ УРПУПВ МЙЛЧЙДЙТПЧБФШ вБОДЕТХ, Б УЕКЮБУ ЧБЫ гл РТЕРСФУФЧХЕФ ОБЪОБЮЕОЙА Ч нчд ЛПНРЕФЕОФОЩИ ТБВПФОЙЛПЧ, РТПЖЕУУЙПОБМПЧ РП ВПТШВЕ У ОБГЙПОБМЙЪНПН.

тБЪЧСЪОЩК ФПО вЕТЙЙ Ч ПВЭЕОЙЙ У иТХЭЕЧЩН ПЪБДБЮЙЧБМ НЕОС: ЧЕДШ ТБОШЫЕ ПО ОЙЛПЗДБ ОЕ РПЪЧПМСМ УЕВЕ ФБЛХА ЧПМШОПУФШ, ЛПЗДБ ТСДПН ВЩМЙ ЕЗП РПДЮЙОЕООЩЕ.

ч НБЕ 1953 ЗПДБ ВЩМ ПФПЪЧБО Ч нПУЛЧХ зТЙЗХМЕЧЙЮ. ьФП УДЕМБМЙ РП ДЧХН РТЙЮЙОБН. чП-РЕТЧЩИ, ОБДП ВЩМП ХВЕДЙФШУС, ОЕ «ЪБУЧЕФЙМ» МЙ ЕЗП пТМПЧ (оЙЛПМШУЛЙК) Ч УЧПЙИ ТБЪПВМБЮЙФЕМШОЩИ УФБФШСИ, ПРХВМЙЛПЧБООЩИ ЪБ НЕУСГ ДП ЬФПЗП Ч ЦХТОБМЕ «мБКЖ». чП-ЧФПТЩИ, ЕУМЙ ПО ПУФБЧБМУС ЧОЕ РПДПЪТЕОЙК, ЕЗП РТЕДРПМБЗБМПУШ РТЙЧМЕЮШ Л ВЕТЙЕЧУЛПНХ РМБОХ ПВЯЕДЙОЕОЙС зЕТНБОЙЙ Й ХТЕЗХМЙТПЧБОЙА ПФОПЫЕОЙК У аЗПУМБЧЙЕК.

чЕУОПК 1953 ЗПДБ НПЕ РПМПЦЕОЙЕ ОБ УМХЦВЕ ВЩМП ОЕПРТЕДЕМЕООЩН. ъБНЕУФЙФЕМШ вЕТЙЙ вПЗДБО лПВХМПЧ ИПФЕМ ОБЪОБЮЙФШ НЕОС ОБЮБМШОЙЛПН ЙОУРЕЛГЙЙ нчд, ФП ЕУФШ ЛХТЙТПЧБФШ ЙУРПМОЕОЙЕ РТЙЛБЪПЧ Й ЙОУФТХЛГЙК ГЕОФТБМШОПЗП БРРБТБФБ ЧУЕНЙ ФЕТТЙФПТЙБМШОЩНЙ ПТЗБОБНЙ ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ. нЕОС ЬФП ОЕ УМЙЫЛПН ХУФТБЙЧБМП, ФБЛ ЛБЛ С ДПМЦЕО ВЩМ ОЕУФЙ ЗТХЪ ПФЧЕФУФЧЕООПУФЙ ЪБ ЧУА НБЫЙОХ НЙОЙУФЕТУФЧБ Й ЪБОЙНБФШУС ТБЪВПТПН ЛБДТПЧЩИ ДЕМ Й ЛПОЖМЙЛФОЩИ УЙФХБГЙК ОБ НЕУФБИ. лТХЗМПЧ, РЕТЧЩК ЪБНЕУФЙФЕМШ вЕТЙЙ, ЧНЕУФП ЬФПЗП РТЕДМПЦЙМ, ЮФПВЩ ьКФЙОЗПО Й С, УПИТБОСС УЧПЙ ДПМЦОПУФЙ Ч вАТП РП ТБЪЧЕДЛЕ Й ДЙЧЕТУЙПООПК ТБВПФЕ, ВЩМЙ ОБЪОБЮЕОЩ ЪБНЕУФЙФЕМСНЙ ОБЮБМШОЙЛБ ФПМШЛП ЮФП УПЪДБООПЗП ХРТБЧМЕОЙС ЙДЕПМПЗЙЮЕУЛПК ЛПОФТТБЪЧЕДЛЙ. оБЫЕК ПУОПЧОПК ЪБДБЮЕК дПМЦЕО ВЩМ УФБФШ ПЛПОЮБФЕМШОЩК ТБЪЗТПН ОБГЙПОБМЙУФЙЮЕУЛПЗП РПДРПМШС ОБ ФЕТТЙФПТЙЙ уПЧЕФУЛПЗП уПАЪБ, РТЕЙНХЭЕУФЧЕООП Ч ТЕУРХВМЙЛБИ рТЙВБМФЙЛЙ Й ъБРБДОПК хЛТБЙОЕ.

с УПЗМБУЙМУС, ОП ФБЛ Й ОЕ РТЙУФХРЙМ Л ОПЧПК ТБВПФЕ. оЕ РТПЫМП Й ОЕДЕМЙ, ЛБЛ вЕТЙС РТЕДМПЦЙМ НОЕ ЪБНЕОЙФШ ОБЮБМШОЙЛБ зМБЧОПЗП ЛПОФТТБЪЧЕДЩЧБФЕМШОПЗП ХРТБЧМЕОЙС жЕДПФПЧБ. пДОБЛП ОБ УМЕДХАЭЙК ДЕОШ, ЛПЗДБ НЩ У жЕДПФПЧЩН РТЙЫМЙ Ч ЛБВЙОЕФ вЕТЙЙ, лПВХМПЧ УПЧЕТЫЕООП ОЕПЦЙДБООП РТЕДМПЦЙМ НОЕ ДПМЦОПУФШ НЙОЙУФТБ ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ хЛТБЙОЩ; ЪБФЕН УЛБЪБМ, ЮФП, РПЦБМХК, ОБДП РПУМБФШ НЕОС ХРПМОПНПЮЕООЩН нчд РП зЕТНБОЙЙ, ЮФПВЩ ДБФШ ЧПЪНПЦОПУФШ РПЦЙФШ Ч ВПМЕЕ ЛПНЖПТФОЩИ ХУМПЧЙСИ. ъОБС вПЗДБОБ лПВХМПЧБ ЛБЛ ВПМШЫПЗП НБУФЕТБ ЙОФТЙЗ, С ПФЧЕФЙМ, ЮФП ОЕ НПЗХ РТЙОСФШ ЬФЙ РТЕДМПЦЕОЙС РП РТЙЮЙОБН МЙЮОПЗП ИБТБЛФЕТБ. с УПУМБМУС ОБ УПУФПСОЙЕ ЪДПТПЧШС ЦЕОЩ Й ОБЪЧБМ ЛБЛ ЧПЪНПЦОПЗП ЛБОДЙДБФБ ДМС ТБВПФЩ Ч зЕТНБОЙЙ бНБСЛБ лПВХМПЧБ, Ч ФП ЧТЕНС ОБЮБМШОЙЛБ ХРТБЧМЕОЙС нчд РП ДЕМБН ЧПЕООПРМЕООЩИ.

дХНБА, вПЗДБО лПВХМПЧ РТПУФП ИПФЕМ ЙЪВБЧЙФШУС ПФ НЕОС Ч ГЕОФТБМШОПН БРРБТБФЕ НЙОЙУФЕТУФЧБ, РПФПНХ ЮФП С УМЙЫЛПН НОПЗП ЪОБМ ПВ ПРЕТБГЙСИ, ЛПФПТЩЕ ПО Й вЕТЙС РТПЧПДЙМЙ РТПФЙЧ ЗТХЪЙОУЛЙИ ЬНЙЗТБОФПЧ Ч рБТЙЦЕ. с ЪОБМ ФБЛЦЕ, ЮФП РМЕНСООЙЛ ЦЕОЩ вЕТЙЙ, ОЕЛФП ыБЧДЙС, ВЩМ ЪБИЧБЮЕО ОЕНГБНЙ Ч РМЕО Й ДЕКУФЧПЧБМ Ч ЛБЮЕУФЧЕ ОБЫЕЗП БЗЕОФБ-ДЧПКОЙЛБ, УПФТХДОЙЮБС У ЗЕУФБРП Ч рБТЙЦЕ. ч 1945 ЗПДХ ПО ЧЕТОХМУС Ч нПУЛЧХ, Б ЪБФЕН ХЕИБМ Ч фВЙМЙУЙ. ч 1951 ЗПДХ уФБМЙО ТБУРПТСДЙМУС БТЕУФПЧБФШ ЕЗП ЪБ УПФТХДОЙЮЕУФЧП У ОБГЙУФБНЙ Й ЛБЛ ПДОПЗП ЙЪ НЕЗТЕМШУЛЙИ ОБГЙПОБМЙУФПЧ. ыБЧДЙС ВЩМ РТЙЗПЧПТЕО Л ДЧБДГБФЙ РСФЙ ЗПДБН МБЗЕТЕК УФТПЗПЗП ТЕЦЙНБ. вЕТЙС ОЕ ПУЧПВПДЙМ ЕЗП ЙЪ ЪБЛМАЮЕОЙС, ЛПЗДБ ЧПЪЗМБЧЙМ нчд, ОП ТПДУФЧЕООБС УЧСЪШ У ПУХЦДЕООЩН РТЕУФХРОЙЛПН ПУФБЧБМБУШ ФЕНОЩН РСФОПН Ч ЕЗП ВЙПЗТБЖЙЙ Й ФБЙМБ Ч УЕВЕ РПФЕОГЙБМШОХА ПРБУОПУФШ.

вЕТЙС УПЗМБУЙМУС У ФЕН, ЮФП С ОЕ НПЗХ ХЕИБФШ ЙЪ нПУЛЧЩ. ч ФЕЮЕОЙЕ ОЕДЕМЙ С РПМХЮЙМ ОБЪОБЮЕОЙЕ ОБ ДПМЦОПУФШ ОБЮБМШОЙЛБ ОПЧПЗП 9-ЗП ПФДЕМБ нчд У РПДЮЙОЕОЙЕН ОЕРПУТЕДУФЧЕООП НЙОЙУФТХ. ьФПФ ПФДЕМ, ВПМЕЕ ЙЪЧЕУФОЩК ЛБЛ вАТП УРЕГЙБМШОЩИ ЪБДБОЙК, ДПМЦЕО ВЩМ ЙНЕФШ Ч УЧПЕН РПДЮЙОЕОЙЙ ВТЙЗБДХ УРЕГЧПКУЛ ПУПВПЗП ОБЪОБЮЕОЙС ДМС РТПЧЕДЕОЙС ДЙЧЕТУЙПООЩИ ПРЕТБГЙК ЪБ ТХВЕЦПН. иПФС ОЙЛФП РТСНП ОЕ ЗПЧПТЙМ П ИБТБЛФЕТЕ ЪБДБЮ, ЛПФПТЩЕ ДПМЦОБ ЧЩРПМОСФШ ВТЙЗБДБ, НПС ОПЧБС ТБВПФБ УППФЧЕФУФЧПЧБМБ ТБОЕЕ ЧЩУЛБЪБООПК уФБМЙОЩН ТЕЛПНЕОДБГЙЙ — С ЖБЛФЙЮЕУЛЙ УФБМ ЪБНЕУФЙФЕМЕН ОБЮБМШОЙЛБ зМБЧОПЗП ТБЪЧЕДЩЧБФЕМШОПЗП ХРТБЧМЕОЙС ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ Й РПМХЮЙМ ЧПЪНПЦОПУФШ НПВЙМЙЪПЧБФШ ЧУЕ УЙМЩ Й УТЕДУФЧБ ТБЪЧЕДЛЙ ОБ УМХЮБК ЮТЕЪЧЩЮБКОЩИ УЙФХБГЙК.

рПУМЕ УНЕТФЙ уФБМЙОБ НЩ ОБЮБМЙ РЕТЕУНБФТЙЧБФШ ЗМБЧОЩЕ ЪБДБЮЙ Ч ТБВПФЕ ЪБ ТХВЕЦПН Й ЧОХФТЙ УФТБОЩ. вЕТЙС ЧЪСМ ЙОЙГЙБФЙЧХ Ч УЧПЙ ТХЛЙ.

с ВЩМ УТЕДЙ ФЕИ, ЛПНХ ПО РПТХЮЙМ РПДЗПФПЧЙФШ ДПЛМБДОЩЕ ЪБРЙУЛЙ У ДЕФБМШОЩН РЕТЕЮОЕН Й БОБМЙЪПН ПЫЙВПЛ, ДПРХЭЕООЩИ РБТФЙКОЩНЙ ПТЗБОЙЪБГЙСНЙ Й ПТЗБОБНЙ ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ Ч ВПТШВЕ У ОБГЙПОБМЙУФЙЮЕУЛЙН РПДРПМШЕН Ч мЙФЧЕ Й ОБ хЛТБЙОЕ. вЕТЙС УЮЙФБМ ОЕПВИПДЙНЩН ЧЩДЧЙЗБФШ НЕУФОЩЕ ЛБДТЩ ОБ ТХЛПЧПДСЭЙЕ РПУФЩ, Б ОБ ДПМЦОПУФЙ ЪБНЕУФЙФЕМЕК ОБЪОБЮБФШ МАДЕК УМБЧСОУЛЙИ ОБГЙПОБМШОПУФЕК. ч ОБЫЙИ ЪБРЙУЛБИ ПФНЕЮБМЙУШ УМХЮБЙ ОЙЮЕН ОЕ ПРТБЧДБООЩИ ДЕРПТФБГЙК Й ТЕРТЕУУЙК Ч ПФОПЫЕОЙЙ ЬФОЙЮЕУЛЙИ ЗТХРР, ЛПФПТЩЕ ОЕ ЪБОЙНБМЙУШ БОФЙУПЧЕФУЛПК ДЕСФЕМШОПУФША. вЕТЙС ЧУСЮЕУЛЙ ОБУФБЙЧБМ ОБ ТБЪЧЙФЙЙ ОБГЙПОБМШОЩИ ФТБДЙГЙК Ч ПВМБУФЙ ЛХМШФХТЩ Й СЪЩЛБ. ч ЮБУФОПУФЙ, ЕЗП ЪБВПФЙМБ РТПВМЕНБ ЧПУРЙФБОЙС ОПЧПЗП РПЛПМЕОЙС ОБГЙПОБМШОПК ЙОФЕММЙЗЕОГЙЙ, ДМС ЛПФПТПК ВЩМЙ ВЩ РП-ОБУФПСЭЕНХ ВМЙЪЛЙ УПГЙБМЙУФЙЮЕУЛЙЕ ЙДЕБМЩ. рПНОА РТЕДМПЦЕОЙЕ вЕТЙЙ ЧЧЕУФЙ Ч ТЕУРХВМЙЛБИ УПВУФЧЕООЩЕ ПТДЕОБ Й ОБЗТБДЩ — ЬФП, УЮЙФБМ ПО, РПДОЙНЕФ ЮХЧУФЧП ОБГЙПОБМШОПК ЗПТДПУФЙ.

чУЕ ЬФП УПЪДБЧБМП РПДЮБУ ОЕМПЧЛЙЕ УЙФХБГЙЙ. фПМШЛП ЮФП ОБЪОБЮЕООЩК НЙОЙУФТ ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ мЙФЧЩ РП ОБЙЧОПУФЙ ОБРТБЧЙМ Ч УЕЛТЕФБТЙБФ вЕТЙЙ ДПЛМБДОХА ОБ МЙФПЧУЛПН СЪЩЛЕ, ЧЩЪЧБЧ ОБУФПСЭЙК РЕТЕРПМПИ, — ОЙЛФП Ч ГЕОФТЕ, ТБЪХНЕЕФУС, ОЕ ЪОБМ МЙФПЧУЛПЗП. лТПНЕ ФПЗП, ЛПЗДБ НЙОЙУФТ РТЙЕИБМ Ч нПУЛЧХ, ЮФПВЩ ЧУФТЕФЙФШУС У вЕТЙЕК, ПО ОЕ НПЗ ПВЯСУОЙФШ ДЕФБМЙ ЧЕУШНБ ДЕМЙЛБФОПК ПРЕТБГЙЙ — ТБДЙПЙЗТЩ У ВТЙФБОУЛПК ТБЪЧЕДЛПК. рТЙЮЙОБ ОБ УЕК ТБЪ ЪБЛМАЮБМБУШ Ч ФПН, ЮФП ПО РПФЕТСМ РПТФЖЕМШ У ДПЛХНЕОФБНЙ Ч ЗПУФЙОЙГЕ нчд Ч лПМРБЮОПН РЕТЕХМЛЕ. рПЪДОЕЕ РТПЫЕМ УМХИ, ЮФП ПО РПФЕТСМ УЧПЙ ДПЛХНЕОФЩ УРЕГЙБМШОП. вЩЧЫЙК РБТФЙКОЩК ЖХОЛГЙПОЕТ, Б ЪБФЕН РТЕДУЕДБФЕМШ ЙУРПМЛПНБ чЙМШОАУБ, ПО ОЕ ЙНЕМ ОЙ НБМЕКЫЕЗП ЦЕМБОЙС ТБВПФБФШ Ч ПТЗБОБИ ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ. пО ДПУФЙЗ УЧПЕК ГЕМЙ — ЕНХ ДБМЙ ТБВПФХ Ч РМБОПЧП-ЬЛПОПНЙЮЕУЛПН ЧЕДПНУФЧЕ ТЕУРХВМЙЛЙ.

л УПЦБМЕОЙА, Ч ФП ЧТЕНС, ЛПЗДБ ВЩМБ РПДЗПФПЧМЕОБ ЪБРЙУЛБ ПВ ПЫЙВЛБИ Ч ОБГЙПОБМШОПК РПМЙФЙЛЕ ОБ хЛТБЙОЕ, ТБЪЗПТЕМУС ЛПОЖМЙЛФ НЕЦДХ ЧОПЧШ ОБЪОБЮЕООЩН НЙОЙУФТПН ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ нЕЫЙЛПН Й НЕУФОЩНЙ РБТФЙКОЩНЙ ЮЙОПЧОЙЛБНЙ, Б ФБЛЦЕ УПФТХДОЙЛБНЙ БРРБТБФБ нчд хЛТБЙОЩ. нЕЫЙЛ ЧП ЮФП ВЩ ФП ОЙ УФБМП УФТЕНЙМУС ЧЩЗОБФШ У ТБВПФЩ ИТХЭЕЧУЛПЗП РТПФЕЦЕ уФТПЛБЮБ, ЛПФПТПЗП Ч 1941 ЗПДХ ХЧПМЙМЙ ЙЪ ПТЗБОПЧ ЪБ ФП, ЮФП ПО ОЕ УХНЕМ ЧЩЧЕЪФЙ ЮБУФШ БТИЙЧБ олчд, ЛПЗДБ ОЕНГЩ ПЛТХЦЙМЙ лЙЕЧ. л ФПНХ ЦЕ нЕЫЙЛ ОЕ МБДЙМ У РБТФЙКОЩНЙ ТХЛПЧПДЙФЕМСНЙ хЛТБЙОЩ уЕТДАЛПН Й ыЕМЕУФПН. уЕТДАЛ РЩФБМУС ПФПВТБФШ Х нчд ДПН, ЙУРПМШЪПЧБЧЫЙКУС РПД ДЕФУЛЙК УБД ДМС ДЕФЕК УПФТХДОЙЛПЧ НЙОЙУФЕТУФЧБ: ПО ПВМАВПЧБМ ЬФПФ ПУПВОСЛ ЧП мШЧПЧЕ ДМС УЕВС Й УЧПЕК УЕНШЙ. уЕТДАЛ РПУМБМ УЧПЕЗП РПНПЭОЙЛБ Ч ДЕФУЛЙК УБД, Б нЕЫЙЛ ЧЩУФБЧЙМ ПИТБОХ. ыЕМЕУФ, Ч ФП ЧТЕНС УЕЛТЕФБТШ лЙЕЧУЛПЗП ПВЛПНБ РБТФЙЙ, ЧЪСМ Ч УЧПЕ РПМШЪПЧБОЙЕ ДМС ПИПФЩ ЛБФЕТ РПЦБТОПЗП ОБДЪПТБ Й ОЕ ЧЕТОХМ. пВ ЬФПН нЕЫЙЛ ДПМПЦЙМ Ч нчд Й РТБЧЙФЕМШУФЧП.

иПФС ОБ ЪБУЕДБОЙЙ ХЛТБЙОУЛПЗП гл РТЙОСФП ВЩМП ЗПЧПТЙФШ РП-ТХУУЛЙ, нЕЫЙЛ РПЪЧПМЙМ УЕВЕ ДЕТЪЛП ПВТБФЙФШУС Л РТЙУХФУФЧХАЭЙН ОБ ХЛТБЙОУЛПН СЪЩЛЕ, РПТЕЛПНЕОДПЧБЧ ЫПЛЙТПЧБООЩН ТХУУЛЙН, ЧЛМАЮБС РЕТЧПЗП УЕЛТЕФБТС гл нЕМШОЙЛПЧБ, ХЮЙФШ ХЛТБЙОУЛЙК СЪЩЛ. еЗП У ЬОФХЪЙБЪНПН РПДДЕТЦБМ РЙУБФЕМШ бМЕЛУБОДТ лПТОЕКЮХЛ, ФБЛЦЕ ЧЩУФХРЙЧЫЙК ОБ ХЛТБЙОУЛПН Й РТЕЧПЪОПУЙЧЫЙК вЕТЙА, РПУЛПМШЛХ ПДЙО ЙЪ ЕЗП ВМЙЦБКЫЙИ ТПДУФЧЕООЙЛПЧ ВМБЗПДБТС вЕТЙЙ ВЩМ ОБЪОБЮЕО ОБЮБМШОЙЛПН ПВМБУФОПЗП ХРТБЧМЕОЙС нчд Й РТЕДУФБЧМЕО Л ЗЕОЕТБМШУЛПНХ ЪЧБОЙА.

нЕЫЙЛ У ЗПТДПУФША ТБУУЛБЪЩЧБМ НОЕ ПВ ЬФЙИ ЬРЙЪПДБИ, УЧЙДЕФЕМШУФЧПЧБЧЫЙИ, РП ЕЗП УМПЧБН, П РТБЧЙМШОПК МЙОЙЙ Ч ОБГЙПОБМШОПК РПМЙФЙЛЕ. с УЛБЪБМ ЕНХ, ЮФП ПО ДХТБЛ, ЕУМЙ ЧУФХРБЕФ Ч ЛПОЖМЙЛФЩ У НЕУФОПК ЧМБУФША. рПФПН РПЪОБЛПНЙМ ЕЗП У нХЪЩЮЕОЛП, ЛПФПТЩК ВЩМ Ч УЧПЕ ЧТЕНС ОБЫЙН ОЕМЕЗБМПН Ч рБТЙЦЕ Й ЙНЕМ ВПМШЫПК ПРЩФ ТБВПФЩ У ОБУФПСЭЙНЙ ХЛТБЙОУЛЙНЙ ОБГЙПОБМЙУФБНЙ. нЩ ЪОБМЙ, ЮФП ПО УНПЦЕФ ПФМЙЮЙФШ ОБУФПСЭЙИ ФЕТТПТЙУФПЧ ПФ ВПМФХОПЧ Й РПНПЦЕФ нЕЫЙЛХ ЙЪВЕЦБФШ ОЕОХЦОЩИ УФПМЛОПЧЕОЙК. нХЪЩЮЕОЛП, ПДОБЛП, РТЙЫМПУШ ПФМПЦЙФШ УЧПА РПЕЪДЛХ Ч лЙЕЧ, РПФПНХ ЮФП Ч ЬФП ЧТЕНС вЕТЙС РП ФТЕВПЧБОЙА иТХЭЕЧБ ТБУРПТСДЙМУС П ДПУФБЧЛЕ Ч нПУЛЧХ УЕУФЕТ вБОДЕТЩ, УПУМБООЩИ Ч уЙВЙТШ. ъДЕУШ ЙИ РПУЕМЙМЙ ОБ СЧПЮОПК ЛЧБТФЙТЕ, ЗДЕ ПОЙ ОБИПДЙМЙУШ РПД ДПНБЫОЙН БТЕУФПН, Й нХЪЩЮЕОЛП ДПМЦЕО ВЩМ ХВЕДЙФШ ЙИ РЕТЕДБФШ вБОДЕТЕ Ч зЕТНБОЙА РПУМБОЙЕ, ЮФПВЩ ЧЩОХДЙФШ ЕЗП РПКФЙ ОБ ЧУФТЕЮХ У ОБЫЙН РТЕДУФБЧЙФЕМЕН.

нХЪЩЮЕОЛП ОБИПДЙМУС Ч нПУЛЧЕ, ЛПЗДБ вЕТЙА Й нЕЫЙЛБ БТЕУФПЧБМЙ. рПУЛПМШЛХ ПО ЕЭЕ ОЕ ВЩМ ХФЧЕТЦДЕО Ч ОПЧПК ДПМЦОПУФЙ ЪБНЕУФЙФЕМС НЙОЙУФТБ ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ хЛТБЙОЩ, ЬФП УРБУМП ЕЗП ПФ БТЕУФБ. пО РТПУФП РЕТЕУФБМ СЧМСФШУС ОБ ТБВПФХ Ч ПТЗБОЩ ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ Й ЧПЪПВОПЧЙМ УЧПА РТЕЦОАА ЧТБЮЕВОХА ДЕСФЕМШОПУФШ Ч нпойлй. еЗП ДЧБЦДЩ ДПРТБЫЙЧБМЙ Ч РТПЛХТБФХТЕ ПФОПУЙФЕМШОП СЛПВЩ ЙНЕЧЫЙИУС Ч ДЕМЕ нЕЫЙЛБ РМБОПЧ ЧПЪТПЦДЕОЙС ВХТЦХБЪОПЗП ОБГЙПОБМЙЪНБ ОБ хЛТБЙОЕ. оП ПО ВЩМ ДПУФБФПЮОП ПРЩФЕО Й ПФЧЕФЙМ, ЮФП ОЙЮЕЗП ОЕ ЪОБЕФ, ФБЛ ЛБЛ ОЕ РТЙУФХРБМ Л ОПЧПК ТБВПФЕ.

бВБЛХНПЧ ЧУЕ ЬФП ЧТЕНС ПУФБЧБМУС Ч ФАТШНЕ, ОЕУНПФТС ОБ ФП, ЮФП РПЮФЙ ЧУЕ УПФТХДОЙЛЙ ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ, БТЕУФПЧБООЩЕ РП ФПНХ ЦЕ ДЕМХ, ВЩМЙ ЧЩРХЭЕОЩ ОБ УЧПВПДХ, ЛТПНЕ ОБЮБМШОЙЛБ ЕЗП УЕЛТЕФБТЙБФБ Й ТХЛПЧПДЙФЕМЕК уМЕДУФЧЕООПК ЮБУФЙ РП ПУПВП ЧБЦОЩН ДЕМБН унеты Й ВЩЧЫЕЗП нзв.

вЕТЙС ФБЛЦЕ РПМПЦЙМ ЛПОЕГ ТБУУМЕДПЧБОЙА ФБЛ ОБЪЩЧБЕНПЗП «НЕЗТЕМШУЛПЗП ДЕМБ», ОБЮБФПЗП ДЧБ ЗПДБ ОБЪБД РП РТЙЛБЪХ уФБМЙОБ. пО ПУЧПВПДЙМ УЕЛТЕФБТЕК гл ЛПНРБТФЙЙ зТХЪЙЙ вБТБНЙС Й ыБТЙС Й ВЩЧЫЕЗП НЙОЙУФТБ ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ тБРБЧХ, ЛПФПТЩК, ОЕЧЪЙТБС ОБ РЩФЛЙ, ПУФБЧБМУС ОЕРТЕЛМПОЕО Й ОЕ РПЫЕМ ОБ МПЦОЩЕ РТЙЪОБОЙС. пДОБЛП ЗМБЧОЩК ПТЗБОЙЪБФПТ «НЕЗТЕМШУЛПЗП ДЕМБ» тХИБДЪЕ, ЛПФПТЩК РП ХЛБЪЛЕ уФБМЙОБ УЖБВТЙЛПЧБМ ЕЗП, Б ФБЛЦЕ ХУФБОПЧЙМ РПДУМХЫЙЧБАЭЙЕ ХУФТПКУФЧБ ОБ ЛЧБТФЙТБИ Й ДБЮБИ вЕТЙЙ Й ЕЗП НБФЕТЙ Ч бВИБЪЙЙ Й Ч фВЙМЙУЙ, ПУФБЧБМУС Ч ФАТШНЕ.

иТХЭЕЧ РПНПЗ вЕТЙЙ РПУФБЧЙФШ ФПЮЛХ Ч «НЕЗТЕМШУЛПН ДЕМЕ», ПЖПТНЙЧ ЬФП ТЕЫЕОЙЕН гл лруу. вЕТЙС МЙЮОП ПФРТБЧЙМУС Ч фВЙМЙУЙ, РПУМЕ ФПЗП ЛБЛ У ЗТХЪЙОУЛПК РБТФЙКОПК ПТЗБОЙЪБГЙЙ ВЩМП УОСФП ПВЧЙОЕОЙЕ Ч ОБГЙПОБМЙЪНЕ. нЗЕМБДЪЕ, ЗМБЧОЩК РТПФЙЧОЙЛ вЕТЙЙ, ЛПФПТЩК РМЕМ РТПФЙЧ ОЕЗП ЙОФТЙЗЙ, ВЩМ УОСФ У РПУФБ РЕТЧПЗП УЕЛТЕФБТС гл ЛПНРБТФЙЙ зТХЪЙЙ. у ВМБЗПУМПЧЕОЙС иТХЭЕЧБ вЕТЙС ОБЪОБЮЙМ ОБ НЕУФП ЮМЕОБ вАТП гл РП ЛБДТБН ЛПНРБТФЙЙ зТХЪЙЙ ВЩЧЫЕЗП ОБЮБМШОЙЛБ УЧПЕЗП УЕЛТЕФБТЙБФБ Ч нПУЛЧЕ нБНХМПЧБ. ч ТЕУРХВМЙЛБОУЛПК ЛПНРБТФЙЙ РТПЙУИПДЙМБ ЛТХРОПНБУЫФБВОБС ЮЙУФЛБ. рПЪДОЕЕ нБНХМПЧ ТБУУЛБЪБМ НОЕ, ЮФП РТПЧПДЙФШ ЬФХ ВЕУЛТПЧОХА ЛБНРБОЙА ВЕЪ БТЕУФПЧ ЕНХ РПТХЮЙМ ОЕ вЕТЙС, Б иТХЭЕЧ. йТПОЙС УХДШВЩ ЪБЛМАЮБМБУШ Ч ФПН, ЮФП нБНХМПЧХ ОБДП ВЩМП ПФДЕМБФШУС ПФ ФЕИ, ЛФП ПВНБОЩЧБМ уФБМЙОБ Й РЙУБМ ЛМЕЧЕФОЙЮЕУЛЙЕ РЙУШНБ Ч нПУЛЧХ П УЧСЪЙ вЕТЙЙ Й нБМЕОЛПЧБ У ЗТХЪЙОУЛЙНЙ НЕОШЫЕЧЙЛБНЙ Й ОБГЙПОБМЙУФБНЙ, ИПФС ЙНЕООП уФБМЙО РТЙЛБЪБМ ОБРЙУБФШ ФБЛЙЕ РЙУШНБ ОБ ЗТХЪЙОУЛПН СЪЩЛЕ, ЮФПВЩ ЙНЕФШ ЛПНРТПНБФ ОБ вЕТЙА. рПЪЦЕ НЩ ХЪОБМЙ, ЮФП уФБМЙО, тХИБДЪЕ Й нЗЕМБДЪЕ ПВУХЦДБМЙ ЪБ ПВЕДПН, ЛБЛЙН ДПМЦОП ВЩФШ УПДЕТЦБОЙЕ ЬФЙИ ДПОПУПЧ.

нЕЗТЕМШУЛПЕ РТПЙУИПЦДЕОЙЕ вЕТЙЙ Й ТБОШЫЕ НЕЫБМП ЕЗП ЛБТШЕТЕ, Б Ч ЛПОЕЮОПН УЮЕФЕ ПЛБЪБМПУШ ТПЛПЧЩН. уЕТДЕЮОПК ДТХЦВЕ вЕТЙЙ Й нБМЕОЛПЧБ ОБУФХРЙМ ЛПОЕГ Ч НБЕ 1953 ЗПДБ. йЪЧЕУФОЩК ДТБНБФХТЗ нДЙЧБОЙ, МЙЮОП ЪОБЧЫЙК вЕТЙА, ЧТХЮЙМ ОБЮБМШОЙЛХ ЕЗП УЕЛТЕФБТЙБФБ мАДЧЙЗПЧХ РЙУШНП, Ч ЛПФПТПН ПВЧЙОСМ нБМЕОЛПЧБ, ФПМШЛП ЮФП УФБЧЫЕЗП рТЕДУЕДБФЕМЕН уПЧЕФБ нЙОЙУФТПЧ ууут Ч ФПН, ЮФП ПО Ч УЧПЕН ДПЛМБДЕ ОБ XIX УЯЕЪДЕ РБТФЙЙ ВХДФП ВЩ ЙУРПМШЪПЧБМ НБФЕТЙБМ ЙЪ ТЕЮЙ ГБТУЛПЗП НЙОЙУФТБ ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ вХМЩЗЙОБ Ч зПУХДБТУФЧЕООПК дХНЕ, ЛПЗДБ ЗПЧПТЙМ, ЮФП ОХЦОЩ ОПЧЩЕ зПЗПМЙ Й эЕДТЙОЩ, ЮФПВЩ РПДОСФШ ДХИПЧОХА БФНПУЖЕТХ Ч ПВЭЕУФЧЕ. пВЧЙОЕОЙЕ Ч ФБЛПН ЪБЙНУФЧПЧБОЙЙ — ТЕЮШ ЫМБ П РБТФЙКОЩИ ДПЛХНЕОФБИ — СЧМСМПУШ УЕТШЕЪОЩН ДЕМПН, ПУПВЕООП ЧП ЧТЕНС ВПТШВЩ ЪБ ЧМБУФШ, ПВПУФТЙЧЫЕКУС РПУМЕ УНЕТФЙ уФБМЙОБ. вЕТЙС У ЧПЪНХЭЕОЙЕН РТЙЛБЪБМ мАДЧЙЗПЧХ УРЙУБФШ ЬФП РЙУШНП Й РТЕЛТБФЙФШ ПВЭЕОЙЕ У «ЗТХЪЙОУЛПК УЧПМПЮША». пДОБЛП РЙУШНП Ч НБЕ 1953 ЗПДБ ЙЪ УЕЛТЕФБТЙБФБ вЕТЙЙ ВЩМП РЕТЕУМБОП Ч УЕЛТЕФБТЙБФ нБМЕОЛПЧБ — «УЕТДЕЮОПК ДТХЦВЕ» РТЙЫЕМ ЛПОЕГ.

йЪНЕОЕОЙС Ч ТБУУФБОПЧЛЕ УЙМ ЧОХФТЙ ЛТЕНМЕЧУЛПЗП ТХЛПЧПДУФЧБ Ч БРТЕМЕ — ЙАОЕ 1953 ЗПДБ

ьФЙ ЙОФТЙЗЙ РТПЙУИПДЙМЙ ЛБЛ ТБЪ Ч ФПФ НПНЕОФ, ЛПЗДБ вЕТЙС РТЙУФХРЙМ Л ПУХЭЕУФЧМЕОЙА ЕЭЕ ПДОПК ЙОЙГЙБФЙЧЩ, ОБ УЕК ТБЪ ПОБ ЛБУБМБУШ НПЕЗП ХЮБУФЛБ ТБВПФЩ. оБ УПЧЕЭБОЙЙ ОБЮБМШОЙЛПЧ ТБЪЧЕДУМХЦВ нЙОЙУФЕТУФЧБ ПВПТПОЩ Й нчд ПО ТЕЪЛП ЛТЙФЙЛПЧБМ тСУОПЗП, РПУМЕДОЕЗП ОБЮБМШОЙЛБ ЪБТХВЕЦОПК ТБЪЧЕДЛЙ нзв, ЧЩДЧЙЦЕОГБ иТХЭЕЧБ, ЪБ РТЙНЙФЙЧОЩЕ Й НБМПЬЖЖЕЛФЙЧОЩЕ НЕФПДЩ: УФБМЙОУЛЙЕ ДЙТЕЛФЙЧЩ ПВ ХОЙЮФПЦЕОЙЙ РТЕУФБТЕМЩИ ДЕСФЕМЕК ЬНЙЗТБГЙЙ (лЕТЕОУЛПЗП) Й ЧФПТПУФЕРЕООЩИ ЖЙЗХТ, РП ЕЗП УМПЧБН, ОЕ ЙНЕМЙ ОЙЛБЛПЗП РТБЛФЙЮЕУЛПЗП УНЩУМБ.

вЕТЙС УЛБЪБМ, ЮФП УЕКЮБУ ЗМБЧОПК ЪБДБЮЕК СЧМСЕФУС УПЪДБОЙЕ НПЭОПК ВБЪЩ ДМС РТПЧЕДЕОЙС ТБЪЧЕДЩЧБФЕМШОЩИ ПРЕТБГЙК. ч зЕТНБОЙЙ ДМС ЬФПЗП ОХЦОП ЙУРПМШЪПЧБФШ ФП, ЮФП ПУФБМПУШ ПФ РТЕЦОЕК БЗЕОФХТОПК УЕФЙ «лТБУОПК ЛБРЕММЩ» Ч зБНВХТЗЕ. ч УФТБОБИ, ЗТБОЙЮБЭЙИ У уПЕДЙОЕООЩНЙ ыФБФБНЙ бНЕТЙЛЙ, ОБДМЕЦБМП ХУЙМЙФШ РПЪЙГЙЙ ОЕМЕЗБМПЧ. оЕПВИПДЙНП ФБЛЦЕ, РТПДПМЦБМ ПО, РПДЗПФПЧЙФШ ТЕЫЕОЙЕ РТБЧЙФЕМШУФЧБ, ПВСЪЩЧБАЭЕЕ нйд, нЙОЙУФЕТУФЧП ЧОЕЫОЕК ФПТЗПЧМЙ, фбуу Й ДТХЗЙЕ УПЧЕФУЛЙЕ ЪБЗТБОХЮТЕЦДЕОЙС ТБУЫЙТЙФШ РПДДЕТЦЛХ ПРЕТБГЙК УПЧЕФУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ ЪБ ТХВЕЦПН. пО ФБЛЦЕ ПФНЕФЙМ ГЕМЕУППВТБЪОПУФШ УХЭЕУФЧПЧБОЙС ДЧХИ РБТБММЕМШОЩИ ТБЪЧЕДУМХЦВ — Ч нЙОЙУФЕТУФЧЕ ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ Й Ч нЙОЙУФЕТУФЧЕ ПВПТПОЩ. рЕТЧПК РТЕДУФПСМП УПВЙТБФШ ТБЪЧЕДЙОЖПТНБГЙА ПВЩЮОПЗП ФЙРБ, Б ЧФПТПК — РТПЧПДЙФШ УРЕГЙБМШОЩЕ ПРЕТБГЙЙ Ч УМХЮБЕ ЧПЪОЙЛОПЧЕОЙС ПРБУОПУФЙ ТБЪЧСЪЩЧБОЙС ЧПКОЩ. еЗП БТЗХНЕОФЩ, Ч УХЭОПУФЙ, ВЩМЙ РПЧФПТЕОЙЕН УФБМЙОУЛЙИ ХУФБОПЧПЛ, У ФПК ФПМШЛП ТБЪОЙГЕК, ЮФП ПФОЩОЕ РТЙПУФБОБЧМЙЧБМЙУШ ДП ПУПВПЗП ТБУРПТСЦЕОЙС ЗПФПЧЙЧЫЙЕУС ПРЕТБГЙЙ РП ДЙЧЕТУЙСН Й МЙЛЧЙДБГЙЙ ЪБ ТХВЕЦПН ОЕХЗПДОЩИ РТБЧЙФЕМШУФЧХ МЙГ.

вЕТЙС ДБМ НОЕ ХЛБЪБОЙЕ РПДЗПФПЧЙФШ Ч ФЕЮЕОЙЕ ОЕДЕМЙ ЧНЕУФЕ У ОБЮБМШОЙЛПН ЧПЕООПК ТБЪЧЕДЛЙ ЗЕОЕТБМПН БТНЙЙ ъБИБТПЧЩН Й НБТЫБМПН зПМПЧБОПЧЩН, ЛПНБОДПЧБЧЫЙН УРЕГЙБМШОПК ВПНВБТДЙТПЧПЮОПК БЧЙБГЙЕК ДБМШОЕЗП ДЕКУФЧЙС, ДПЛМБД П НЕТБИ РП ОЕКФТБМЙЪБГЙЙ БНЕТЙЛБОУЛПЗП УФТБФЕЗЙЮЕУЛПЗП РТЕЧПУИПДУФЧБ Ч ЧПЪДХИЕ Й РТПЧЕДЕОЙА ДЙЧЕТУЙК ОБ СДЕТОЩИ Й УФТБФЕЗЙЮЕУЛЙИ ПВЯЕЛФБИ уыб Й обфп. вЩМП РТЙЛБЪБОП РТЕДУФБЧЙФШ РМБО ЧЩЧЕДЕОЙС ЙЪ УФТПС ВБЪЩ УОБВЦЕОЙС ччу Й чнж уыб Ч еЧТПРЕ. оБ УМЕДХАЭЕК ОЕДЕМЕ Ч РТПУФПТОПН ЛБВЙОЕФЕ вЕТЙЙ Ч лТЕНМЕ, ЗДЕ РТПИПДЙМП УПЧЕЭБОЙЕ, БДНЙТБМ лХЪОЕГПЧ, ЛПНБОДХАЭЙК чнж, РПВМБЗПДБТЙМ вЕТЙА ЪБ ФП, ЮФП ФПФ ТЕБВЙМЙФЙТПЧБМ ЕЗП РПНПЭОЙЛБ ЧЙГЕ-БДНЙТБМБ зПОЮБТПЧБ, ХНЕТЫЕЗП Ч 1948 ЗПДХ ЧП ЧТЕНС ДПРТПУБ. бВБЛХНПЧ ПВЧЙОСМ ЕЗП ЧНЕУФЕ У лХЪОЕГПЧЩН Ч БОФЙУФБМЙОУЛЙИ ЧЪЗМСДБИ. рПЮФЙ ЧУЕ ЪБНЕУФЙФЕМЙ лХЪОЕГПЧБ ВЩМЙ БТЕУФПЧБОЩ Ч 1948 ЗПДХ, Б УБН лХЪОЕГПЧ ТБЪЦБМПЧБО Ч ЛПОФТБДНЙТБМЩ Й ОБЪОБЮЕО ЛПНБОДХАЭЙН фЙИППЛЕБОУЛЙН ЖМПФПН. фТЙ ЗПДБ УРХУФС лХЪОЕГПЧ ОБРЙУБМ уФБМЙОХ РЙУШНП У РТЕДМПЦЕОЙСНЙ РП УФТБФЕЗЙЮЕУЛПНХ РЕТЕЧППТХЦЕОЙА ЧПЕООП-НПТУЛПЗП ЖМПФБ Й РП УФТПЙФЕМШУФЧХ ВПМШЫПЗП РПДЧПДОПЗП ЖМПФБ, УПЪДБОЙА БФПНОЩИ РПДЧПДОЩИ МПДПЛ. рМБО лХЪОЕГПЧБ РТЕДХУНБФТЙЧБМ ЪОБЮЙФЕМШОПЕ ЙЪНЕОЕОЙЕ УППФОПЫЕОЙС ОБДЧПДОЩИ Й РПДЧПДОЩИ ЛПТБВМЕК Ч УПУФБЧЕ чнж. уФБМЙО РПДДЕТЦБМ РТЕДМПЦЕОЙС лХЪОЕГПЧБ Й ЧПУУФБОПЧЙМ ЕЗП Ч ДПМЦОПУФЙ ЛПНБОДХАЭЕЗП ЧПЕООП-НПТУЛЙНЙ УЙМБНЙ, ИПФС ЕЗП ВЩЧЫЙЕ ЪБНЕУФЙФЕМЙ РП-РТЕЦОЕНХ ПУФБЧБМЙУШ Ч ФАТШНЕ. с ЧУЕЗДБ ПФОПУЙМУС Л лХЪОЕГПЧХ У ВПМШЫЙН ХЧБЦЕОЙЕН Й УЮЙФБМ ЕЗП, ЛБЛ Й НОПЗЙЕ ДТХЗЙЕ, ЧЩДБАЭЙНУС ЧПЕОБЮБМШОЙЛПН, ЧЩУПЛП ГЕОЙНЩН Ч ЛТХЗБИ ОБЫЕК ТБЪЧЕДЛЙ. й Ч ЬФПФ ТБЪ лХЪОЕГПЧ, ЛБЛ ЧУЕЗДБ Й ЧУАДХ, ЪБДБЧБМ ФПО ТБВПФЕ УПЧЕЭБОЙС.

с ДПМПЦЙМ РМБО УПЪДБОЙС УРЕГЙБМШОЩИ ТЕЪЙДЕОФХТ, ЛПФПТЩЕ УНПЗХФ ЧЕУФЙ ТЕЗХМСТОПЕ ОБВМАДЕОЙЕ РТЙНЕТОП ЪБ УФБ РСФШАДЕУСФША ПУОПЧОЩНЙ ЪБРБДОЩНЙ УФТБФЕЗЙЮЕУЛЙНЙ ПВЯЕЛФБНЙ Ч еЧТПРЕ Й уПЕДЙОЕООЩИ ыФБФБИ бНЕТЙЛЙ. бДНЙТБМ лХЪОЕГПЧ РТЕДУФБЧЙМ ОБ ОБЫЕ ТБУУНПФТЕОЙЕ ДТХЗПК ЧБТЙБОФ ДЕКУФЧЙК. рП ЕЗП НОЕОЙА, УРЕГЙБМШОЩЕ ПРЕТБГЙЙ Й ДЙЧЕТУЙЙ ДПМЦОЩ ТБЪТБВБФЩЧБФШУС Ч УППФЧЕФУФЧЙЙ У ФТЕВПЧБОЙСНЙ ЧЕДЕОЙС УПЧТЕНЕООПК ЧПКОЩ. оЩОЕЫОЙЕ ЧПЕООЩЕ ЛПОЖМЙЛФЩ УЛПТПФЕЮОЩ, УЛБЪБМ ПО, ПОЙ ДПМЦОЩ ЪБЛБОЮЙЧБФШУС ВЩУФТЩН Й ТЕЫЙФЕМШОЩН ЙУИПДПН. лХЪОЕГПЧ РТЕДМПЦЙМ ПВУХДЙФШ ЧПЪНПЦОПУФШ ОБОЕУЕОЙС ХРТЕЦДБАЭЙИ ХДБТПЧ, ТБУУЮЙФБООЩИ ЙЪ-ЪБ ПЗТБОЙЮЕООПУФЙ ОБЫЙИ ТЕУХТУПЧ ОБ ХОЙЮФПЦЕОЙЕ 3-4 БЧЙБОПУГЕЧ уыб, ЮФП ДБМП ВЩ ОБЫЙН РПДЧПДОЙЛБН ВПМШЫЙЕ РТЕЙНХЭЕУФЧБ РТЙ ТБЪЧЕТФЩЧБОЙЙ ПРЕТБГЙК РТПФЙЧ НПТУЛЙИ ЛПННХОЙЛБГЙК РТПФЙЧОЙЛБ. йНЕМП ВЩ УНЩУМ, РТПДПМЦБМ ПО, РТПЧЕУФЙ ДЙЧЕТУЙЙ ОБ ЧПЕООП-НПТУЛЙИ ВБЪБИ Й Ч РПТФБИ еЧТПРЩ, ЮФПВЩ РТЕДПФЧТБФЙФШ РТЙВЩФЙЕ РПДЛТЕРМЕОЙК БНЕТЙЛБОУЛЙН ЧПКУЛБН Ч зЕТНБОЙЙ, жТБОГЙЙ Й йФБМЙЙ. зЕОЕТБМ БТНЙЙ ъБИБТПЧ, РПЪДОЕЕ ОБЮБМШОЙЛ зЕОЫФБВБ, ЪБНЕФЙМ, ЮФП ЧПРТПУ ПВ ХРТЕЦДБАЭЕН ХДБТЕ РП УФТБФЕЗЙЮЕУЛЙН ПВЯЕЛФБН РТПФЙЧОЙЛБ СЧМСЕФУС РТЙОГЙРЙБМШОП ОПЧЩН Ч ЧПЕООПН ЙУЛХУУФЧЕ Й ЕЗП ОХЦОП УЕТШЕЪОП РТПТБВПФБФШ.

нБТЫБМ зПМПЧБОПЧ ОЕ УПЗМБУЙМУС У ОБНЙ. пО ПФНЕФЙМ, ЮФП Ч ХУМПЧЙСИ ЧПКОЩ, РТЙ ПЗТБОЙЮЕООЩИ ТЕУХТУБИ, ВЩМП ВЩ ТЕБМЙУФЙЮОЕЕ РТЕДРПМПЦЙФШ, ЮФП НЩ УНПЦЕН ОБОЕУФЙ РТПФЙЧОЙЛХ ОЕ ВПМЕЕ 1-2 ХДБТПЧ РП УФТБФЕЗЙЮЕУЛЙН УППТХЦЕОЙСН. й Ч ЬФПН УМХЮБЕ УМЕДХЕФ БФБЛПЧБФШ ОЕ ЛПТБВМЙ ОБ ВБЪБИ РТПФЙЧОЙЛБ, Б РТЕЦДЕ ЧУЕЗП ХОЙЮФПЦЙФШ ОБ БЬТПДТПНБИ ЮБУФШ ЕЗП НПЭОЩИ ЧПЕООП-ЧПЪДХЫОЩИ УЙМ, УРПУПВОЩИ ОБОЕУФЙ СДЕТОЩК ХДБТ РП ОБЫЙН ЗПТПДБН.

с РПДДЕТЦБМ ъБИБТПЧБ, РТЙЧЕДС РТЙНЕТЩ ЙЪ РТБЛФЙЛЙ ЧФПТПК НЙТПЧПК ЧПКОЩ Й ОБЫЕЗП ОЕВПМШЫПЗП ПРЩФБ, РПМХЮЕООПЗП Ч ЛПТЕКУЛПК ЧПКОЕ, — ФПЗДБ ОБЫЙ МЕЗБМШОЩЕ ТЕЪЙДЕОФХТЩ ЙНЕМЙ ЧПЪНПЦОПУФШ МЙЫШ ЧЕУФЙ ОБВМАДЕОЙС ЪБ ЧПЕООЩНЙ ВБЪБНЙ уыб ОБ дБМШОЕН чПУФПЛЕ. юФП ЛБУБЕФУС ПРЩФБ РТПЫМПК ЧПКОЩ, ФП ПО ПЗТБОЙЮЙЧБМУС ЪБИЧБФПН ПФДЕМШОЩИ ПВЯЕЛФПЧ, Б ФБЛЦЕ МЙГ, ЧМБДЕЧЫЙИ ЧБЦОЕКЫЕК ПРЕТБФЙЧОПК Й УФТБФЕЗЙЮЕУЛПК ЙОЖПТНБГЙЕК. оПЧЩЕ ФТЕВПЧБОЙС Ч ХУМПЧЙСИ РТЕДРПМБЗБЕНПК СДЕТОПК ЧПКОЩ ЧЩЪЩЧБМЙ Л ЦЙЪОЙ ОЕПВИПДЙНПУФШ РЕТЕУНПФТБ ЧУЕК ОБЫЕК УЙУФЕНЩ ДЙЧЕТУЙПООЩИ ПРЕТБГЙК. с УЛБЪБМ, ЮФП НЩ ОХЦДБЕНУС ОЕ ФПМШЛП Ч ЙОДЙЧЙДХБМШОП РПДЗПФПЧМЕООЩИ БЗЕОФБИ, ОП ФБЛЦЕ Ч НПВЙМШОЩИ ХДБТОЩИ ЗТХРРБИ, ЛПФПТЩЕ НПЗМЙ ВЩ ВЩФШ ЪБДЕКУФЧПЧБОЩ ЧУЕНЙ ПУОПЧОЩНЙ ОЕМЕЗБМШОЩНЙ ТЕЪЙДЕОФХТБНЙ. ч ЙИ ЪБДБЮХ ДПМЦОП ЧИПДЙФШ ОБРБДЕОЙЕ ОБ УЛМБДЩ СДЕТОПЗП ПТХЦЙС ЙМЙ ВБЪЩ, ЗДЕ ОБИПДСФУС УБНПМЕФЩ У СДЕТОЩН ПТХЦЙЕН. оБЫБ ФБЛФЙЛБ ОБРБДЕОЙК ИПТПЫП УТБВБФЩЧБМБ РТПФЙЧ ОЕНГЕЧ Ч 1941-1944 ЗПДБИ. пДОБЛП ОБЫЙ ХУРЕИЙ ПВЯСУОСМЙУШ ПФЮБУФЙ ФЕН, ЮФП ОЕНГЩ ДЕКУФЧПЧБМЙ ОБ ЧТБЦДЕВОПК ЙН ФЕТТЙФПТЙЙ, Б Ч ОБЫЕН ТБУРПТСЦЕОЙЙ ВЩМБ УЙМШОБС БЗЕОФХТОБС УЕФШ. с ХЛБЪБМ ФБЛЦЕ, ЮФП ПРЩФ ЧФПТПК НЙТПЧПК Й ЛПТЕКУЛПК ЧПКО РПЛБЪЩЧБЕФ: ОБТХЫЕОЙЕ МЙОЙК УОБВЦЕОЙС РТПФЙЧОЙЛБ, ПУПВЕООП ЛПЗДБ ПОЙ ТБУФСОХФЩ ОБ ВПМШЫЙЕ ТБУУФПСОЙС, НПЦЕФ ПЛБЪБФШУС Ч ПРЕТБФЙЧОПН РМБОЕ ЛХДБ ВПМЕЕ ЧБЦОЩНЙ, ЮЕН РТСНЩЕ ХДБТЩ РП ЧПЕООЩН ГЕМСН. рТБЧДБ, РТЙ РТСНЩИ ХДБТБИ ЧПЪОЙЛБЕФ РБОЙЛБ Ч ТСДБИ РТПФЙЧОЙЛБ Й ЧОЕЫОЕ ЬФП ЧЕУШНБ ЬЖЖЕЛФЙЧОП, ОП ТБЪТХЫЕОЙЕ МЙОЙК УОБВЦЕОЙС СЧМСЕФУС ВПМЕЕ ЪОБЮЙФЕМШОЩН, Б ЧПЪДЕКУФЧЙЕ ЕЗП — ДПМЗПУТПЮОЩН. л ФПНХ ЦЕ ЧПЕООЩЕ ПВЯЕЛФЩ ОБИПДСФУС РПД ХУЙМЕООПК ПИТБОПК Й РТЙ ОБРБДЕОЙЙ ОЕ РТЙИПДЙФУС ТБУУЮЙФЩЧБФШ ОБ ЧЩЧЕДЕОЙЕ ЙЪ УФТПС ВПМЕЕ 2-3 УППТХЦЕОЙК.

чЩДЧЙОХФЩК НОПК РМБО ЙУРПМШЪПЧБОЙС ДЙЧЕТУЙПООЩИ ПРЕТБГЙК ЧНЕУФП ПЗТБОЙЮЕООЩИ ОБЫЙНЙ ЧПЪНПЦОПУФСНЙ ЧПЪДХЫОЩИ Й ЧПЕООП-НПТУЛЙИ ХДБТПЧ РПЛБЪБМУС ЧПЕООПНХ ТХЛПЧПДУФЧХ ХВЕДЙФЕМШОЩН. чУЕ РТЙУХФУФЧПЧБЧЫЙЕ ОБ УПЧЕЭБОЙЙ Ч ЛБВЙОЕФЕ вЕТЙЙ УП НОПА УПЗМБУЙМЙУШ.

вЕТЙС ЧОЙНБФЕМШОП ЧЩУМХЫБМ НЕОС. оП ПО ЕЭЕ ОЕ РТЕДУФБЧМСМ, ЛБЛ ТЕПТЗБОЙЪПЧБООБС УМХЦВБ ДЙЧЕТУЙК У ВПМЕЕ ЫЙТПЛЙНЙ РТБЧБНЙ ДПМЦОБ РПУФТПЙФШ УЧПА ТБВПФХ. нПЦЕФ ВЩФШ, УРТПУЙМ ПО, ТЕЮШ ЙДЕФ П ЛПНВЙОЙТПЧБООПК ТБЪЧЕДЩЧБФЕМШОП-ДЙЧЕТУЙПООПК ЗТХРРЕ ЧУЕИ ТПДПЧ ЧПКУЛ? еУМЙ ФБЛ, ФП ОЕ ВХДЕФ МЙ ЬФП ФБЛПК ЦЕ ОЕХДБЮЕК, ЛБЛ УПЪДБООЩК лПНЙФЕФ ЙОЖПТНБГЙЙ? ч 1947-1949 ЗПДБИ ЛПНЙФЕФ, ТБЪТБВБФЩЧБС ПРЕТБГЙЙ, ЙУИПДЙМ РТЕЦДЕ ЧУЕЗП ЙЪ РПФТЕВОПУФЕК ЧОЕЫОЕРПМЙФЙЮЕУЛПЗП ЛХТУБ Й ХРХУЛБМ ЧПЕООЩЕ ЧПРТПУЩ.

чП ЧТЕНС ПВУХЦДЕОЙС ЗЕОЕТБМ ъБИБТПЧ РТЕДМПЦЙМ, ЮФПВЩ ДЙЧЕТУЙПООЩЕ ПРЕТБГЙЙ УРЕГУМХЦВ РТПЧПДЙМЙУШ РП МЙОЙЙ ЧУЕИ ЧЙДПЧ ЧППТХЦЕООЩИ УЙМ Й нЙОЙУФЕТУФЧБ ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ. пДОБЛП, РП ЕЗП НОЕОЙА, РТЙПТЙФЕФ Ч БЗЕОФХТОПК ТБВПФЕ ДПМЦЕО РТЙОБДМЕЦБФШ НПЕК УМХЦВЕ. ч ФП ЦЕ УБНПЕ ЧТЕНС ДПМЦОБ УХЭЕУФЧПЧБФШ ДМС ЛППТДЙОБГЙЙ РПУФПСООБС ТБВПЮБС ЗТХРРБ ОБ ХТПЧОЕ ЪБНЕУФЙФЕМЕК ОБЮБМШОЙЛПЧ ХРТБЧМЕОЙК ЧПЕООПК ТБЪЧЕДЛЙ, нчд Й УМХЦВ ТБЪЧЕДЛЙ чнж Й ччу.

вЕТЙС УПЗМБУЙМУС Й ЪБЛТЩМ УПЧЕЭБОЙЕ. юЕТЕЪ НЕУСГ НЩ ДПМЦОЩ ВЩМЙ РТЕДУФБЧЙФШ ДЕФБМШОЩК РМБО У РТЕДМПЦЕОЙСНЙ РП ЛППТДЙОБГЙЙ ДЙЧЕТУЙПООПК ТБВПФЩ ЪБ ЗТБОЙГЕК. нОЕ ПВЕЭБМЙ РПНПЮШ ТЕУХТУБНЙ Й ЛБДТБНЙ, ПУПВЕООП ЬЛУРЕТФБНЙ Ч ПВМБУФЙ ЧППТХЦЕОЙК, ОЕЖФЕРЕТЕТБВПФЛЙ, ФТБОУРПТФБ Й УОБВЦЕОЙС.

оБ УМЕДХАЭЙК ДЕОШ вЕТЙС ЧЩЪЧБМ лТХЗМПЧБ Й НЕОС Й ТБУРПТСДЙМУС ЧЩДЕМЙФШ НОЕ ДПРПМОЙФЕМШОЩЕ ЫФБФЩ Й УТЕДУФЧБ. нЩ ТЕЫЙМЙ УЖПТНЙТПЧБФШ ВТЙЗБДХ ПУПВПЗП ОБЪОБЮЕОЙС ДМС РТПЧЕДЕОЙС ДЙЧЕТУЙК. фБЛБС ЦЕ ВТЙЗБДБ ОБИПДЙМБУШ РПД НПЙН ЛПНБОДПЧБОЙЕН Ч ЗПДЩ ЧПКОЩ Й ВЩМБ ТБУРХЭЕОБ бВБЛХНПЧЩН Ч 1946 ЗПДХ. вЕТЙС Й лТХЗМПЧ ПДПВТЙМЙ НПЕ РТЕДМПЦЕОЙЕ РТЙЧМЕЮШ ОБЫЙИ УРЕГЙБМЙУФПЧ РП ТБЪЧЕДЛЕ Й РБТФЙЪБОУЛЙН ПРЕТБГЙСН Л БЛФЙЧОПК ТБВПФЕ Ч ПТЗБОБИ. чБУЙМЕЧУЛЙК, ъБТХВЙО Й ЕЗП ЦЕОБ, уЕТЕВТСОУЛЙК, бЖБОБУШЕЧ, уЕНЕОПЧ Й фБХВНБО, ХЧПМЕООЩЕ ЙЪ ПТЗБОПЧ, ЧОПЧШ ВЩМЙ ЧПЪЧТБЭЕОЩ ОБ мХВСОЛХ Й ЪБОСМЙ ЧЩУПЛЙЕ ДПМЦОПУФЙ Ч ТБУЫЙТЕООПН 9-Н ПФДЕМЕ нчд, ОП ЮЕТЕЪ ФТЙ НЕУСГБ РПУМЕ НПЕЗП БТЕУФБ ЙИ УОПЧБ ХЧПМЙМЙ, Б уЕТЕВТСОУЛПЗП БТЕУФПЧБМЙ ЧУЛПТЕ РПУМЕ НЕОС Й ПО РПЗЙВ Ч ФАТШНЕ.

нЕЦДХ ФЕН С РПУПЧЕФПЧБМУС У НБТЫБМПН зПМПЧБОПЧЩН ПФОПУЙФЕМШОП ЧПЪНПЦОПУФЕК Ч ОБОЕУЕОЙЙ ЧПЪДХЫОПЗП ХДБТБ РП ВБЪБН обфп Ч ъБРБДОПК еЧТПРЕ. с РТЕДМПЦЙМ ПУХЭЕУФЧЙФШ РТПВОЩК РПМЕФ УБНПМЕФПЧ, УРПУПВОЩИ БФБЛПЧБФШ УФТБФЕЗЙЮЕУЛЙЕ ПВЯЕЛФЩ, Й РТПЧЕТЙФШ, ПВОБТХЦБФ МЙ ЙИ ТБДБТЩ РТПФЙЧОЙЛБ. дЕМП Ч ФПН, ЮФП НЩ ХЦЕ РПМХЮЙМЙ ПФ ОБЫЕЗП БЗЕОФБ, ЗПММБОДУЛПЗП ПЖЙГЕТБ-МЕФЮЙЛБ, РТЙЛПНБОДЙТПЧБООПЗП Л ЫФБВ-ЛЧБТФЙТЕ обфп, УРЕГЙБМШОЩК РТЙВПТ («УЧПК — ЮХЦПК»), ПРТЕДЕМСАЭЙК РТЙОБДМЕЦОПУФШ УБНПМЕФБ ОБ ЬЛТБОЕ ТБДЙПМПЛБФПТБ. оБЫ ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛ-ТБЪЧЕДЮЙЛ, УОБВЦЕООЩК ЬФЙН ЧЩМЕФЕМ ЙЪ-РПД нХТНБОУЛБ Ч ЛПОГЕ НБС 1953 ЗПДБ Й РТПМЕФЕМ ЧДПМШ УЕЧЕТОПК ПЛПОЕЮОПУФЙ оПТЧЕЗЙЙ, Б ЪБФЕН чЕМЙЛПВТЙФБОЙЙ, РТЙВМЙЪЙМУС Л ОБФПЧУЛЙН УФТБФЕЗЙЮЕУЛЙН ПВЯЕЛФБН ОБ ТБУУФПСОЙЕ, ДПУФБФПЮОПЕ ДМС ОБОЕУЕОЙС ВПНВПЧПЗП ХДБТБ. рПМЕФ ОЕ ВЩМ ЪБЖЙЛУЙТПЧБО рчп обфп.

рТПВОЩК РПМЕФ НЩ УПЗМБУПЧБМЙ У ЛПНБОДПЧБОЙЕН УФТБФЕЗЙЮЕУЛПК БЧЙБГЙЙ. оБЫ ПЖЙГЕТ УЧСЪЙ У зЕОЫФБВПН, РП-НПЕНХ, РПМЛПЧОЙЛ ъЙНЙО, УППВЭЙМ ПВ ХУРЕИЕ ПРЕТБГЙЙ НОЕ, Б С — вЕТЙЙ. зЕОЕТБМЩ ыФЕНЕОЛП Й ъБИБТПЧ, ЛБЛ НОЕ УЛБЪБМЙ, ВЩМЙ РПД ВПМШЫЙН ЧРЕЮБФМЕОЙЕН ПФ ХУРЕИБ ЬФПК ТБЪЧЕДПРЕТБГЙЙ.

ч НБЕ ФПЗП ЦЕ ЗПДБ вЕТЙС, ЙУРПМШЪХС УЧПЕ РПМПЦЕОЙЕ РЕТЧПЗП ЪБНЕУФЙФЕМС ЗМБЧЩ РТБЧЙФЕМШУФЧБ, РТЕДЧБТЙФЕМШОПЗП УПЗМБУПЧБОЙС У нБМЕОЛПЧЩН Й XТХЭЕЧЩН, ПФДБМ РТЙЛБЪ П РПДЗПФПЧЛЕ Й РТПЧЕДЕОЙЙ ЙУРЩФБОЙС РЕТЧПК ЧПДПТПДОПК ВПНВЩ.

оБНЕТЕОЙС вЕТЙЙ Ч ПФОПЫЕОЙЙ зЕТНБОЙЙ Й аЗПУМБЧЙЙ ПФТБЦБМЙ ГБТЙЧЫЙК РТЙ нБМЕОЛПЧЕ ТБЪВТПД УТЕДЙ ТХЛПЧПДЙФЕМЕК УФТБОЩ. нЩУМШ ПВ ПВЯЕДЙОЕОЙЙ зЕТНБОЙЙ ЧПЧУЕ ОЕ РТЙОБДМЕЦБМБ МЙЮОП вЕТЙЙ: Ч 1951 ЗПДХ уФБМЙО РТЕДМПЦЙМ ЙДЕА УПЪДБОЙС ЕДЙОПК зЕТНБОЙЙ У ХЮЕФПН ЙОФЕТЕУПЧ уПЧЕФУЛПЗП уПАЪБ (РТПВМЕНБ ПВУХЦДБМБУШ ЧРМПФШ ДП УФТПЙФЕМШУФЧБ вЕТМЙОУЛПК УФЕОЩ Ч 1961 ЗПДХ). йЗОБФШЕЧ ЕЭЕ ДП УНЕТФЙ уФБМЙОБ ХФЧЕТДЙМ УРЕГЙБМШОЩК ЪПОДБЦОЩК ЧПРТПУОЙЛ ОБЫЙИ УРЕГУМХЦВ ЪБ ТХВЕЦПН РП ЬФПК РТПВМЕНЕ. рЕТЕД УБНЩН рЕТЧПНБЕН 1953 ЗПДБ вЕТЙС РПТХЮЙМ НОЕ РПДЗПФПЧЙФШ УЕЛТЕФОЩЕ ТБЪЧЕДЩЧБФЕМШОЩЕ НЕТПРТЙСФЙС ДМС ЪПОДЙТПЧБОЙС ЧПЪНПЦОПУФЙ ЧПУУПЕДЙОЕОЙС зЕТНБОЙЙ. пО УЛБЪБМ НОЕ, ЮФП ОЕКФТБМШОБС ПВЯЕДЙОЕООБС зЕТНБОЙС У ЛПБМЙГЙПООЩН РТБЧЙФЕМШУФЧПН ХЛТЕРЙФ ОБЫЕ РПМПЦЕОЙЕ Ч НЙТЕ. чПУФПЮОБС зЕТНБОЙС, ЙМЙ зЕТНБОУЛБС дЕНПЛТБФЙЮЕУЛБС тЕУРХВМЙЛБ, УФБМБ ВЩ БЧФПОПНОПК РТПЧЙОГЙЕК ОПЧПК ЕДЙОПК зЕТНБОЙЙ. пВЯЕДЙОЕООБС зЕТНБОЙС ДПМЦОБ ВЩМБ УФБФШ УЧПЕПВТБЪОЩН ВХЖЕТПН НЕЦДХ бНЕТЙЛПК Й уПЧЕФУЛЙН уПАЪПН, ЮШЙ ЙОФЕТЕУЩ УФБМЛЙЧБМЙУШ Ч ъБРБДОПК еЧТПРЕ. ьФП ПЪОБЮБМП ВЩ ХУФХРЛЙ У ОБЫЕК УФПТПОЩ, ОП РТПВМЕНБ НПЗМБ ВЩФШ ТЕЫЕОБ РХФЕН ЧЩРМБФЩ ОБН ЛПНРЕОУБГЙЙ, ИПФС ЬФП ВЩМП ВЩ ВПМШЫЕ РПИПЦЕ ОБ РТЕДБФЕМШУФЧП.

рМБО вЕТЙЙ РТЕДХУНБФТЙЧБМ ЙУРПМШЪПЧБОЙЕ ОЕНЕГЛЙИ ЛПОФБЛФПЧ пМШЗЙ юЕИПЧПК, ЛОСЪС сОХЫБ тБДЪЙЧЙММБ Й УЧСЪЙ зТЙЗХМЕЧЙЮБ: Ч чБФЙЛБОЕ ПОЙ ДПМЦОЩ ВЩМЙ РХУФЙФШ УМХИ, ЮФП уПЧЕФУЛЙК уПАЪ ЗПФПЧ РПКФЙ ОБ ЛПНРТПНЙУУ РП ЧПРТПУХ ПВЯЕДЙОЕОЙС зЕТНБОЙЙ. оБН ОЕПВИПДЙНП ВЩМП РТПЭХРБФШ ТЕБЛГЙА чБФЙЛБОБ Й РПМЙФЙЮЕУЛЙИ ЛТХЗПЧ бНЕТЙЛЙ, Б ФБЛЦЕ ЧМЙСФЕМШОЩИ МАДЕК ЙЪ ПЛТХЦЕОЙС ЛБОГМЕТБ ъБРБДОПК зЕТНБОЙЙ лПОТБДБ бДЕОБХЬТБ. рПУМЕ ФБЛПЗП ЪПОДБЦБ вЕТЙС ОБДЕСМУС ОБЮБФШ РЕТЕЗПЧПТЩ У ЪБРБДОЩНЙ ДЕТЦБЧБНЙ.

л ЬФПНХ ДЕМХ РЕТЧПОБЮБМШОП РМБОЙТПЧБМПУШ РПДЛМАЮЙФШ ЗЕОЕТБМБ хФЕИЙОБ, У ЛПФПТЩН пМШЗБ юЕИПЧБ РПДДЕТЦЙЧБМБ МЙЮОЩК ЛПОФБЛФ РП РПТХЮЕОЙА бВБЛХНПЧБ Ч 1945–1951 ЗПДБИ. оП хФЕИЙОБ РПУМЕ ЙЪВЙЕОЙС Ч ФАТШНЕ Ч ИПДЕ РПМХФПТБЗПДЙЮОПЗП ЪБЛМАЮЕОЙС РПУМЕ ПУЧПВПЦДЕОЙС ЧЕУОПК 1953 ЗПДБ ВЩМ Ч РМПИПК ТБВПЮЕК ЖПТНЕ. рПМЛПЧОЙЛ ъПС тЩВЛЙОБ, ОБЮБМШОЙЛ ОЕНЕГЛПЗП ПФДЕМБ ТБЪЧЕДЩЧБФЕМШОПЗП ХРТБЧМЕОЙС нчд, ДПМЦОБ ВЩМБ ПФРТБЧЙФШУС Ч вЕТМЙО Й чЕОХ Й РТПЧЕУФЙ ЮЕТЕЪ пМШЗХ юЕИПЧХ ЪПОДБЦ, ЛПФПТЩК, ЛБЛ НЩ ОБДЕСМЙУШ, РПЧМЕЮЕФ ЪБ УПВПК РЕТЕЗПЧПТЩ, РПДПВОП ФПНХ, ЛБЛ ЬФП ВЩМП Ч жЙОМСОДЙЙ Ч 1944 ЗПДХ. вЕТЙС РТЕДХРТЕДЙМ НЕОС, ЮФП ЬФПФ РМБО СЧМСЕФУС УЧЕТИУЕЛТЕФОЩН Й БРРБТБФ нПМПФПЧБ, ЛБЛ Й ЧУЕ нЙОЙУФЕТУФЧП ЙОПУФТБООЩИ ДЕМ, РПДЛМАЮЙФУС Л ДЕМХ МЙЫШ ОБ ЧФПТПН ЬФБРЕ, ЛПЗДБ ОБЮОХФУС РЕТЕЗПЧПТЩ.

уПВЩФЙС Ч чПУФПЮОПК зЕТНБОЙЙ ЧУЛПТЕ ЧЩЫМЙ ЙЪ-РПД ОБЫЕЗП ЛПОФТПМС — ПФЮБУФЙ ЙЪ-ЪБ ЙОЙГЙБФЙЧЩ вЕТЙЙ. (рПДТПВОПУФЙ П УПВЩФЙСИ Ч зЕТНБОЙЙ Ч НБЕ — ЙАОЕ 1953 ЗПДБ Й П ДЕВБФБИ РП ЗЕТНБОУЛПК РПМЙФЙЛЕ, РТПЙУИПДЙЧЫЙИ УТЕДЙ УПЧЕФУЛПЗП Й ЗЬДЬЬТПЧУЛПЗП ТХЛПЧПДУФЧБ, С ХЪОБМ ПФ ъПЙ тЩВЛЙОПК.) ч НБЕ НЩ ЧЩЪЧБМЙ Ч нПУЛЧХ ЗЕОЕТБМБ чПММШЧЕВЕТБ, НЙОЙУФТБ ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ здт, ЛПФПТЩК УППВЭЙМ ОБН П УЕТШЕЪОПН ТБУЛПМЕ Ч ТХЛПЧПДУФЧЕ РПУМЕ ЪБСЧМЕОЙС чБМШФЕТБ хМШВТЙИФБ П ФПН, ЮФП ЗМБЧОБС ГЕМШ здт — УФТПЙФЕМШУФЧП УПГЙБМЙУФЙЮЕУЛПЗП ЗПУХДБТУФЧБ РТПМЕФБТУЛПК ДЙЛФБФХТЩ. ъБСЧМЕОЙЕ хМШВТЙИФБ ЧЩЪЧБМП ЦБТЛЙЕ ДЙУЛХУУЙЙ Й УЙМШОП ПВЕУРПЛПЙМП нПУЛЧХ, РПУЛПМШЛХ РТЙИПДЙМПУШ УЮЙФБФШУС У ОБУФТПЕОЙСНЙ ЪБРБДОПК ПВЭЕУФЧЕООПУФЙ Й РПМЙФЙЛПЧ. оБЫ РПМЙФЙЮЕУЛЙК УПЧЕФОЙЛ РТЙ хМШВТЙИФЕ, ВЩЧЫЙК РПУПМ Ч лЙФБЕ аДЙО, РПМХЮЙМ ОБЗПОСК. нПМПФПЧ РТЕДМПЦЙМ, ЮФПВЩ рТЕЪЙДЙХН гл РБТФЙЙ РТЙОСМ УРЕГЙБМШОПЕ ТЕЫЕОЙЕ П ФПН, ЮФП ЛХТУ ОБ ХУЛПТЕООПЕ УФТПЙФЕМШУФЧП УПГЙБМЙЪНБ Ч зЕТНБОЙЙ ЛБЛ ЗМБЧОБС ГЕМШ СЧМСЕФУС ПЫЙВПЮОЩН. оП вЕТЙС, РТПЧПДС УЧПА МЙОЙА Й УРЕЛХМЙТХС МПЪХОЗПН ДЕНПЛТБФЙЮЕУЛПК, ПВЯЕДЙОЕООПК Й ОЕКФТБМШОПК зЕТНБОЙЙ, УЛБЪБМ: ОБН ЧППВЭЕ ОЕ ОХЦОБ РПУФПСООП ОЕУФБВЙМШОБС УПГЙБМЙУФЙЮЕУЛБС зЕТНБОЙС, УХЭЕУФЧПЧБОЙЕ ЛПФПТПК ГЕМЙЛПН ЪБЧЙУЙФ ПФ РПДДЕТЦЛЙ уПЧЕФУЛПЗП уПАЪБ.

нПМПФПЧ ТЕЪЛП ЧПЪТБЦБМ, Й ЧУЛПТЕ ВЩМБ УПЪДБОБ ЛПНЙУУЙС Ч УПУФБЧЕ вЕТЙЙ, нБМЕОЛПЧБ Й нПМПФПЧБ ДМС ЧЩТБВПФЛЙ РПМЙФЙЮЕУЛПК МЙОЙЙ РП ЗЕТНБОУЛПНХ ЧПРТПУХ. лПНЙУУЙС ДПМЦОБ ВЩМБ РПДЗПФПЧЙФШ ХУМПЧЙС УПЗМБЫЕОЙС ПВЯЕДЙОЕОЙС зЕТНБОЙЙ У ХЮЕФПН РТПДМЕОЙС ОБ 10 МЕФ УТПЛБ ЧЩРМБФЩ ТЕРБТБГЙК Ч ЧЙДЕ ПВПТХДПЧБОЙС ДМС ЧПУУФБОПЧМЕОЙС РТПНЩЫМЕООПУФЙ Й УФТПЙФЕМШУФЧБ БЧФПНПВЙМШОЩИ Й ЦЕМЕЪОЩИ ДПТПЗ Ч ууут, ЮФП РПЪЧПМЙМП ВЩ ОБН ТЕЫЙФШ ФТБОУРПТФОЩЕ РТПВМЕНЩ Й Ч УМХЮБЕ ЧПКОЩ ВЩУФТП РЕТЕВТБУЩЧБФШ ЧПКУЛБ Ч еЧТПРХ. тЕРБТБГЙЙ УПУФБЧМСМЙ РТЙНЕТОП 10 НЙММЙБТДПЧ ДПММБТПЧ — ЬФП УХННБ, ЛПФПТХА ТБОШЫЕ НЩ ТБУУЮЙФЩЧБМЙ РПМХЮЙФШ Ч ЧЙДЕ ЛТЕДЙФПЧ ПФ НЕЦДХОБТПДОЩИ ЕЧТЕКУЛЙИ ПТЗБОЙЪБГЙК ДМС ЧПУУФБОПЧМЕОЙС ОБТПДОПЗП ИПЪСКУФЧБ. рМБО РТЕДХУНБФТЙЧБМ ХЛТЕРМЕОЙЕ ОБЫЕК РПЪЙГЙЙ ЛБЛ Ч чПУФПЮОПК зЕТНБОЙЙ, ФБЛ Й Ч рПМШЫЕ, ЗДЕ УЧЙТЕРУФЧПЧБЧЫЙК Ч ФП ЧТЕНС ЬЛПОПНЙЮЕУЛЙК ЛТЙЪЙУ ЪБУФБЧМСМ ФЩУСЮЙ РПМСЛПЧ ВЕЦБФШ Ч ъБРБДОХА зЕТНБОЙА. чПРТПУ П ЧПУУПЕДЙОЕОЙЙ зЕТНБОЙЙ УФПСМ ПУФТП, РПФПНХ ЮФП ОБН РТЙИПДЙМПУШ УОБВЦБФШ РП ДЕЫЕЧЩН ГЕОБН УЩТШЕН Й РТПДПЧПМШУФЧЙЕН Й чПУФПЮОХА зЕТНБОЙА, Й рПМШЫХ, РТЕЦДЕ ЮЕН ЛПММЕЛФЙЧОПЕ УЕМШУЛПЕ ИПЪСКУФЧП Й ЧПУУФБОПЧМЕООБС РТПНЩЫМЕООПУФШ Ч ЬФЙИ УФТБОБИ УНПЗХФ РТЙОЕУФЙ УЧПЙ РМПДЩ.

5 ЙАОС 1953 ЗПДБ Ч зЕТНБОЙА РТЙВЩМ уЕНЕОПЧ, ЧОПЧШ ОБЪОБЮЕООЩК ЧЕТИПЧОЩК ЛПНЙУУБТ, ДМС ОБВМАДЕОЙС ЪБ ЧЩРПМОЕОЙЕН НПУЛПЧУЛЙИ ДЙТЕЛФЙЧ ОЕ ЖПТУЙТПЧБФШ ИПД УПГЙБМЙУФЙЮЕУЛПЗП УФТПЙФЕМШУФЧБ Й ДПВЙЧБФШУС ЧПУУПЕДЙОЕОЙС зЕТНБОЙЙ. рПЪЦЕ уЕНЕОПЧ ТБУУЛБЪЩЧБМ ъПЕ тЩВЛЙОПК, ЮФП ОЕНЕГЛЙЕ ТХЛПЧПДЙФЕМЙ ХНПМСМЙ ДБФШ ЙН ДЧЕ ОЕДЕМЙ, ЮФПВЩ ПОЙ УНПЗМЙ ПВПУОПЧБФШ ЙЪНЕОЕОЙЕ РПМЙФЙЮЕУЛПЗП ЛХТУБ. уЕНЕОПЧ ОБУФБЙЧБМ ОБ УЛПТЕКЫЕН ПФЧЕФЕ, ХФЧЕТЦДБС, ЮФП здт УФБОЕФ БЧФПОПНОПК ПВМБУФША Ч УПУФБЧЕ ПВЯЕДЙОЕООПК зЕТНБОЙЙ. рПЬФПНХ, ОБЮЙОБС У 5 ЙАОС, РТБЧЙФЕМШУФЧП здт ОБИПДЙМПУШ Ч УПУФПСОЙЙ РПМОПЗП РБТБМЙЮБ — ИПДЙМЙ УМХИЙ, ЮФП ДОЙ хМШВТЙИФБ УПЮФЕОЩ.

нЕЦДХ ФЕН Ч нПУЛЧЕ ЗЕОЕТБМ чПММШЧЕВЕТ Й РПМЛПЧОЙЛ жБДЕКЛЙО, ЪБНЕУФЙФЕМШ ОБЫЕЗП ТЕЪЙДЕОФБ Ч вЕТМЙОЕ, ТБУУЛБЪБМЙ НОЕ П ТБУФХЭЕН ОЕДПЧПМШУФЧЕ Ч зЕТНБОЙЙ, ЧЩЪЧБООПН ЬЛПОПНЙЮЕУЛЙНЙ ФТХДОПУФСНЙ Й ВЕЪДЕКУФЧЙЕН ХРТБЧМЕОЮЕУЛЙИ УФТХЛФХТ. хМШВТЙИФ ЧНЕУФЕ У ДТХЗЙНЙ ТХЛПЧПДЙФЕМСНЙ здт Ч ОБЮБМЕ ЙАОС ВЩМ ЧЩЪЧБО Ч нПУЛЧХ, ЗДЕ ЙИ РТПЙОЖПТНЙТПЧБМЙ П ОБЫЕН ОПЧПН РПМЙФЙЮЕУЛПН ЛХТУЕ Ч ПФОПЫЕОЙЙ чПУФПЮОПК зЕТНБОЙЙ, ПДПВТЕООПН рТЕЪЙДЙХНПН гл РБТФЙЙ 12 ЙАОС. ч УЧСЪЙ У ЪБСЧМЕОЙЕН нПМПФПЧБ П ФПН, ЮФП Ч ОБУФПСЭЕЕ ЧТЕНС ХУЛПТЕООПЕ УФТПЙФЕМШУФЧП УПГЙБМЙЪНБ Ч зЕТНБОЙЙ РТЕДУФБЧМСЕФУС ВЕУРЕТУРЕЛФЙЧОЩН, рТЕЪЙДЙХН РТЙОСМ ТЕЫЕОЙЕ «п НЕТБИ РП ПЪДПТПЧМЕОЙА РПМЙФЙЮЕУЛПК ПВУФБОПЧЛЙ Ч здт». ьФПФ ДПЛХНЕОФ ПВСЪЩЧБМ чЙМШЗЕМШНБ рЙЛБ Й чБМШФЕТБ хМШВТЙИФБ ЙЪНЕОЙФШ ОБРТБЧМЕОЙЕ УЧПЕК РПМЙФЙЛЙ Й Ч ЛБЛПК-ФП УФЕРЕОЙ ПФТБЦБМ ЧЪЗМСДЩ вЕТЙЙ (УЕЗПДОС ЙНЕАФУС УУЩМЛЙ ОБ ЬФП ТЕЫЕОЙЕ Ч ТСДЕ ПЖЙГЙБМШОЩИ РХВМЙЛБГЙК, ОП УБН ДПЛХНЕОФ ОЕ ПВОБТПДПЧБО).

оЕУНПФТС ОБ ФП, ЮФП С ОЕ РТЙУХФУФЧПЧБМ ОБ ЧУФТЕЮЕ У ДЕМЕЗБГЙЕК ЙЪ чПУФПЮОПК зЕТНБОЙЙ, ОБ ЛПФПТПК ВЩМЙ вЕТЙС, нБМЕОЛПЧ, иТХЭЕЧ, нПМПФПЧ, уЕНЕОПЧ Й ЛПНБОДХАЭЙК УПЧЕФУЛЙНЙ ЧПКУЛБНЙ Ч зЕТНБОЙЙ ЗЕОЕТБМ зТЕЮЛП, С ХЪОБМ ЧРПУМЕДУФЧЙЙ, ЮФП хМШВТЙИФ ЧЩУЛБЪБМ УЕТШЕЪОЩЕ ЧПЪТБЦЕОЙС РТПФЙЧ ОБЫЕЗП РМБОБ. рПЬФПНХ вЕТЙС, нБМЕОЛПЧ Й иТХЭЕЧ РТЙОСМЙ ТЕЫЕОЙЕ ПФУФТБОЙФШ ЕЗП.

чУРЩЫЛБ ЪБВБУФПЧПЛ Й ЧЩУФХРМЕОЙК Ч здт 17 ЙАОС 1953 ЗПДБ ВЩМБ, ЧПЪНПЦОП, УРТПЧПГЙТПЧБОБ ЕЕ ЪБЮЙОЭЙЛБНЙ, ЛПФПТЩЕ УЮЙФБМЙ, ЮФП РТБЧЙФЕМШУФЧП ОЕ Ч УЙМБИ РТЕДРТЙОСФШ ПФЧЕФОЩЕ ЫБЗЙ Й ЧПФ-ЧПФ РБДЕФ РПД ОБЦЙНПН нПУЛЧЩ. дТХЗБС ЧЕТУЙС ЪБЛМАЮБМБУШ Ч ФПН, ЮФП ВЕУРПТСДЛЙ ВЩМЙ УРТПЧПГЙТПЧБОЩ УБНЙН хМШВТЙИФПН, ПФЛБЪБЧЫЙНУС ЧЩРПМОЙФШ ФТЕВПЧБОЙЕ ВБУФПЧБЧЫЙИ ТБВПЮЙИ ПВ ХЧЕМЙЮЕОЙЙ ЪБТБВПФОПК РМБФЩ. с, УП УЧПЕК УФПТПОЩ, РПМБЗБА, ЮФП ЙНЕМЙ НЕУФП ПВБ ЖБЛФПТБ. ч чПУФПЮОПК зЕТНБОЙЙ УХЭЕУФЧПЧБМП МПЦОПЕ РТЕДУФБЧМЕОЙЕ П ФПН, ЮФП РТБЧЙФЕМШУФЧП хМШВТЙИФБ ОЕ РПДДЕТЦЙЧБЕФУС ТХУУЛЙНЙ Й ПОЙ ОЕ ЧЩУФХРСФ РТПФЙЧ ЪБВБУФПЧЭЙЛПЧ. лПЗДБ РТПЙЪПЫМЙ ЬФЙ УПВЩФЙС, вЕТЙС РТЙЛБЪБМ зТЕЮЛП Й уЕНЕОПЧХ ОБЧЕУФЙ РПТСДПЛ У РПНПЭША ЧПЕООПК УЙМЩ. тЕЪХМШФБФ ВЩМ ФТБЗЙЮЕУЛЙН, — ФЩУСЮЙ МАДЕК РПЗЙВМЙ. пДОБЛП вЕТЙС ОЕ ПУФБЧЙМ НЩУМШ П ЧПУУПЕДЙОЕОЙЙ зЕТНБОЙЙ. дЕНПОУФТБГЙС УЙМЩ, ЛБЛ ПО ОБДЕСМУС, МЙЫШ ХУЙМЙФ ОБЫЙ ЫБОУЩ Ч ДПУФЙЦЕОЙЙ ЛПНРТПНЙУУБ У ЪБРБДОЩНЙ ДЕТЦБЧБНЙ РП ЧПРТПУХ НЙТОПЗП ПВЯЕДЙОЕОЙС зЕТНБОЙЙ. ъБРБД, УЮЙФБМ ПО, ТБУУФБОЕФУС У ЙММАЪЙЕК, ВХДФП УПЧЕФУЛПЕ РТЙУХФУФЧЙЕ Ч зЕТНБОЙЙ НПЦЕФ ВЩФШ ХУФТБОЕОП РХФЕН НБУУПЧЩИ ЧЩУФХРМЕОЙК.

лБЛ С ХЦЕ ЗПЧПТЙМ, ДМС ЪПОДБЦБ ТЕБЛГЙЙ ъБРБДБ РП ЧПРТПУХ ПВЯЕДЙОЕОЙС зЕТНБОЙЙ Ч вЕТМЙО РТЙВЩМБ ъПС тЩВЛЙОБ. пОБ ЧУФТЕФЙМБУШ У пМШЗПК юЕИПЧПК Й РП УРЕГУЧСЪЙ УППВЭЙМБ НОЕ, ЮФП ЛПОФБЛФ ЧПЪПВОПЧМЕО. дПМПЦЙФШ вЕТЙЙ П ЧЩРПМОЕОЙЙ ЪБДБОЙС С ОЕ ХУРЕМ: 26 ЙАОС ПО ВЩМ БТЕУФПЧБО Ч лТЕНМЕ. с, ОЙЮЕЗП ОЕ ПВЯСУОСС, РТЙЛБЪБМ тЩВЛЙОПК ОЕНЕДМЕООП ЧПЪЧТБЭБФШУС Ч нПУЛЧХ ЧПЕООЩН УБНПМЕФПН.

оП МЕЗЮЕ ВЩМП РТЙЛБЪБФШ, ЮЕН ЧЩРПМОЙФШ РТЙЛБЪ. дЕМП Ч ФПН, ЮФП ЗЕОЕТБМ зТЕЮЛП РПМХЮЙМ ЙОУФТХЛГЙЙ ЙЪ нПУЛЧЩ, ПВСЪЩЧБЧЫЙЕ ЕЗП ЪБДЕТЦБФШ ЧУЕИ УПФТХДОЙЛПЧ нчд, ОЕДБЧОП РТЙВЩЧЫЙИ Ч зЕТНБОЙА. бНБСЛ лПВХМПЧ, РТЕДУФБЧЙФЕМШ нчд Ч зЕТНБОЙЙ, Й зПЗМЙДЪЕ, ОЕ ФБЛ ДБЧОП ОБЪОБЮЕООЩК вЕТЙЕК ОБЮБМШОЙЛПН ЧПЕООПК ЛПОФТТБЪЧЕДЛЙ, РТЙЕИБЧЫЙЕ Ч вЕТМЙО, ЮФПВЩ ОБЧЕУФЙ РПТСДПЛ, ФХФ ЦЕ ВЩМЙ БТЕУФПЧБОЩ Й РПД ПИТБОПК ПФРТБЧМЕОЩ Ч нПУЛЧХ. чУЕ УТЕДУФЧБ УЧСЪЙ ПЛБЪБМЙУШ РПД ЛПОФТПМЕН зТЕЮЛП. ъПЕ тЩВЛЙОПК РТЙЫМПУШ ПВТБФЙФШУС МЙЮОП Л ОЕНХ У РТПУШВПК РТЕДПУФБЧЙФШ ЕК ЧПЪНПЦОПУФШ ЧЩМЕФЕФШ Ч нПУЛЧХ. л УЮБУФША, ЗЕОЕТБМ ОЙЛПЗДБ ОЕ ЧПУРТЙОЙНБМ ЦЕОЭЙО ЧУЕТШЕЪ, ФЕН ВПМЕЕ ЮФП ПОБ ОЙЮЕЗП ОЕ УППВЭЙМБ П УЧПЕН ЪБДБОЙЙ. бТЕУФ вЕТЙЙ ФПЗДБ ЕЭЕ ДЕТЦБМУС Ч УЕЛТЕФЕ. пОБ УЛБЪБМБ, ЮФП РПМХЮЙМБ РТЙЛБЪ ОЕНЕДМЕООП РТЙВЩФШ Ч нПУЛЧХ. зТЕЮЛП ОЕ ЙНЕМ РПОСФЙС П ФПН, ЛФП С ФБЛПК Й ЛЕН НПЦЕФ ВЩФШ ЬФБ ЦЕОЭЙОБ — РПМЛПЧОЙЛ УМХЦВЩ ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ. пО ТБЪТЕЫЙМ ЕК ЧЩМЕФЕФШ, РТБЧДБ, Ч УПРТПЧПЦДЕОЙЙ ПЖЙГЕТПЧ ЧПЕООПК ТБЪЧЕДЛЙ. еК СЧОП РПЧЕЪМП: ЬФЙ ПЖЙГЕТЩ ЪОБМЙ тЩВЛЙОХ РП ЮБУФЩН РТЙЕЪДБН Ч зЕТНБОЙА Й УХНЕМЙ ХЗПЧПТЙФШ зТЕЮЛП ОЕ ЪБДЕТЦЙЧБФШ ЕЕ. йН ВЩМП ЙЪЧЕУФОП ФБЛЦЕ, ЮФП РПУМЕДОЙЕ РСФШ МЕФ ПОБ ВЩМБ ОБЮБМШОЙЛПН ОЕНЕГЛПЗП ОБРТБЧМЕОЙС Ч лПНЙФЕФЕ ЙОЖПТНБГЙЙ, Б ЪБФЕН Ч хРТБЧМЕОЙЙ ТБЪЧЕДЛЙ нзв. й, ОБЛПОЕГ, ЕК РПЧЕЪМП, ЮФП УЕЛТЕФОПЕ ЪБДБОЙЕ ВЩМП ДБОП Ч ХУФОПК ЖПТНЕ Й ОЙЛБЛЙИ РЙУШНЕООЩИ РПДФЧЕТЦДЕОЙК ОЕ УХЭЕУФЧПЧБМП. ъПОДБЦ вЕТЙЙ РП РПЧПДХ ЧПУУПЕДЙОЕОЙС зЕТНБОЙЙ ВЩМ РТЕТЧБО, ОЕ ОБЮБЧЫЙУШ. 29 ЙАОС 1953 ЗПДБ рТЕЪЙДЙХН гл лруу ПФНЕОЙМ УЧПЕ ТЕЫЕОЙЕ ПФ 12 ЙАОС РП ЗЕТНБОУЛПНХ ЧПРТПУХ.

бОБМПЗЙЮОБС ЙУФПТЙС РТПЙЪПЫМБ Й У аЗПУМБЧЙЕК. вЕТЙС ХВЕДЙМ нБМЕОЛПЧБ Ч ОЕПВИПДЙНПУФЙ РТЙНЙТЕОЙС У фЙФП. рМБО МЙЛЧЙДБГЙЙ фЙФП ВЩМ ПФНЕОЕО. вЕТЙС РТЕДМПЦЙМ РПУМБФШ УЧПЕЗП РТЕДУФБЧЙФЕМС, РПМЛПЧОЙЛБ жЕДПУЕЕЧБ, ДМС ХУФБОПЧМЕОЙС ЛПОФБЛФБ У АЗПУМБЧУЛЙН ТХЛПЧПДУФЧПН. пО ДПМЦЕО ВЩМ УППВЭЙФШ АЗПУМБЧБН ОБЫ ОПЧЩК ЛХТУ ОБ ЧПУУФБОПЧМЕОЙЕ УПФТХДОЙЮЕУФЧБ НЕЦДХ ОБЫЙНЙ УФТБОБНЙ. чЩВПТ РБМ ОБ жЕДПУЕЕЧБ РПФПНХ, ЮФП ЬФПФ НПМПДПК ЬОЕТЗЙЮОЩК УПФТХДОЙЛ ТБЪЧЕДЛЙ ЙНЕМ ХЦЕ ОЕНБМЩК ПРЩФ Й ВЩМ ОЕДБЧОП ОБЪОБЮЕО ОБ ДПМЦОПУФШ ЪБНЕУФЙФЕМС ОБЮБМШОЙЛБ ТБЪЧЕДЩЧБФЕМШОПЗП ЗМБЧЛБ. с ЪОБМ ЕЗП РП ЗПДБН ЧПКОЩ, ЛПЗДБ ПО ЧПЪЗМБЧМСМ УМХЦВХ ЛПОФТТБЪЧЕДЛЙ Ч нПУЛПЧУЛПН ЗПТПДУЛПН ХРТБЧМЕОЙЙ олчд Й ПЛБЪЩЧБМ ОБН ЧЕУШНБ ГЕООХА РПНПЭШ Ч РТПЧЕДЕОЙЙ ТБДЙПЙЗТ У ОЕНЕГЛПК ТБЪЧЕДЛПК. у 1947 ЗПДБ ПО ТБВПФБМ Ч лПНЙФЕФЕ ЙОЖПТНБГЙЙ. рПУЛПМШЛХ ПО ОЕ ЧЩЕЪЦБМ ОБ ъБРБД, ФП ОЕ ВЩМ ЙЪЧЕУФЕО ЪБТХВЕЦОЩН УРЕГУМХЦВБН. вЕТЙС ХФЧЕТДЙМ ЕЗП ТЕЪЙДЕОФПН Ч вЕМЗТБДЕ, Й нБМЕОЛПЧ ПДПВТЙМ ЬФХ ЛБОДЙДБФХТХ, ЮФП ВЩМП ДПЛХНЕОФБМШОП РПДФЧЕТЦДЕОП.

оЙЮЕЗП ОЕ ЪОБС П НЙУУЙЙ жЕДПУЕЕЧБ, С ЪБОЙНБМУС РТПЧЕДЕОЙЕН РБТБММЕМШОПЗП ЪПОДБЦБ, ОБРТБЧМЕООПЗП ОБ РТЙНЙТЕОЙЕ У фЙФП. оБЫ БЗЕОФ зТЙЗХМЕЧЙЮ ВЩМ ЧЩЪЧБО Ч нПУЛЧХ ДМС ПВУХЦДЕОЙС У вЕТЙЕК ЧБТЙБОФПЧ РП ХМХЮЫЕОЙА ПФОПЫЕОЙК У аЗПУМБЧЙЕК. й ЬФБ РПРЩФЛБ ФБЛЦЕ ОЕ УПУФПСМБУШ ЙЪ-ЪБ БТЕУФБ вЕТЙЙ.

рПУМЕ ПРХВМЙЛПЧБОЙС УФБФЕК пТМПЧБ (оЙЛПМШУЛПЗП) Ч БНЕТЙЛБОУЛПН ЦХТОБМЕ «мБКЖ» НЩ УПЮМЙ, ЮФП зТЙЗХМЕЧЙЮБ ТЙУЛПЧБООП ОБРТБЧМСФШ У ЬФПК НЙУУЙЕК, РПУЛПМШЛХ ПО, НПЦЕФ ВЩФШ, ХЦЕ ЪБУЧЕЮЕО ЪБРБДОЩНЙ УРЕГУМХЦВБНЙ. ч ТЕЪХМШФБФЕ зТЙЗХМЕЧЙЮ ФБЛ Й ОЕ ЧЕТОХМУС Ч йФБМЙА, Б РТБЧЙФЕМШУФЧП лПУФБ-тЙЛЙ, РПУМПН ЛПФПТПЗП ПО ВЩМ Ч чБФЙЛБОЕ Й аЗПУМБЧЙЙ, РПФЕТСМП ЕЗП ЙЪ ЧЙДХ. ч нПУЛЧЕ ПО УФБМ ПДОЙН ЙЪ ЧЕДХЭЙИ ХЮЕОЩИ-МБФЙОПБНЕТЙЛБОЙУФПЧ. жЕДПУЕЕЧ, ЛБЛ Й зТЙЗХМЕЧЙЮ, ФБЛ Й ОЕ РПЕИБМ Ч вЕМЗТБД: ЛПЗДБ ЕНХ ОБДП ВЩМП ПФРТБЧМСФШУС ФХДБ, вЕТЙА БТЕУФПЧБМЙ.

ч РМБОЩ вЕТЙЙ ЧИПДЙМБ ЛБДТПЧБС РЕТЕУФБОПЧЛБ Ч ЧЕОЗЕТУЛПН ТХЛПЧПДУФЧЕ. пО РТЕДМПЦЙМ Ч ЛБЮЕУФЧЕ ЛБОДЙДБФБ Ч РТЕНШЕТ-НЙОЙУФТЩ йНТЕ оБДС. у 30-И ЗПДПЧ йНТЕ оБДШ СЧМСМУС ЫФБФОЩН БЗЕОФПН олчд (ЛПДПЧПЕ ЙНС «чПМПДС») Й ЧЩУПЛП ГЕОЙМУС ОБЫЙН ТХЛПЧПДУФЧПН. йНЕООП РПЬФПНХ вЕТЙС РМБОЙТПЧБМ РПУФБЧЙФШ ЕЗП ОБ ЛМАЮЕЧПК РПУФ Ч ЧЕОЗЕТУЛПН РТБЧЙФЕМШУФЧЕ: ОЕ РТЙИПДЙМПУШ УПНОЕЧБФШУС, ЮФП йНТЕ оБДШ ВХДЕФ РПУМХЫОП ЧЩРПМОСФШ ЧУЕ РТЙЛБЪЩ нПУЛЧЩ.

ч 1956 ЗПДХ ПО ЧПЪЗМБЧЙМ ЧПУУФБОЙЕ Ч чЕОЗТЙЙ. лБЛ НОЕ РПЪДОЕЕ ТБУУЛБЪЩЧБМЙ, ЕЗП ЪБНБОЙМЙ Ч МПЧХЫЛХ — СЛПВЩ ОБ ЛПОУРЙТБФЙЧОХА ЪПОДБЦОХА ВЕУЕДХ У РТЕДУФБЧЙФЕМСНЙ УПЧЕФУЛПЗП РТБЧЙФЕМШУФЧБ. пО ВЩМ ОЕНЕДМЕООП БТЕУФПЧБО ПРЕТЗТХРРПК лзв ЧП ЗМБЧЕ У уЕТПЧЩН, лПТПФЛПЧЩН Й лТПИЙОЩН. уПФТХДОЙЮЕУФЧП йНТЕ оБДС У олчд УЩЗТБМП ТПЛПЧХА ТПМШ Ч ЕЗП ЦЙЪОЙ.

5 ЙАОС 1953 ЗПДБ НЩ У ЦЕОПК ПФРТБЧЙМЙ ДЕФЕК ОБ ЛБОЙЛХМЩ Ч лЙЕЧ Л ТПДУФЧЕООЙЛБН, Б УБНЙ РЕТЕЕИБМЙ ОБ ДБЮХ. нЙОЙУФТ ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ хЛТБЙОЩ нЕЫЙЛ ХУФТПЙМ ОБЫЙИ ДЕФЕК Й РТЙУНБФТЙЧБЧЫХА ЪБ ОЙНЙ РМЕНСООЙГХ Ч РТБЧЙФЕМШУФЧЕООЩК ДПН ПФДЩИБ. чУЕ УЛМБДЩЧБМПУШ ЛБЛ ОЕМШЪС МХЮЫЕ, Й Х НЕОС ОЕ ВЩМП ПУОПЧБОЙК ДМС ВЕУРПЛПКУФЧБ. дЕМБ Ч нПУЛЧЕ ЫМЙ ОПТНБМШОП. нОЕ ОЕ РТЙИПДЙМПУШ Ч ЬФЙ ДОЙ ДПЛМБДЩЧБФШ вЕТЙЙ ЙМЙ ЕЗП ЪБНЕУФЙФЕМА лТХЗМПЧХ ОЙ П ЛБЛЙИ УТПЮОЩИ ДЕМБИ, Й ОЙЛФП, Ч УЧПА ПЮЕТЕДШ, ОЕ ВЕУРПЛПЙМ НЕОС УТПЮОЩНЙ РПТХЮЕОЙСНЙ.

нЕЦДХ ФЕН Ч ЧЩУЫЕН ТХЛПЧПДУФЧЕ ПВУФБОПЧЛБ ДЕМБМБУШ ЧУЕ ВПМЕЕ ОБРТСЦЕООПК, П ЮЕН С ФПЗДБ ОЕ ДПЗБДЩЧБМУС. рТБЧДБ, ЛПЕ-ЮФП С ЪБНЕФЙМ. дПЛМБДЩЧБС вЕТЙЙ ПВ ПФРТБЧЛЕ Ч вЕТМЙО ъПЙ тЩВЛЙОПК УП УРЕГЙБМШОЩН ЪБДБОЙЕН Й ДЕМСУШ У ОЙН УЧПЙНЙ РМБОБНЙ ЧПУУФБОПЧМЕОЙС Ч зЕТНБОЙЙ ОБЫЙИ БЗЕОФХТОЩИ УЧСЪЕК ЧПЕООПЗП ЧТЕНЕОЙ (У ЙУРПМШЪПЧБОЙЕН «ПУФБФЛПЧ» «лТБУОПК ЛБРЕММЩ» Ч зБНВХТЗЕ Й РТЕЦОЙИ ЛПОФБЛФПЧ У РТПНЩЫМЕООЩНЙ ЛТХЗБНЙ — ТХЛПЧПДУФЧПН ЛТХРОЕКЫЙИ ЖЙТН «бьз» Й «фЙУУЕО»), С ПВТБФЙМ ЧОЙНБОЙЕ, ЮФП ПО УМХЫБЕФ НЕОС ОЕЧОЙНБФЕМШОП, СЧОП ЮЕН-ФП ПЪБВПЮЕООЩК.

ч ПРЙУБОЙЙ УПВЩФЙК, УЧСЪБООЩИ У БТЕУФПН вЕТЙЙ, ТСД ОБЫЙИ Й ЪБТХВЕЦОЩИ ЙУФПТЙЛПЧ ХРХУЛБМ ЙЪ ЧЙДБ, ЮФП ЖБЛФЙЮЕУЛПЕ ТХЛПЧПДУФЧП УФТБОПК РПУМЕ УНЕТФЙ уФБМЙОБ Ч НБТФЕ — ЙАОЕ 1953 ЗПДБ ВЩМП Ч ТХЛБИ ОЕ «ФТПКЛЙ» — нБМЕОЛПЧБ, вЕТЙЙ Й нПМПФПЧБ, Б «ЮЕФЧЕТЛЙ» ЧНЕУФЕ У иТХЭЕЧЩН. еЗП ТПМШ ВЩМБ ЧЕУШНБ ЪОБЮЙНПК, ЙВП ТЕЫЕОЙЕН рМЕОХНБ гл лруу 5 НБТФБ 1953 ЗПДБ ЙНЕООП ЕНХ, УПЧНЕУФОП У нБМЕОЛПЧЩН Й вЕТЙЕК, «ВЩМП РПТХЮЕОП РТЙЧЕУФЙ Ч РПТСДПЛ ЧУЕ ДПЛХНЕОФЩ Ч УЕЛТЕФБТЙБФЕ ФПЧБТЙЭБ уФБМЙОБ». рПМПЦЕОЙЕ иТХЭЕЧБ Ч ТХЛПЧПДУФЧЕ УФБЧЙМП ЕЗП Ч ЙУЛМАЮЙФЕМШОП ЧЩЗПДОХА РПЪЙГЙА РППЮЕТЕДОПЗП ВМПЛЙТПЧБОЙС У МАВЩН ЧМЙСФЕМШОЩН ЮМЕОПН рТЕЪЙДЙХНБ гл. йНЕООП ПО, РПЮХЧУФЧПЧБЧ ХСЪЧМЕООПУФШ нПМПФПЧБ БНВЙГЙСНЙ вЕТЙЙ ЧП ЧОЕЫОЕК РПМЙФЙЛЕ, ХУФТПЙМ ЪБЗПЧПТ РЕТЧПОБЮБМШОП РТПФЙЧ вЕТЙЙ, Б ЪБФЕН Й РТПФЙЧ нБМЕОЛПЧБ.

чЩВПТПЮОБС ТБУРТБЧБ У ТХЛПЧПДУФЧПН ПТЗБОПЧ ВЕЪПРБУОПУФЙ РТЙ иТХЭЕЧЕ

26 ЙАОС, ЧПЪЧТБЭБСУШ У ТБВПФЩ ОБ ДБЮХ, С У ХДЙЧМЕОЙЕН ХЧЙДЕМ ДЧЙЦХЭХАУС ЛПМПООХ ФБОЛПЧ, ЪБРПМОЙЧЫХА ЧУЕ ЫПУУЕ, ОП РПДХНБМ, ЮФП ЬФП ПВЩЮОЩЕ ХЮЕОЙС, РМПИП УЛППТДЙОЙТПЧБООЩЕ УП УМХЦВПК збй. лПЗДБ С РТЙЫЕМ ОБ мХВСОЛХ ОБ УМЕДХАЭЙК ДЕОШ, ФП УТБЪХ РПОСМ: РТПЙЪПЫМП ЮФП-ФП ЮТЕЪЧЩЮБКОПЕ. рПТФТЕФ вЕТЙЙ, ЧЙУЕЧЫЙК Х НЕОС Ч РТЙЕНОПК ОБ УЕДШНПН ЬФБЦЕ, ПФУХФУФЧПЧБМ. дЕЦХТОЩК ПЖЙГЕТ ДПМПЦЙМ, ЮФП РПТФТЕФ ХОЕУ ПДЙО ЙЪ ТБВПФОЙЛПЧ ЛПНЕОДБФХТЩ, ОЙЮЕЗП ОЕ ПВЯСУОЙЧ. ч НЙОЙУФЕТУФЧЕ ПВУФБОПЧЛБ ПУФБЧБМБУШ УРПЛПКОПК. чПРТЕЛЙ ЫЙТПЛП ТБУРТПУФТБОЕООЩН УМХИБН ОЕ ВЩМП ЙЪДБОП ОЙЛБЛЙИ РТЙЛБЪПЧ П РЕТЕВТПУЛЕ ЧПКУЛ нчд Ч нПУЛЧХ. рТЙНЕТОП ЮЕТЕЪ ЮБУ НЕОС ЧЩЪЧБМЙ Ч НБМЩК ЛПОЖЕТЕОГ-ЪБМ, ЗДЕ ХЦЕ УПВТБМЙУШ ЧУЕ ТХЛПЧПДЙФЕМЙ УБНПУФПСФЕМШОЩИ ПФДЕМПЧ Й ХРТБЧМЕОЙК Й ЧУЕ ЪБНЕУФЙФЕМЙ НЙОЙУФТБ, ЛТПНЕ вПЗДБОБ лПВХМПЧБ. лТХЗМПЧ Й уЕТПЧ УЙДЕМЙ ОБ РТЕДУЕДБФЕМШУЛЙИ НЕУФБИ. лТХЗМПЧ УППВЭЙМ, ЮФП ЪБ РТПЧПЛБГЙПООЩЕ БОФЙЗПУХДБТУФЧЕООЩЕ ДЕКУФЧЙС, РТЕДРТЙОСФЩЕ Ч РПУМЕДОЙЕ ДОЙ, РП ТБУРПТСЦЕОЙА РТБЧЙФЕМШУФЧБ вЕТЙС БТЕУФПЧБО Й УПДЕТЦЙФУС РПД УФТБЦЕК, ЮФП НЙОЙУФТПН ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ ОБЪОБЮЕО ПО. лТХЗМПЧ ПВТБФЙМУС Л ОБН У РТПУШВПК РТПДПМЦБФШ УРПЛПКОП ТБВПФБФШ Й ЧЩРПМОСФШ ЕЗП РТЙЛБЪЩ. оБУ ФБЛЦЕ ПВСЪБМЙ ДПМПЦЙФШ МЙЮОП ЕНХ ПВП ЧУЕИ ЙЪЧЕУФОЩИ ОБН РТПЧПЛБГЙПООЩИ ЫБЗБИ вЕТЙЙ. уЕТПЧ РТЕТЧБМ лТХЗМПЧБ, ПВЯСЧЙЧ, ЮФП ПУФБЕФУС ОБ РПУФХ РЕТЧПЗП ЪБНЕУФЙФЕМС НЙОЙУФТБ. пО УППВЭЙМ ФБЛЦЕ ПВ БТЕУФЕ вПЗДБОБ лПВХМПЧБ, ЕЗП ВТБФБ бНБСЛБ Й ОБЮБМШОЙЛБ ЧПЕООПК ЛПОФТТБЪЧЕДЛЙ зПЗМЙДЪЕ ЪБ РТЕУФХРОХА УЧСЪШ У вЕТЙЕК. лТПНЕ ОЙИ, УЛБЪБМ уЕТПЧ, БТЕУФПЧБОЩ НЙОЙУФТ ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ хЛТБЙОЩ нЕЫЙЛ, ОБЮБМШОЙЛ ПИТБОЩ вЕТЙЙ уБТЛЙУПЧ Й ОБЮБМШОЙЛ ЕЗП УЕЛТЕФБТЙБФБ мАДЧЙЗПЧ. нЩ ЧУЕ ВЩМЙ РПТБЦЕОЩ. лТХЗМПЧ РПУРЕЫЙМ ЪБЛТЩФШ ЪБУЕДБОЙЕ, УЛБЪБЧ, ЮФП ДПМПЦЙФ ФПЧБТЙЭХ нБМЕОЛПЧХ: нЙОЙУФЕТУФЧП ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ Й ЕЗП ЧПКУЛБ ПУФБАФУС ЧЕТОЩ РТБЧЙФЕМШУФЧХ Й РБТФЙЙ.

с ВЩУФТП РПЫЕМ Ч УЧПК ЛБВЙОЕФ Й ФХФ ЦЕ ЧЩЪЧБМ ьКФЙОЗПОБ. оБН ПВПЙН УФБМП СУОП, ЮФП РТЕДУФПЙФ УЕТШЕЪОБС ЮЙУФЛБ. пДОБЛП НЩ ВЩМЙ ОБУФПМШЛП ОБЙЧОЩ, ЮФП РПМБЗБМЙ, ВХДФП лТХЗМПЧ, ТЕЫБС УХДШВХ ТХЛПЧПДСЭЙИ ЛБДТПЧ, РТЙНЕФ ЧП ЧОЙНБОЙЕ ЙОФЕТЕУЩ ЪБЭЙФЩ ЗПУХДБТУФЧБ. дЧБ НЕУСГБ ОБЪБД вЕТЙС РТЙЗМБУЙМ ьКФЙОЗПОБ Й НЕОС ТБВПФБФШ РПД ЕЗП ОБЮБМПН, ИПФС НЩ ОЕ ВЩМЙ ВМЙЪЛЙ Л ОЕНХ. ьКФЙОЗПО ПЛБЪБМУС ВПМШЫЙН ТЕБМЙУФПН, ЮЕН С. пО УТБЪХ РПОСМ, ЮФП РЕТЧЩК ХДБТ ВХДЕФ ОБОЕУЕО РП УПФТХДОЙЛБН-ЕЧТЕСН, ОЕДБЧОП ЧПУУФБОПЧМЕООЩН ОБ УМХЦВЕ.

с ФХФ ЦЕ РПЪЧПОЙМ УЕЛТЕФБТА РБТФВАТП 9-ЗП ПФДЕМБ, ЧЩЪЧБМ ЕЗП Й РТПЙОЖПТНЙТПЧБМ П ФПН, ЮФП УЛБЪБМ ОБН лТХЗМПЧ: вЕТЙС БТЕУФПЧБО ЛБЛ ЧТБЗ ОБТПДБ. пО ХУФБЧЙМУС ОБ НЕОС У ОЕДПЧЕТЙЕН. с РТЙЪЧБМ ЕЗП РТПСЧМСФШ ВДЙФЕМШОПУФШ, ОП УПИТБОСФШ УРПЛПКУФЧЙЕ Й РТЕДХРТЕДЙФШ ЮМЕОПЧ РБТФЙЙ, ЮФПВЩ ПОЙ ОЕ ТБУРТПУФТБОСМЙ ОЙЛБЛЙИ УМХИПЧ. лТХЗМПЧ, УЛБЪБМ С, РПФТЕВПЧБМ, ЮФПВЩ БТЕУФ вЕТЙЙ Й ЕЗП РТЙУРЕЫОЙЛПЧ ПУФБЧБМУС Ч ФБКОЕ ДП ПРХВМЙЛПЧБОЙС ПЖЙГЙБМШОПЗП РТБЧЙФЕМШУФЧЕООПЗП УППВЭЕОЙС.

уРЙУПЛ БТЕУФПЧБООЩИ ПЪБДБЮЙМ НЕОС ФЕН, ЮФП Ч ОЕЗП РПРБМЙ ОЕ ФПМШЛП ВПМШЫЙЕ ОБЮБМШОЙЛЙ, ОП Й РТПУФЩЕ ЙУРПМОЙФЕМЙ ЧТПДЕ уБТЛЙУПЧБ, ПФУФТБОЕООПЗП вЕТЙЕК ЪБ ФТЙ ОЕДЕМЙ ДП УЧПЕЗП БТЕУФБ. рПУМЕ ЬФПЗП уБТЛЙУПЧБ ОБЪОБЮЙМЙ ОБ ДПМЦОПУФШ ЪБНЕУФЙФЕМС ОБЮБМШОЙЛБ ПФДЕМБ РП УРЕГЙБМШОЩН ПРЕТБГЙСН ЛПОФТТБЪЧЕДЛЙ ЧОХФТЙ УФТБОЩ, ОП ОБЮБМШОЙЛ ПФДЕМБ РПМЛПЧОЙЛ рТХДОЙЛПЧ ПФЛБЪБМУС ЧЪСФШ ЕЗП Л УЕВЕ. ъБНЕУФЙФЕМШ вЕТЙЙ вПЗДБО лПВХМПЧ ЪБСЧЙМ рТХДОЙЛПЧХ, ХЮБУФОЙЛХ РБТФЙЪБОУЛПК ЧПКОЩ, зЕТПА уПЧЕФУЛПЗП уПАЪБ:

— чП-РЕТЧЩИ, ЛФП ФЩ ФБЛПК, ЮФПВЩ ПУРБТЙЧБФШ РТЙЛБЪЩ НЙОЙУФТБ? б ЧП-ЧФПТЩИ, ОЕ ВЕУРПЛПКУС, уБТЛЙУПЧ УЛПТП ХЕДЕФ ЙЪ нПУЛЧЩ. фЧПЕК ЛБТШЕТЕ ПО ОЕ ХЗТПЦБЕФ.

уМПЧПН, ВЩМП УПЧЕТЫЕООП СУОП, ЮФП уБТЛЙУПЧ ОЕ Ч ЖБЧПТЕ. ьФП УЧЙДЕФЕМШУФЧПЧБМП П ФПН, ЮФП ТЕЫЕОЙЕ ПВ БТЕУФЕ вЕТЙЙ ВЩМП РТЙОСФП ТБОШЫЕ, ЛПЗДБ уБТЛЙУПЧ ВЩМ ЕЭЕ ВМЙЪПЛ Л ОЕНХ, ЙМЙ ЦЕ ЕЗП РТЙОЙНБМЙ МАДЙ, ОЕ ЪОБЧЫЙЕ, ЮФП уБТЛЙУПЧ УОСФ У РПУФБ ОБЮБМШОЙЛБ ПИТБОЩ НЙОЙУФТБ.

вЕТЙС ВЩМ БТЕУФПЧБО РП РТЙЛБЪХ нБМЕОЛПЧБ. пДОБЛП С ЧУЕ ЦЕ ОЕ НПЗХ УЕВЕ РТЕДУФБЧЙФШ, ЮФПВЩ вЕТЙС НПЗ ЧЩУФХРЙФШ РТПФЙЧ нБМЕОЛПЧБ, У ЛПФПТЩН ВЩМ Ч ДПЧЕТЙФЕМШОЩИ ПФОПЫЕОЙСИ. лБЛ ФПМШЛП 26 ЙАОС 1953 ЗПДБ вЕТЙА БТЕУФПЧБМЙ, ЧУЕ УПФТХДОЙЛЙ ЕЗП УЕЛТЕФБТЙБФБ, ЪОБЧЫЙЕ П РЙУШНЕ нДЙЧБОЙ, РПТПЮЙЧЫЕН нБМЕОЛПЧБ, ВЩМЙ ОЕНЕДМЕООП БТЕУФПЧБОЩ Й ВТПЫЕОЩ Ч ФАТШНХ. й МЙЫШ РПУМЕ РБДЕОЙС иТХЭЕЧБ, ПДЙООБДГБФШ МЕФ УРХУФС, ЙИ БНОЙУФЙТПЧБМЙ.

оЕ ДПЦЙДБСУШ ЛПОГБ ТБВПЮЕЗП ДОС, С РПЕИБМ Л ВПМШОПК НБФЕТЙ, ЛПФПТБС ХЦЕ ДЧЕ ОЕДЕМЙ ОБИПДЙМБУШ Ч ОБЫЕН ЗПУРЙФБМЕ. пВ ЬФПН С ХЧЕДПНЙМ УЕЛТЕФБТЙБФ лТХЗМПЧБ. рПЪЧПОЙЧ ЦЕОЕ ОБ ДБЮХ, С ДПЗПЧПТЙМУС У ОЕК ЧУФТЕФЙФШУС РПУМЕ ВПМШОЙГЩ Ч ГЕОФТЕ Й ЧНЕУФЕ РППВЕДБФШ. пОБ ВЩМБ ЧУФТЕЧПЦЕОБ ВПМШЫЕ, ЮЕН С, Й УЮЙФБМБ, ЮФП УРЙУПЛ БТЕУФПЧБООЩИ ВХДЕФ РПРПМОСФШУС, Ч ОЕЗП ПВСЪБФЕМШОП РПРБДХ Й С. лБЛ ОБЮБМШОЙЛ ПУПВП ЧБЦОПЗП РПДТБЪДЕМЕОЙС НЙОЙУФЕТУФЧБ, ИПТПЫП ЙЪЧЕУФОПЗП нБМЕОЛПЧХ, нПМПФПЧХ Й иТХЭЕЧХ, С ОЕ НПЗ ЙЪВЕЦБФШ ЙИ РТЙУФБМШОПЗП ЧОЙНБОЙС. чУЕ, ЮФП ОБН ПУФБЧБМПУШ, — ЬФП ВЩФШ ФЙЫЕ ЧПДЩ Й ОЙЦЕ ФТБЧЩ, ОЙЮЕЗП ОЕ РТЕДРТЙОЙНБФШ Й ЛБЛ НПЦОП УЛПТЕЕ РТЙЧЕЪФЙ ДЕФЕК ЙЪ лЙЕЧБ. цЕОБ ФХФ ЦЕ РПЪЧПОЙМБ НПЕНХ ВТБФХ, ДЙТЕЛФПТХ ЛПОУЕТЧОПЗП ЪБЧПДБ Ч лЙЕЧЕ, Й РПРТПУЙМБ ОЕНЕДМЕООП ПФРТБЧЙФШ ДЕФЕК Ч нПУЛЧХ, ЙУРПМШЪХС ЕЗП УПВУФЧЕООЩЕ ЛБОБМЩ, Й ОЙ Ч ЛПЕН УМХЮБЕ ОЕ ПВТБЭБФШУС ЪБ РПНПЭША Л ХЛТБЙОУЛПК УМХЦВЕ ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ. пОБ ОБНЕЛОХМБ ОБ ЮЕМПЧЕЛБ, У ЛПФПТЩН ПО ПВЕДБМ, ЙНЕС Ч ЧЙДХ нЕЫЙЛБ, ПВ БТЕУФЕ ЛПФПТПЗП ЕЭЕ ОЕ ВЩМП РХВМЙЮОП ПВЯСЧМЕОП.

л УЮБУФША, Ч ЗПУРЙФБМЕ С ЧУФТЕФЙМУС У бЗБСОГЕН, ОБЮБМШОЙЛПН ПДОПЗП ЙЪ ПФДЕМПЧ ТБЪЧЕДХРТБЧМЕОЙС НЙОЙУФЕТУФЧБ, ЛПФПТЩК ЕЭЕ ОЕ ЪОБМ, ЮФП РТПЙУИПДЙФ. ч УМХЮБЕ ОЕПВИПДЙНПУФЙ ПО ЧУЕЗДБ НПЗ РПДФЧЕТДЙФШ, ЮФП С ДЕКУФЧЙФЕМШОП ОБЧЕЭБМ УЧПА ВПМШОХА НБФШ.

чЕЮЕТПН ФПЗП ЦЕ ДОС НЩ У ЦЕОПК ВЩМЙ Х НПЕК УФБТЫЕК УЕУФТЩ, ДПЧЕТЙФЕМШОП ТБУУЛБЪБЧ ЕК П РТПЙУЫЕДЫЙИ УПВЩФЙСИ Й П ЗТПЪЙЧЫЕН ОБН ПВПЙН БТЕУФЕ. пФ ОЕЕ НЩ ЕЭЕ ТБЪ РПЪЧПОЙМЙ Ч лЙЕЧ, ЮФПВЩ ОЕ РПМШЪПЧБФШУС ОБЫЙН ДПНБЫОЙН ФЕМЕЖПОПН. уФБТЫЙК ВТБФ зТЙЗПТЙК РПДФЧЕТДЙМ, ЮФП ПФРТБЧЙФ ОБЫЙИ ДЕФЕК ЧНЕУФЕ У РМЕНСООЙГЕК Ч нПУЛЧХ ОБ УМЕДХАЭЙК ДЕОШ. лБЛ ДЙТЕЛФПТ ЪБЧПДБ, ПО ЙНЕМ РТБЧП ЪБЛБЪЩЧБФШ ВЙМЕФЩ ОБ РПЕЪД Й ОЕ ДПМЦЕО ВЩМ ОЙ Х ЛПЗП РТПУЙФШ ПДПМЦЕОЙС. нЩ ТЕЫЙМЙ, ЮФП НПС УФБТЫБС УЕУФТБ оБДЕЦДБ ЧУФТЕФЙФ ДЕФЕК ОБ ЧПЛЪБМЕ Й ПФЧЕЪЕФ ЙИ Л УЕВЕ ДПНПК, ЕУМЙ ЦЕОХ Й НЕОС ХЦЕ БТЕУФХАФ. с ВЩМ ХЧЕТЕО, ЮФП ЦЕОХ ПВСЪБФЕМШОП БТЕУФХАФ МЙВП ЧНЕУФЕ УП НОПК, МЙВП ЧУЛПТЕ РПУМЕ НЕОС. ч ФПФ ЦЕ ДЕОШ С ХЪОБМ РПДТПВОПУФЙ ПВ БТЕУФБИ: вПЗДБОБ лПВХМПЧБ БТЕУФПЧБМЙ Ч ЪДБОЙЙ гл ОБ уФБТПК РМПЭБДЙ, ЛХДБ ЕЗП ЧЩЪЧБМЙ ДМС ПВУХЦДЕОЙС ЛБДТПЧЩИ ОБЪОБЮЕОЙК, нЕЫЙЛБ — Ч гл ЛПНРБТФЙЙ хЛТБЙОЩ.

чБЦОХА ЙОЖПТНБГЙА ДЧБ ДОС УРХУФС УППВЭЙМ НОЕ НМБДЫЙК ВТБФ лПОУФБОФЙО, ТСДПЧПК УПФТХДОЙЛ нПУЛПЧУЛПЗП ХРТБЧМЕОЙС нчд. еЗП ЦЕОБ ВЩМБ НБЫЙОЙУФЛПК Ч УЕЛТЕФБТЙБФЕ нБМЕОЛПЧБ Й ТБВПФБМБ Ч лТЕНМЕ. пФ лПОУФБОФЙОБ С ХЪОБМ, ЮФП вЕТЙС ВЩМ БТЕУФПЧБО цХЛПЧЩН Й ОЕУЛПМШЛЙНЙ ЗЕОЕТБМБНЙ ОБ ЪБУЕДБОЙЙ рТЕЪЙДЙХНБ гл РБТФЙЙ Й УПДЕТЦБМУС Ч ВХОЛЕТЕ ЫФБВБ нПУЛПЧУЛПЗП ЧПЕООПЗП ПЛТХЗБ. рП ЕЕ УМПЧБН, Ч лТЕНМЕ Ч ДЕОШ БТЕУФБ вЕТЙЙ ГБТЙМБ ОЕТЧПЪОБС ПВУФБОПЧЛБ. уХИБОПЧ, ЪБЧЕДХАЭЙК УЕЛТЕФБТЙБФПН нБМЕОЛПЧБ, ТБУРПТСДЙМУС, ЮФПВЩ ЧУЕ УПФТХДОЙЛЙ Ч ФЕЮЕОЙЕ ФТЕИ ЮБУПЧ — РПЛБ ДМЙМПУШ ЪБУЕДБОЙЕ рТЕЪЙДЙХНБ — ПУФБЧБМЙУШ ОБ ТБВПЮЙИ НЕУФБИ Й ОЕ ЧЩИПДЙМЙ Ч ЛПТЙДПТ. пФ лПОУФБОФЙОБ С ХЪОБМ, ЮФП Ч лТЕНМЕ (ЧЕЭШ УПЧЕТЫЕООП ВЕУРТЕГЕДЕОФОБС!) РПСЧЙМЙУШ ВПМЕЕ ДЕУСФЙ ЧППТХЦЕООЩИ ЗЕОЕТБМПЧ ЙЪ нЙОЙУФЕТУФЧБ ПВПТПОЩ, ЛПФПТЩИ ЧЩЪЧБМЙ Ч рТЕЪЙДЙХН гл лруу. рП РТЙЛБЪХ уЕТПЧБ Й лТХЗМПЧБ, РЕТЧЩИ ЪБНЕУФЙФЕМЕК вЕТЙЙ, ПИТБОБ РТБЧЙФЕМШУФЧБ РЕТЕДБМБ ЙН ОЕУЕОЙЕ ВПЕЧПЗП ДЕЦХТУФЧБ Ч лТЕНМЕ. уТЕДЙ ОЙИ ВЩМ Й вТЕЦОЕЧ, ЪБНЕУФЙФЕМШ ОБЮБМШОЙЛБ зМБЧОПЗП РПМЙФХРТБЧМЕОЙС уПЧЕФУЛПК бТНЙЙ Й чнж. бТЕУФПЧБОЩ ВЩМЙ ЕЭЕ ДЧБ УПФТХДОЙЛБ нчд, П ЮЕН ОЙЛПНХ ОЕ ПВЯСЧМСМПУШ: ОБЮБМШОЙЛ ХРТБЧМЕОЙС ПИТБОЩ РТБЧЙФЕМШУФЧБ ЗЕОЕТБМ-НБКПТ лХЪШНЙЮЕЧ Й ОБЮБМШОЙЛ ХЮЕФОП-БТИЙЧОПЗП УРЕГПФДЕМБ «б» ЗЕОЕТБМ-НБКПТ зЕТГПЧУЛЙК.

йОЖПТНБГЙС лПОУФБОФЙОБ УЕТШЕЪОП ЧУФТЕЧПЦЙМБ НЕОС: ВПТШВБ ЪБ ЧМБУФШ Ч лТЕНМЕ РТЙОСМБ ПРБУОЩЕ ТБЪНЕТЩ. рТЙ уФБМЙОЕ ЧИПДЙФШ Ч лТЕНМШ У ПТХЦЙЕН ВЩМП УФТПЗП-ОБУФТПЗП ЪБРТЕЭЕОП — ЕДЙОУФЧЕООЩЕ, ЛФП ЙНЕМ РТЙ УЕВЕ ПТХЦЙЕ, ВЩМЙ ПИТБООЙЛЙ. лБЛПК РТЕГЕДЕОФ УПЪДБЧБМ НЙОЙУФТ ПВПТПОЩ вХМЗБОЙО, РТЙЧЕДС ЗТХРРХ ЧППТХЦЕООЩИ ПЖЙГЕТПЧ Й ЗЕОЕТБМПЧ, УЛТЩФОП РТПОЕУЫЙИ УЧПЕ ПТХЦЙЕ! чППТХЦЕООЩЕ ПЖЙГЕТЩ ОЙЮЕЗП ОЕ ЪОБМЙ П ГЕМЙ ЧЩЪПЧБ Ч лТЕНМШ: НЙОЙУФТ ПВПТПОЩ ТБУРПТСДЙМУС, ЮФПВЩ ПОЙ РТЙЫМЙ УП УЧПЙН МЙЮОЩН ПТХЦЙЕН, ОП ОЙЮЕЗП ОЕ ПВЯСУОЙМ. б ЮФП, ЕУМЙ ВЩ ПЖЙГЕТПЧ УП УРТСФБООЩН ПТХЦЙЕН ПУФБОПЧЙМБ ПИТБОБ, Х ЛПЗП-ФП ОЕ ЧЩДЕТЦБМЙ ВЩ ОЕТЧЩ Й Ч лТЕНМЕ ОБЮБМБУШ УФТЕМШВБ? рПУМЕДУФЧЙС НПЗМЙ ВЩФШ ФТБЗЙЮЕУЛЙНЙ. рПЪЦЕ С ХЪОБМ, ЮФП НБТЫБМ цХЛПЧ ХУМЩЫБМ П РМБОЕ БТЕУФБ вЕТЙЙ ЧУЕЗП ЪБ ОЕУЛПМШЛП ЮБУПЧ ДП ФПЗП, ЛБЛ ЬФП РТПЙЪПЫМП.

мАДЧЙЗПЧБ БТЕУФПЧБМЙ ОБ ЖХФВПМШОПН НБФЮЕ ДЧПЕ ЧЩУПЛПРПУФБЧМЕООЩИ ПЖЙГЕТПЧ ПРЕТБФЙЧОПЗП ХРТБЧМЕОЙС нчд. РПДЦЙДБЧЫЙЕ ЕЗП Х ЧЩИПДБ УП УФБДЙПОБ «дЙОБНП». пОЙ ПЖЙГЙБМШОП ПВЯСЧЙМЙ ЕНХ, ЮФП ПО ОБИПДЙФУС РПД ФТЕУФПН, Й ПФЧЕЪМЙ Ч вХФЩТУЛХА ФАТШНХ. рПЪЦЕ, Ч ФАТШНЕ, ПО ТБУУЛБЪБМ НОЕ, ЮФП Ч ФПФ НПНЕОФ ТЕЫЙМ: ЕЗП БТЕУФПЧЩЧБАФ РП РТЙЛБЪХ вЕТЙЙ, Й РПЬФПНХ ВЩМ РПФТСУЕО, ЛПЗДБ ЮЕТЕЪ ОЕУЛПМШЛП ДОЕК ОБ ДПРТПУЕ УМЕДПЧБФЕМЙ УЛБЪБМЙ ЕНХ, ЮФП ПО ПВЧЙОСЕФУС ЧНЕУФЕ У вЕТЙЕК Ч ЪБЗПЧПТЕ РТПФЙЧ УПЧЕФУЛПЗП РТБЧЙФЕМШУФЧБ. пО РПДХНБМ, ОЕ РТПЧПЛБГЙС МЙ ЬФП УП УФПТПОЩ вЕТЙЙ, ЮФПВЩ ЧЩТЧБФШ Х ОЕЗП МПЦОЩЕ РТЙЪОБОЙС Й ЙЪВБЧЙФШУС ПФ ОЕЗП. рПФПН НЕМШЛОХМБ НЩУМШ: ТБЪ ПО ЦЕОБФ ОБ РМЕНСООЙГЕ нЙЛПСОБ, вЕТЙС, ВМЙЪЛП ЪОБЧЫЙК нЙЛПСОБ Й ЙОПЗДБ УУПТЙЧЫЙКУС У ОЙН, ИПЮЕФ ЙНЕФШ ОБ ОЕЗП ЛПНРТПНБФ. чРТПЮЕН, ДПУФБФПЮОП УЛПТП РТПЛХТПТЩ ХВЕДЙМЙ мАДЧЙЗПЧБ Ч ФПН, ЮФП ПВЧЙОЕОЙС РТПФЙЧ ОЕЗП Й вЕТЙЙ НПЗХФ ЪБЛПОЮЙФШУС ТБУУФТЕМПН ПВПЙИ.

уБТЛЙУПЧБ БТЕУФПЧБМЙ Ч ПФРХУЛЕ, Й ПО ФБЛЦЕ ВЩМ УПЧЕТЫЕООП ХЧЕТЕО, ЮФП ЬФП УДЕМБОП РП РТЙЛБЪХ вЕТЙЙ.

вЩМП СУОП, ЮФП ЪБ РЕТЕЧПТПФПН Ч лТЕНМЕ УФПСМ иТХЭЕЧ Й БТЕУФПЧБМЙ вЕТЙА ЕЗП МАДЙ, ОЕ лТХЗМПЧ Й уЕТПЧ, ЪБНЕУФЙФЕМЙ НЙОЙУФТБ ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ, Б ЧПЕООЩЕ, РПДЮЙОСЧЫЙЕУС ОЕРПУТЕДУФЧЕООП вХМЗБОЙОХ, ЛПФПТЩК, ЛБЛ ВЩМП ЙЪЧЕУФОП ЧУЕН, СЧМСМУС ЮЕМПЧЕЛПН иТХЭЕЧБ. ч 30-И ЗПДБИ ПОЙ ЧНЕУФЕ ТБВПФБМЙ Ч нПУЛЧЕ, иТХЭЕЧ ВЩМ РЕТЧЩН УЕЛТЕФБТЕН нл Й нзл РБТФЙЙ, Б вХМЗБОЙО РТЕДУЕДБФЕМЕН нПУУПЧЕФБ. фПФ ЖБЛФ, ЮФП вЕТЙА ДЕТЦБМЙ РПД БТЕУФПН Х ЧПЕООЩИ, УЧЙДЕФЕМШУФЧПЧБМ: иТХЭЕЧ ЧЪСМ «ДЕМП» вЕТЙЙ Ч УЧПЙ ТХЛЙ.

рПЪЦЕ С ХЪОБМ, ЮФП ЧПЕООЩЕ РП РТЙЛБЪХ вХМЗБОЙОБ РПЫМЙ ОБ ВЕУРТЕГЕДЕОФОЩК ЫБЗЙ ОЕ РПЪЧПМЙМЙ лТХЗМПЧХ, ОПЧПНХ НЙОЙУФТХ ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ, РТПЧЕУФЙ ДПРТПУ вЕТЙЙ. нБМЕОЛПЧ, ЖПТНБМШОП ЧУЕ ЕЭЕ ПУФБЧБЧЫЙКУС ЗМБЧПК РТБЧЙФЕМШУФЧБ, ИПФС Й ПФДБМ РТЙЛБЪ ПВ БТЕУФЕ вЕТЙЙ, ОБ УБНПН ДЕМЕ ХЦЕ НБМП ЧМЙСМ ОБ ИПД УПВЩФЙК. вХДХЮЙ ВМЙЪЛЙН Л вЕТЙЙ ЮЕМПЧЕЛПН Ч РТЕДЫЕУФЧПЧБЧЫЕЕ ДЕУСФЙМЕФЙЕ, ПО, РП УХЭЕУФЧХ, ФПЦЕ ВЩМ ПВТЕЮЕО.

чПУРПНЙОБОЙС иТХЭЕЧБ ПВ БТЕУФЕ вЕТЙЙ ЧЩЗМСДСФ ОЕХВЕДЙФЕМШОЩНЙ. уЕКЮБУ ХУФБОПЧМЕОП, ЮФП вЕТЙС ОЕ ЧУФХРБМ ОЙ Ч ЛБЛЙЕ ЪБЗПЧПТЩ У ГЕМША ЪБИЧБФБ ЧМБУФЙ Й УЧЕТЦЕОЙС ЛПММЕЛФЙЧОПЗП ТХЛПЧПДУФЧБ. дМС ЬФПЗП Х ОЕЗП ОЕ ВЩМП ТЕБМШОПК УЙМЩ Й РПДДЕТЦЛЙ Ч РБТФЙКОП-ЗПУХДБТУФЧЕООПН БРРБТБФЕ. рТЕДРТЙОСФЩЕ ЙН ЙОЙГЙБФЙЧЩ РПЛБЪЩЧБМЙ, ЮФП ПО ИПФЕМ МЙЫШ ХУЙМЙФШ УЧПЕ ЧМЙСОЙЕ Ч ТЕЫЕОЙЙ ЧПРТПУПЧ ЛБЛ ЧОХФТЕООЕК, ФБЛ Й ЧОЕЫОЕК РПМЙФЙЛЙ. вЕТЙС ЙУРПМШЪПЧБМ УЧПЙ МЙЮОЩЕ УЧСЪЙ У нБМЕОЛПЧЩН Й ЖБЛФЙЮЕУЛЙ РПУФБЧЙМ ЕЗП Ч ФТХДОПЕ РПМПЦЕОЙЕ, ЙЪПМЙТПЧБЧ ПФ ДТХЗЙИ ЮМЕОПЧ рТЕЪЙДЙХНБ гл РБТФЙЙ. пДОБЛП РПМПЦЕОЙЕ вЕТЙЙ ГЕМЙЛПН ЪБЧЙУЕМП ПФ нБМЕОЛПЧБ Й ЕЗП РПДДЕТЦЛЙ. вЕТЙС ТБЪДТБЦБМ нБМЕОЛПЧБ: Ч УПАЪЕ У иТХЭЕЧЩН вЕТЙС РПУРЕЫЙМ ЙЪВБЧЙФШУС ПФ йЗОБФШЕЧБ, ЮЕМПЧЕЛБ нБМЕОЛПЧБ, ЛПФПТЩК ПФЧЕЮБМ ЪБ РБТФЙКОЩК ЛПОФТПМШ ОБД ПТЗБОБНЙ ВЕЪПРБУОПУФЙ. нБМЕОЛПЧ, Ч УЧПА ПЮЕТЕДШ, РЕТЕПГЕОЙМ УПВУФЧЕООЩЕ УЙМЩ; ПО ОЕ ЧЙДЕМ, ЮФП РПДДЕТЦЛБ вЕТЙЙ ВЩМБ ТЕЫБАЭЕК ДМС ЕЗП РПМПЦЕОЙС Ч рТЕЪЙДЙХНЕ гл. дЕМП Ч ФПН, ЮФП вЕТЙС, рЕТЧХИЙО, уБВХТПЧ Й нБМЕОЛПЧ РТЕДУФБЧМСМЙ ПФОПУЙФЕМШОП НПМПДПЕ РПЛПМЕОЙЕ Ч УПЧЕФУЛПН ТХЛПЧПДУФЧЕ. «уФБТЙЛЙ» — нПМПФПЧ, чПТПЫЙМПЧ, нЙЛПСО, лБЗБОПЧЙЮ, — МЙЫЕООЩЕ уФБМЙОЩН ТЕБМШОПК ЧМБУФЙ Ч РПУМЕДОЙЕ ЗПДЩ ЕЗП РТБЧМЕОЙС, ЧТБЦДЕВОП ПФОПУЙМЙУШ Л ЬФПНХ НПМПДПНХ РПЛПМЕОЙА, РТЙЫЕДЫЕНХ Л ЧМБУФЙ Ч ТЕЪХМШФБФЕ ТЕРТЕУУЙК 30-И — 40-И ЗПДПЧ. нЕЦДХ ЬФЙНЙ ДЧХНС ЧПЪТБУФОЩНЙ ЗТХРРБНЙ Ч НБТФЕ — БРТЕМЕ 1953 ЗПДБ ХУФБОПЧЙМПУШ ЪЩВЛПЕ ТБЧОПЧЕУЙЕ, ОП ПВЭЕУФЧЕООЩК РТЕУФЙЦ УФБТЫЙИ МЙДЕТПЧ ВЩМ ЧЩЫЕ, ЮЕН Х нБМЕОЛПЧБ, иТХЭЕЧБ Й вЕТЙЙ, ЛПФПТЩЕ Ч ЗМБЪБИ ОБТПДБ СЧМСМЙУШ РТЙУМХЦОЙЛБНЙ уФБМЙОБ, Б ЧПЧУЕ ОЕ МАВЙНЩНЙ ЧПЦДСНЙ.

иТХЭЕЧ ХУРЕЫОП НБОЕЧТЙТПЧБМ НЕЦДХ ДЧХНС ЬФЙНЙ ЗТХРРБНЙ — ПО РПДДЕТЦЙЧБМ вЕТЙА, ЮФПВЩ ПУМБВЙФШ нБМЕОЛПЧБ, ЛПЗДБ йЗОБФШЕЧ ПЛБЪБМУС УЛПНРТПНЕФЙТПЧБООЩН РПУМЕ РТПЧБМБ ДЕМБ П «ЪБЗПЧПТЕ ЧТБЮЕК». рПДДЕТЦЙЧБМ ПО ЕЗП Й ФПЗДБ, ЛПЗДБ ОБДП ВЩМП МЙЫЙФШ нБМЕОЛПЧБ ЧМБУФЙ, ЛПФПТХА ДБЧБМ ЕНХ РПУФ УЕЛТЕФБТС гл. уЕКЮБУ НОЕ УПЧЕТЫЕООП СУОП, ЮФП иТХЭЕЧ ЧПЧТЕНС ЧПУРПМШЪПЧБМУС ОЕДПЧПМШУФЧПН УТЕДЙ ДТХЗЙИ ТХЛПЧПДЙФЕМЕК, ЧЩЪЧБООЩН ЧУРМЕУЛПН БЛФЙЧОПУФЙ вЕТЙЙ, ЮФПВЩ ХУФТБОЙФШ ЕЗП. ч 1952 ЗПМХ ВЩМ ХРТБЪДОЕО РПУФ зЕОЕТБМШОПЗП УЕЛТЕФБТС гл РБТФЙЙ, ЬФП УДЕМБМП иТХЭЕЧБ ЕДЙОУФЧЕООЩН ЮМЕОПН рТЕЪЙДЙХНБ гл лруу УТЕДЙ УЕЛТЕФБТЕК гл. дМС ДПУФЙЦЕОЙС ЧЩУЫЕК ЧМБУФЙ Ч УФТБОЕ ЕНХ ОЕПВИПДЙНП ВЩМП ЙЪВБЧЙФШУС ПФ нБМЕОЛПЧБ ЛБЛ ПФ ЗМБЧЩ РТБЧЙФЕМШУФЧБ Й гл. дМС ЬФПЗП ОХЦОП ВЩМП ТБЪТХЫЙФШ БМШСОУ нБМЕОЛПЧ — вЕТЙС, ЛПФПТЩК ПВЕУРЕЮЙЧБМ нБМЕОЛПЧХ ТЕБМШОХА ЧМБУФШ Й ЛПОФТПМШ ЪБ ТБВПФПК РБТФЙКОПЗП Й ЗПУХДБТУФЧЕООПЗП БРРБТБФБ. иТХЭЕЧХ ОЕПВИПДЙНП ВЩМП РПУФБЧЙФШ ЧП ЗМБЧЕ ПТЗБОПЧ ВЕЪПРБУОПУФЙ Й РТПЛХТБФХТЩ РТЕДБООЩИ ЕНХ МАДЕК.

бТИЙЧОЩЕ ДПЛХНЕОФЩ УЧЙДЕФЕМШУФЧХАФ, ЮФП иТХЭЕЧ РПУМЕ БТЕУФБ вЕТЙЙ РЕТЕИЧБФЙМ ЙОЙГЙБФЙЧХ. рПД ЕЗП ОБЦЙНПН рТЕЪЙДЙХН гл УОСМ ЗЕОЕТБМШОПЗП РТПЛХТПТБ уБЖПОПЧБ Й ОБЪОБЮЙМ ОБ ЬФХ ДПМЦОПУФШ ИТХЭЕЧУЛПЗП РТПФЕЦЕ тХДЕОЛП. фПМШЛП ЮФП ОБЪОБЮЕООПНХ ЗЕОЕТБМШОПНХ РТПЛХТПТХ 29 ЙАОС 1953 ЗПДБ РПТХЮЙМЙ ТБУУМЕДПЧБОЙЕ ДЕМБ вЕТЙЙ. юФПВЩ РТЕДУФБЧЙФШ УЕВЕ, Ч ЛБЛПК УРЕЫЛЕ ПОП РТПЧПДЙМПУШ, УМЕДХЕФ ЙНЕФШ Ч ЧЙДХ, ЮФП ЕЗП ЧЕМЙ Ч ПУОПЧОПН ФЕ ЦЕ УМЕДПЧБФЕМЙ, ЛПФПТЩЕ ДП ЬФПЗП ЪБОЙНБМЙУШ РТПЛХТПТУЛЙН ОБДЪПТПН ФБЛ ОБЪЩЧБЕНПЗП «УЙПОЙУФУЛПЗП ЪБЗПЧПТБ» Й «ДЕМБ нзв». с ОЙЛПЗДБ ОЕ ЧЕТЙМ, ЮФП вЕТЙС ПТЗБОЙЪПЧБМ ЪБЗПЧПТ, ЮФПВЩ ЪБИЧБФЙФШ ЧМБУФШ. фЕРЕТШ НЕОС Ч ЬФПН ЕЭЕ ВПМШЫЕ ХВЕДЙМ РЙУБФЕМШ лЙТЙММ уФПМСТПЧ, ЙНЕЧЫЙК ЧПЪНПЦОПУФШ РПЪОБЛПНЙФШУС У НБФЕТЙБМБНЙ ДЕМБ вЕТЙЙ. ч ПВЧЙОЙФЕМШОПН ЪБЛМАЮЕОЙЙ ОЕФ УУЩМПЛ ОБ ЕЗП РТЙЛБЪЩ, ЛПОЛТЕФОЩЕ ДБФЩ ЙМЙ ХУФОЩЕ ТБУРПТСЦЕОЙС. оЕФ ФБН Й ХЛБЪБОЙС ОБ НЕУФБ ЧУФТЕЮ «ЪБЗПЧПТЭЙЛПЧ» Й УПДЕТЦБОЙС ЙИ РМБОБ ЪБИЧБФБ ЧМБУФЙ. оБРТПФЙЧ, НБФЕТЙБМЩ ДЕМБ ЗПЧПТСФ П ФПН, ЮФП вЕТЙС Ч ЬФП ЧТЕНС ВЩМ ЪБОСФ УЧПЙНЙ МАВПЧОЩНЙ РПИПЦДЕОЙСНЙ. уФПМСТПЧ ЪБДБМ ЧПРТПУ: ЛБЛ НПЦЕФ ЮЕМПЧЕЛ, УФТЕНСЭЙКУС Л ЪБИЧБФХ ЧМБУФЙ, РТПЧПДЙФШ ЧТЕНС У МАВПЧОЙГЕК Ч ФПФ ДЕОШ, ЛПЗДБ ЙН СЛПВЩ ОБЪОБЮЕО ЗПУХДБТУФЧЕООЩК РЕТЕЧПТПФ? ч ДЕМЕ ОЕФ ОЙЛБЛЙИ УУЩМПЛ ОБ ФП, ЛБЛЙЕ УЙМЩ ПО РМБОЙТПЧБМ ЙУРПМШЪПЧБФШ ДМС РЕТЕЧПТПФБ.

пВЧЙОЕОЙС РТПФЙЧ вЕТЙЙ ВБЪЙТПЧБМЙУШ МЙЫШ ОБ ЕЗП «РТЕДБФЕМШУЛЙИ ЙОЙГЙБФЙЧБИ» Ч ПВМБУФЙ ОБГЙПОБМШОПК РПМЙФЙЛЙ, ЫБЗБИ, ОБРТБЧМЕООЩИ ОБ ХТЕЗХМЙТПЧБОЙЕ ПФОПЫЕОЙК У аЗПУМБЧЙЕК, Й ЕЗП ОБНЕТЕОЙСИ ПВЯЕДЙОЕОЙС зЕТНБОЙЙ. рП УМПЧБН уФПМСТПЧБ, ЧЕТУЙС П «ЪБЗПЧПТЕ» ЧЛМАЮБМБ УЧСЪШ вЕТЙЙ У ВТЙФБОУЛПК «йОФЕММЙДЦЕОУ УЕТЧЙУ»: РТПЛХТПТ УДЕМБМ ЬФП ЪБЛМАЮЕОЙЕ, ПУОПЧЩЧБСУШ ОБ РТЙЛБЪЕ вЕТЙЙ П РТЕЛТБЭЕОЙЙ УМЕДУФЧЙС РП ДЕМХ нБКУЛПЗП, ОБЫЕЗП РПУМБ Ч чЕМЙЛПВТЙФБОЙЙ, ПВЧЙОСЧЫЕЗПУС Ч ЫРЙПОБЦЕ Ч РПМШЪХ БОЗМЙЮБО. ч ПВЧЙОЙФЕМШОПН ЪБЛМАЮЕОЙЙ, ТБУУЛБЪБМ НОЕ уФПМСТПЧ, ХФЧЕТЦДБМПУШ, ЮФП нБКУЛЙК ДПМЦЕО ВЩМ ЪБОСФШ РПУФ НЙОЙУФТБ ЙОПУФТБООЩИ ДЕМ Ч РТБЧЙФЕМШУФЧЕ вЕТЙЙ. вЕТЙА ПВЧЙОСМЙ Ч ФПН, ЮФП ПО ВЕЪ УБОЛГЙЙ гл ДБМ ТБУРПТСЦЕОЙЕ П РПДЗПФПЧЛЕ ЙУРЩФБОЙС ЧПДПТПДОПК ВПНВЩ. нЕЦДХ ФЕН ЬФПФ РТЙЛБЪ ОЙЛФП ОЕ ПФНЕОЙМ РПУМЕ ЕЗП БТЕУФБ, Й РПДЗПФПЧЛБ РТПДПМЦБМБУШ ЧЕУШ ЙАОШ, ЛПЗДБ вЕТЙС ХЦЕ УЙДЕМ Ч ФАТШНЕ, Б ЙУРЩФБОЙЕ РТПЧЕМЙ Ч БЧЗХУФЕ.

пДОП ЙЪ ЗМБЧОЩИ ПВЧЙОЕОЙК РТПФЙЧ вЕТЙЙ ЪБЛМАЮБМПУШ Ч ФПН, ЮФП ЧП ЧТЕНС ЗТБЦДБОУЛПК ЧПКОЩ, Ч 1919 ЗПДХ, ПО СЧМСМУС БЗЕОФПН НХУБЧБФЙУФУЛПК ОБГЙПОБМЙУФЙЮЕУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ Й СЛПВЩ ХУФБОПЧЙМ ФБКОЩЕ ЛПОФБЛФЩ У ВТЙФБОУЛПК УРЕГУМХЦВПК Ч вБЛХ, ЛПФПТБС ЧОЕДТЙМБ ЕЗП Ч ВПМШЫЕЧЙУФУЛХА ПТЗБОЙЪБГЙА. ч РТЙЗПЧПТЕ РП ЕЗП ДЕМХ ХФЧЕТЦДБМПУШ, ЮФП вЕТЙС ХОЙЮФПЦЙМ ЧУЕИ УЧЙДЕФЕМЕК УЧПЕЗП РТЕДБФЕМШУЛПЗП РПЧЕДЕОЙС Ч ЗПДЩ ЗТБЦДБОУЛПК ЧПКОЩ ОБ лБЧЛБЪЕ Й ПЛМЕЧЕФБМ РБНСФШ УМБЧОПЗП ВПМШЫЕЧЙЛБ уЕТЗП пТДЦПОЙЛЙДЪЕ, ЗЕТПС ЗТХЪЙОУЛПЗП ОБТПДБ Й ЧЕТОПЗП ДТХЗБ мЕОЙОБ Й уФБМЙОБ.

рПЪДОЕЕ, Ч 50-И ЗПДБИ Й ДП БЧЗХУФПЧУЛПЗП РХФЮБ 1991 ЗПДБ, ЧУЕ ТХЛПЧПДЙФЕМЙ ПФ иТХЭЕЧБ ДП зПТВБЮЕЧБ РТПДПМЦБМЙ ХФЧЕТЦДБФШ, ЮФП пТДЦПОЙЛЙДЪЕ УФБМ ЦЕТФЧПК уФБМЙОБ Й вЕТЙЙ ЙЪ-ЪБ УЧПЕК ПРРПЪЙГЙЙ УФБМЙОУЛЙН ТЕРТЕУУЙСН 30-И ЗПДПЧ. пДОБЛП БТИЙЧОЩЕ ДПЛХНЕОФЩ ТЙУХАФ УПЧЕТЫЕООП ЙОХА ЛБТФЙОХ. рП УМПЧБН нБНХМПЧБ, ОБЮБМШОЙЛБ УЕЛТЕФБТЙБФБ вЕТЙЙ, пТДЦПОЙЛЙДЪЕ РПДЗПФПЧЙМ Й УПВУФЧЕООПТХЮОП ОБРЙУБМ ЪБСЧМЕОЙЕ Ч лПНЙУУЙА РБТФЛПОФТПМС, РПДФЧЕТЦДБЧЫЕЕ, ЮФП вЕТЙС ВЩМ РПУМБО ЛПННХОЙУФЙЮЕУЛПК РБТФЙЕК Ч ПТЗБОЙЪБГЙА БЪЕТВБКДЦБОУЛЙИ ОБГЙПОБМЙУФПЧ, У ФЕН, ЮФПВЩ РТПОЙЛОХФШ Ч ЙИ УРЕГУМХЦВХ. еЗП ТБВПФБ ФБН РТЕДУФБЧМСМБ ГЕООПУФШ ДМС ВПМШЫЕЧЙУФУЛПЗП РПДРПМШС вБЛХ Ч РЕТЙПД 1918–1920 ЗПДПЧ. ьФПФ ДПЛХНЕОФ ОБИПДЙФУС Ч «ЖПОДЕ вЕТЙЙ», Ч РТЕЪЙДЕОФУЛПН БТИЙЧЕ. фБН ЦЕ ДПМЦОЩ ВЩФШ ДПЛХНЕОФЩ, РПДФЧЕТЦДБАЭЙЕ МЙЮОЩЕ ЛПОЖМЙЛФЩ уФБМЙОБ У пТДЦПОЙЛЙДЪЕ. рПУМЕДОЙК ЪБЭЙЭБМ ПФДЕМШОЩИ МАДЕК, ОП ОЕФ ОЙЛБЛЙИ УЧЙДЕФЕМШУФЧ ФПЗП, ЮФП ПО Ч РТЙОГЙРЕ ЧПЪТБЦБМ РТПФЙЧ БТЕУФПЧ Й ТЕРТЕУУЙК.

ч СОЧБТЕ 1991 ЗПДБ Ч ЦХТОБМЕ «йЪЧЕУФЙС гл лруу» ВЩМ ОЕПЦЙДБООП ОБРЕЮБФБО РТПФПЛПМ рМЕОХНБ гл РП ДЕМХ вЕТЙЙ. чЩУФХРМЕОЙС ОБ рМЕОХНЕ нПМПФПЧБ, нБМЕОЛПЧБ, иТХЭЕЧБ, нЙЛПСОБ Й ДТХЗЙИ РПЛБЪЩЧБАФ, ЮФП ПВЧЙОЕОЙС РТПФЙЧ вЕТЙЙ ПУОПЧЩЧБМЙУШ ОБ УМХИБИ, ЛПФПТЩЕ УБНЙ ЦЕ ЮМЕОЩ рТЕЪЙДЙХНБ гл Й ТБУРТПУФТБОСМЙ. рТПФПЛПМ ОЕ УПДЕТЦЙФ ОЙЛБЛЙИ РТСНЩИ ХМЙЛ, ЪБФП РЕУФТЙФ ОЕПРТЕДЕМЕООЩНЙ ЪБНЕЮБОЙСНЙ: «с ДХНБМ», «у УБНПЗП ОБЮБМБ С ЕНХ ОЕ ДПЧЕТСМ» Й ФПНХ РПДПВОПЕ.

чУМЕД ЪБ БТЕУФПН вЕТЙЙ, Ч ЛПОГЕ ЙАОС ЙМЙ ОБЮБМЕ ЙАМС 1953 ЗПДБ, нБМЕОЛПЧ ОБЪОБЮЙМ УЕЛТЕФБТС гл РБТФЙЙ ыБФБМЙОБ РП УПЧНЕУФЙФЕМШУФЧХ РЕТЧЩН ЪБНЕУФЙФЕМЕН НЙОЙУФТБ ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ, РПТХЮЙЧ ЕНХ ЛХТЙТПЧБОЙЕ ЧОЕЫОЕК ТБЪЧЕДЛЙ. с УТБЪХ ЦЕ ДПМПЦЙМ ЕНХ П УЧПЕК ТБВПФЕ, ОБРТБЧМЕООПК РТПФЙЧ БНЕТЙЛБОУЛЙИ УФТБФЕЗЙЮЕУЛЙИ ВБЪ, Й РПРТПУЙМ ДБМШОЕКЫЙИ ХЛБЪБОЙК, РПЛБЪЩЧБС, ЮФП НЕОС ЧПМОХАФ УЕТШЕЪОЩЕ ДЕМБ, Б ОЕ ЙОФТЙЗЙ ЧМБУФЕК. с РПРТПУЙМ ЕЗП УБОЛГЙПОЙТПЧБФШ ДБМШОЕКЫЕЕ ЙЪХЮЕОЙЕ ВПЕЗПФПЧОПУФЙ ОБФПЧУЛЙИ ВБЪ. ч ПФЧЕФ ПО ЪБСЧЙМ:

— с ЪДЕУШ ОЕ ДМС ФПЗП, ЮФПВЩ ЮФП-ФП ТЕЫБФШ. й РПДРЙУЩЧБФШ ДПЛХНЕОФЩ ОЕ УПВЙТБАУШ.

й ЧПЪЧТБФЙМ НПА ЪБРЙУЛХ-ТБРПТФ ВЕЪ ЛПННЕОФБТЙЕЧ.

рПУМЕ ФПЗП ЛБЛ ПВ БТЕУФЕ вЕТЙЙ ПВЯСЧЙМЙ ПЖЙГЙБМШОП Й ПО ВЩМ ЙУЛМАЮЕО ЙЪ РБТФЙЙ Й ОБЪЧБО ЧТБЗПН ОБТПДБ, УПУФПСМУС РБТФЙКОЩК БЛФЙЧ ТХЛПЧПДСЭЕЗП УПУФБЧБ нЙОЙУФЕТУФЧБ ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ. чЩУФХРМЕОЙС нБМЕОЛПЧБ Й ыБФБМЙОБ У ПВЯСУОЕОЙЕН РТЙЮЙО БТЕУФБ вЕТЙЙ ДМС РТПЖЕУУЙПОБМПЧ, УПВТБЧЫЙИУС Ч ЛПОЖЕТЕОГ-ЪБМЕ, РТПЪЧХЮБМЙ ОБЙЧОП Й РП-ДЕФУЛЙ ВЕУРПНПЭОП. бХДЙФПТЙС НПМЮБ ЧЩУМХЫБМБ ПФЛТПЧЕОЙС ыБФБМЙОБ П ФПН, ЮФП ДМС ХУЩРМЕОЙС ВДЙФЕМШОПУФЙ вЕТЙЙ гЕОФТБМШОЩК лПНЙФЕФ УПЪОБФЕМШОП РПЫЕМ ОБ ПВНБО, РТЙОЙНБС ЪБЧЕДПНП МПЦОЩЕ ТЕЫЕОЙС Й ПФДБЧБС УППФЧЕФУФЧХАЭЙЕ ТБУРПТСЦЕОЙС. чУЕ ЬФП ВЩМП ВЕУРТЕГЕДЕОФОП. чУЕ НЩ ЧЕТЙМЙ, ЮФП ОБЫЕ ТХЛПЧПДУФЧП ОЙ РТЙ ЛБЛЙИ ПВУФПСФЕМШУФЧБИ ОЕ РТЙНЕФ ДЙТЕЛФЙЧЩ ДМС ПВНБОБ ЮМЕОПЧ РБТФЙЙ ДБЦЕ ТБДЙ УБНПК ВМБЗПТПДОПК ГЕМЙ.

с ВЩМ ФПЗДБ ОБУФПМШЛП ОБЙЧЕО, ЮФП ЧЕТЙМ: РТЙ уФБМЙОЕ ЧУЕ ВЩМП РП-ДТХЗПНХ. дБ Й ЧУЕ НЩ РПМБЗБМЙ, ЮФП РПДПВОЩК ГЙОЙЪН ОЕЧПЪНПЦЕО. ыБФБМЙО НЕЦДХ ФЕН РТПДПМЦБМ УЧПЕ ЧЩУФХРМЕОЙЕ. рП ЕЗП УМПЧБН, ТХЛПЧПДУФЧП гЕОФТБМШОПЗП лПНЙФЕФБ РБТФЙЙ Й ФПЧБТЙЭ нБМЕОЛПЧ ЧНЕУФЕ У РТПУМБЧМЕООЩНЙ ЧПЕОБЮБМШОЙЛБНЙ — ПО ХРПНСОХМ НБТЫБМБ цХЛПЧБ Й ЗЕОЕТБМПЧ вБФЙГЛПЗП Й нПУЛБМЕОЛП, ЛПФПТЩЕ РПНПЗМЙ РТПЧЕУФЙ БТЕУФ вЕТЙЙ, — УПЧЕТЫЙМЙ ЗЕТПЙЮЕУЛЙК РПДЧЙЗ.

— уПЧУЕН ОЕРТПУФП ВЩМП УРМБОЙТПЧБФШ Й РТПЧЕУФЙ БТЕУФ ФБЛПЗП ЪМПДЕС, — УЛБЪБМ ыБФБМЙО.

ьКФЙОЗПО, тБКИНБО Й С, УЙДЕЧЫЙЕ ТСДПН, ПВНЕОСМЙУШ НОПЗПЪОБЮЙФЕМШОЩНЙ ЧЪЗМСДБНЙ. нЩ УТБЪХ РПОСМЙ, ЮФП ОЙЛБЛПЗП ВЕТЙЕЧУЛПЗП ЪБЗПЧПТБ ОЕ УХЭЕУФЧХЕФ, ВЩМ БОФЙВЕТЙЕЧУЛЙК ЪБЗПЧПТ Ч ТХЛПЧПДУФЧЕ УФТБОЩ.

уТБЪХ РПУМЕ ыБФБМЙОБ УМПЧП ЧЪСМ ЪБНЕУФЙФЕМШ НЙОЙУФТБ РП ЛБДТБН пВТХЮОЙЛПЧ Й ОБЪЧБМ тБКИНБОБ, ьКФЙОЗПОБ Й НЕОС МЙГБНЙ, ОЕ ЪБУМХЦЙЧБАЭЙНЙ ДПЧЕТЙС. пО ЧПЧУЕ ОЕ ВЩМ ОБЫЙН ЧТБЗПН — ПО ЧЩРПМОСМ ФП, ЮФП ЕНХ РТЙЛБЪБМЙ. пВТХЮОЙЛПЧ ПВТХЫЙМУС ОБ НЕОС ЪБ ФП, ЮФП С ПЛТХЦЙМ УЕВС ПДЙПЪОЩНЙ Й РПДПЪТЙФЕМШОЩНЙ МЙЮОПУФСНЙ ЧТПДЕ ьКФЙОЗПОБ, уЕТЕВТСОУЛПЗП Й чБУЙМЕЧУЛПЗП, ТБОЕЕ БТЕУФПЧЩЧБЧЫЙНЙУС Й ПФУФТБОЕООЩНЙ ПФ ТБВПФЩ Ч ТБЪЧЕДЛЕ. чУЕ НПЙ РПРЩФЛЙ ПФЧЕФЙФШ ОБ ЬФЙ ПВЧЙОЕОЙС РТЕУЕЛБМЙУШ РТЕДУЕДБФЕМШУФЧПЧБЧЫЙН уЕТПЧЩН.

мЙЫШ Ч 1991 ЗПДХ С ХЪОБМ: пВТХЮОЙЛПЧ РТПУФП РПЧФПТЙМ УМПЧП Ч УМПЧП ФП, ЮФП УЛБЪБМ лТХЗМПЧ ОБ рМЕОХНЕ Ч лТЕНМЕ. ч ПФМЙЮЙЕ ПФ уЕТПЧБ лТХЗМПЧ ОЕ ВЩМ ЛМАЮЕЧПК ЖЙЗХТПК Ч ЪБЗПЧПТЕ РТПФЙЧ вЕТЙЙ: ПО ФБЛ ЪБ УЕВС ВПСМУС, ЮФП Ч ЬФЙ ФТЕЧПЦОЩЕ ДОЙ РПФЕТСМ РПМПЧЙОХ УЧПЕЗП ЧЕУБ.

ыБФБМЙО УППВЭЙМ, ЮФП ОБЮБМШОЙЛ ПФДЕМЕОЙС Ч ЛПОФТТБЪЧЕДЩЧБФЕМШОПН ХРТБЧМЕОЙЙ РПМЛПЧОЙЛ рПФБРПЧ РТПСЧЙМ РПМЙФЙЮЕУЛХА ВМЙЪПТХЛПУФШ Й ЧПРЙАЭХА ОЕЛПНРЕФЕОФОПУФШ: ЧУФТЕЮБСУШ УП УЧПЙНЙ ПУЧЕДПНЙФЕМСНЙ ОБЛБОХОЕ БТЕУФБ вЕТЙЙ, ПО РПЪЧПМЙМ УЕВЕ ЧПУИЧБМЙФШ ЕЗП РПМЙФЙЮЕУЛХА РТПЪПТМЙЧПУФШ. ыБФБМЙО РТПГЙФЙТПЧБМ РЙУШНП ПУЧЕДПНЙФЕМС, ХЮЙЧЫЕЗПУС Ч йОУФЙФХФЕ ЙОПУФТБООЩИ СЪЩЛПЧ. с ХЧЙДЕМ, ЛБЛ РПВМЕДОЕМП МЙГП рПФБРПЧБ, ХУМЩЫБЧЫЕЗП ЧПРТПУ нБМЕОЛПЧБ: «ьФПФ ЮЕМПЧЕЛ ЪДЕУШ?» рПФБРПЧ РПДОСМУС, ОП ВЩМ ОЕ Ч УПУФПСОЙЙ ЮФП-МЙВП УЛБЪБФШ. чНЕЫБМУС уЕТПЧ, ЪБСЧЙЧЫЙК, ЮФП ФБЛЙЕ ВЕЪПФЧЕФУФЧЕООЩЕ МАДЙ, ДПРХУЛБАЭЙЕ БОФЙРБТФЙКОЩЕ ЧЩУЛБЪЩЧБОЙС, ОЕ НПЗХФ РТЙУХФУФЧПЧБФШ ОБ ЪБЛТЩФЩИ РБТФУПВТБОЙСИ, Й рПФБРПЧ ВЩМ ЧЩДЧПТЕО ЙЪ ЪБМБ. л ЕЗП УЮБУФША, ПО ОЕ ЪБОЙНБМ УФПМШ ЧЩУПЛПЕ РПМПЦЕОЙЕ, ЮФПВЩ УФПЙМП ЪБФЕЧБФШ ЗТПНЛПЕ ДЕМП, — ЕЗП ХЧПМЙМЙ ЙЪ ПТЗБОПЧ У РБТФЙКОЩН ЧЪЩУЛБОЙЕН.

иПФС РБТФБЛФЙЧ Й ЧЩВЙМ НЕОС ЙЪ ДХЫЕЧОПЗП ТБЧОПЧЕУЙС, С ЧУЕ ЕЭЕ ОБДЕСМУС, ЮФП ЦЙЪОШ Ч НЙОЙУФЕТУФЧЕ ЧУЛПТЕ УОПЧБ ЧПКДЕФ Ч ОПТНБМШОХА ЛПМЕА. с БЛЛХТБФОП СЧМСМУС ОБ ТБВПФХ, ОП ОЙЛБЛЙИ УХЭЕУФЧЕООЩИ ДЕМ НОЕ ОЕ РПТХЮБМЙ. уХДС РП НПЙН ЪБНЕФЛБН, БЛФЙЧ УПУФПСМУС 15 ЙАМС, Б 5 БЧЗХУФБ НЕОС ЧЩЪЧБМЙ Ч ЛБВЙОЕФ Л лТХЗМПЧХ Й РТЙЛБЪБМЙ РТЙОЕУФЙ БЗЕОФХТОПЕ ДЕМП уФБНЕОПЧБ, ВПМЗБТУЛПЗП РПУМБ Ч нПУЛЧЕ Ч 1941-1944 ЗПДБИ, БЗЕОФБ олчд, ЛПФПТПЗП С ЛХТЙТПЧБМ. вЕЪ ЧУСЛПЗП ПВЯСУОЕОЙС лТХЗМПЧ УЛБЪБМ, ЮФП ОБУ ЦДХФ Ч «ЙОУФБОГЙЙ», — ЬФП ПЪОБЮБМП, ЮФП НЩ ЕДЕН Ч лТЕНМШ. нЩ РТПЕИБМЙ ЮЕТЕЪ уРБУУЛЙЕ ЧПТПФБ Й РПЧЕТОХМЙ ОБРТБЧП Л ЪОБЛПНПНХ НОЕ ЪДБОЙА уПЧЕФБ нЙОЙУФТПЧ. фБН НЩ РТПЫМЙ ФЕН ЦЕ УБНЩН ЛПТЙДПТПН, ЛБЛ Й ЖЕЧТБМЕ 1953 ЗПДБ, ЛПЗДБ С РПУМЕДОЙК ТБЪ ЧЙДЕМ уФБМЙОБ. рТЙОСМЙ ОБУ ЧЕУШНБ УЧПЕПВТБЪОП. нЩ У лТХЗМПЧЩН УТБЪХ РПОСМЙ: ДПМЦОП РТПЙЪПКФЙ ЮФП-ФП ОЕПВЩЮОПЕ. чНЕУФП ФПЗП, ЮФПВЩ РТЙЗМБУЙФШ НЙОЙУФТБ Й ЕЗП РПДЮЙОЕООПЗП Ч ЛБВЙОЕФ, ОБЮБМШОЙЛ УЕЛТЕФБТЙБФБ нБМЕОЛПЧБ РПРТПУЙМ лТХЗМПЧБ ПУФБФШУС Ч РТЙЕНОПК (ФБЛПЗП ОЕ УМХЮБМПУШ РТЙ уФБМЙОЕ), Б НОЕ РТЕДМПЦЙМ РТПКФЙ Ч ВЩЧЫЙК ЛБВЙОЕФ уФБМЙОБ.

ьФП ОЕ ВЩМП УМХЮБКОПУФША. тХЛПЧПДЙФЕМЙ УФТБОЩ ПФДБЧБМЙ УЕВЕ ПФЮЕФ Ч ФПН, ЮФП лТХЗМПЧ Й уЕТПЧ, ЧПЪЗМБЧМСЧЫЙЕ нчд, ОЕ ВЩМЙ Ч ЛХТУЕ ТСДБ ЧБЦОЩИ ДЕФБМЕК Й ПВУФПСФЕМШУФЧ Ч ТБВПФЕ ПТЗБОПЧ ВЕЪПРБУОПУФЙ 1945-1953 ЗПДПЧ, ЙВП нчд, ЧПЪЗМБЧМСЕНПЕ ЙНЙ, МЙЫШ ЧЪБЙНПДЕКУФЧПЧБМП У нзв РТЙ бВБЛХНПЧЕ Й йЗОБФШЕЧЕ. чРПМОЕ ЧПЪНПЦОП, ЮФП ЮМЕОЩ рТЕЪЙДЙХНБ гл ЕЭЕ ОЕ ТЕЫЙМЙ ДМС УЕВС ЧПРТПУ, УФПЙФ МЙ ЙИ РПУЧСЭБФШ Ч ТСД ПУПВЩИ БЛГЙК ЧОХФТЙ УФТБОЩ Й ЪБ ТХВЕЦПН, Ч ЛПФПТЩИ ВЩМЙ МЙЮОП ЪБНЕЫБОЩ, РПНЙНП вЕТЙЙ, иТХЭЕЧ, нПМПФПЧ, нБМЕОЛПЧ Й вХМЗБОЙО — ОЩОЕЫОЙЕ ПВЧЙОЙФЕМЙ вЕТЙЙ.

ч ВЩЧЫЕН ЛБВЙОЕФЕ уФБМЙОБ ЪБ УФПМПН ЪБУЕДБОЙК рТЕЪЙДЙХНБ гл УЙДЕМЙ иТХЭЕЧ, нПМПФПЧ, нБМЕОЛПЧ, вХМЗБОЙО, нЙЛПСО Й чПТПЫЙМПЧ. иПФС УЮЙФБМПУШ, ЮФП Ч ЛБЮЕУФЧЕ рТЕДУЕДБФЕМС уПЧЕФБ нЙОЙУФТПЧ нБМЕОЛПЧ ВЩМ ЗМБЧПК ЛПММЕЛФЙЧОПЗП ТХЛПЧПДУФЧБ, РТЙЧЕФУФЧПЧБМ НЕОС Й РТЕДМПЦЙМ УЕУФШ ОЕ ПО, Б иТХЭЕЧ. рП УМПЦЙЧЫЕКУС РТБЛФЙЛЕ ОБ ЧУФТЕЮБИ ФБЛПЗП ТПДБ ВЩМП РТЙОСФП ПЖЙГЙБМШОПЕ ПВТБЭЕОЙЕ РП ЖБНЙМЙЙ У ДПВБЧМЕОЙЕН УМПЧБ «ФПЧБТЙЭ». пДОБЛП иТХЭЕЧ ПВТБФЙМУС ЛП НОЕ ЙОБЮЕ:

— дПВТЩК ДЕОШ, ФПЧБТЙЭ ЗЕОЕТБМ. чЩ ЧЩЗМСДЙФЕ РТСНП ЛБЛ ОБ ЛБТФЙОЛЕ (С ВЩМ Ч ЧПЕООПК ЖПТНЕ). уБДЙФЕУШ.

рПФПН ПО РТПДПМЦБМ ХЦЕ Ч ПВЩЮОПК ПЖЙГЙБМШОПК НБОЕТЕ РБТФЙКОПЗП ТХЛПЧПДЙФЕМС:

— фПЧБТЙЭ уХДПРМБФПЧ, ЧЩ ЪОБЕФЕ, ЮФП НЩ БТЕУФПЧБМЙ вЕТЙА ЪБ РТЕДБФЕМШУЛХА ДЕСФЕМШОПУФШ. чЩ ТБВПФБМЙ У ОЙН НОПЗЙЕ ЗПДЩ. вЕТЙС РЙЫЕФ, ЮФП ИПЮЕФ У ОБНЙ ПВЯСУОЙФШУС. оП НЩ ОЕ ИПФЙН У ОЙН ТБЪЗПЧБТЙЧБФШ. нЩ РТЙЗМБУЙМЙ ЧБУ, ЮФПВЩ ЧЩСУОЙФШ ОЕЛПФПТЩЕ ЕЗП РТЕДБФЕМШУЛЙЕ ДЕКУФЧЙС. дХНБЕН, ЮФП ЧЩ ВХДЕФЕ ПФЛТПЧЕООЩ Ч УЧПЙИ ПФЧЕФБИ РЕТЕД РБТФЙЕК.

рПНПМЮБЧ, С ПФЧЕФЙМ:

— нПК РБТФЙКОЩК ДПМЗ — РТЕДУФБЧЙФШ ТХЛПЧПДУФЧХ РБТФЙЙ Й РТБЧЙФЕМШУФЧБ ЙУФЙООЩЕ ЖБЛФЩ. — пВЯСУОЙЧ, ЮФП НЕОС РПТБЪЙМП ТБЪПВМБЮЕОЙЕ вЕТЙЙ ЛБЛ ЧТБЗБ ОБТПДБ, С ДПВБЧЙМ:

— л УПЦБМЕОЙА, С ХЪОБМ П ЕЗП ЪБЗПЧПТЕ РТПФЙЧ РТБЧЙФЕМШУФЧБ МЙЫШ ЙЪ ПЖЙГЙБМШОПЗП УППВЭЕОЙС.

ч ТБЪЗПЧПТ ЧУФХРЙМ нБМЕОЛПЧ Й РПФТЕВПЧБМ, ЮФПВЩ С ПВЯСУОЙМ УЧПЕ ХЮБУФЙЕ Ч ФБКОЩИ РПРЩФЛБИ вЕТЙЙ Ч РЕТЧЩЕ НЕУСГЩ ЧПКОЩ ХУФБОПЧЙФШ ЛПОФБЛФ У зЙФМЕТПН, ЮФПВЩ ОБЮБФШ НЙТОЩЕ РЕТЕЗПЧПТЩ ОБ ПУОПЧЕ ФЕТТЙФПТЙБМШОЩИ ХУФХРПЛ.

уФБНЕОПЧ ВЩМ ОБЫЙН ДБЧОЙН БЗЕОФПН, ПФЧЕФЙМ С. ч ОБЮБМЕ ЧПКОЩ, 25 ЙАМС, вЕТЙС ЧЩЪЧБМ НЕОС Л УЕВЕ Й РТЙЛБЪБМ ЧУФТЕФЙФШУС УП уФБНЕОПЧЩН. нОЕ ОБДМЕЦБМП ЙУРПМШЪПЧБФШ ЕЗП ДМС ТБУРТПУФТБОЕОЙС ДЕЪЙОЖПТНБГЙЙ УТЕДЙ ДЙРМПНБФЙЮЕУЛПЗП ЛПТРХУБ Ч нПУЛЧЕ. дЕЪЙОЖПТНБГЙС УЧПДЙМБУШ Л ФПНХ, ЮФП НЙТОПЕ ХТЕЗХМЙТПЧБОЙЕ У ОЕНГБНЙ ОБ ПУОПЧЕ ФЕТТЙФПТЙБМШОЩИ ХУФХРПЛ ЧРПМОЕ ЧПЪНПЦОП. с ХФПЮОЙМ РТЙ ЬФПН, ЮФП вЕТЙС ИПФЕМ ЧУФТЕФЙФШУС УП уФБНЕОПЧЩН УБН, ОП ЕНХ ЪБРТЕФЙМ нПМПФПЧ. рП УЧПЕК ЙОЙГЙБФЙЧЕ уФБНЕОПЧ, ЮФПВЩ РТПЙЪЧЕУФЙ ЧРЕЮБФМЕОЙЕ ОБ ВПМЗБТУЛПЗП ГБТС, ДПМЦЕО ВЩМ РЕТЕДБФШ ЬФЙ УМХИЙ, УПУМБЧЫЙУШ ОБ «ОБДЕЦОЩК ЙУФПЮОЙЛ Ч ЧЕТИБИ». оБ ЬФПФ УЮЕФ ОЕ ВЩМП ОЙЛБЛПЗП РЙУШНЕООПЗП РТЙЛБЪБ. с ТБУУЛБЪБМ ФБЛЦЕ, ЮФП У ТБЪТЕЫЕОЙС нПМПФПЧБ ДПЗПЧПТЙМУС ПВ ХУФТПКУФЧЕ ЦЕОЩ уФБНЕОПЧБ ОБ ТБВПФХ Ч йОУФЙФХФ ВЙПИЙНЙЙ бЛБДЕНЙЙ ОБХЛ ууут. оБЫБ УМХЦВБ РЕТЕИЧБФБ, ЙНЕЧЫБС ДПУФХР ЛП ЧУЕН ЫЙЖТПЧЛБН уФБНЕОПЧБ Й ДЙРМПНБФЙЮЕУЛПК РПЮФЕ РПУПМШУФЧБ, ОЕ ПВОБТХЦЙМБ Ч УППВЭЕОЙСИ Ч уПЖЙА ОБЫХ ДЕЪЙОЖПТНБГЙА — УМХИ ФБЛ Й ОЕ ЧЩЫЕМ ЪБ РТЕДЕМЩ ВПМЗБТУЛПЗП РПУПМШУФЧБ. пРЕТБГЙА ВЩМП ТЕЫЕОП УЧЕТОХФШ.

нБМЕОЛПЧ РТЕТЧБМ НЕОС, РТЕДМПЦЙЧ РТПКФЙ Ч РТЙЕНОХА Й ОБРЙУБФШ ПВЯСУОЙФЕМШОХА ЪБРЙУЛХ РП ДБООПНХ ЧПРТПУХ. нЕЦДХ ФЕН Ч ЛБВЙОЕФ ЧЩЪЧБМЙ лТХЗМПЧБ, Б ЛПЗДБ УЕЛТЕФБТШ нБМЕОЛПЧБ ДПМПЦЙМ, ЮФП С ХЦЕ ОБРЙУБМ ПВЯСУОЙФЕМШОХА ЪБРЙУЛХ, НЕОС УОПЧБ РТЙЗМБУЙМЙ Ч ЛБВЙОЕФ.

рПЪДОЕЕ, С ХЪОБМ, ЮФП Ч РПЛБЪБОЙСИ вЕТЙЙ РП ЬФПНХ ЬРЙЪПДХ ЗПЧПТЙМПУШ, ЮФП ПО РПМХЮЙМ ПФ РТБЧЙФЕМШУФЧБ РТЙЛБЪ УПЪДБФШ РТЙ РПНПЭЙ уФБНЕОПЧБ ХУМПЧЙС, ЛПФПТЩЕ ДБМЙ ВЩ ОБН ЧПЪНПЦОПУФШ НБОЕЧТБ, ЮФПВЩ ЧЩЙЗТБФШ ЧТЕНС ДМС УПВЙТБОЙС УЙМ. дМС ЬФПЗП ТЕЫЕОП ВЩМП РПДВТПУЙФШ ЮЕТЕЪ уФБНЕОПЧБ ДЕЪЙОЖПТНБГЙА Й РПНЕЫБФШ ДБМШОЕКЫЕНХ РТПДЧЙЦЕОЙА ЗЕТНБОУЛЙИ ЧПКУЛ.

иТХЭЕЧ ПЗМБУЙМ УПВТБЧЫЙНУС НПЕ ПВЯСУОЕОЙЕ, ЪБОСЧЫЕЕ ПДОХ УФТБОЙЮЛХ. нПМПФПЧ РТПДПМЦБМ ИТБОЙФШ НПМЮБОЙЕ, Й иТХЭЕЧ УОПЧБ ЧЪСМ ЙОЙГЙБФЙЧХ Ч УЧПЙ ТХЛЙ Й РТЕДМПЦЙМ ТБУУЛБЪБФШ П НПЕК ТБВПФЕ РТЙ бВБЛХНПЧЕ Й вЕТЙЙ Ч РПУМЕЧПЕООЩК РЕТЙПД. й ЪДЕУШ, НОЕ ЛБЦЕФУС, С ДПРХУФЙМ ТПЛПЧХА ПЫЙВЛХ.

рПУМЕ ФПЗП ЛБЛ С ПВТЙУПЧБМ ЪБРМБОЙТПЧБООЩЕ ПРЕТБГЙЙ РТПФЙЧ ЧПЕООЩИ ВБЪ обфп, иТХЭЕЧ РПРТПУЙМ ДПМПЦЙФШ П УЕЛТЕФОЩИ МЙЛЧЙДБГЙСИ. с ОБЮБМ У БЛГЙК РТПФЙЧ лПОПЧБМШГБ Й фТПГЛПЗП, Б ЪБФЕН РЕТЕЫЕМ Л УРЕГЙБМШОЩН ПРЕТБГЙСН Ч нЙОУЛЕ Й вЕТМЙОЕ Ч ЗПДЩ ЧПКОЩ. с ОБЪЧБМ ЮЕФЩТЕ РПУМЕЧПЕООЩЕ БЛГЙЙ: У пЗЗЙОУПН, уБНЕФПН, тПНЦПК Й ыХНУЛЙН — Й Ч ЛБЦДПН УМХЮБЕ ХЛБЪБМ, ЛФП ДБЧБМ РТЙЛБЪ П МЙЛЧЙДБГЙЙ, Й ЮФП ЧУЕ ЬФЙ ДЕКУФЧЙС РТЕДРТЙОЙНБМЙУШ У ПДПВТЕОЙС ОЕ ФПМШЛП уФБМЙОБ, ОП ФБЛЦЕ нПМПФПЧБ, иТХЭЕЧБ Й вХМЗБОЙОБ. иТХЭЕЧ ФХФ ЦЕ РПРТБЧЙМ НЕОС Й, ПВТБФЙЧЫЙУШ Л рТЕЪЙДЙХНХ, ЪБСЧЙМ, ЮФП Ч ВПМШЫЙОУФЧЕ УМХЮБЕЧ ЙОЙГЙБФЙЧБ ЙУИПДЙМБ ПФ уФБМЙОБ Й ОБЫЙИ ЪБТХВЕЦОЩИ ФПЧБТЙЭЕК. оБУФХРЙЧЫЕЕ ОЕМПЧЛПЕ НПМЮБОЙЕ ДМЙМПУШ ГЕМХА НЙОХФХ. оЕПЦЙДБООП С РПМХЮЙМ РПДДЕТЦЛХ: вХМЗБОЙО УЛБЪБМ, ЮФП ЬФЙ ПРЕТБГЙЙ РТЕДРТЙОЙНБМЙУШ РТПФЙЧ ЪБЛМСФЩИ ЧТБЗПЧ УПГЙБМЙЪНБ. иТХЭЕЧ ЪБЛПОЮЙМ ВЕУЕДХ, ПВТБФЙЧЫЙУШ ЛП НОЕ:

— рБТФЙС ОЙЮЕЗП РТПФЙЧ ЧБУ ОЕ ЙНЕЕФ. нЩ ЧБН ЧЕТЙН. рТПДПМЦБКФЕ ТБВПФБФШ. уЛПТП НЩ РПРТПУЙН ЧБУ РПДЗПФПЧЙФШ РМБО МЙЛЧЙДБГЙЙ ВБОДЕТПЧУЛПЗП ТХЛПЧПДУФЧБ, УФПСЭЕЗП ЧП ЗМБЧЕ ХЛТБЙОУЛПЗП ЖБЫЙУФУЛПЗП ДЧЙЦЕОЙС Ч ъБРБДОПК еЧТПРЕ, ЛПФПТПЕ ЙНЕЕФ ОБЗМПУФШ ПУЛПТВМСФШ ТХЛПЧПДЙФЕМЕК уПЧЕФУЛПЗП уПАЪБ.

рПУМЕ ЬФПЗП ПО ДБМ РПОСФШ, ЮФП ЧПРТПУПЧ ВПМШЫЕ ОЕФ, Й лТХЗМПЧ ЦЕУФПН РПЛБЪБМ, ЮФПВЩ С ЦДБМ ЕЗП Ч РТЙЕНОПК. с ПУФБЧБМУС ФБН ЮБУБ РПМФПТБ, НПЕ ВЕУРПЛПКУФЧП РПУФЕРЕООП ТПУМП. с ОЕ РПЧЕТЙМ ОЙ ПДОПНХ УМПЧХ ЙЪ ФПЗП, ЮФП УЛБЪБМ НОЕ иТХЭЕЧ Ч ЪБЛМАЮЕОЙЕ. фСЦЕМПЕ ЧРЕЮБФМЕОЙЕ РТПЙЪЧЕМЙ ОБ НЕОС ЧТБЦДЕВОПУФШ нБМЕОЛПЧБ Й НПМЮБОЙЕ нПМПФПЧБ. бЗЕОФХТОПЕ ДЕМП уФБНЕОПЧБ, ОБЮБФПЕ Ч 1934 ЗПДХ, ЛПЗДБ ПО ВЩМ ФТЕФШЙН УЕЛТЕФБТЕН ВПМЗБТУЛПЗП РПУПМШУФЧБ Ч тЙНЕ, НОЕ ФБЛ Й ОЕ ЧЕТОХМЙ. с ЧЙДЕМ, ЛБЛ нПМПФПЧ Й вХМЗБОЙО ЧОЙНБФЕМШОП ЕЗП РТПУНБФТЙЧБМЙ, ЛПЗДБ С ПФЧЕЮБМ ОБ ЧПРТПУЩ. пОП РПФПН ПУФБМПУШ Ч рТЕЪЙДЙХНЕ гл.

с ВЩМ УЙМШОП ЧУФТЕЧПЦЕО. чЕТПСФОПУФШ ФПЗП, ЮФП лТХЗМПЧ ЧЩКДЕФ ЙЪ ЛБВЙОЕФБ У РТЙЛБЪПН ОБ НПК БТЕУФ, ЛБЪБМБУШ ЧРПМОЕ ТЕБМШОПК. оБЛПОЕГ ПО РПСЧЙМУС Й УДЕМБМ ЪОБЛ УМЕДПЧБФШ ЪБ ОЙН. хЦЕ Ч НБЫЙОЕ ПО УЛБЪБМ, ЮФПВЩ С ОЕНЕДМЕООП РТЕДУФБЧЙМ ЕНХ УПВУФЧЕООПТХЮОП ОБРЙУБООЩК ТБРПТФ ПВП ЧУЕИ ЙЪЧЕУФОЩИ НОЕ УМХЮБСИ МЙЛЧЙДБГЙЙ — ЛБЛ ЧОХФТЙ УФТБОЩ, ФБЛ Й ЪБ ТХВЕЦПН, — Ч ФПН ЮЙУМЕ Й ПВ ПФНЕОЕ РТЙЛБЪПЧ. тЕЮШ ЫМБ ПВ ПРЕТБГЙСИ, РТЙЛБЪЩ П РТПЧЕДЕОЙЙ ЛПФПТЩИ ЙМЙ ПФНЕОЕ ЙУИПДЙМЙ ПФ вЕТЙЙ, бВБЛХНПЧБ Й йЗОБФШЕЧБ.

х УЕВС Ч ЛБВЙОЕФЕ С УПУФБЧЙМ РЕТЕЮЕОШ ЧУЕИ ЙЪЧЕУФОЩИ НОЕ УРЕГЙБМШОЩИ БЛГЙК Й ПЪОБЛПНЙМ У ОЙНЙ РПМЛПЧОЙЛБ уФХДОЙЛПЧБ, УЕЛТЕФБТС РБТФВАТП 9-ЗП ПФДЕМБ. ч ТБРПТФЕ С РЕТЕЮЙУМЙМ ФПМШЛП ФЕ ПРЕТБГЙЙ, ЛПФПТЩЕ ВЩМЙ НОЕ МЙЮОП ЙЪЧЕУФОЩ Й Ч ЛПФПТЩИ С ФЕН ЙМЙ ЙОЩН ПВТБЪПН ВЩМ ЪБДЕКУФЧПЧБО. ъБФЕН РПРТПУЙМ уФХДОЙЛПЧБ ПФОЕУФЙ ДПЛХНЕОФ Ч УЕЛТЕФБТЙБФ лТХЗМПЧБ, ФБЛ ЛБЛ ИПФЕМ ВЩФШ ХЧЕТЕО, ЮФП Х НЕОС ЕУФШ УЧЙДЕФЕМШ. б РП НЙОЙУФЕТУФЧХ ХЦЕ ЗХМСМЙ УМХИЙ, ЮФП НПС УМХЦВБ ОЕУЕФ ПФЧЕФУФЧЕООПУФШ ЪБ ФБКОЩЕ НБУУПЧЩЕ ХВЙКУФЧБ, УПЧЕТЫЕООЩЕ РП РТЙЛБЪХ вЕТЙЙ.

рПУМЕ ФПЗП ЛБЛ УЕЛТЕФБТШ лТХЗМПЧБ РПДФЧЕТДЙМ, ЮФП уФХДОЙЛПЧ РЕТЕДБМ НПК ТБРПТФ Ч ЪБРЕЮБФБООПН ЛПОЧЕТФЕ, С ПФРТБЧЙМУС ОБ ДБЮХ, ЮФПВЩ ПВУХДЙФШ УЙФХБГЙА У ЦЕОПК. иПФС НЩ УФБТБМЙУШ УПИТБОСФШ ПРФЙНЙЪН, ПОБ ПЛБЪБМБУШ РТБЧБ, РПМБЗБС, ЮФП, УЛПТЕЕ ЧУЕЗП, ОПЧПЕ ТХЛПЧПДУФЧП ТБУУНБФТЙЧБЕФ НЕОС ЛБЛ БЛФЙЧОПЗП УПХЮБУФОЙЛБ ЧУЕИ ДЕМ вЕТЙЙ.

юЕТЕЪ 2–3 ДОС С ХЪОБМ ПФ УЧПЕЗП НМБДЫЕЗП ВТБФБ лПОУФБОФЙОБ, ЮФП НПЕ ЙНС ОБЮБМП ЧУРМЩЧБФШ Ч РТПФПЛПМБИ ДПРТПУПЧ вЕТЙЙ, лПВХМПЧБ Й нБКТБОПЧУЛПЗП. рП ЧЕТФХЫЛЕ НОЕ РПЪЧПОЙМ ЗЕОЕТБМШОЩК РТПЛХТПТ тХДЕОЛП Й РПФТЕВПЧБМ СЧЙФШУС Л ОЕНХ, ЮФПВЩ, ЛБЛ ПО ЧЩТБЪЙМУС, «РТПСУОЙФШ ОЕЛПФПТЩЕ ЙЪЧЕУФОЩЕ ЧБН УХЭЕУФЧЕООЩЕ ЖБЛФЩ». рТЕЦДЕ ЮЕН ПФРТБЧЙФШУС Л ЗЕОЕТБМШОПНХ РТПЛХТПТХ ОБ рХЫЛЙОУЛХА ХМЙГХ, С УЛБЪБМ УЕВЕ: УФТЕМСФШУС С ОЕ УПВЙТБАУШ Й ВХДХ ВПТПФШУС ДП ЛПОГБ — С ОЙЛПЗДБ ОЕ ВЩМ ОЙ УППВЭОЙЛПН вЕТЙЙ, ОЙ ДБЦЕ ЮЕМПЧЕЛПН, ЧИПДЙЧЫЙН Ч ЕЗП ВМЙЦБКЫЕЕ ПЛТХЦЕОЙЕ.

ч рТПЛХТБФХТЕ ууут С УФПМЛОХМУС Ч РТЙЕНОПК У ЗЕОЕТБМПН БТНЙЙ, зЕТПЕН уПЧЕФУЛПЗП уПАЪБ нБУМЕООЙЛПЧЩН, ЛПФПТЩК ЧЩЫЕМ ЙЪ ЛБВЙОЕФБ тХДЕОЛП. нЩ ЛЙЧОХМЙ ДТХЗ ДТХЗХ, Й С ХУРЕМ ЪБНЕФЙФШ, ЮФП МЙГП ЕЗП ВЩМП НТБЮОЩН. ч ЛБЮЕУФЧЕ РЕТЧПЗП ЪБНЕУФЙФЕМС НЙОЙУФТБ ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ ПО ЛПНБОДПЧБМ ЧПКУЛБНЙ нчд; ЪЧБОЙЕ зЕТПС уПЧЕФУЛПЗП уПАЪБ ПО РПМХЮЙМ ЛБЛ ЛПНБОДХАЭЙК ЖТПОФПН ЧП ЧТЕНС ЧПКОЩ. с ЧУЕЗДБ ПФОПУЙМУС Л ОЕНХ У ВПМШЫЙН ХЧБЦЕОЙЕН.

пВДХНЩЧБС РТЕДМПЦЕОЙЕ ОБУЮЕФ ПФРХУЛБ, С ЧУЕ ВПМШЫЕ УЛМПОСМУС Л ФПНХ, ЮФП ПОЙ, ЧПЪНПЦОП, ИПФСФ БТЕУФПЧБФШ НЕОС ВЕЪ ЫХНБ, ЧОЕ нПУЛЧЩ Й УПИТБОЙФШ БТЕУФ Ч ФБКОЕ. рПЪДОЕЕ С ХЪОБМ РПФТСУЫХА НЕОС ОПЧПУФШ — нБУМЕООЙЛПЧ ЪБУФТЕМЙМУС Ч УЧПЕН ЛБВЙОЕФЕ. рПУМЕ ДПРТПУПЧ П СЛПВЩ ЙНЕЧЫЙИУС Х вЕТЙЙ РМБОБИ ЧЧЕУФЙ Ч нПУЛЧХ ЧПКУЛБ нчд, ОБИПДЙЧЫЙЕУС РПД ЕЗП ЛПНБОДПЧБОЙЕН, Й БТЕУФПЧБФШ ЧУЕ РТБЧЙФЕМШУФЧП. фБЛПЗП РМБОБ Ч ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФЙ ОЕ УХЭЕУФЧПЧБМП, Й нБУМЕООЙЛПЧ ТЕЫЙМ: МХЮЫЕ РПЛПОЮЙФШ У УПВПК, ЮЕН РПДЧЕТЗОХФШУС БТЕУФХ. фБЛ ПО ЪБЭЙФЙМ ЮЕУФШ ЗЕОЕТБМБ БТНЙЙ.

ч ЛБВЙОЕФЕ тХДЕОЛП ОБИПДЙМУС РПМЛПЧОЙЛ АУФЙГЙЙ гБТЕЗТБДУЛЙК: ЪБ ЧТЕНС ВЕУЕДЩ ПО ОЕ РТПЙЪОЕУ ОЙ ЕДЙОПЗП УМПЧБ Й МЙЫШ БЛЛХТБФОП ЪБРЙУЩЧБМ ЧПРТПУЩ тХДЕОЛП Й НПЙ ПФЧЕФЩ. тХДЕОЛП ЪБСЧЙМ, ЮФП РПМХЮЙМ ХЛБЪБОЙЕ ПФ гЕОФТБМШОПЗП лПНЙФЕФБ РБТФЙЙ ПЖПТНЙФШ НПЙ ПВЯСУОЕОЙС, РТЙПВЭЙЧ ЙИ ЪБФЕН Л ДЕМХ вЕТЙЙ, Й УДЕМБМ ХРПТ ОБ ФП, ЮФП Ч НПЙИ ПВЯСУОЕОЙСИ ЙУФПТЙЙ УП уФБНЕОПЧЩН УПДЕТЦБФУС УУЩМЛЙ ОБ уФБМЙОБ Й нПМПФПЧБ. йИ УМЕДХЕФ ЙУЛМАЮЙФШ, УЛБЪБМ ПО, Й ЪБНЕОЙФШ УУЩМЛБНЙ ОБ вЕТЙА, ПФДБЧБЧЫЕЗП ЧБН ЧУЕ ТБУРПТСЦЕОЙС Й РТЙЛБЪЩ, ЛПФПТЩЕ ПО РПМХЮБМ Ч «ЙОУФБОГЙЙ». с ОЕ ЧПЪТБЦБМ: ЧЕДШ ДМС ЛБЦДПЗП, ЛФП ВЩМ ЪОБЛПН У РПТСДЛБНЙ ФЕИ ЧТЕНЕО, ФБЛБС РПУФБОПЧЛБ ЧПРТПУБ УЮЙФБМБУШ ОПТНБМШОПК. фБЛ, Ч УЧПЙИ ДПЛМБДОЩИ ЪБРЙУЛБИ НЙОЙУФТХ С ОЙЛПЗДБ ОЕ РЙУБМ, ЮФП РТЕДМБЗБА ФХ ЙМЙ ЙОХА БЛГЙА РП ТБУРПТСЦЕОЙА ФПЧБТЙЭБ иТХЭЕЧБ ЙМЙ нБМЕОЛПЧБ. чНЕУФП ЙНЕО Й ДПМЦОПУФЕК ЗПЧПТЙМЙ Й РЙУБМЙ «ЙОУФБОГЙС», ЛПФПТБС Й РТЙЪОБЧБМБ ГЕМЕУППВТБЪОЩН РТПЧЕУФЙ ФХ ЙМЙ ЙОХА ПРЕТБГЙА.

у УБНПЗП ОБЮБМБ НОЕ ОЕ РПОТБЧЙМУС ФПО Й УБНЙ ЧПРТПУЩ, ЛПФПТЩЕ ЪБДБЧБМ тХДЕОЛП. пОЙ ВЩМЙ РТЙНЕТОП ФБЛПЗП ТПДБ:

— лПЗДБ ЧЩ РПМХЮЙМЙ РТЕУФХРОЩК РТЙЛБЪ вЕТЙЙ ОБЮБФШ ЪПОДБЦ ЧПЪНПЦОПУФЙ ФБКОПЗП НЙТОПЗП УПЗМБЫЕОЙС У зЙФМЕТПН?

с ФХФ ЦЕ ЪБРТПФЕУФПЧБМ, ПФНЕФЙЧ, ЮФП ФБЛЙЕ ЧЩТБЦЕОЙС, ЛБЛ «РТЕУФХРОЩК РТЙЛБЪ», ОЕ ЙУРПМШЪПЧБМЙУШ ФПЧБТЙЭБНЙ нБМЕОЛПЧЩН Й иТХЭЕЧЩН, ЛПЗДБ ПОЙ ЪБДБЧБМЙ ЧПРТПУЩ Й ЧЩУМХЫЙЧБМЙ НПЙ ПВЯСУОЕОЙС. п РТЕУФХРОЩИ ДЕСОЙСИ вЕТЙЙ С ХЪОБМ МЙЫШ ЙЪ ПЖЙГЙБМШОПЗП УППВЭЕОЙС РТБЧЙФЕМШУФЧБ. уБН ЦЕ С, ЛБЛ УФБТЫЙК ПРЕТБФЙЧОЩК ТБВПФОЙЛ, ОЕ НПЗ УЕВЕ РТЕДУФБЧЙФШ, ЮФП ЮЕМПЧЕЛ, ОБЪОБЮЕООЩК РТБЧЙФЕМШУФЧПН ТХЛПЧПДЙФШ ПТЗБОБНЙ ВЕЪПРБУОПУФЙ, СЧМСЕФУС РТЕУФХРОЙЛПН, ОЩОЕ ТБЪПВМБЮЕООЩН.

нПЙНЙ ЪБРТПФПЛПМЙТПЧБООЩНЙ ПФЧЕФБНЙ тХДЕОЛП ПУФБМУС ЧЕУШНБ ОЕДПЧПМЕО. иПФС ПО Й УПИТБОЙМ ЧЕЦМЙЧПУФШ Ч ПВТБЭЕОЙЙ, ОП ХРТЕЛОХМ НЕОС ЪБ ФП, ЮФП С УМЙЫЛПН ПЖЙГЙБМЕО Й ХРПФТЕВМСА ВАТПЛТБФЙЮЕУЛЙЕ ЧЩТБЦЕОЙС Ч ТБЪПВМБЮЕОЙЙ ФБЛПЗП ЪБЛМСФПЗП ЧТБЗБ РБТФЙЙ Й РТБЧЙФЕМШУФЧБ, ЛБЛ вЕТЙС. оБ мХВСОЛХ С ЧПЪЧТБЭБМУС, ЕУФЕУФЧЕООП, Ч УБНПН НТБЮОПН ОБУФТПЕОЙЙ: ЧОПЧШ РТПЛТХЮЙЧБС Ч РБНСФЙ ВЕУЕДХ Ч РТПЛХТБФХТЕ, С РЩФБМУС РТЕДУФБЧЙФШ УЕВЕ, ЮФП ЪБ ЬФЙН РПУМЕДХЕФ. с РПОЙНБМ, ЮФП ВХДХЭЕЕ ОЙЮЕЗП ИПТПЫЕЗП НОЕ ОЕ УХМЙФ, Й ВЩМ БВУПМАФОП РТБЧ.

чУЛПТЕ С ХЪОБМ П РЕТЕНЕОБИ ЧЕУШНБ ЪМПЧЕЭЕЗП ИБТБЛФЕТБ. рЕТЧЩК ЪБНЕУФЙФЕМШ НЙОЙУФТБ ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ уЕТПЧ ПВЯСЧЙМ НОЕ: 9-К ПФДЕМ ПФОЩОЕ ВПМШЫЕ ОЕ УБНПУФПСФЕМШОПЕ РПДТБЪДЕМЕОЙЕ, Б ЧИПДЙФ Ч УПУФБЧ зМБЧОПЗП ТБЪЧЕДХРТБЧМЕОЙС, ЛПФПТПЕ РПУМЕ БТЕУФБ вЕТЙЙ ЧПЪЗМБЧЙМ рБОАЫЛЙО. ьФП ВЩМ УБНПХЧЕТЕООЩК, ОП МЙЫЕООЩК ЧУСЛПК ЙОЙГЙБФЙЧЩ ВАТПЛТБФ, ФБЛ Й ОЕ РТЙПВТЕФЫЙК ОЙЛБЛПЗП ПРЩФБ Ч ТБЪЧЕДЩЧБФЕМШОЩИ ПРЕТБГЙСИ, ОЕУНПФТС ОБ ФП, ЮФП ВЩМ Й РПУМПН, Й ТЕЪЙДЕОФПН Ч лЙФБЕ, Б ЪБФЕН Ч чБЫЙОЗФПОЕ Ч ОБЮБМЕ 50-И ЗПДПЧ. ьФП СЧОП ЫМП ЧТБЪТЕЪ У ЪБЧЕТЕОЙСНЙ иТХЭЕЧБ П ФПН, ЮФП С ВХДХ РТПДПМЦБФШ УЧПА ТБВПФХ РП-РТЕЦОЕНХ. рБОАЫЛЙО Й уЕТПЧ УФБТБМЙУШ ЧЩЧЕДБФШ Х НЕОС ЛБЛ НПЦОП ВПМШЫЕ ПВ ПРЕТБФЙЧОЩИ РМБОБИ НПЕК УМХЦВЩ. иПФС ПОЙ Й РПДФЧЕТДЙМЙ, ЮФП С ПУФБАУШ ЪБНЕУФЙФЕМЕН ОБЮБМШОЙЛБ ТБЪЧЕДХРТБЧМЕОЙС, НОЕ, Л НПЕНХ ХДЙЧМЕОЙА, РТЕДМПЦЙМЙ ЧЪСФШ ПФРХУЛ — ПФДПИОХФШ, Л РТЙНЕТХ, Ч НЙОЙУФЕТУЛПН УБОБФПТЙЙ. с УПЗМБУЙМУС, ОП УЛБЪБМ, ЮФП УЛПТП ОБЮЙОБЕФУС ХЮЕВОЩК ЗПД, С НПЗ ВЩ ЧЪСФШ ПФРХУЛ РПУМЕ ФПЗП, ЛБЛ ДЕФЙ РПКДХФ Ч ЫЛПМХ.

уЙФХБГЙС ВЩМБ ЛТБКОЕ ОБРТСЦЕООПК. цЕОБ РПЪБВПФЙМБУШ П ФПН, ЮФПВЩ ДПНБ Х НЕОС ОЕ ВЩМП ДПУФХРБ Л ПТХЦЙА, — ПОБ ВПСМБУШ, ЮФП С РПЛПОЮХ ЦЙЪОШ УБНПХВЙКУФЧПН, ЮФПВЩ ЙЪВЕЦБФШ БТЕУФБ Й УРБУФЙ УЕНША ПФ ЧЩУЩМЛЙ Ч уЙВЙТШ. ч ЬФЙ ДОЙ ОБУ ОБЧЕУФЙМ тБКИНБО, ХЧПМЕООЩК уЕТПЧЩН ЮЕТЕЪ ОЕДЕМА РПУМЕ РБТФБЛФЙЧБ РП ДЕМХ вЕТЙЙ. рП УМПЧБН тБКИНБОБ, Х ЛПФПТПЗП ВЩМЙ УЧСЪЙ Ч РТБЧЙФЕМШУФЧЕООЩИ ЛТХЗБИ, ЕЗП ЪБЧЕТЙМЙ, ЮФП ЮЙУФЛБ ВХДЕФ ПЗТБОЙЮЕОБ МЙЫШ ФЕНЙ, ЛФП ХЦЕ БТЕУФПЧБО ЧНЕУФЕ У вЕТЙЕК, Й ПО ОБДЕСМУС, ЮФП ЕЗП Й ьКФЙОЗПОБ ЪБУФБЧСФ ФПМШЛП ХКФЙ Ч ПФУФБЧЛХ. нЩ ПВБ ИПФЕМЙ ДХНБФШ, ЮФП ФБЛ Й ВХДЕФ. чЕДШ НЩ ОЙЛПЗДБ ОЕ РТЙОБДМЕЦБМЙ Л ЮЙУМХ МЙГ, ВМЙЪЛЙИ Л вЕТЙЙ, Б ФЕ, ЛФП ДЕКУФЧЙФЕМШОП Л ОЙН ПФОПУЙМУС, ФБЛЙЕ, ЛБЛ лТХЗМПЧ Й уЕТПЧ, РП-РТЕЦОЕНХ ОБИПДЙМЙУШ Х ЧМБУФЙ. рТЕДРПМПЦЕОЙЕ тБКИНБОБ ПЛБЪБМПУШ ПЫЙВПЮОЩН.

ьКФЙОЗПО, еМЙЪБЧЕФБ Й чБУЙМЙК ъБТХВЙОЩ, уЕТЕВТСОУЛЙК, бЖБОБУШЕЧ, чБУЙМЕЧУЛЙК Й уЕНЕОПЧ ВЩМЙ ПФУФТБОЕОЩ ПФ ТБВПФЩ. ьКФЙОЗПОБ Й уЕТЕВТСОУЛПЗП РПЪЦЕ БТЕУФПЧБМЙ, Б ДТХЗЙИ ХЧПМЙМЙ, ИПФС УБНПНХ УФБТЫЕНХ ЙЪ ОЙИ ВЩМП ЮХФШ ВПМШЫЕ РСФЙДЕУСФЙ. уЕНЕОПЧ, ЙЪЧЕУФОЩК УЧПЙНЙ ЗЕТПЙЮЕУЛЙНЙ ДЕКУФЧЙСНЙ Ч ДПВЩЧБОЙЙ БФПНОЩИ УЕЛТЕФПЧ ДМС ОБЫЕК УФТБОЩ, ВЩМ ЙЪЗОБО ЙЪ ПТЗБОПЧ ВЕЪ РЕОУЙЙ. юЕТЕЪ РПМЗПДБ РПУМЕ НПЕЗП БТЕУФБ ЙЪ ТБЪЧЕДЛЙ ХЧПМЙМЙ ъПА тЩВЛЙОХ. еЕ РПУМБМЙ УМХЦЙФШ Ч УЙУФЕНЕ зхмбз ОБ уЕЧЕТЕ. ч ПФУФБЧЛХ ПОБ ЧЩЫМБ Ч 1955 ЗПДХ, РПМХЮЙЧ РЕОУЙА нчд, Б ОЕ лзв.

рТПФЙЧПВПТУФЧП У ЧМБУФСНЙ Й УМЕДУФЧЙЕН

рТПЫМП ОЕУЛПМШЛП ДОЕК. 21 БЧЗХУФБ 1953 ЗПДБ НЕОС БТЕУФПЧБМЙ. ьФП ВЩМБ РСФОЙГБ. с ОБИПДЙМУС Х УЕВС Ч ЛБВЙОЕФЕ, ЛПЗДБ РПЪЧПОЙМ ДЕЦХТОЩК ПЖЙГЕТ УЕЛТЕФБТЙБФБ НЙОЙУФЕТУФЧБ Й ПУЧЕДПНЙМУС, ОЕ УПВЙТБАУШ МЙ С ЧЩЪЧБФШ ьКФЙОЗПОБ, НПЕЗП ЪБНЕУФЙФЕМС, ДМС ПЖПТНМЕОЙС ЕЗП РЕОУЙПООПЗП ДЕМБ ЧЧЙДХ ПФУХФУФЧЙС Ч ЛБДТБИ ДПЛХНЕОФПЧ РП ЪБТХВЕЦОЩН ЛПНБОДЙТПЧЛБН. дЕЦХТОЩК ПЖЙГЕТ, РПДРПМЛПЧОЙЛ, ФП ЕУФШ НМБДЫЕ НЕОС РП ЪЧБОЙА, ЙОФЕТЕУПЧБМУС ДЕМПН, ЛПФПТПЕ ОЕ ЧИПДЙМП Ч ЕЗП УМХЦЕВОХА ЛПНРЕФЕОГЙА. с РПОСМ: ЬФП РМПИПЕ РТЕДЪОБНЕОПЧБОЙЕ... юЕТЕЪ ЛБЛПЕ-ФП ЧТЕНС РПЪЧПОЙМ ьКФЙОЗПО Й УЛБЪБМ, ЮФП ЕЗП ЧЩЪЧБМЙ Ч ПФДЕМ ЛБДТПЧ НЙОЙУФЕТУФЧБ, Б Х ОЕЗП ТБЪЩЗТБМБУШ СЪЧБ, РПЬФПНХ ПО ОЕ НПЦЕФ РПЕИБФШ. с ПФЧЕФЙМ, ЮФП ОЕ ЪОБА, ЪБЮЕН ЕЗП ЧЩЪЩЧБМЙ. рТПЫЕМ ЮБУ — Ч ДЧЕТСИ ЛБВЙОЕФБ РПСЧЙМУС НБКПТ вЩЮЛПЧ, НПК УЕЛТЕФБТШ. дПУФБЧМЕО РБЛЕФ, УЛБЪБМ ПО, У УЕЛТЕФОПК МЙЮОПК ДЙТЕЛФЙЧПК НЙОЙУФТБ. ч ЬФП ЧТЕНС Х НЕОС ОБ ДПЛМБДЕ ВЩМ уФХДОЙЛПЧ, ПДЙО ЙЪ НПЙИ ЪБНЕУФЙФЕМЕК Й УЕЛТЕФБТШ РБТФПТЗБОЙЪБГЙЙ. с РТЙЛБЪБМ ЕНХ ЧЩКФЙ ЙЪ ЛБВЙОЕФБ, Й вЩЮЛПЧ ЧЧЕМ ФТЕИ ПЖЙГЕТПЧ.

пДОПЗП ЙЪ ОЙИ С ЪОБМ — ЬФП ВЩМ РПДРПМЛПЧОЙЛ зПТДЕЕЧ, ОБЮБМШОЙЛ УМХЦВЩ, ПФЧЕЮБЧЫЕК ЪБ БТЕУФЩ, ЪБДЕТЦБОЙС Й ПВЩУЛЙ Ч ПУПВП ЧБЦОЩИ УМХЮБСИ. зПТДЕЕЧ МЙЮОП РТПЧПДЙМ БТЕУФЩ чПЪОЕУЕОУЛПЗП, ЮМЕОБ рПМЙФВАТП, лХЪОЕГПЧБ, УЕЛТЕФБТС гл РБТФЙЙ, ыБИХТЙОБ, НЙОЙУФТБ БЧЙБГЙПООПК РТПНЩЫМЕООПУФЙ, Й ДТХЗЙИ ЧЩУЫЙИ ДПМЦОПУФОЩИ МЙГ. с УТБЪХ УРТПУЙМ, ЕУФШ МЙ Х ОЙИ ПТДЕТ ОБ НПК БТЕУФ. зПТДЕЕЧ РТЕДЯСЧЙМ ЕЗП Й УЛБЪБМ, ЮФП РТЙЛБЪ РПДРЙУБО лТХЗМПЧЩН, Б ПТДЕТ — уЕТПЧЩН. фПЗДБ С РТЕДМПЦЙМ ОЕ РТПИПДЙФШ ЮЕТЕЪ РТЙЕНОХА, ЮФПВЩ Х УПФТХДОЙЛПЧ ОЕ ЧЩЪЧБФШ РБОЙЛХ, Б ЧЩКФЙ Ч ДТХЗХА ДЧЕТШ. ьФП ВЩМП ЗТХВЩН ОБТХЫЕОЙЕН ЪБЛПОБ, ОП ПОЙ УПЗМБУЙМЙУШ. рП ЧУЕН РТБЧЙМБН С ДПМЦЕО ВЩМ РПДРЙУБФШ БЛФ П РТПЧЕДЕОЙЙ ПВЩУЛБ Х УЕВС Ч ЛБВЙОЕФЕ Й ПУФБЧБФШУС ОБ НЕУФЕ, РПЛБ ПО ОЕ ВХДЕФ ЪБЛПОЮЕО.

нЩ УРХУФЙМЙУШ ЧОЙЪ У УЕДШНПЗП ЬФБЦБ ЧП ЧОХФТЕООАА ФАТШНХ, ОБИПДЙЧЫХАУС Ч РПДЧБМЕ мХВСОЛЙ. вЕЪ УПВМАДЕОЙС ЖПТНБМШОПУФЕК С ЪБРПМОЙМ ТЕЗЙУФТБГЙПООХА ЛБТФПЮЛХ Й ВЩМ ЪБРЕТФ Ч ФАТЕНОПК ЛБНЕТЕ ЛБЛ ЪБЛМАЮЕООЩК РПД ОПНЕТПН ЧПУЕНШ.

с ФБЛ ЧПМОПЧБМУС, ЮФП ОЕ ЪБРПНОЙМ ФПЗП, ЮФП РТПЙУИПДЙМП ЧПЛТХЗ НЕОС. рПНОА ФПМШЛП — Х НЕОС УФТБЫОП ТБЪВПМЕМБУШ ЗПФПЧБ, ОП, Л УЮБУФША, Ч ЛБТНБОЕ ПВОБТХЦЙМ ФБВМЕФЛЙ. фХФ С УППВТБЪЙМ, Л УЧПЕНХ ХДЙЧМЕОЙА, ЮФП НЕОС ДБЦЕ ОЕ РПДЧЕТЗМЙ МЙЮОПНХ ПВЩУЛХ, ФПМШЛП РТПЧЕТЙМЙ, ОЕФ МЙ РТЙ НОЕ ПТХЦЙС. оБУФХРЙМП ЧТЕНС ПВЕДБ, С У ФТХДПН ЪБУФБЧЙМ УЕВС УЯЕУФШ МПЦЛХ УХРБ, ЮФПВЩ РТПЗМПФЙФШ ФБВМЕФЛХ, Й ОБЮБМ ПВДХНЩЧБФШ УЧПЕ РПМПЦЕОЙЕ. ч ЬФПФ НПНЕОФ ПФЛТЩМБУШ ДЧЕТШ Й ДЧПЕ ОБДЪЙТБФЕМЕК РПУРЕЫОП ЧЩЧЕМЙ НЕОС Ч БДНЙОЙУФТБФЙЧОЩК ВМПЛ ФАТШНЩ, ЗДЕ Й ПВЩУЛБМЙ. х НЕОС ПФПВТБМЙ ЧУЕ, ЧЛМАЮБС ФБВМЕФЛЙ ПФ ЗПМПЧОПК ВПМЙ. уОСМЙ У ТХЛЙ ЫЧЕКГБТУЛЙЕ ЮБУЩ-ИТПОПНЕФТ, ЛХРМЕООЩЕ НОПК РСФОБДГБФШ МЕФ ОБЪБД Ч вЕМШЗЙЙ, Й РПМПЦЙМЙ Ч ОБЗТХДОЩК ЛБТНБО НПЕЗП РЙДЦБЛБ. нЕОС РТПЧЕМЙ Л ЪБЛТЩФПК ФАТЕНОПК НБЫЙОЕ, Й Ч РПУМЕДОЙК НПНЕОФ ПДЙО ЙЪ ОБДЪЙТБФЕМЕК ЧЩИЧБФЙМ ЙЪ ЛБТНБОБ НПЙ ЮБУЩ. ьФП НЕМЛПЕ ЧПТПЧУФЧП РПФТСУМП НЕОС: С ОЕ НПЗ УЕВЕ РТЕДУФБЧЙФШ, ЮФП ОБДЪЙТБФЕМЙ ПУПВП УЕЛТЕФОПК ЧОХФТЕООЕК ФАТШНЩ НПЗХФ ЧЕУФЙ УЕВС ЛБЛ ЛБТНБООЙЛЙ. чПФ П ЮЕН С ДХНБМ Ч ФПФ НПНЕОФ, ИПФС НОЕ УФБОПЧЙМПУШ ЧУЕ СУОЕЕ, ЮФП С ПВТЕЮЕО. рПФПН С ЧДТХЗ РПДХНБМ, ЮФП, НПЦЕФ ВЩФШ, УНПЗХ ЙУРПМШЪПЧБФШ ЛТБЦХ ЮБУПЧ Ч УЧПА РПМШЪХ.

нЕОС ДПУФБЧЙМЙ Ч вХФЩТУЛХА ФАТШНХ, ЗДЕ УОПЧБ РПЧФПТЙМУС ПВЩУЛ, ЪБФЕН РПНЕУФЙМЙ Ч ПДЙОПЮОХА ЛБНЕТХ, ОЙЮЕН ОЕ ПФМЙЮБЧЫХАУС ПФ ЛБНЕТЩ ЖЙОУЛПК ФАТШНЩ, ЗДЕ НОЕ РТЙЫМПУШ Ч НПМПДЩЕ ЗПДЩ УЙДЕФШ ОЕУЛПМШЛП НЕУСГЕЧ. рЕТЧЩК ДПРТПУ УПУФПСМУС Ч ФПФ ЦЕ ДЕОШ, РПЪДОП ЧЕЮЕТПН. дПРТБЫЙЧБМЙ НЕОС тХДЕОЛП Й РПМЛПЧОЙЛ АУФЙГЙЙ гБТЕЗТБДУЛЙК. тХДЕОЛП ЗТХВЩН ФПОПН ПВЯСЧЙМ НОЕ, ЮФП С БТЕУФПЧБО ЛБЛ БЛФЙЧОЩК ХЮБУФОЙЛ ЪБЗПЧПТБ вЕТЙЙ, ГЕМША ЛПФПТПЗП ВЩМ ЪБИЧБФ ЧМБУФЙ, ЮФП С ДПЧЕТЕООПЕ МЙГП Й УППВЭОЙЛ вЕТЙЙ Ч ФБКОЩИ УДЕМЛБИ У ЙОПУФТБООЩНЙ ДЕТЦБЧБНЙ РТПФЙЧ ЙОФЕТЕУПЧ УПЧЕФУЛПЗП ЗПУХДБТУФЧБ, ЮФП С ПТЗБОЙЪПЧБМ ТСД ФЕТТПТЙУФЙЮЕУЛЙИ БЛФПЧ РТПФЙЧ МЙЮОЩИ ЧТБЗПЧ вЕТЙЙ Й РМБОЙТПЧБМ ФЕТБЛФЩ РТПФЙЧ ТХЛПЧПДЙФЕМЕК УПЧЕФУЛПЗП ЗПУХДБТУФЧБ.

чЩУМХЫБЧ ЬФЙ ЮХДПЧЙЭОЩЕ ПВЧЙОЕОЙС, С УФБМ ТЕЪЛП РТПФЕУФПЧБФШ РТПФЙЧ ОЕЪБЛПООЩИ Ч ПФОПЫЕОЙЙ НЕОС ЛБЛ БТЕУФПЧБООПЗП ДЕКУФЧЙК: С ОЕ РТЙУХФУФЧПЧБМ РТЙ ПВЩУЛЕ Ч УЧПЕН ЛБВЙОЕФЕ, НОЕ ОЕ ДБМЙ ПРЙУШ ЙЪЯСФЩИ РТЙ ПВЩУЛЕ ЧЕЭЕК, Й Ч ЪБЧЕТЫЕОЙЕ РТЙ ДПУФБЧЛЕ РПД ЛПОЧПЕН Ч вХФЩТУЛХА ФАТШНХ Х НЕОС ВЩМЙ РПИЙЭЕОЩ ОБДЪЙТБФЕМЕН ЫЧЕКГБТУЛЙЕ ТХЮОЩЕ ЮБУЩ-ИТПОПНЕФТ.

тХДЕОЛП Й гБТЕЗТБДУЛЙК ПУФПМВЕОЕМП ХУФБЧЙМЙУШ ОБ НЕОС, ОЕ ЧЕТС УПВУФЧЕООЩН ХЫБН. оБЛПОЕГ тХДЕОЛП РТЙЫЕМ Ч УЕВС Й УЛБЪБМ, ЮФП РТЙЛБЦЕФ ЧП ЧУЕН ТБЪПВТБФШУС. рПЛБ ПВБ ВЩМЙ Ч ЪБНЕЫБФЕМШУФЧЕ, С ТЕЫЙМ РПКФЙ ДБМШЫЕ Й ЧЩТБЪЙФШ РТПФЕУФ, ЮФП НЕОС ЧПРТЕЛЙ ЪБЛПОХ ДПРТБЫЙЧБАФ Ч ОПЮОПЕ ЧТЕНС. оП тХДЕОЛП ВЩМ ХЦЕ ОБЮЕЛХ Й ПВПТЧБМ НЕОС:

— нЩ ОЕ ВХДЕН РТЙДЕТЦЙЧБФШУС РТБЧЙМ, ДПРТБЫЙЧБС ЪБЛМСФЩИ ЧТБЗПЧ уПЧЕФУЛПК ЧМБУФЙ. нПЦОП РПДХНБФШ, ЮФП Х ЧБУ Ч олчд УПВМАДБМЙУШ ЖПТНБМШОПУФЙ. у ЧБНЙ, вЕТЙЕК Й УП ЧУЕК ЧБЫЕК ВБОДПК ВХДЕН РПУФХРБФШ ФБЛ ЦЕ.

лПРЙА РТПФПЛПМБ НПЕЗП РЕТЧПЗП ДПРТПУБ ПФ 21 БЧЗХУФБ 1953 ЗПДБ тХДЕОЛП ОБРТБЧЙМ нБМЕОЛПЧХ. с ХЪОБМ ПВ ЬФПН УПТПЛ МЕФ УРХУФС, ЛПЗДБ УПЧЕФОЙЛ РТЕЪЙДЕОФБ еМШГЙОБ ЗЕОЕТБМ-РПМЛПЧОЙЛ дНЙФТЙК чПМЛПЗПОПЧ РПЛБЪБМ ЬФПФ ДПЛХНЕОФ НПЕНХ УЩОХ. рТПФПЛПМ, ОБДП ПФДБФШ ДПМЦОПЕ тХДЕОЛП, ОЕ УПДЕТЦБМ ЖБМШУЙЖЙЛБГЙК Й УЖБВТЙЛПЧБООЩИ РТЙЪОБОЙК. ч ОЕН ЪБЖЙЛУЙТПЧБОП, ЮФП С ОЕ РТЙЪОБМ РТЕДЯСЧМЕООЩЕ НОЕ ПВЧЙОЕОЙС, ЮФП П «РТЕДБФЕМШУЛПК» ДЕСФЕМШОПУФЙ вЕТЙЙ НОЕ УФБМП ЙЪЧЕУФОП ЙЪ ПЖЙГЙБМШОПЗП УППВЭЕОЙС Й ОЙ П ЛБЛПН ЪБЗПЧПТЕ Ч нЙОЙУФЕТУФЧЕ ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ С ОЕ ЪОБМ. рТБЧДБ, П НПЙИ РТПФЕУФБИ Ч РТПФПЛПМЕ ОЕ ХРПНЙОБМПУШ.

оБ УМЕДХАЭЕЕ ХФТП Ч ЛБНЕТЕ РПСЧЙМУС ДЕЦХТОЩК ПЖЙГЕТ У ПРЙУША ПФПВТБООЩИ Х НЕОС РТЙ ПВЩУЛЕ ЧЕЭЕК, УТЕДЙ ОЙИ ВЩМЙ ЮБУЩ-ИТПОПНЕФТ. с РПДРЙУБМ ДПЛХНЕОФ.

оБ ЧФПТПН ДПРТПУЕ, ЛПФПТЩК, ЛУФБФЙ, РТПИПДЙМ ДОЕН, тХДЕОЛП ЧЕЦМЙЧП УРТПУЙМ П НПЕК ВЙПЗТБЖЙЙ. пФЧЕЮБС ОБ ЕЗП ЧПРТПУЩ, С РПДЮЕТЛОХМ, ЮФП ОЕ ЙНЕМ ОЙЛБЛЙИ УЧСЪЕК У вЕТЙЕК ДП ОБЪОБЮЕОЙС ЕЗП Ч 1938 ЗПДХ Ч ГЕОФТБМШОЩК БРРБТБФ олчд.

чОЕЪБРОП тХДЕОЛП РТЕДМПЦЙМ НОЕ ДБФШ УЧЙДЕФЕМШУЛЙЕ РПЛБЪБОЙС РТПФЙЧ вЕТЙЙ: ТБУУЛБЪБФШ П ЕЗП РМБОЕ ФБКОПЗП УЗПЧПТБ У зЙФМЕТПН РП ЪБЛМАЮЕОЙА УЕРБТБФОПЗП НЙТБ РТЙ РПУТЕДОЙЮЕУФЧЕ ВПМЗБТУЛПЗП РПУМБ уФБНЕОПЧБ, П РТЙЧМЕЮЕОЙЙ «БОЗМЙКУЛПЗП ЫРЙПОБ» нБКУЛПЗП ДМС ХУФБОПЧМЕОЙС ФБКОЩИ ЛПОФБЛФПЧ У юЕТЮЙММЕН Й, ОБЛПОЕГ, П ЗПФПЧЙЧЫЙИУС ФЕТБЛФБИ РП ХОЙЮФПЦЕОЙА УПЧЕФУЛПЗП ТХЛПЧПДУФЧБ У РПНПЭША СДПЧ. тХДЕОЛП ДПВБЧЙМ, ЮФП вЕТЙС ФБЛЦЕ ПФНЕОЙМ РТЙЛБЪ РТБЧЙФЕМШУФЧБ П РПИЙЭЕОЙЙ ЗМБЧБТЕК ЗТХЪЙОУЛПК ЬНЙЗТБГЙЙ Ч рБТЙЦЕ, РПУЛПМШЛХ УТЕДЙ ОЙИ ВЩМ ДСДС ЕЗП ЦЕОЩ. рПНПЮШ ОБН ТБЪПВМБЮЙФШ ЪМПДЕКУЛЙЕ РМБОЩ вЕТЙЙ — ЧБЫ РБТФЙКОЩК ДПМЗ, УЛБЪБМ ПО.

чП-РЕТЧЩИ, С ОЕ ЪОБМ ПВ ЬФЙИ ЮХДПЧЙЭОЩИ РМБОБИ, ПФЧЕФЙМ С, Б ЧП-ЧФПТЩИ, уФБНЕОПЧ ВЩМ ОБЫЙН БЗЕОФПН, ЮЕТЕЪ ОЕЗП РП РТЙЛБЪХ РТБЧЙФЕМШУФЧБ ЪБРХУЛБМБУШ ДЕЪЙОЖПТНБГЙС, ТБУУЮЙФБООБС ОБ ДЙРМПНБФЙЮЕУЛЙЕ ЛТХЗЙ Й, Ч ЛПОЕЮОПН УЮЕФЕ, ОБ ОЕНГЕЧ, П ЧПЪНПЦОПН НЙТОПН ДПЗПЧПТЕ У зЙФМЕТПН ОБ ПУОПЧЕ ФЕТТЙФПТЙБМШОЩИ ХУФХРПЛ, ЮФПВЩ ЧЩЙЗТБФШ ЧТЕНС, ПУФБОПЧЙФШ ОБУФХРМЕОЙЕ ОЕНЕГЛЙИ ЧПКУЛ. юФП ЛБУБЕФУС нБКУЛПЗП, ФП РПУМЕДОЙК ТБЪ С ВЕУЕДПЧБМ У ОЙН Ч 1946 ЗПДХ, ЛПЗДБ вЕТЙС ХЦЕ ОЕ ТХЛПЧПДЙМ ПТЗБОБНЙ ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ, Б ЪБОЙНБМУС ФПМШЛП ТБЪЧЕДЛПК РП БФПНОПНХ ПТХЦЙА, Й С ОЕ ЙНЕМ У ОЙН У ФЕИ РПТ ОЙЛБЛЙИ УЧСЪЕК. рТЕДЯСЧМЕООБС НОЕ ОБ ДПРТПУЕ ДПЛМБДОБС ВТЙФБОУЛПЗП УЕЛФПТБ, Ч ЛПФПТПК БОБМЙЪЙТПЧБМЙУШ ЛПОФБЛФЩ нБКУЛПЗП, РПДРЙУБООБС жЕДПФПЧЩН, ПДОЙН ЙЪ ТХЛПЧПДЙФЕМЕК лПНЙФЕФБ ЙОЖПТНБГЙЙ Ч ФП ЧТЕНС, РТЕДУФБЧМСМБ УПВПК ПВЩЮОЩК УМХЦЕВОЩК ДПЛХНЕОФ Й ТБУУЩМБМБУШ ЧУЕН ТХЛПЧПДЙФЕМСН ТБЪЧЕДУМХЦВ. с ФБЛЦЕ ПФТЙГБМ ХЮБУФЙЕ Ч ФЕТТПТЙУФЙЮЕУЛЙИ РМБОБИ РТПФЙЧ ЧТБЗПЧ вЕТЙЙ: Ч ФЕЮЕОЙЕ ФТЙДГБФЙМЕФОЕК УМХЦВЩ Ч ПТЗБОБИ ВЕЪПРБУОПУФЙ С ДЕМБМ ЧУЕ, ЪБЮБУФХА ТЙУЛХС ЦЙЪОША, ЮФПВЩ ЪБЭЙФЙФШ РТБЧЙФЕМШУФЧП, ЗПУХДБТУФЧП Й УПЧЕФУЛЙИ МАДЕК ПФ ОБЫЙИ ПВЭЙИ ЧТБЗПЧ.

тХДЕОЛП ЗТХВП РТЕТЧБМ НЕОС Й РТЕДЯСЧЙМ ЕЭЕ ПДОП ПВЧЙОЕОЙЕ: С ОЕ ЧЩРПМОЙМ РТЙЛБЪ уФБМЙОБ Й нБМЕОЛПЧБ П МЙЛЧЙДБГЙЙ ФБЛЙИ ЪМЕКЫЙИ ЧТБЗПЧ УПЧЕФУЛПЗП ЗПУХДБТУФЧБ, ЛБЛ лЕТЕОУЛЙК Й фЙФП. пО УЛБЪБМ:

— оЕ РЙФБКФЕ ЙММАЪЙК, ЮФП ЕУМЙ ЧЩ Й ьКФЙОЗПО НОПЗП МЕФ ОБЪБД РТПЧЕМЙ ПРЕТБГЙЙ РП МЙЛЧЙДБГЙЙ фТПГЛПЗП Й лПОПЧБМШГБ, ФП ЬФП ЧБУ УРБУЕФ. рБТФЙС Й РТБЧЙФЕМШУФЧП РТЕДМБЗБАФ ЧБН УПФТХДОЙЮБФШ У ОБНЙ Ч ТБЪПВМБЮЕОЙЙ РТЕУФХРОЩИ ДЕКУФЧЙК вЕТЙЙ, Й ПФ ФПЗП, ЛБЛ ЧЩ РПНПЦЕФЕ ОБН, ЪБЧЙУЙФ ЧБЫБ УХДШВБ. еУМЙ ЧЩ ПФЛБЦЕФЕУШ УПФТХДОЙЮБФШ У ОБНЙ, ФП НЩ ХОЙЮФПЦЙН ОЕ ФПМШЛП ЧБУ, ОП Й ЧУА ЧБЫХ УЕНША. уЕКЮБУ ЧЩ СЧМСЕФЕУШ ЪБЛМАЮЕООЩН ОПНЕТ ЧПУЕНШ Ч УПУФБЧЕ ЗТХРРЩ ЙЪ РСФЙДЕУСФЙ ЮЕМПЧЕЛ, БТЕУФПЧБООЩИ РП ДЕМХ вЕТЙЙ.

ъБ ЗПДЩ ТЕРТЕУУЙК Й РПЛБЪБФЕМШОЩИ РТПГЕУУПЧ С, ЛПОЕЮОП, ЪОБМ, ЛБЛЙНЙ НЕФПДБНЙ ДПВЙЧБМЙУШ РТЙЪОБОЙК Й МЦЕУЧЙДЕФЕМШУФЧ. чБООЙЛПЧ, ЪБНЕУФЙФЕМШ вЕТЙЙ Ч УРЕГЛПНЙФЕФЕ РП БФПНОПК РТПВМЕНЕ, БТЕУФПЧБООЩК Ч 1941 ЗПДХ РП РТЙЛБЪХ уФБМЙОБ, ТБУУЛБЪЩЧБМ НОЕ, ЮФП ЕЗП ЙЪВЙЧБМЙ, МЙЫБМЙ УОБ, РПЛБ ПО ОЕ ДБМ МПЦОПЕ РПЛБЪБОЙЕ, ЮФП ЪБОЙНБМУС УБВПФБЦЕН.

йЪ УМЕДУФЧЕООЩИ ДЕМ ОБЫЙИ ТБЪЧЕДЮЙЛПЧ, БТЕУФПЧБООЩИ Ч 1937-1938 ЗПДБИ (ЙИ ДПУШЕ С РТПУНБФТЙЧБМ Ч 1941 ЗПДХ, ЛПЗДБ РТЕДМПЦЙМ вЕТЙЙ ПУЧПВПДЙФШ ЙЪ ФАТЕН УПФТХДОЙЛПЧ У ПРЩФПН ТБВПФЩ Й ВПТШВЩ У РТПФЙЧОЙЛПН ЪБ ТХВЕЦПН), С РПОСМ ПДОП: ИПФС ФЧПС УХДШВБ Й РТЕДПРТЕДЕМЕОБ, ЕДЙОУФЧЕООЩК УРПУПВ УПИТБОЙФШ ЮЕМПЧЕЮЕУЛПЕ ДПУФПЙОУФЧП Й УЧПЕ ЙНС ЮЙУФЩН — ПФТЙГБФШ РТЙРЙУЩЧБЕНЩЕ ФЕВЕ РТЕУФХРМЕОЙС, РПЛБ ИЧБФЙФ УЙМ. чНЕУФЕ У ФЕН С РПОЙНБМ, ЮФП, УРБУБС УЕВС Й УЧПА УЕНША, С ОЕ ДПМЦЕО РТПСЧМСФШ УЛЕРФЙГЙЪН РП РПЧПДХ УХЭЕУФЧПЧБОЙС ЪБЗПЧПТБ вЕТЙЙ. йНЕООП РПЬФПНХ С ЪБСЧЙМ, ЮФП ЗПФПЧ УППВЭЙФШ ПВП ЧУЕИ ЙЪЧЕУФОЩИ НОЕ ЖБЛФБИ. пДОПЧТЕНЕООП С РТПДПМЦБМ ОБУФБЙЧБФШ, ЮФП ОЙЮЕЗП ОЕ ЪОБМ П ЪБЗПЧПТЕ вЕТЙЙ Й МЙЛЧЙДБГЙСИ ОЕХЗПДОЩИ ЕНХ МАДЕК. с УЛБЪБМ, ЮФП РТЙЛБЪ П РМБОЙТПЧБЧЫЕНУС РПИЙЭЕОЙЙ ЗМБЧБТЕК ЗТХЪЙОУЛПК ЬНЙЗТБГЙЙ Ч рБТЙЦЕ Й ПФНЕОБ ЕЗП ЙУИПДЙМЙ ПФ РТБЧЙФЕМШУФЧБ, ЮФП Й ВЩМП РПДФЧЕТЦДЕОП РПУМЕ БТЕУФБ вЕТЙЙ ОБ ЪБУЕДБОЙЙ рТЕЪЙДЙХНБ гл лруу 5 БЧЗХУФБ 1953 ЗПДБ НЙОЙУФТПН лТХЗМПЧЩН Ч НПЕН РТЙУХФУФЧЙЙ.

ьФП ВЩМБ НПС РПУМЕДОСС ЧУФТЕЮБ У тХДЕОЛП. юЕТЕЪ ДЕОШ ДПРТПУЩ ЧПЪПВОПЧЙМЙУШ, ОП ЧЕМ ЙИ ФЕРЕТШ гБТЕЗТБДУЛЙК, РТЕДЯСЧЙЧЫЙК НОЕ ПЖЙГЙБМШОПЕ ПВЧЙОЕОЙЕ Ч ЪБЗПЧПТЕ У ХЮБУФЙЕН уФБНЕОПЧБ У ГЕМША ЪБЛМАЮЕОЙС ФБКОПЗП УЕРБТБФОПЗП НЙТБ У зЙФМЕТПН; Ч УПЪДБОЙЙ ПУПВПК ЗТХРРЩ РТЙ ОБТЛПНЕ ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ ДМС УПЧЕТЫЕОЙС РП РТЙЛБЪБН вЕТЙЙ ФБКОЩИ ХВЙКУФЧ ЧТБЦДЕВОП ОБУФТПЕООЩИ Л ОЕНХ МЙГ Й ТХЛПЧПДЙФЕМЕК РБТФЙЙ Й РТБЧЙФЕМШУФЧБ Ч УЗПЧПТЕ У «УЙПОЙУФПН» нБКТБОПЧУЛЙН, ВЩЧЫЙН ОБЮБМШОЙЛПН «мБВПТБФПТЙЙ-и», ДМС УПЧЕТЫЕОЙС ЬФЙИ ХВЙКУФЧ У РТЙНЕОЕОЙЕН УРЕГЙБМШОЩИ СДПЧ, ЛПФПТЩЕ ОЕМШЪС ПВОБТХЦЙФШ. рП ЕЗП УМПЧБН, С ЙУРПМШЪПЧБМ нБКТБОПЧУЛПЗП, ЛПФПТПЗП БТЕУФПЧБМЙ ДП НЕОС, ЛБЛ СЛПВЩ УЧПЕЗП ТПДУФЧЕООЙЛБ Й ДПЧЕТЕООПЕ МЙГП ДМС ХВЙКУФЧБ ЧТБЗПЧ вЕТЙЙ ОБ СЧПЮОЩИ ЛПОУРЙТБФЙЧОЩИ ЛЧБТФЙТБИ Й ДБЮБИ олчд-нзв.

л ЬФЙН ПВЧЙОЕОЙСН ПО ДПВБЧЙМ ЕЭЕ ХЮБУФЙЕ Ч ЪБЗПЧПТЕ У ГЕМША ЪБИЧБФБ ЧМБУФЙ Ч УФТБОЕ Й УПЛТЩФЙЕ ПФ РТБЧЙФЕМШУФЧБ ЙОЖПТНБГЙЙ П РТЕДБФЕМШУЛЙИ ДЕКУФЧЙСИ АЗПУМБЧУЛПК «ЛМЙЛЙ фЙФП» Ч 1947 Й 1948 ЗПДБИ.

рТЙ ЬФПН ЙУРПМШЪПЧБМЙУШ ЧЩВЙФЩЕ Ч мЕЖПТФПЧУЛПК ФАТШНЕ Х РПДУМЕДУФЧЕООПЗП ЪБНЕУФЙФЕМС НЙОЙУФТБ ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ рЙФПЧТБОПЧБ РПЛБЪБОЙС П НПЕН РПФЧПТУФЧПЧБОЙЙ «ЙЪНЕООЙЮЕУЛЙН ДЕКУФЧЙСН АЗПУМБЧУЛПЗП ТХЛПЧПДУФЧБ». ч ЮБУФОПУФЙ, ТЕЮШ ЫМБ П РМБОЕ вЕТЙЙ ЙУРПМШЪПЧБФШ ДМС РПВЕЗБ ОБ ъБРБД ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛ У ЧПЕООП-ЧПЪДХЫОПК ВБЪЩ ЧВМЙЪЙ нХТНБОУЛБ. с ПФЧЕТЗ ЬФЙ ДПНЩУМЩ Й ЪБСЧЙМ: ЧПЕООП-ЧПЪДХЫОЩЕ УЙМЩ НОЕ ОЕ РПДЮЙОСМЙУШ, Й РПЬФПНХ С ОЕ НПЗ РПНПЮШ Ч ПУХЭЕУФЧМЕОЙЙ РПДПВОПЗП РМБОБ. хРПНЙОБОЙЕ П ВБЪЕ ччу РПД нХТНБОУЛПН СУОП РПЛБЪЩЧБМП, ЛБЛ ЙУЛБЪЙМЙ ПРЕТБГЙА РП ХУРЕЫОПК РТПЧЕТЛЕ УЙУФЕНЩ рчп обфп. рПМЕФ ОБЫЕЗП ВПНВБТДЙТПЧЭЙЛБ ДБМШОЕЗП ДЕКУФЧЙС ОБД ЧПЕООЩНЙ ПВЯЕЛФБНЙ Ч оПТЧЕЗЙЙ РПЪЧПМЙМ ПРТЕДЕМЙФШ ХСЪЧЙНПУФШ БНЕТЙЛБОГЕЧ Й БОЗМЙЮБО. лПЗДБ, РПЮФЙ УПТПЛ МЕФ УРХУФС, С ЧУФТЕФЙМУС У РПМЛПЧОЙЛПН ъЙНЙОЩН, ОБЫЙН ПЖЙГЕТПН, РПДДЕТЦЙЧБЧЫЙН ЛПОФБЛФЩ У зЕОЫФБВПН, ПО ТБУУЛБЪБМ НОЕ, ЮФП ФПФ РПМЕФ ЕДЧБ ОЕ РТЙЧЕМ Л ЕЗП БТЕУФХ. йЪЧЕУФОП, ЮФП вЕТЙС, ЛБЛ РЕТЧЩК ЪБНЕУФЙФЕМШ ЗМБЧЩ РТБЧЙФЕМШУФЧБ, УБОЛГЙПОЙТПЧБМ ЬФПФ РПМЕФ, ОП ОЕ ДПМПЦЙМ нБМЕОЛПЧХ. чПФ ЬФПФ-ФП ЖБЛФ Й ВЩМ РТЙЧЕДЕО ЛБЛ ДПЛБЪБФЕМШУФЧП, ЮФП вЕТЙС ИПФЕМ ЙУРПМШЪПЧБФШ ЧПЕООП-ЧПЪДХЫОХА ВБЪХ РПД нХТНБОУЛПН Ч УМХЮБЕ РТПЧБМБ ЕЗП ЪБЗПЧПТБ.

зЕОЕТБМ-РПМЛПЧОЙЛ ыФЕНЕОЛП, ЪБНЕУФЙФЕМШ ОБЮБМШОЙЛБ зЕОЫФБВБ, ЛБЛ ЙОЙГЙБФПТ ЬФЙИ «РТЕДБФЕМШУЛЙИ РМБОПЧ», ЛПФПТПНХ ОЕ ВЩМП ФПЗДБ ЕЭЕ Й РСФЙДЕУСФЙ, ЧЩОХЦДЕО ВЩМ ХКФЙ Ч ПФУФБЧЛХ. иТХЭЕЧ Й нБМЕОЛПЧ ЕЗП РПЭБДЙМЙ — ОЕ ИПФЕМЙ, ЮФПВЩ РЕТЕД УХДПН РП ДЕМХ вЕТЙЙ РТЕДУФБМЙ ЧЩУЫЙЕ ЧПЕООЩЕ ЮЙОЩ. ч ДЕКУФЧХАЭХА БТНЙА ыФЕНЕОЛП ЧЕТОХМ вТЕЦОЕЧ РПЮФЙ РСФОБДГБФШ МЕФ УРХУФС ДМС ТБЪТБВПФЛЙ РМБОПЧ ЧПЕООПЗП ЧФПТЦЕОЙС Ч юЕИПУМПЧБЛЙА. ыФЕНЕОЛП ЧЩРПМОЙМ ЪБДБОЙЕ ВМЕУФСЭЕ Й РПМХЮЙМ ЪБ ЬФП ЪЧБОЙЕ ЗЕОЕТБМБ БТНЙЙ Й ъЧЕЪДХ зЕТПС уПЧЕФУЛПЗП уПАЪБ.

гБТЕЗТБДУЛЙК РТЕДЯСЧЙМ НОЕ ПВЧЙОЕОЙЕ Ч ФПН, ЮФП С «УБНЩН ФТХУМЙЧЩН Й РТЕДБФЕМШУЛЙН» ПВТБЪПН УПТЧБМ ПРЕТБГЙА РП МЙЛЧЙДБГЙЙ фЙФП. чУЕ РТПФЕУФЩ Й ФТЕВПЧБОЙС ДБФШ НОЕ ЧПЪНПЦОПУФШ ПРТПЧЕТЗОХФШ ЬФЙ ПВЧЙОЕОЙС, ЛПОЕЮОП, ЙЗОПТЙТПЧБМЙУШ.

гБТЕЗТБДУЛЙК ЙОЛТЙНЙОЙТПЧБМ НОЕ УЧСЪШ У ТБУУФТЕМСООЩНЙ «ЧТБЗБНЙ ОБТПДБ» — ыРЙЗЕМШЗМБЪПН, нБМЙ Й ДТХЗЙНЙ ТБЪЧЕДЮЙЛБНЙ. пО УФБТБМУС РТЕДУФБЧЙФШ НЕОС ЙИ УППВЭОЙЛПН, ЪБСЧМСС, ЮФП вЕТЙС ЪОБМ П УХЭЕУФЧПЧБОЙЙ ХМЙЮБАЭЙИ НЕОС УЧСЪЕК У ОЙНЙ, ОП РТЕДРПЮЕМ ХНПМЮБФШ П ОЙИ, ЮФПВЩ ОБДЕЦОЕЕ ЪБЧЕТВПЧБФШ НЕОС Ч УЧПА ПТЗБОЙЪБГЙА ЪБЗПЧПТЭЙЛПЧ. пВНБОЩЧБС РБТФЙА Й РТБЧЙФЕМШУФЧП, С РПМХЮБМ СЛПВЩ ЙЪ ТХЛ вЕТЙЙ ОЕЪБУМХЦЕООП ЧЩУПЛЙЕ ОБЗТБДЩ ЪБ УЧПА ТБВПФХ. рТЙ ЬФПН, УЛБЪБМ ПО, вЕТЙС УЛТЩМ ПФ гл Й РТБЧЙФЕМШУФЧБ, ЮФП ОБ НЕОС ЕУФШ НОПЦЕУФЧП ЛПНРТПНЕФЙТХАЭЙИ НБФЕТЙБМПЧ Ч уМЕДУФЧЕООПК ЮБУФЙ олчд — нзв, Й ДПВЙМУС НПЕЗП ОБЪОБЮЕОЙС ПДОЙН ЙЪ ТХЛПЧПДЙФЕМЕК УПЧЕФУЛПК ТБЪЧЕДЛЙ.

ч ЗПДЩ ЧПКОЩ С, РП УМПЧБН гБТЕЗТБДУЛПЗП, ЧЩРПМОСС ХЛБЪБОЙС вЕТЙЙ, ФБКОП ЪБНЙОЙТПЧБМ РТБЧЙФЕМШУФЧЕООЩЕ ДБЮЙ Й ЪБЗПТПДОЩЕ ТЕЪЙДЕОГЙЙ, Б ЪБФЕН УЛТЩМ НЙОЙТПЧБОЙЕ ЬФЙИ ПВЯЕЛФПЧ ПФ хРТБЧМЕОЙС ПИТБОЩ лТЕНМС ЮФПВЩ МЙЛЧЙДЙТПЧБФШ ТХЛПЧПДЙФЕМЕК РБТФЙЙ Й РТБЧЙФЕМШУФЧБ Ч РПДИПДСЭЙК ДМС ЪБЗПЧПТЭЙЛПЧ НПНЕОФ. рПЪДОЕЕ, С ХЪОБМ, ЮФП Ч РТПЛХТБФХТХ ВЩМ ЧЩЪЧБО НПК ЪБНЕУФЙФЕМШ РПМЛПЧОЙЛ пТМПЧ, У ЛПФПТЩН НЩ ТБВПФБМЙ ЧНЕУФЕ Ч ЗПДЩ ЧПКОЩ — ПО СЧМСМУС ОБЮБМШОЙЛПН ЫФБВБ пУПВПК ЗТХРРЩ ЧПКУЛ РТЙ олчд Й ЛПНБОДПЧБМ ВТЙЗБДПК ПУПВПЗП ОБЪОБЮЕОЙС. еНХ РТЙЛБЪБМЙ ПВУМЕДПЧБФШ УПЧНЕУФОП У ЗТХРРПК УПФТХДОЙЛПЧ РТБЧЙФЕМШУФЧЕООЩЕ ТЕЪЙДЕОГЙЙ Ч ТБКПОЕ нЙОУЛПЗП ЫПУУЕ Ч РПЙУЛБИ ЪБМПЦЕООЩИ РП НПЕНХ РТЙЛБЪХ НЙО. рПЙУЛЙ РТПДПМЦБМЙУШ РПМФПТБ НЕУСГБ, ОЙЛБЛЙИ НЙО ОЕ ПВОБТХЦЙМЙ.

ч ДЕКУФЧЙФЕМШОПУФЙ ДЕМП ПВУФПСМП УМЕДХАЭЙН ПВТБЪПН. нОЕ ВЩМП РПТХЮЕОП ТХЛПЧПДЙФШ НЙОЙТПЧБОЙЕН ДПТПЗ Й ПВЯЕЛФПЧ Ч нПУЛЧЕ Й рПДНПУЛПЧШЕ, ЮФПВЩ ВМПЛЙТПЧБФШ ОЕНЕГЛПЕ ОБУФХРМЕОЙЕ Ч ПЛФСВТЕ 1941 ЗПДБ РПД нПУЛЧПК. оП РПУМЕ ФПЗП ЛБЛ ОЕНГЕЧ ПФВЙМЙ, НЙОЩ ВЩМЙ УОСФЩ, РТЙЮЕН ДЕМБМПУШ ЧУЕ ЬФП РПД УФТПЗЙН ЛПОФТПМЕН РП ДЕФБМШОП ТБЪТБВПФБООПНХ РМБОХ. пЮЕЧЙДОП, иТХЭЕЧ Й нБМЕОЛПЧ РПЧЕТЙМЙ ЬФПК ВБКЛЕ П НЙОЙТПЧБОЙЙ ЙИ ДБЮ, УПУФТСРБООПК Ч РТПЛХТБФХТЕ ЙМЙ ДПВЩФПК ГЕОПК ЧЩОХЦДЕООЩИ РТЙЪОБОЙК. уРЕГЙБМШОЩЕ ЗТХРРЩ УБРЕТПЧ ФБЛЦЕ РЩФБМЙУШ ПВОБТХЦЙФШ «УРТСФБООЩЕ» вЕТЙЕК Ч УРЕГФБКОЙЛБИ УПЛТПЧЙЭБ: ЙИ ЙУЛБМЙ ЧПЪМЕ ЕЗП ДБЮЙ, ОБ СЧПЮОЩИ ЛЧБТФЙТБИ Й ДБЮБИ олчд Ч рПДНПУЛПЧШЕ, ОП ОЙЮЕЗП ОЕ ОБЫМЙ.

оБ ДПРТПУБИ НЕОС ОЕ ВЙМЙ, ОП МЙЫБМЙ УОБ. уМЕДПЧБФЕМШУЛЙЕ ВТЙЗБДЩ ЙЪ НПМПДЩИ ПЖЙГЕТПЧ, УНЕОСЧЫЙЕ ДТХЗ ДТХЗБ, ДП РСФЙ ХФТБ ВЕЪ ЛПОГБ РПЧФПТСМЙ ПДЙО Й ФПФ ЦЕ ЧПРТПУ: РТЙЪОБЕФЕ МЙ ЧЩ УЧПЕ ХЮБУФЙЕ Ч РТЕДБФЕМШУЛЙИ РМБОБИ Й ДЕКУФЧЙСИ вЕТЙЙ?

рТЙНЕТОП ЮЕТЕЪ РПМФПТБ НЕУСГБ НОЕ УФБМП СУОП, ЮФП РТЙЪОБОЙЕ ЧПЧУЕ ОЕ ЧБЦОП ДМС гБТЕЗТБДУЛПЗП. нЕОС РТПУФП РПДЧЕДХФ РПД ЖПТНБМШОПЕ ЪБЧЕТЫЕОЙЕ ДЕМБ Й ТБУУФТЕМСАФ ЛБЛ ОЕТБЪПТХЦЙЧЫЕЗПУС ЧТБЗБ РБТФЙЙ Й РТБЧЙФЕМШУФЧБ, ХРПТОП ПФТЙГБАЭЕЗП УЧПА ЧЙОХ. пДОБЛП С РПОСМ, ЮФП ОЕЛПФПТЩЕ БТЕУФПЧБООЩЕ, ОБРТЙНЕТ. вПЗДБО лПВХМПЧ, РЩФБАФУС ФСОХФШ ЧТЕНС. гБТЕЗТБДУЛЙК РПЛБЪБМ НОЕ ЧЩДЕТЦЛЙ ЙЪ РТПФПЛПМБ ЕЗП ДПРТПУБ: лПВХМПЧ ОЕ ДБЧБМ РПЛБЪБОЙК П ЫРЙПОБЦЕ, ПРЕТБГЙСИ У ЙОПУФТБООЩНЙ БЗЕОФБНЙ, ЧНЕУФП ЬФПЗП ПО ЗПЧПТЙМ, ЮФП БРРБТБФ уХДПРМБФПЧБ «ВЩМ ЪБУПТЕО» РПДПЪТЙФЕМШОЩНЙ МЙЮОПУФСНЙ. пРЩФОЩК УМЕДПЧБФЕМШ, лПВХМПЧ УФБТБМУС УПЪДБФШ ЧРЕЮБФМЕОЙЕ, ВХДФП ПО УПФТХДОЙЮБЕФ У РТПЛХТБФХТПК Й НПЦЕФ ВЩФШ РПМЕЪЕО ЕК Ч ВХДХЭЕН. дМС НЕОС РПДПВОЩК ЧБТЙБОФ ВЩМ ОЕРТЙЕНМЕН. с РПОЙНБМ, ЮФП ЧИПЦХ Ч УРЙУПЛ МЙГ Й ЮЙОПЧ нчд, РПДМЕЦБЭЙИ ХОЙЮФПЦЕОЙА. пВЧЙОЕОЙС РТПФЙЧ НЕОС ПУОПЧЩЧБМЙУШ ОБ ЖБЛФБИ, ЛПФПТЩЕ РТБЧЙФЕМШУФЧП УФТБОЩ ТБУУНБФТЙЧБМП ОЕ Ч ЙИ ЙУФЙООПН УЧЕФЕ, Б ЛБЛ РПЧПД, ЮФПВЩ ЙЪВБЧЙФШУС ПФ НЕОС — ОЕЦЕМБФЕМШОПЗП УЧЙДЕФЕМС.

рПЛБ ЫМЙ ДПРТПУЩ, С УЙДЕМ Ч ПДЙОПЮОПК ЛБНЕТЕ. нОЕ ОЕ ХУФТБЙЧБМЙ ПЮОЩИ УФБЧПЛ УП УЧЙДЕФЕМСНЙ ЙМЙ ФБЛ ОБЪЩЧБЕНЩНЙ УППВЭОЙЛБНЙ, ОП Х НЕОС ВЩМП ЮХЧУФЧП, ЮФП УПЧУЕН ТСДПН ОБИПДСФУС ДТХЗЙЕ ЛМАЮЕЧЩЕ ЖЙЗХТЩ РП ЬФПНХ ДЕМХ. оБРТЙНЕТ, С ХЪОБМ РПИПДЛХ нЕТЛХМПЧБ, ЛПЗДБ ЕЗП ЧЕМЙ ОБ ДПРТПУ РП ЛПТЙДПТХ НЙНП НПЕК ЛБНЕТЩ. с ЪОБМ, ЮФП нЕТЛХМПЧ ВЩМ ВМЙЪПЛ Л вЕТЙЙ ОБ лБЧЛБЪЕ Й РПЪЦЕ Ч нПУЛЧЕ, ОП Ч ФЕЮЕОЙЕ РПУМЕДОЙИ ЧПУШНЙ МЕФ ОЕ ТБВПФБМ У ОЙН, РПУЛПМШЛХ ВЩМ УОСФ У РПУФБ НЙОЙУФТБ ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ ЕЭЕ Ч 1946 ЗПДХ. с РПОСМ, ЮФП тХДЕОЛП РПМХЮЙМ ХЛБЪБОЙЕ ПЖПТНЙФШ МЙЛЧЙДБГЙА МАДЕК, ЛПФПТЩЕ ЧИПДЙМЙ Ч ПЛТХЦЕОЙЕ вЕТЙЙ ДБЦЕ Ч РТПЫМПН. с ЪОБМ ФБЛЦЕ, ЮФП нЕТЛХМПЧ РЕТЕОЕУ ЙОЖБТЛФ УТБЪХ РПУМЕ УНЕТФЙ уФБМЙОБ Й ВЩМ УЕТШЕЪОП ВПМЕО. еУМЙ вЕТЙС РМБОЙТПЧБМ УЧПК ЪБЗПЧПТ, ОЕЧПЪНПЦОП УЕВЕ РТЕДУФБЧЙФШ, ЮФПВЩ нЕТЛХМПЧ НПЗ ЙЗТБФШ Ч ОЕН УЛПМШЛП-ОЙВХДШ УЕТШЕЪОХА ТПМШ.

оБ ЬФПН ЬФБРЕ УМЕДУФЧЙС С ТЕЫЙМ ДЕКУФЧПЧБФШ Ч ДХИЕ УПЧЕФПЧ, ЛПФПТЩЕ ДБЧБМ НПК РТЕДЫЕУФЧЕООЙЛ Й ОБУФБЧОЙЛ ыРЙЗЕМШЗМБЪ УЧПЙН ОЕМЕЗБМБН, РПКНБООЩН У РПМЙЮОЩН Й ОЕ ЙНЕЧЫЙН ЧПЪНПЦОПУФЙ ПФТЙГБФШ УЧПА ЧЙОХ: РПУФЕРЕООП ОБДП РЕТЕУФБФШ ПФЧЕЮБФШ ОБ ЧПРТПУЩ, РПУФЕРЕООП РЕТЕУФБФШ ЕУФШ, ВЕЪ ПВЯСЧМЕОЙС ЗПМПДПЧЛЙ ЛБЦДЩК ДЕОШ ЧЩВТБУЩЧБФШ ЮБУФШ ЕДЩ Ч РБТБЫХ. зБТБОФЙТПЧБОП, ЮФП ЮЕТЕЪ ДЧЕ-ФТЙ ОЕДЕМЙ ЧЩ ЧРБДЕФЕ Ч РТПУФТБГЙА, ЪБФЕН РПМОЩК ПФЛБЪ ПФ РЙЭЙ. рТПКДЕФ ЕЭЕ ЛБЛПЕ-ФП ЧТЕНС, РТЕЦДЕ ЮЕН РПСЧЙФУС ФАТЕНОЩК ЧТБЮ Й РПУФБЧЙФ ДЙБЗОПЪ — ЙУФПЭЕОЙЕ; РПФПН ЗПУРЙФБМЙЪБГЙС — Й ОБУЙМШОПЕ ЛПТНМЕОЙЕ.

с ЪОБМ, ЮФП ыМЙЗЕМШЗМБЪБ «УМПНБМЙ» Ч мЕЖПТФПЧУЛПК ФАТШНЕ. пО ЧЩДЕТЦБМ ЬФХ ЙЗТХ ФПМШЛП ДЧБ НЕУСГБ. дМС НЕОС РТЙНЕТПН ВЩМ лБНП (фЕТ-рЕФТПУСО), ЧПЪЗМБЧМСЧЫЙК РПДРПМШОХА ВПЕЧХА ЗТХРРХ, ЛПФПТБС РП РТЙЛБЪХ мЕОЙОБ ЪБИЧБФЙМБ ДЕОШЗЙ Ч фВЙМЙУУЛПН ВБОЛЕ Ч 1907 ЗПДХ Й РЕТЕРТБЧЙМБ ЙИ Ч еЧТПРХ. фБН лБНП ВЩМ УИЧБЮЕО ОЕНЕГЛПК РПМЙГЙЕК, ЛПЗДБ ЕЗП МАДЙ РЩФБМЙУШ ПВНЕОСФШ РПИЙЭЕООЩЕ ДЕОШЗЙ. гБТУЛПЕ РТБЧЙФЕМШУФЧП РПФТЕВПЧБМП ЕЗП ЧЩДБЮЙ, ОП лБНП ПЛБЪБМ РБУУЙЧОПЕ УПРТПФЙЧМЕОЙЕ: РТЙФЧПТЙМУС, ЮФП ЧРБМ Ч УФХРПТ (уФХРПТ (МБФ. Stupor — ПГЕРЕОЕОЙЕ) — ОБВМАДБАЭЕЕУС РТЙ ОЕЛПФПТЩИ РУЙИПЪБИ ТЕЪЛПЕ ХЗОЕФЕОЙЕ, ЧЩТБЦБАЭЕЕУС Ч РПМОПК ОЕРПДЧЙЦОПУФЙ, НПМЮБМЙЧПУФЙ). мХЮЫЙЕ ОЕНЕГЛЙЕ РУЙИЙБФТЩ ХЛБЪБМЙ ОБ ХИХДЫЕОЙЕ ЕЗП ХНУФЧЕООПЗП УПУФПСОЙС. ьФП УРБУМП лБНП. рПУМЕ ЮЕФЩТЕИ МЕФ РТЕВЩЧБОЙС Ч ОЕНЕГЛПК ФАТЕНОПК РУЙИЙБФТЙЮЕУЛПК МЕЮЕВОЙГЕ ПО ВЩМ ЧЩДБО тПУУЙЙ ДМС РТПДПМЦЕОЙС НЕДЙГЙОУЛПЗП МЕЮЕОЙС Ч ФАТЕНОПН МБЪБТЕФЕ, ЙЪ ЛПФПТПЗП ЕНХ ХДБМПУШ ВЕЦБФШ. рПУМЕ ТЕЧПМАГЙЙ лБНП ТБВПФБМ Ч юл У вЕТЙЕК ОБ лБЧЛБЪЕ Й РПЗЙВ Ч фВЙМЙУЙ Ч 1922 ЗПДХ: ПО ЕИБМ ОБ ЧЕМПУЙРЕДЕ РП ЛТХФПК ХМЙГЕ Й ВХЛЧБМШОП УЛБФЙМУС РПД ЛПМЕУБ БЧФПНПВЙМС.

лБЛ ТБУУЛБЪЩЧБМ лБНП НПМПДЩН ЮЕЛЙУФБН, ОБЙВПМЕЕ ПФЧЕФУФЧЕООЩК НПНЕОФ ОБУФХРБЕФ ФПЗДБ, ЛПЗДБ ДЕМБАФ УРЙООПНПЪЗПЧХА РХОЛГЙА, ЮФПВЩ РТПЧЕТЙФШ ВПМЕЧХА ТЕБЛГЙА РБГЙЕОФБ Й ЧЩЧЕУФЙ ЕЗП ЙЪ УФХРПТБ. еУМЙ ХДБЕФУС ЧЩДЕТЦБФШ УФТБЫОХА ВПМШ, МАВБС ЛПНЙУУЙС РУЙИЙБФТПЧ РПДФЧЕТДЙФ, ЮФП ЧЩ ОЕ НПЦЕФЕ РПДЧЕТЗБФШУС ДПРТПУБН ЙМЙ РТЕДУФБФШ РЕТЕД УХДПН.

л ЛПОГХ ПУЕОЙ С ОБЮБМ ФЕТСФШ УЙМЩ. гБТЕЗТБДУЛЙК УФБТБМУС ПВНБОХФШ НЕОС, ЗПЧПТЙМ, ЮФП ДМС НЕОС ОЕ ЧУЕ РПФЕТСОП: РТПЫМЩЕ ЪБУМХЗЙ НПЗХФ ВЩФШ РТЙОСФЩ ЧП ЧОЙНБОЙЕ. оП С ОЕ ПФЧЕЮБМ ОБ ЧПРТПУЩ, ЛПФПТЩЕ ПО НОЕ ЪБДБЧБМ. дЕКУФЧЙФЕМШОП, ПИЧБФЙЧЫЕЕ НЕОС ПФЮБСОЙЕ ВЩМП УФПМШ УЙМШОЩН, ЮФП ПДОБЦДЩ С ЫЧЩТОХМ БМАНЙОЙЕЧХА НЙУЛХ ФАТЕНОПК ВБМБОДЩ Ч МЙГП ОБДЪЙТБФЕМА. чУЛПТЕ Ч ЛБНЕТЕ РПСЧЙМБУШ ЦЕОЭЙОБ-ЧТБЮ, С ОЕ ПФЧЕЮБМ ОЙ ОБ ПДЙО ЧПРТПУ, Й ПОБ РТЕДМПЦЙМБ РЕТЕЧЕУФЙ НЕОС Ч ВПМШОЙЮОЩК ВМПЛ УФБГЙПОБТОПЗП ПВУМЕДПЧБОЙС.

ч ВПМШОЙЮОЩК ВМПЛ НЕОС ДПУФБЧЙМЙ ОБ ОПУЙМЛБИ Й ПУФБЧЙМЙ МЕЦБФШ Ч ЛПТЙДПТЕ РЕТЕД ЛБВЙОЕФПН ЧТБЮБ. оЕПЦЙДБООП РПСЧЙМБУШ ЗТХРРБ ЪБЛМАЮЕООЩИ ХЗПМПЧОЙЛПЧ, ЮЕМПЧЕЛБ ФТЙ ЙМЙ ЮЕФЩТЕ, ЙУРПМШЪПЧБЧЫЙИУС Ч ЛБЮЕУФЧЕ УБОЙФБТПЧ. пОЙ ОБЮБМЙ ПТБФШ, ЮФП ОБДП РПЛПОЮЙФШ У ЬФЙН МЕЗБЧЩН, Й ЛЙОХМЙУШ ЙЪВЙЧБФШ НЕОС. с ВЩМ УМЙЫЛПН УМБВ, ЮФПВЩ ПЛБЪБФШ УПРТПФЙЧМЕОЙЕ, Й МЙЫШ ХЧЕТФЩЧБМУС, РЩФБСУШ ПУМБВЙФШ УЙМХ ХДБТПЧ. йЪВЙЕОЙЕ ДМЙМПУШ ОЕУЛПМШЛП НЙОХФ, ОП Х НЕОС УМПЦЙМПУШ ФЧЕТДПЕ ХВЕЦДЕОЙЕ, ЮФП ЪБ ЬФПК УГЕОПК ОБВМАДБМЙ ЙЪ УЧПЙИ ЛБВЙОЕФПЧ ЧТБЮЙ. чЕТОХЧЫБСУС ПИТБОБ РТПЗОБМБ НПЙИ НХЮЙФЕМЕК. с РПОСМ: ХЗПМПЧОЙЛБН ВЩМП ДБОП ХЛБЪБОЙЕ ОЕ ВЙФШ НЕОС РП ЗПМПЧЕ.

ч РБМБФЕ НЕОС УФБМЙ ОБУЙМШОП ЛПТНЙФШ. пВ ЬФПН ЧТЕНЕОЙ УПИТБОЙМЙУШ УБНЩЕ УНХФОЩЕ ЧПУРПНЙОБОЙС, РПФПНХ ЮФП С ОБИПДЙМУС ЖБЛФЙЮЕУЛЙ Ч РПМХВЕУУПЪОБФЕМШОПН УПУФПСОЙЙ. юЕТЕЪ ОЕУЛПМШЛП ДОЕК РТЕВЩЧБОЙС Ч ВПМШОЙГЕ НОЕ УДЕМБМЙ РХОЛГЙА — ВПМШ ОБ УБНПН ДЕМЕ ВЩМБ ХЦБУОПК, ОП С ЧУЕ ЦЕ ЧЩДЕТЦБМ Й ОЕ ЪБЛТЙЮБМ.

йЪ ЪБРЙУЕК, ЛПФПТЩЕ ЧЕМБ ЦЕОБ, УМЕДХЕФ, ЮФП С ПУФБЧБМУС Ч РУЙИЙБФТЙЮЕУЛПН ПФДЕМЕОЙЙ ВПМШОЙГЩ Ч вХФЩТЛБИ ВПМШЫЕ ЗПДБ. й ЧУЕ ЬФП ЧТЕНС НЕОС РТЙОХДЙФЕМШОП ЛПТНЙМЙ. с УНПЗ ЧЩЦЙФШ ФПМШЛП ВМБЗПДБТС ФБКОПК РПДДЕТЦЛЕ ЦЕОЩ. юЕТЕЪ ДЧБ-ФТЙ НЕУСГБ С ОБЮБМ ЮХЧУФЧПЧБФШ ЬФХ РПДДЕТЦЛХ: ЛБЦДХА ОЕДЕМА Ч ФАТШНХ ДПУФБЧМСМБУШ РЕТЕДБЮБ, Й УБОЙФБТЩ ЧЩЛМБДЩЧБМЙ РЕТЕДП НОПК ЕЕ УПДЕТЦЙНПЕ, ЮФПВЩ РТПВХДЙФШ БРРЕФЙФ, — УЧЕЦЙЕ ЖТХЛФЩ, ТЩВХ, РПНЙДПТЩ, ПЗХТГЩ, ЦБТЕОХА ЛХТЙГХ... с ЧЙДЕМ, ЮФП ЕДБ, ЛПФПТХА НОЕ РТЙОПУЙМЙ, ОЕ РПИПДЙМБ ОБ ФХ, ЮФП ДБАФ ЙОПЗДБ ПУПВП ЧБЦОЩН ЪБЛМАЮЕООЩН, ЮФПВЩ ЪБУФБЧЙФШ ЙИ ЪБЗПЧПТЙФШ, Й ЪОБМ, ЗМСДС ОБ ЖБТЫЙТПЧБООХА ТЩВХ: ЕЕ НПЗМБ РТЙЗПФПЧЙФШ ФПМШЛП ФЕЭБ. уЕТДГЕ ОБРПМОСМПУШ ТБДПУФША: Ч УЕНШЕ ЧУЕ Ч РПТСДЛЕ, НПЦОП ОЕ ВЕУРПЛПЙФШУС, Б гБТЕЗТБДУЛЙК ЗПЧПТЙМ, ЮФП НПЙ ВМЙЪЛЙЕ ЧЩУМБОЩ Й ПФТЕЛМЙУШ ПФ НЕОС ЛБЛ ПФ ЧТБЗБ ОБТПДБ.

уРХУФС ОЕУЛПМШЛП НЕУСГЕЧ НЕДУЕУФТБ, РПУФПСООП ДЕЦХТЙЧЫБС Ч НПЕК РБМБФЕ, УЛБЪБМБ РПТБЪЙЧЫЙЕ НЕОС УМПЧБ:

— рБЧЕМ бОБФПМШЕЧЙЮ, С ЧЙЦХ, ЧЩ ОЕ ЕДЙФЕ РПНЙДПТЩ. — й, РПУНПФТЕЧ НОЕ Ч ЗМБЪБ, ДПВБЧЙМБ:

— с УДЕМБА ЧБН ФПНБФОЩК УПЛ. пО ЧБУ РПДЛТЕРЙФ. мАДЙ ЗПЧПТСФ, ЮФПВЩ ЧЩЦЙФШ, ЬФП РТПУФП ОЕПВИПДЙНП.

фБЛ ЪБЧСЪБМЙУШ НЕЦДХ ОБНЙ ПУПВЩЕ ДТХЦЕУЛЙЕ ПФОПЫЕОЙС. чП ЧТЕНС УЧПЙИ ДЕЦХТУФЧ ПОБ РТЙУБЦЙЧБМБУШ ЛП НОЕ ОБ ВПМШОЙЮОХА ЛПКЛХ Й НПМЮБ ЮЙФБМБ ЛОЙЗХ. пДОБЦДЩ С ПВТБФЙМ ЧОЙНБОЙЕ ОБ ЗБЪЕФХ, Ч ЛПФПТХА ВЩМБ ЪБЧЕТОХФБ ЛОЙЗБ, Й ХЧЙДЕМ УППВЭЕОЙЕ П ТБУУФТЕМЕ бВБЛХНПЧБ. ьФП ОБЧЕМП НЕОС ОБ НЩУМШ, ЮФП ТБУУФТЕМСО, УМЕДПЧБФЕМШОП, Й вЕТЙС, Й ЧУЕ ПФЧЕФУФЧЕООЩЕ УПФТХДОЙЛЙ, БТЕУФПЧБООЩЕ РП ЕЗП ДЕМХ. фБН ЦЕ ВЩМП ОЕУЛПМШЛП ЙНЕО УПФТХДОЙЛПЧ нзв ЗПТБЪДП ОЙЦЕ НЕОС РП ЪЧБОЙА. юФП Ц, ТЕЫЙМ С, РПЭБДЩ ЦДБФШ ОЕ РТЙИПДЙФУС. ъОБЮЙФ, ЙЗТХ ОБДП РТПДПМЦБФШ. рТПФЙЧСУШ РТЙОХДЙФЕМШОПК ЛПТНЕЦЛЕ — ЙОПЗДБ ЬФП УМХЮБМПУШ РТЙ ДТХЦЕУФЧЕООП ПФОПУЙЧЫЕКУС ЛП НОЕ УЕУФТЕ, ОП ЮБЭЕ РТЙ ДТХЗЙИ, — С ОЕТЕДЛП Ч ВПТШВЕ У ОБДЪЙТБФЕМЕН, ОБУЙМШОП ЛПТНЙЧЫЙН НЕОС, ФЕТСМ УПЪОБОЙЕ ПФ УМБВПУФЙ. оП ВМБЗПДБТС НЕДУЕУФТЕ С ЪОБМ ФЕРЕТШ ЛПЕ-ЮФП П ФПН, ЮФП РТПЙУИПДЙМП ОБ ЧПМЕ. лОЙЗЙ, ЛПФПТЩЕ ПОБ ЮЙФБМБ, ПЛБЪЩЧБМЙУШ ПВЕТОХФЩНЙ Ч ЗБЪЕФХ У ЧБЦОПК ДМС НЕОС ЙОЖПТНБГЙЕК. с РПОСМ, ИПД У ЗБЪЕФПК РТЙДХНБО ЦЕОПК, ЛПФПТБС УНПЗМБ РТЙЧМЕЮШ УЕУФТХ ОБ УЧПА УФПТПОХ. лБЦДХА ОЕДЕМА ЦЕОБ РПСЧМСМБУШ Ч вХФЩТЛБИ — П ЕЕ ЧЙЪЙФБИ ЗПЧПТЙМЙ РЕТЕДБЮЙ Й ОЕВПМШЫЙЕ ДЕОЕЦОЩЕ УХННЩ, РЕТЕЮЙУМСЧЫЙЕУС ОБ НПК УЮЕФ.

нОЕ РПЧЕЪМП, ЮФП С ОЕ РПРБМ Ч РЕТЧХА ЧПМОХ ПУХЦДЕООЩИ РП ДЕМХ вЕТЙЙ. цЕОЩ вЕТЙЙ, зПЗМЙДЪЕ, лПВХМПЧБ, нЕЫЙЛБ, нБНХМПЧБ Й ДТХЗЙИ ВЩМЙ БТЕУФПЧБОЩ Й УПУМБОЩ.

чУЛПТЕ РПУМЕ НПЕЗП БТЕУФБ чЕТБ уРЕЛФПТ, ОБЫБ УПУЕДЛБ РП ДПНХ (У ЕЕ НХЦЕН нБТЛПН уРЕЛФПТПН Ч ДЧБДГБФЩИ ЗПДБИ ЦЕОБ ТБВПФБМБ Ч пДЕУУЛПН зрх), ЧУФТЕФЙМБ НПА ЦЕОХ Й ЦЕУФПН РПЛБЪБМБ, ЮФП ИПЮЕФ У ОЕК РПЗПЧПТЙФШ ВЕЪ УЧЙДЕФЕМЕК ОБ ЮЕТОПК МЕУФОЙГЕ. рТЙ ЧУФТЕЮЕ ПОБ УЛБЪБМБ:

— нБТЛ РЕТЕДБЕФ РТЙЧЕФ Й РТПУЙФ, ЮФПВЩ С ПВСЪБФЕМШОП УЛБЪБМБ ФЕВЕ: РТБЧЙФЕМШУФЧП ПФНЕОЙМП ХЛБЪ, РП ЛПФПТПНХ нЙОЙУФЕТУФЧП ЧОХФТЕООЙИ ДЕМ ЙМЙ МАВПЕ ДТХЗПЕ ЧЕДПНУФЧП ЙНЕМП РТБЧП РПДЧЕТЗБФШ БДНЙОЙУФТБФЙЧОПК ЧЩУЩМЛЕ ЮМЕОПЧ УЕНЕК ЧТБЗПЧ ОБТПДБ ВЕЪ УППФЧЕФУФЧХАЭЕЗП ТЕЫЕОЙС УХДБ.

иПФС ОБД ЦЕОПК ЧУСЮЕУЛЙ ЙЪНЩЧБМЙУШ Й ФТЕВПЧБМЙ, ЮФПВЩ ПОБ ПУЧПВПДЙМБ ЛЧБТФЙТХ, ПОБ ХРПТУФЧПЧБМБ Й ЪБСЧМСМБ, ЮФП РПДЮЙОЙФУС ФПМШЛП ТЕЫЕОЙА УХДБ.

юТЕЪЧЩЮБКОП ЧБЦОПК ПЛБЪБМБУШ ЕЕ ЧУФТЕЮБ У УБНЙН уРЕЛФПТПН, РПМЛПЧОЙЛПН ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ Ч ПФУФБЧЛЕ. ьФП ВЩМ ЧЕУШНБ РТПОЙГБФЕМШОЩК ЮЕМПЧЕЛ. чП ЧТЕНС ЧПКОЩ ПО ЧПЪЗМБЧМСМ УМХЦВХ ЛПОФТТБЪЧЕДЛЙ чну ОБ уЕЧЕТОПН ЖМПФЕ, Б РПФПН Ч ФЕЮЕОЙЕ ЗПДБ ВЩМ ЪБНЕУФЙФЕМЕН ОБЮБМШОЙЛБ УЕЛТЕФБТЙБФБ олзв — нзв. пО РЕТЕОЕУ ЙОЖБТЛФ Й ЧЩЫЕМ Ч ПФУФБЧЛХ Ч 1946 ЗПДХ, ЪБФЕН ТБВПФБМ ЪБНЕУФЙФЕМЕН РТЕДУЕДБФЕМС нПУЛПЧУЛПК ЗПТПДУЛПК ЛПММЕЗЙЙ БДЧПЛБФПЧ.

пОЙ ЧУФТЕФЙМЙУШ ЛБЛ ВЩ УМХЮБКОП — Ч РПМЙЛМЙОЙЛЕ нчд, Б ОЕ Х ОБУ ДПНБ. лП НОЕ уРЕЛФПТ ЧУЕЗДБ ПФОПУЙМУС У ВПМШЫПК УЙНРБФЙЕК Й РТЕЛТБУОП РПОЙНБМ, ОБУЛПМШЛП БВУХТДОЩ ЧЩДЧЙОХФЩЕ РТПФЙЧ НЕОС ПВЧЙОЕОЙС. лПЗДБ ДП ОЕЗП ДПЫМЙ УМХИЙ П НПЕН УПУФПСОЙЙ Й П ФПН, ЮФП С ОБИПЦХУШ ЖБЛФЙЮЕУЛЙ РТЙ УНЕТФЙ, ПО ТБЪТБВПФБМ РМБО, ЛБЛ ЦЕОЕ ФБКОП ХУФБОПЧЙФШ УП НОПК ЛПОФБЛФ. нБТЛ ХУФТПЙМ ЕК ЧУФТЕЮХ У чПМИПОУЛЙН, У ЛПФПТЩН НЩ У ЦЕОПК Ч УЧПЕ ЧТЕНС ТБВПФБМЙ Ч иБТШЛПЧЕ Ч зрх хЛТБЙОЩ. чПМИПОУЛЙК ВЩМ ЪБНЕУФЙФЕМЕН ОБЮБМШОЙЛБ зМБЧОПЗП ХРТБЧМЕОЙС НЕУФ ЪБЛМАЮЕОЙС, Й вХФЩТЛЙ ФБЛЦЕ ОБИПДЙМЙУШ Ч ЕЗП ЧЕДЕОЙЙ. хЪОБЧ П НПЕН ЛТЙФЙЮЕУЛПН УПУФПСОЙЙ, чПМИПОУЛЙК РТЕДМПЦЙМ УМЕДХАЭЙК ЧБТЙБОФ: ЦЕОБ Ч ЪБТБОЕЕ ОБНЕЮЕООЩК ДЕОШ, ЛПЗДБ ПО ВХДЕФ ЧЕУФЙ РТЙЕН ТПДУФЧЕООЙЛПЧ ЪБЛМАЮЕООЩИ, СЧЙФУС Л ОЕНХ Ч ЛБВЙОЕФ Ч вХФЩТУЛПК ФАТШНЕ РПД РТЕДМПЗПН, ЮФП ОЕ ЧЕТЙФ ХФЧЕТЦДЕОЙСН, ВХДФП ЕЕ НХЦ ЦЙЧ, Й ИПЮЕФ ЪОБФШ, РПЮЕНХ — Ч ОБТХЫЕОЙЕ ЧУЕИ ФАТЕНОЩИ РТБЧЙМ — БДНЙОЙУФТБГЙС вХФЩТПЛ ФТЕВХЕФ ДМС ОЕЗП ЕЦЕОЕДЕМШОЩИ РЕТЕДБЮ У ДЕМЙЛБФЕУОЩНЙ РТПДХЛФБНЙ. пОБ ДЕКУФЧЙФЕМШОП РТЙОПУЙМБ РП ОБУФПСОЙА ЧТБЮЕК ВХЛЧБМШОП ЧУЕ, ЛТПНЕ УРЙТФОЩИ ОБРЙФЛПЧ.

вПМЛПОУЛЙК ОБУФПСФЕМШОП РТПУЙМ, ЮФПВЩ ПОБ СЧЙМБУШ Ч УФТПЗП ПРТЕДЕМЕООПЕ ЧТЕНС, ДБВЩ Х ОЕЗП ВЩМБ ЧПЪНПЦОПУФШ ЧЩЪЧБФШ Л УЕВЕ ОЕДБЧОП ОБЪОБЮЕООХА НЕДУЕУФТХ, ЛПФПТБС РПУФПСООП ДЕЦХТЙФ Ч НПЕК ЛБНЕТЕ-РБМБФЕ. ьФП Й ВЩМБ ФБ УБНБС ХДЙЧЙЧЫБС НЕОС НЕДУЕУФТБ, — НПМПДБС, МЕФ ДЧБДГБФЙ РСФЙ, ДПВТБС ЦЕОЭЙОБ.

— б ДБМШЫЕ ЪБЧЙУЙФ ПФ ФЕВС, ТБВПФБК У ОЕК Й РЕТЕЧЕТВХК ЕЕ ОБ УЧПА УФПТПОХ, — ОБРХФУФЧПЧБМ чПМИПОУЛЙК.

ч ПВСЪБООПУФЙ нБТЙЙ лХЪЙОПК, ЧПМШОПОБЕНОПК УПФТХДОЙГЩ НЕДЮБУФЙ ФАТШНЩ, ЧИПДЙМП ДПЛМБДЩЧБФШ ОБЮБМШУФЧХ ПВП ЧУЕИ РПДПЪТЙФЕМШОЩИ ЛПОФБЛФБИ ЪБЛМАЮЕООЩИ. тЕЫЙМЙ, ЮФП ЦЕОБ ТБУУЛБЦЕФ нБТЙЙ ПВ ПЛМЕЧЕФБООПН ВПМШЫЕЧЙЛЕ, ЗЕТПЕ ЧПКОЩ, Й РПУФБТБЕФУС ДПВЙФШУС ЕЕ ТБУРПМПЦЕОЙС. уП УЧПЕК УФПТПОЩ, чПМИПОУЛЙК РТЕДХРТЕДЙМ ЦЕОХ, ЮФП НПЦЕФ ХДЕМЙФШ ОБ ЬФПФ ТБЪЗПЧПТ ОЕ ВПМШЫЕ ФТЕИ-ЮЕФЩТЕИ НЙОХФ.

оЕ РТПЫМП Й НЕУСГБ, ЛБЛ РМБО ХДБМПУШ ПУХЭЕУФЧЙФШ. ч ОБЪОБЮЕООПЕ ЧТЕНС чПМИПОУЛЙК ЧЩЪЧБМ Л УЕВЕ ДЕЦХТЙЧЫХА нБТЙА Й Ч РТЙУХФУФЧЙЙ ЦЕОЩ ПДОПЗП ЙЪ ЪБЛМАЮЕООЩИ, ЛБЛ ПО ЧЩТБЪЙМУС, РПРТПУЙМ УППВЭЙФШ П УПУФПСОЙЙ ЕЗП ЪДПТПЧШС. цЕОБ УФБМБ ХНПМСФШ УЕУФТХ РПНПЮШ НОЕ Й УДЕМБФШ ЧУЕ ЧПЪНПЦОПЕ ДМС НПЕЗП МЕЮЕОЙС. пОБ ЗПЧПТЙМБ, ЮФП ТЕЮШ ЙДЕФ П ЮЕМПЧЕЛЕ, ОЕ ТБЪ ТЙУЛПЧБЧЫЕН УЧПЕК ЦЙЪОША Ч ЗПДЩ ЧПКОЩ, ЛПЗДБ ПО ЧЕМ РПДРПМШОХА ТБВПФХ РТПФЙЧ ОЕНГЕЧ. пОБ ПВТБФЙМБУШ У РТПУШВПК Й Л лХЪЙОПК, Й Л чПМИПОУЛПНХ УРБУФЙ НОЕ ЦЙЪОШ, ЮФПВЩ С УНПЗ РТЕДУФБФШ РЕТЕД УХДПН, ЛПФПТЩК УРТБЧЕДМЙЧП ТЕЫЙФ НПА ХЮБУФШ. лПОЕЮОП, ЧУС ВЕУЕДБ ЪБРЙУЩЧБМБУШ ОБ РМЕОЛХ Й РПРБМБ ЪБФЕН Ч НПЕ ФАТЕНОПЕ ДЕМП, ОП ЧОЙНБОЙЕ РТПЛХТБФХТЩ ПОБ ОЕ ДПМЦОБ ВЩМБ РТЙЧМЕЮШ.

рПУМЕ ФПЗП ЛБЛ чПМИПОУЛЙК РПДФЧЕТДЙМ, ЮФП нБТЙА ЗМХВПЛП ЧЪЧПМОПЧБМБ НПС УХДШВБ, ЦЕОБ ТБЪДПВЩМБ ЕЕ ФЕМЕЖПО Й УХНЕМБ ХУФБОПЧЙФШ У ОЕК ДПЧЕТЙФЕМШОЩЕ ПФОПЫЕОЙС. пОБ ЛБЛ НПЗМБ УФБТБМБУШ ПФВМБЗПДБТЙФШ ЬФХ ДПВТПУЕТДЕЮОХА ЦЕОЭЙОХ, РПНПЗБС ЕК НБФЕТЙБМШОП. нЩ РПДДЕТЦЙЧБМЙ У ОЕК ДТХЦЕУЛЙЕ ПФОПЫЕОЙС Й РПУМЕ НПЕЗП ПУЧПВПЦДЕОЙС.

ч ФАТШНЕ С ОЙЛПЗДБ ОЕ ТБЪЗПЧБТЙЧБМ У нБТЙЕК — ПОБ ФПМШЛП ОЕЦОП УЦЙНБМБ НПА ТХЛХ, РПЛБЪЩЧБС, ЮФП Ч ЗБЪЕФОПК ПВЕТФЛЕ ОБ ПЮЕТЕДОПК ЛОЙЗЕ С ОБКДХ ОХЦОХА ДМС УЕВС ЙОЖПТНБГЙА.

фБЛ РТПДПМЦБМПУШ ПЛПМП РПМХЗПДБ, ОП ЧПФ ОЕПЦЙДБООП НЕОС РПМПЦЙМЙ ОБ ОПУЙМЛЙ Й Ч УРЕГЙБМШОПК НЕДЙГЙОУЛПК НБЫЙОЕ РПД ПИТБОПК ПФЧЕЪМЙ ОБ ЦЕМЕЪОПДПТПЦОЩК ЧПЛЪБМ. уФПСМБ ЪЙНБ 1955 ЗПДБ. у НПНЕОФБ НПЕЗП БТЕУФБ НЙОПЧБМП ПЛПМП РПМХФПТБ МЕФ.

дЧПЕ ЧППТХЦЕООЩИ ЛПОЧПЙТПЧ Ч ЫФБФУЛПН РТПОЕУМЙ НЕОС Ч ЛХРЙТПЧБООЩК ЧБЗПО. оП ЛХДБ ПФРТБЧМСМУС РПЕЪД? ьФПЗП С ОЕ ЪОБМ. пДОБЛП, ИПФС ВЩМБ ОПЮШ, НОЕ ХДБМПУШ РТПЮЕУФШ ФБВМЙЮЛХ ОБ ЧБЗПОЕ: «нПУЛЧБ — мЕОЙОЗТБД».

ч ЛХРЕ ТБЪНЕУФЙМЙУШ С Й нБТЙС. уТБЪХ РПУМЕ ПФИПДБ РПЕЪДБ ЛПОЧПЙТЩ ЪБРЕТМЙ ДЧЕТШ Й ХДБМЙМЙУШ, УЛБЪБЧ, ЮФП РТЙДХФ ЮЕТЕЪ РПМЮБУБ. с МЕЦБМ ОБ ОЙЦОЕК РПМЛЕ, Б нБТЙС — ОБ ЧЕТИОЕК. оЕ ЗПЧПТС ОЙ УМПЧБ, ПОБ РТПФСОХМБ НОЕ ЛОЙЗХ, ПВЕТОХФХА Ч «рТБЧДХ» У ФПК ЦЕ УФБФШЕК П ТБУУФТЕМЕ ЗТХРРЩ бВБЛХНПЧБ. ч УФБФШЕ ЗПЧПТЙМПУШ ФБЛЦЕ ПВ ПУЧПВПЦДЕОЙЙ нБМЕОЛПЧБ ПФ ДПМЦОПУФЙ ЗМБЧЩ РТБЧЙФЕМШУФЧБ, ЧНЕУФП ОЕЗП ОБЪОБЮЙМЙ вХМЗБОЙОБ. ьФБ ЙОЖПТНБГЙС ВЩМБ ПУПВЕООП ЧБЦОБ ДМС НЕОС.

оБУФТПЕОЙЕ Х НЕОС РПДОСМПУШ. фЕРЕТШ, ЛПЗДБ УОСМЙ нБМЕОЛПЧБ, РПСЧЙМБУШ УМБВБС ОБДЕЦДБ, ЮФП С УНПЗХ ЛБЛЙН-ОЙВХДШ ПВТБЪПН ПВТБФЙФШ ЬФХ УЙФХБГЙА Ч УЧПА РПМШЪХ. рПУЛПМШЛХ С ВЩМ ХЧЕТЕО, ЮФП ЛХРЕ РТПУМХЫЙЧБЕФУС, ФП ОЙЛБЛ ОЕ ЛПННЕОФЙТПЧБМ УФБФША Й ОЕ РЩФБМУС ДБЦЕ ЪБЗПЧПТЙФШ У нБТЙЕК, ЛПФПТБС УОПЧБ, РП ПВЩЛОПЧЕОЙА, ФЙИПОШЛП УЦБМБ НОЕ ТХЛХ. чУЛПТЕ ЧЕТОХМБУШ ПИТБОБ Ч РПДРЙФЙЙ, Б С, ЙЪНХЮЕООЩК ОБРТСЦЕОЙЕН Й ОЕПРТЕДЕМЕООПУФША УЧПЕЗП РПМПЦЕОЙС, ХУОХМ ЛБЛ ХВЙФЩК.

оБ нПУЛПЧУЛПН ЧПЛЪБМЕ Ч мЕОЙОЗТБДЕ ОБУ ЧУФТЕФЙМБ ЛБТЕФБ «уЛПТПК РПНПЭЙ», Й НЕОС РПЧЕЪМЙ Ч РЕЮБМШОП ЙЪЧЕУФОЩЕ «лТЕУФЩ» — ФАТШНХ, ЛПФПТБС Ч ГБТУЛПЕ ЧТЕНС ЙУРПМШЪПЧБМБУШ ДМС РТЕДЧБТЙФЕМШОПЗП ЪБЛМАЮЕОЙС. пДОП ЛТЩМП ФАТШНЩ ВЩМП РТЕЧТБЭЕОП Ч РУЙИЙБФТЙЮЕУЛХА ВПМШОЙГХ. жПТНБМШОПУФЙ ЪДЕУШ УПВМАДБМЙУШ ДПЧПМШОП УФТПЗП. нЕОС ПУНБФТЙЧБМ ЗМБЧОЩК РУЙИЙБФТ РПДРПМЛПЧОЙЛ НЕДЙГЙОУЛПК УМХЦВЩ рЕФТПЧ, ЛПФПТЩК ЧРПУМЕДУФЧЙЙ УМЕДЙМ ЪБ «НЕДЙГЙОУЛЙН МЕЮЕОЙЕН» ДЙУУЙДЕОФБ-РТБЧПЪБЭЙФОЙЛБ чМБДЙНЙТБ вХЛПЧУЛПЗП. й Ч НПЕ ЧТЕНС ФАТШНБ ВЩМБ ЪБРПМОЕОБ ОЕ ФПМШЛП ПВЩЮОЩНЙ ХЗПМПЧОЙЛБНЙ, ОП Й РПМЙФЙЮЕУЛЙНЙ ЪБЛМАЮЕООЩНЙ, ОЕЛПФПТЩЕ ЙЪ ОЙИ ОБИПДЙМЙУШ ЪДЕУШ ВПМЕЕ РСФОБДГБФЙ МЕФ.

рЕФТПЧ, ЛБЪБМПУШ, ВЩМ ЧРПМОЕ ХДПЧМЕФЧПТЕО ПВУМЕДПЧБОЙЕН Й РПНЕУФЙМ НЕОС Ч РБМБФХ ЧНЕУФЕ У ЗЕОЕТБМПН уХНВБФПЧЩН, ОБЮБМШОЙЛПН ИПЪСКУФЧЕООПЗП ХРТБЧМЕОЙС ЗПУВЕЪПРБУОПУФЙ, Й уБТЛЙУПЧЩН, ОБЮБМШОЙЛПН ПИТБОЩ вЕТЙЙ. с РПОЙНБМ, ЮФП РБМБФБ РТПУМХЫЙЧБЕФУС. пВБ НПЙИ УПУЕДБ РПЛБЪБМЙУШ НОЕ РУЙИЙЮЕУЛЙ ВПМШОЩНЙ МАДШНЙ. уБТЛЙУПЧ, ВЩЧЫЙК ЛПЗДБ-ФП ТБВПЮЙН ФЕЛУФЙМШОПК ЖБВТЙЛЙ Ч фВЙМЙУЙ, ЧУЕ ЧТЕНС ЦБМПЧБМУС, ЮФП МПЦОЩЕ ПВЧЙОЕОЙС Ч ЙЪНЕОЕ, РТЕДЯСЧМСЕНЩЕ ЕНХ, УТЩЧБАФ УТПЮОПЕ ЧЩРПМОЕОЙЕ РСФЙМЕФОЕЗП РМБОБ Ч ФЕЛУФЙМШОПК РТПНЩЫМЕООПУФЙ. пО РТПУЙМ ЧТБЮЕК РПНПЮШ ЕНХ ТБЪПВМБЮЙФШ РТПЛХТПТБ тХДЕОЛП, ЛПФПТЩК НЕЫБЕФ ЧОЕДТЕОЙА ЙЪПВТЕФЕООПЗП ЙН УФБОЛБ Й ХЧЕМЙЮЕОЙА РТПЙЪЧПДУФЧБ ФЕЛУФЙМС, ФЕН УБНЩН ОЕ ДБЕФ ЕНХ РПМХЮЙФШ ЪЧБОЙЕ зЕТПС уПГЙБМЙУФЙЮЕУЛПЗП фТХДБ.

уХНВБФПЧ УЙДЕМ ОБ РПУФЕМЙ, РМБЛБМ Й ЛТЙЮБМ. йЪ ВЕУУЧСЪОЩИ ПФДЕМШОЩИ УМПЧ НПЦОП ВЩМП РПОСФШ, ЮФП УПЛТПЧЙЭБ вЕТЙЙ ЪБТЩФЩ ОБ ДБЮЕ уПЧЕФБ нЙОЙУФТПЧ Ч цХЛПЧЛЕ РПД нПУЛЧПК, Б ОЕ ЧЩЧЕЪЕОЩ ЛПОФТБВБОДПК ЪБ ЗТБОЙГХ. чУЛПТЕ ЕЗП ЛТЙЛЙ УДЕМБМЙУШ ЕЭЕ ЗТПНЮЕ. уОБЮБМБ С ДХНБМ, ЬФП ТЕБЛГЙС ОБ ХЛПМЩ, ОП ЛПЗДБ ПО ХНЕТ, НЩ ХЪОБМЙ, ЮФП Х ОЕЗП ВЩМ ТБЛ Й ЕЗП НХЮЙМЙ ОЕЧЩОПУЙНЩЕ ВПМЙ.

ч «лТЕУФБИ» С УФБМ ЙОЧБМЙДПН. фБН НОЕ ЧФПТПК ТБЪ УДЕМБМЙ УРЙООПНПЪЗПЧХА РХОЛГЙА Й УЕТШЕЪОП РПЧТЕДЙМЙ РПЪЧПОПЮОЙЛ. с РПФЕТСМ УПЪОБОЙЕ, Й МЙЫШ ЧОХФТЙЧЕООПЕ РЙФБОЙЕ ЧЕТОХМП НЕОС Л ЦЙЪОЙ. пУПВП ФСЦЕМП С РЕТЕОПУЙМ ЬМЕЛФТПЫПЛПЧХА ФЕТБРЙА, ПОБ ЧЩЪЩЧБМБ УЙМШОЕКЫЙЕ РТЙУФХРЩ ЗПМПЧОПК ВПМЙ.

рТПВЩМ С Ч «лТЕУФБИ» ОЕДЕМА, ЛПЗДБ Ч мЕОЙОЗТБД РТЙЕИБМБ ЦЕОБ. ьФП УРБУМП НЕОС, ФБЛ ЛБЛ ЕК ХДБМПУШ РТЙЪЧБФШ ОБ РПНПЭШ НОПЗЙИ ОБЫЙИ ДТХЪЕК, ВЩЧЫЙИ УПФТХДОЙЛПЧ МЕОЙОЗТБДУЛПЗП нзв. вПМШЫЕ ЧУЕИ РПНПЗ ДСДС ЦЕОЩ лТЙНЛЕТ, ПВБСФЕМШОЩК ЮЕМПЧЕЛ ОЕПВЩЛОПЧЕООЩИ УРПУПВОПУФЕК. уНЕОЙЧ Ч ЦЙЪОЙ ОЕ ПДОХ РТПЖЕУУЙА, ПО Ч ЛБЦДПК ДПВЙЧБМУС РПТБЪЙФЕМШОЩИ ТЕЪХМШФБФПЧ. оБЮБМ ПО УЧПА ДЕСФЕМШОПУФШ ЗТХЪЮЙЛПН Ч пДЕУУЛПН РПТФХ, ЪБФЕН УФБМ ОЕМЕЗБМПН зрх УОБЮБМБ Ч тХНЩОЙЙ, РПФПН Ч бТЗЕОФЙОЕ, ЗДЕ ЦЙМЙ ЕЗП ТПДУФЧЕООЙЛЙ, Б У УЕТЕДЙОЩ 50-И ЗПДПЧ РЕТЕЫЕМ ОБ ЛТХРОХА ИПЪСКУФЧЕООХА ТБВПФХ Ч мЕОЙОЗТБДЕ, ЪБФЕН ПДОП ЧТЕНС ВЩМ ЛПННЕТЮЕУЛЙН ДЙТЕЛФПТПН мЕОЖЙМШНБ. еЗП ЙЪПВТЕФБФЕМШОЩК ХН РТЙДХНБМ УРЕГЙБМШОХА ДЙЕФХ ДМС ЦЙДЛПЗП ЛПТНМЕОЙС Й ПВЕУРЕЮЙМ НОЕ ТЕЗХМСТОЩЕ РЕТЕДБЮЙ Ч РБМБФХ, Б ЮФПВЩ УОБВЦБФШ НЕОС ЙОЖПТНБГЙЕК, ЦЕОБ Й лТЙНЛЕТ РТЙДХНБМЙ ЙОПУЛБЪБФЕМШОХА ЖПТНХ ДМС РПМХЮЕОЙС НОПК ЙОЖПТНБГЙЙ. рТЙЕН ВЩМ РТЕЦОЙК: ЛОЙЗБ Ч ТХЛБИ НЕДУЕУФТЩ ВЩМБ ПВЕТОХФБ Ч РЙУШНБ, СЛПВЩ БДТЕУПЧБООЩЕ ЕК ТПДУФЧЕООЙЛПН.

фБЛ ЦЕОБ ДБМБ ЪОБФШ, ЮФП «УФБТЙЛ» (уФБМЙО) ВЩМ ТБЪПВМБЮЕО ОБ ПВЭЕН УПВТБОЙЙ «ЛПМИПЪОЙЛПЧ» (XX УЯЕЪД РБТФЙЙ), «ВХИЗБМФЕТЩ» (ФЕ, ЛФП ВЩМ БТЕУФПЧБО ЧНЕУФЕ УП НОПК) РМПИП УЕВС ЮХЧУФЧХАФ, ХУМПЧЙС ОБ «ЖЕТНЕ» ФЕ ЦЕ УБНЩЕ, ОП Х ОЕЕ ДПУФБФПЮОП ДЕОЕЗ Й УЧСЪЕК, ЮФПВЩ РТПДПМЦБФШ ЧУЕ Й ДБМШЫЕ. нЕОС УВЙМБ У ФПМЛХ ЖТБЪБ: «ОЙЛФП ОЕ ЪОБЕФ, ЛПЗДБ мЕЧ уЕНЕОПЧЙЮ ЙЪМЕЮЙФУС ПФ ФХВЕТЛХМЕЪБ». пЛБЪБМПУШ, ЮФП ТЕЮШ Ч РЙУШНЕ ЫМБ П ТЕБМШОПН ЮЕМПЧЕЛЕ: мШЧЕ уЕНЕОПЧЙЮЕ тБРПРПТФЕ — ДЙТЙЦЕТЕ ФЕБФТБ бЛЙНПЧБ. пО УДБЧБМ ЛПНОБФХ ДЕФСН НПЕК НЕДУЕУФТЩ, РТЙЕИБЧЫЙН ХЮЙФШУС Ч мЕОЙОЗТБД ЙЪ ДЕТЕЧОЙ. уДЕМБОП ЬФП ВЩМП ЙЪ РТЕДПУФПТПЦОПУФЙ, ОБ ФПФ УМХЮБК, ЕУМЙ ВЩ РЙУШНП РЕТЕИЧБФЙМЙ. фПЗДБ НПЦОП ВЩМП ВЩ ВЕЪ ФТХДБ ДПЛБЪБФШ, ЮФП ЮЕМПЧЕЛ УХЭЕУФЧХЕФ ОБ УБНПН ДЕМЕ. с ЦЕ ДХНБМ, ЮФП мЕЧ уЕНЕОПЧЙЮ — НПЕ ЪБЫЙЖТПЧБООПЕ ЙНС Й ЮФП ЧМБУФЙ ТБУУНБФТЙЧБАФ НЕОС ЛБЛ ДЕКУФЧЙФЕМШОП ВПМШОПЗП Й, ЪОБЮЙФ, ОБДП ПУФБЧБФШУС Ч ВПМШОЙГЕ Й РТПДПМЦБФШ ФСОХФШ ЧТЕНС.

тЕЗХМСТОЩЕ ХЛПМЩ БНЙОБЪЙОБ ДЕМБМЙ НЕОС РПДБЧМЕООЩН, Й НПЕ ОБУФТПЕОЙЕ ЮБУФП НЕОСМПУШ. уЧЙДБОЙК У ЦЕОПК ОЕ ВЩМП ДП ЛПОГБ 1957 ЗПДБ. рТПЛХТБФХТБ, УФТЕНСУШ ЪБЛТЩФШ НПЕ ДЕМП, ТБЪТЕЫЙМБ УЧЙДБОЙС. ч ДЕЛБВТЕ НЩ ЧЙДЕМЙУШ У ЦЕОПК УЕНШ ТБЪ. оБ ЛБЦДПН УЧЙДБОЙЙ РТЙУХФУФЧПЧБМЙ УМЕДПЧБФЕМШ гБТЕЗТБДУЛЙК Й ДЧПЕ ЧТБЮЕК. с ОЕ РТПЙЪОПУЙМ ОЙ УМПЧБ, ОП ОБ ЧФПТПН УЧЙДБОЙЙ ОЕ УНПЗ УДЕТЦБФШ УМЕЪ. цЕОБ УЛБЪБМБ, ЮФП У ДЕФШНЙ ЧУЕ Ч РПТСДЛЕ Й Ч УЕНШЕ ЧУЕ ЪДПТПЧЩ. с ФБЛЦЕ ХЪОБМ, ЮФП тБКИНБО БНОЙУФЙТПЧБО, ьКФЙОЗПО РПМХЮЙМ ДЧЕОБДГБФШ МЕФ, ЮФП ОЙЛФП ОЕ ЧЕТЙФ Ч НПА ЧЙОХ, ЕЕ РП-РТЕЦОЕНХ РПДДЕТЦЙЧБАФ УФБТЩЕ ДТХЪШС Й ЮФП НОЕ УМЕДХЕФ ОБЮБФШ ЕУФШ. с ОЕ ПФЧЕЮБМ ЕК. с УЮЙФБМ, ЮФП ОБН ТБЪТЕЫЙМЙ УЧЙДБОЙС, ЮФПВЩ ЧЩЧЕУФЙ НЕОС ЙЪ УПУФПСОЙС УФХРПТБ Й ДПЛБЪБФШ, ЮФП УЙНХМЙТХА РУЙИЙЮЕУЛПЕ ЪБВПМЕЧБОЙЕ, ЮФПВЩ ЙЪВЕЦБФШ ТБУУФТЕМБ.

пЗМСДЩЧБСУШ ОБЪБД, ПДОБЛП, С ОЕ ЙУЛМАЮБА, ЮФП РПД ЧМЙСОЙЕН НХЮЙФЕМШОЩИ РТПГЕДХТ МЕЮЕОЙС С ДЕКУФЧЙФЕМШОП НПЗ ОБИПДЙФШУС Ч УПУФПСОЙЙ ТЕБЛФЙЧОПЗП РУЙИПЪБ. фЕН ОЕ НЕОЕЕ ЬЛУРЕТФЩ Й МЕЮБЭЙЕ ЧТБЮЙ ЧЩТБЪЙМЙ ПРТЕДЕМЕООЩЕ УПНОЕОЙС Ч ПГЕОЛЕ НПЕЗП УПУФПСОЙС. ч ПДОПН ЙЪ УЕЛТЕФОЩИ ЪБЛМАЮЕОЙК РП НПЕНХ ДЕМХ ЪБРЙУБОП, ЮФП «БТЕУФПЧБООЩК уХДПРМБФПЧ, ОБИПДСУШ Ч ХУМПЧЙСИ ФАТЕНОПК УРЕГВПМШОЙГЩ, РП УХЭЕУФЧХ ЙОЛТЙНЙОЙТХЕНЩИ ДЕСОЙК УПВМАДБМ ДПМЦОХА ЛПОУРЙТБГЙА, Ч ПФДЕМШОЩИ УМХЮБСИ РЕТЕИПДЙМ ОБ РПЧЕДЕОЙЕ ОПТНБМШОПЗП ФЙРБ». л ДЕДХ РПДЫЙФП ФБЛЦЕ БЗЕОФХТОПЕ ДПОЕУЕОЙЕ, ЮФП «Ъ/Л УМ. уХДПРМБФПЧ ЧУФХРЙМ Ч ТЕЮЕЧПК ЛПОФБЛФ, ПВОБТХЦЙЧ УПИТБООПУФШ ЙОФЕММЕЛФБ, ГЕМШОПУФШ МЙЮОПУФЙ, УРПУПВОПУФШ УХЦДЕОЙК У ЙУРПМШЪПЧБОЙЕН ПВЭЕУФЧЕООП-РПМЙФЙЮЕУЛПК ПТЙЕОФБГЙЙ, ПУПВЕООП ЛПОУРЙТБГЙЙ УМХЦВЩ».

ч УЕЛТЕФОПН ФАТЕНОПН ДЕМЕ ФБЛЦЕ ЪБРЙУБОП, ЮФП «уХДПРМБФПЧ Ч ПФОПЫЕОЙЙ УЧПЕК УЙФХБГЙЙ ВЩМ БЛФЙЧЕО, У ЧТБЮПН ЧЩСУОСМ УЧПЙ РЕТУРЕЛФЙЧЩ; ЙУИПДС ЙЪ ВПМЕЪОЕООПЗП РЕТЕОЕУЕООПЗП УПУФПСОЙС Й РПУМЕ ФТЕИДОЕЧОПЗП ОПТНБМШОПЗП РПЧЕДЕОЙС ЧОПЧШ ЧРБДБМ Ч УПУФПСОЙЕ ПГЕРЕОЕОЙС (УФХРПТ), У ПФЛБЪПН ПФ РЙЭЙ...»

юЕТЕЪ НЕУСГ, ПДОБЛП, С ОБЮБМ ЕУФШ ФЧЕТДХА РЙЭХ, ИПФС РЕТЕДОЙЕ ЪХВЩ ВЩМЙ УМПНБОЩ ЙЪ-ЪБ ДМЙФЕМШОПЗП РТЙОХДЙФЕМШОПЗП ЛПТНМЕОЙС. с ОБЮБМ РПРТБЧМСФШУС Й ПФЧЕЮБФШ ОБ РТПУФЩЕ ЧПРТПУЩ. хУМПЧЙС НПЕЗП УПДЕТЦБОЙС УТБЪХ ХМХЮЫЙМЙУШ — С УФБМ РПМХЮБФШ УПМДБФУЛЙК ТБГЙПО ЧНЕУФП ФАТЕНОПЗП. чДПВБЧПЛ Х НЕОС ВЩМЙ ЕЭЕ РЕТЕДБЮЙ ЙЪ ДПНБ. ч БРТЕМЕ 1958 ЗПДБ РПДРПМЛПЧОЙЛ рЕФТПЧ ПВЯСЧЙМ, ЮФП, ЙУИПДС ЙЪ НПЕЗП УПУФПСОЙС ЪДПТПЧШС, НПЦОП ЧПЪПВОПЧЙФШ УМЕДУФЧЙЕ. ч ФАТЕНОПН «ЧПТПОЛЕ» НЕОС РТЙЧЕЪМЙ ОБ ЧПЛЪБМ Й РПНЕУФЙМЙ Ч ЧБЗПО, Ч ЛПФПТПН РЕТЕЧПЪСФ ЪБЛМАЮЕООЩИ. ч нПУЛЧЕ С ЧОПЧШ ПЮХФЙМУС Ч ЪОБЛПНПК ХЦЕ НОЕ вХФЩТУЛПК ФАТШНЕ.

с УТБЪХ РПЮХЧУФЧПЧБМ, ЛБЛ ТЕЪЛП ЙЪНЕОЙМБУШ РПМЙФЙЮЕУЛБС УЙФХБГЙС Ч УФТБОЕ. хЦЕ ЮЕТЕЪ ДЧБ-ФТЙ ДОС НЕОС ОБЧЕУФЙМЙ ОЕУЛПМШЛП ОБДЪЙТБФЕМЕК Й ОБЮБМШОЙЛ ФАТЕНОПЗП ЛПТРХУБ — ВЩЧЫЙЕ ПЖЙГЕТЩ Й УПМДБФЩ вТЙЗБДЩ ПУПВПЗП ОБЪОБЮЕОЙС, ОБИПДЙЧЫЕКУС РПД НПЙН ОБЮБМПН Ч ЗПДЩ ЧПКОЩ. пОЙ РТЙИПДЙМЙ РПРТЙЧЕФУФЧПЧБФШ Й РПДВПДТЙФШ НЕОС, ПФЛТЩФП ТХЗБМЙ иТХЭЕЧБ ЪБ ФП, ЮФП ПО ПФНЕОЙМ ДПРМБФХ ЪБ ЧПЙОУЛЙЕ ЪЧБОЙС Ч нчд Й ФЕН УБНЩН РПУФБЧЙМ ЙИ Ч РПМПЦЕОЙЕ МАДЕК ЧФПТПЗП УПТФБ РП УТБЧОЕОЙА У ЧПЕООПУМХЦБЭЙНЙ уПЧЕФУЛПК бТНЙЙ Й лзв. йИ ФБЛЦЕ ЧПЪНХЭБМП, ЮФП иТХЭЕЧ ПФМПЦЙМ ОБ ДЧБДГБФШ МЕФ ЧЩРМБФХ РП ПВМЙЗБГЙСН ЗПУХДБТУФЧЕООЩИ ЪБКНПЧ, ОБ ЛПФПТЩЕ ЧУЕ НЩ ПВСЪБОЩ ВЩМЙ РПДРЙУЩЧБФШУС ОБ УХННХ ПФ ДЕУСФЙ ДП ДЧБДГБФЙ РТПГЕОФПЧ ЪБТБВПФОПК РМБФЩ. с ОЕ ЪОБМ, ЮФП ЙН ПФЧЕФЙФШ, ОП ВМБЗПДБТЙМ ЪБ НПТБМШОХА РПДДЕТЦЛХ Й ЪБ ЧПЪНПЦОПУФШ УБНПНХ РПВТЙФШУС — ЧРЕТЧЩЕ ЪБ РСФШ МЕФ.

Введение

В последнее время появляется всё больше научных и публицистических работ, в которых историки-советологи, анализируя недавно открытые архивы, подробно разбирают ошибочность мифов, доминирующих в истории нашей страны последние 60 лет. Согласно одним мифам, Сталин с 30-х годов XX века и до самой смерти был абсолютно всесильным: стоило ему только захотеть, как все его политические инициативы сразу реализовывались, а политические враги моментально терпели крах. Другие мифы описывают кровавого палача и коварного негодяя Берию, который хотел захватить власть в СССР в июне 1953 года. Подобные мифы - это не только явное упрощение, которое уводит в сторону от понимания сложных политических процессов, но и абсолютно ложное представление об исторической реальности, которая гораздо сложнее и многограннее, чем это хотят представить.

Очень часто такие политические мифы создаются в результате борьбы за власть нескольких элитных групп, одна из которых в итоге побеждает. В таком случае на проигравшую сторону вешаются все ошибки, а ей самой приписываются всевозможные отрицательные качества. Типичным примером создания таких мифов являются государственные перевороты.

Целью данной работы является политический анализ «дворцового» переворота, совершенного в июне 1953 года в СССР представителями высших эшелонов власти, в результате которого был снят со всех постов, арестован и впоследствии расстрелян один из основных претендентов на высшую власть в СССР, министр внутренних дел Лаврентий Павлович Берия. В рамках работы разбираются причины, приведшие к этому заговору, ход переворота, а также роли заговорщиков, которые в итоге совершили «политическое убийство» Берии и превратили его в одного из демонов советской эпохи.

В первой главе дается общая характеристика политической борьбы в высших эшелонах власти в СССР в конце 40-х - начале 50-х годов. Описываются главные политические события тех лет, которые впоследствии оказали наибольшее влияние на борьбу за власть в марте-июне 1953 года. Разбираются основные составляющие внутриполитической борьбы как между различными элитными группами, так и самих этих групп со Сталиным.

Во второй главе описываются политические программы, проводимые в марте-июне 1953 года главными претендентами на власть: Маленковым и Берией. Анализу политики Берии уделено больше внимания, так как именно его политика стала одной из главных причин возникновения заговора против него. Действия других руководителей СССР, которые важны для понимания деталей переворота, также анализируются.

Таким образом, главы I и II описывают исторический контекст накануне свержения Берии.

В третьей главе детально разбирается технология и ход переворота. Анализируются предпосылки к сговору руководителей СССР против Берии, а также их роли в заговоре. Поэтапно расписывается ход переворота, а также последующее «политическое убийство» Берии на Пленуме ЦК КПСС. Отдельно рассматривается неофициальная версия об убийстве Берии в его особняке.

В четвертой главе подводятся итоги переворота и дается краткая характеристика новой конфигурации политического олимпа СССР.

Глава I. Политическая борьба в СССР
в конце 40-х - начале 50-х гг.

Одним из историков, которые в последние двадцать лет внесли большой вклад в дело разоблачения перестроечных мифов и опубликовали много новых исторических документов, является Юрий Жуков. Жуков - исследователь сталинской эпохи, который получил (один из немногих) доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. В своей книге «Гордиться, а не каяться! Правда о Сталинской эпохе» он, анализируя документы заседаний Политбюро 50-х годов, доказывает, что уже в 1950–1951 годах Сталин либо в силу веских причин (например, серьезного ухудшения состояния здоровья), либо вследствие проигрыша в политической борьбе передал значительную часть своих политической полномочий «триумвирату», состоящему из Булганина, Берии и Маленкова. В качестве одного из обоснований подобного утверждения Жуков приводит решение Политбюро от 16 февраля 1951 года, в котором Берии, Булганину и Маленкову (на тот момент заместителям Председателя Совета министров СССР) разрешалось принимать все важнейшие решения в стране, а все постановления и распоряжения издавать за подписью Председателя Совета Министров СССР товарища Сталина. Жуков замечает, что такого решения никогда - ни раньше, ни позже - не встречалось в подобного рода документах.

Другой историк-советолог Абдурахман Авторханов в своей книге «Загадка смерти Сталина» утверждает, что в 1952 году сложилась ситуация, при которой решения Сталина блокировались действиями «четверки» Берия, Маленкова, Хрущева и Булганина, и что еще при живом Сталине они произвели политический переворот против него. Авторханов отмечает, что власть Сталина основывалась на «абсолютном повиновении непосредственных управляющих машиной властвования» и что «четверка» могла кооперироваться, чтобы блокировать решения Сталина и не допускать их исполнения. Необходимо отметить, что Авторханов является ярым антисоветчиком, в годы Великой Отечественной войны он был коллаборационистом и впоследствии бежал в США, где, в частности, преподавал советологию в американской военной академии (названной впоследствии «Русским Институтом армии США»).

Жуков частично соглашается с Авторхановым, что лидеры СССР имели намерение устранить Сталина из политической игры, приводя в подтверждение арест Власика (руководителя личной охраны Сталина), отстранение Поскребышева (заведующего секретариатом Сталина) и снятие с должности начальника Лечсанупра Кремля Егорова. При этом Жуков замечает, что подобные действия могли быть и сложной игрой самого Сталина против своих политических конкурентов, которую он не успел довести до конца.

Павел Судоплатов, советский разведчик, генерал-лейтенант МВД СССР, который был в 1953 году репрессирован по делу Берии, в своих мемуарах отмечает, что уже к концу 1952 года Маленков и Берия заключили негласный политический союз, образуя тандем, который обладал очень большой политической властью. При этом, по мнению Судоплатова, их союз был вынужденным, каждый из них, действуя совместно, мечтал править единолично.

Данные факты вовсе не означают, что Сталин был слабой политической фигурой и не участвовал в политической борьбе. Они показывают, что не только сам Сталин являлся субъектом политических процессов, но и другие представители высшей политической власти, а также их группы и кланы вели борьбу как друг с другом, так и вместе против Сталина.

Важными составляющими происходившей тогда политической борьбы являются политические уголовные дела: «Ленинградское дело», «Дело врачей», «Мингрельское дело», «Дело Еврейского антифашистского комитета».

Рудольф Пихоя полагает, что «Ленинградское дело» - это борьба группы Маленкова–Берии с группой Вознесенского–Кузнецова. Одной причиной этой борьбы было то, что Сталин мог в конце 40-х годов усилить позиции группы Вознесенского и Кузнецова в Политбюро, что означало бы приход их группы к власти и отстранение от высшей власти Маленкова и Берии. Соответственно, это заставляло и Маленкова, и Берию использовать все средства для борьбы с политическими противниками, в том числе с помощью политических дел.

Другой причиной являлась определенная склонность Вознесенского к «великодержавному шовинизму». Как пишет в своих воспоминаниях Анастас Микоян «Сталин даже говорил нам, что Вознесенский - великодержавный шовинист редкой степени. «Для него, - говорил, - не только грузины и армяне, но и украинцы не люди» . Видимо, усиление подобных шовинистских настроений в группе Вознесенского-Кузнецова, а также действия со стороны Маленкова и Берии, направленные против этой группы, в итоге привели к тому, что Сталин явно или неявно согласился лишить их своей поддержки. Это в итоге привело к «Ленинградскому делу», в котором основную роль сыграл Маленков, и к расстрелу Вознесенского и Кузнецова.

В то же время были дела, направленные против Маленкова и Берии. «Мингрельское дело» ударяло по Берии. По этому делу было арестовано около 500 высших партийных и прокурорских деятелей Грузии - выдвиженцев Берии, которые обвинялись во взяточничестве и националистических настроениях. «Дело авиаторов» в 1946 году сильно ударило по Маленкову, которому тогда удалось избежать ареста, но он был в итоге лишен высших политических постов и оказался на несколько лет в опале.

Говоря о склонности Вознесенского к «великодержавному шовинизму», необходимо также обозначить и другие позиции относительно национального вопроса, которые существовали у высших руководителей СССР. Берия был явным сторонником бóльших политических прав для республик Советского Союза, а Сталин и Маленков стояли на позиции «единой советской нации» и жесткого федеративного устройства СССР, которое в грубом приближении можно даже назвать «унитарным». Более подробное описание позиций Сталина, Маленкова и Берии по национальному вопросу будет дано во второй и третьей главе. Сейчас же необходимо отметить, что представления Берии, Вознесенского и Сталина–Маленкова касательно национального вопроса и, как следствие, прав союзных республик кардинально отличались друг от друга. Таким образом, национальный вопрос являлся еще одним важным фактором политической борьбы.

Следующим компонентом политической борьбы тех лет являются столкновения между различными генерациями (или поколениями) руководителей СССР. Можно выделить три таких генерации. Во-первых, «старая большевистская гвардия»: Молотов, Каганович, Ворошилов и Микоян. Их общественный авторитет был очень высок, они считались в народе и элите главными сподвижниками Сталина еще с 20-х годов. На эту группу Сталин в начале 50-х годов начал серьезную политическую атаку. Можно сделать вывод, что он хотел либо явного отстранения этой группы от власти, либо серьезного уменьшения их политического влияния. Второе поколение руководителей - это люди, которые были выдвинуты Сталиным в конце 30-х и начале 40-х годов: Маленков, Берия, Хрущев, Первухин и Сабуров. Их можно условно считать «помощниками Сталина», то есть они были по рангу явно ниже, чем «старые большевики». Это поколение руководителей СССР на момент смерти Сталина обладало наибольшей политической властью. В последние годы пребывания у власти Сталин пытался уравновесить силу, которую имела эта генерация руководителей, следующим поколением руководителей, а именно молодыми выдвиженцами, которых Сталин в начале 50-х годов стал постепенно вводить в высшие эшелоны власти. В глазах этой «молодой» генерации руководителей Сталин был непререкаемым авторитетом, «коммунистическим богом». К этой генерации можно отнести Пономаренко, Шепилова, Суслова, Брежнева.

Еще одной характеристикой, важной для анализа политической ситуации в СССР в 1950-е годы, является постепенное смещение центра политической власти от партии к государственному аппарату. Например, Елена Прудникова отмечает, что политбюро, собрания которого проходили всё реже, начинает терять свое значение как властная структура. При этом многие исследователи Сталинской эпохи (Жуков, Мухин, Прудникова) сходятся во мнении, что решающий удар по отделению партии от управления государственным аппаратом Сталин попытался нанести на XIX съезде партии.

Таким образом, можно выделить три главных компонента политической борьбы в СССР в конце 40-х - начале 50-х годов, субъектами которой были Сталин, а также различные группы (кланы) в высшем руководстве СССР.

Во-первых, борьба государственного аппарата с партийным.

Во-вторых, борьба между различными представлениями относительно национальной политики СССР.

В-третьих, столкновения между различными поколениями руководителей: «старой большевистской гвардией», «зрелым» поколением руководителей и молодыми выдвиженцами.

XIX съезд партии

XIX съезд партии проходил 5–14 октября 1952 года после тринадцатилетнего перерыва (предыдущий съезд состоялся в марте 1939 года). Среди всех событий, произошедших на данном съезде, наиболее интересными в рамках данной работы представляются следующие:

I. Упразднено Политбюро ЦК
и создан Президиум ЦК из 25 человек

В Президиум входило двадцать пять членов и одиннадцать кандидатов в члены Президиума, которые имели совещательный голос.

Президиум ЦК КПСС, избранный на XIX съезде (в скобках - год вступления в партию):

Члены Президиума: В. М. Андрианов (1926), А. Б. Аристов (1921), Л. П. Берия (1917), Н. А. Булганин (1917), К. Е. Ворошилов (1903), С. Д. Игнатьев (1924), Л. М. Каганович (1911), Д. С. Коротченко (1918), В. В. Кузнецов (1927), О. В. Куусинен (1905), Г. М. Маленков (1920), B. А. Малышев (1926), Л. Г. Мельников (1928), А. И. Микоян (1915), Н. А. Михайлов (1930), В. М. Молотов (1906), М. Г. Первухин (1919), П. К. Пономаренко (1925), М. З. Сабуров (1920), И. В. Сталин (1898), М. А. Суслов (1921), Н. С. Хрущев (1918), Д. И. Чесноков (1939), H. M. Шверник (1905), M. P. Шкирятов (1906).

Кандидаты: Л. И. Брежнев (1931), А. Я. Вышинский (1920), А. Г. Зверев (1919), Н. Г. Игнатов (1924), И. Г. Кабанов (1917), А. Н. Косыгин (1927), Н. С. Патоличев (1928), Н. М. Пегов (1930), А. М. Пузанов (1925), И. Ф. Тевосян (1918), П. Ф. Юдин (1928).

Как отмечают некоторые исследователи, например, Юрий Мухин и Елена Прудникова, большинство из двадцати пяти членов нового Президиума были не партийные, а государственные деятели, отвечавшие за промышленный и партийный контроль, и, соответственно, подобная замена Политбюро на Президиум являлась одной из форм передачи рычагов власти от партаппарата к госаппарату.

Юрий Емельянов в своей книге «Хрущев. Смутьян в Кремле», анализируя состав Президиума ЦК, приходит к выводу, что новые кадры в Президиуме были более образованными и более сведущими в современном производстве, и что Хрущев отнесся к появлению таких людей, как к «временному торжеству темных сил» , которые могли быть использованы Сталиным для борьбы с членами упраздненного Политбюро.

В книге «Сталин перед судом пигмеев» Емельянов также приводит свидетельства министра сельского хозяйства СССР в 1947–1953 годах Бенедиктова и члена ЦК КПСС с 1985 года Лукьянова, который долго работал с архивом Сталина и другими материалами Общего отдела ЦК, о том, что Сталин планировал назначить Пономаренко, выбранного членом Президиума ЦК и секретарем ЦК КПСС на XIX съезде, Председателем Совета Министров СССР и даже согласовал это назначение с большинством членов тогдашнего партийного руководства, однако внезапная смерть Сталина через несколько месяцев после съезда не позволила состояться этому назначению.

Авторханов также делает предположение, что Сталин пытался уравновесить старых членов Политбюро новым поколением более молодых руководителей, которые обладали меньшим опытом и в глазах которых Сталин был непререкаемым авторитетом. Авторханов считает, что с опорой на них Сталин мог бы впоследствии начать политическую атаку на старых членов Политбюро.

Юрий Жуков обращает внимание, что на Пленуме ЦК 16 октября 1952 годя в нарушение Устава КПСС было образовано Бюро Президиума ЦК в следующем составе: Берия, Булганин, Ворошилов, Каганович, Маленков, Первухин, Сабуров, Сталин, Хрущев. Жуков считает, что создание этого органа давало преимущество только Берии, Булганину, Маленкову, Хрущеву, Сабурову и Первухину, которых уже никто не мог бы политически уравновесить. Возможно, это была вынужденная (и, вероятно, временная) уступка Сталина, целью которой было сбалансировать властные возможности членов старого Политбюро и успокоить их на какое-то время, чтобы вскоре начать атаку на некоторых из них и распустить неуставной орган.

II. Борьба Сталина со «старой большевистской гвардией»

На XIX съезде Сталин подверг резкой критике Молотова, Микояна и Ворошилова и высказал им на съезде полное политическое недоверие. Кроме того, Сталин обвинил Молотова в шпионаже в пользу Америки, а Ворошилова - в пользу Англии (супруги обоих на тот момент были уже арестованы по обвинению в шпионаже).

По мнению Юрия Мухина, своей борьбой со старыми партийцами, которые дольше всех были членами Политбюро, Сталин хотел предостеречь партаппарат от попытки выдвижения второго вождя. Авторханов дает другое объяснение. XIX съезд торжественно открывал Молотов, а закрывал Ворошилов, а по партийной традиции это доверяли наиболее популярным старым членам Политбюро. Поэтому Сталин, планируя их разгром на съезде, с точки зрения Авторханова, не доверил бы им этих почётных дел. Авторханов делает вывод, что подобное могло произойти только в том случае, если их выдвигал не Сталин, а Политбюро, а точнее - аппарат во главе с Маленковым и Берия. По Авторханову получается, что Маленков и Берия предвидели планы Сталина атаковать Молотова, Микояна и Ворошилова и попытались организовать контратаку, чтобы впоследствии заручиться поддержкой «старой гвардии большевиков» и образовать с ними политический союз.

III. Упразднение должности Генерального секретаря

В новом Уставе партии, который был принят на XIX съезде, партия была переименована в КПСС (Коммунистическая партии Советского Союза). В этом Уставе должность Генерального секретаря - вождя партии - была упразднена.

Здесь необходимо заметить, что (как отмечают некоторые исследователи) должность «Генеральный секретарь» в период с 1934 по 1953 редко упоминалась в документах, а Сталин часто подписывался, как «секретарь ЦК», и многие документы были адресованы «Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Сталину». Тем не менее в ряде документов Сталин использовал титул Генерального секретаря ВКП(б), и имеются документы на имя Сталина за этот период, в которых к нему обращались как к «Генеральному Секретарю ВКП(б)».

Юрий Мухин считает, что изменение Устава в 1952 году и явное невнесение в него поста Генерального секретаря было попыткой Сталина навсегда отменить этот партийный пост и ликвидировать в партии единоначалие. Теперь в партии было десять секретарей ЦК, которые не образовывали никакого органа, а просто все входили в Президиум, в котором по Уставу не было никакого председателя, никакого первого секретаря, никого главного представителя от партии. По мнению Мухина, такой ход Сталина сильно снижал политическую роль партии и ее возможности усилить эту роль впоследствии.

На Пленуме, прошедшем сразу после съезда, Сталин был избран членом Президиума ЦК и секретарем ЦК. Интересно отметить, что Сталин просил освободить его также от должности партийного секретаря. И хотя одними исследователями это трактуется как попытка проверить лояльность своих соратников и заставить их явно выбрать его партийным секретарем, другие, например Прудникова, считают, что этим шагом Сталин хотел порвать связь между собой и партией и явно лишить ее лидерства в своем лице. Интересно, что, подавая в отставку с поста секретаря, Сталин не просил освободить его от должности Председателя Совета Министров.

Анализируя XIX съезд, можно сделать несколько выводов:

• Сталин создавал противовес группе Берии, Маленкова, Хрущева, Булганина, вводя молодых функционеров в Президиум ЦК и тем самым наделяя их высшей партийной властью.
• Сталин явно пытался отсечь от высшего политического руководства старую гвардию большевиков: Молотова, Ворошилова, Микояна, которые считались самыми близкими и давними соратниками вождя.
• Сталин ослаблял партию, уменьшал ее политическую роль.

Соответственно, можно предположить, что Сталин явно подготавливал серьёзные политические преобразования в СССР. Впрочем, если вспомнить версию Юрия Жукова, приведенную выше, что вместо Сталина роль Председателя Совета Министров с февраля 1951 года исполнял «триумвират» Булганина, Берии и Маленкова, то получается, что все действия Сталина надо рассматривать как попытку отрезанного от всех реальных рычагов власти правителя если и не изменить политическую конфигурацию, то хотя бы придать вектору развития политической ситуации в СССР определенное направление.

Особенно интересным в отношении XIX съезда КПСС представляется тот факт, что до сих пор материалы этого съезда не изданы, стенограммы съезда не опубликованы полностью. Во времена Советского Союза, при Брежневе, начали выпускать стенограммы всех съездов, выпустили одновременно стенограмму I и XX съездов, и прекратили выпуск стенограмм на XVIII съезде. Юрий Мухин выдвигает версию, что это было сознательное решение партноменклатуры, опасность для которой представлял не только съезд, но и пленум, стенограмму которого надо было также обязательно выпускать вместе с материалами съезда.

Действительно, по состоянию на 2014 год стенограмма пленума до сих пор не опубликована, и это не может не вызывать вопросов. Многие исследования касательно XIX съезда основываются на воспоминаниях писателя Константина Симонова, члена ЦК Партии, опубликованных в 1989 году. То, что историческое исследование основывается не на документах, а на воспоминаниях, означает, что сегодняшнее представление о политической борьбе, происходившей в последние годы жизни Сталина, может быть в значительной степени ошибочным. Выяснить это удастся только после публикации материалов XIX съезда.

Тем не менее, многие исследователи сталинской эпохи пытаются найти документы, которые могли бы хотя бы косвенно рассказать о том, что происходило на XIX съезде. Один из таких исследователей - Александр Ханский, который собрал публикации газет 1952 года, а также материалы различных сборников и справочников, в которых есть отсылки к XIX съезду. Ханский опубликовал все эти материалы в одной электронной книге «XIX съезд ВКП(б) - КПСС (5–14 октября 1952 г.). Документы и материалы». И хотя данная книга не содержит, например, стенограмму пленума, проходившего после съезда, данный материал представляется очень интересным для более детального изучения.

Разделение власти в момент смерти Сталина

Смерть Сталина в первых числах марта 1953 года изменила все политические процессы, которые происходили в СССР в последние годы жизни вождя. Ближайшее окружение Сталина: Берия, Маленков, Хрущев и Булганин - начали делить между собой власть и менять политику, которая наметилась в последние годы жизни Сталина, в частности, решения XIX съезда.

Утром 4 марта 1953 года по московскому радио было передано «Правительственное сообщение о болезни Председателя Совета Министров СССР и Секретаря Центрального Комитета КПСС товарища Иосифа Виссарионовича Сталина», в котором, в частности, сообщалось, что «...тяжелая болезнь товарища Сталина повлечет за собою более или менее длительное неучастие его в руководящей деятельности. Центральный Комитет и Совет Министров в руководстве партией и страной со всей серьезностью учитывают все обстоятельства, связанные с временным уходом товарища Сталина от руководящей государственной и партийной деятельности» . Анализируя это сообщение, а также газеты, которые выходили в эти дни, Юрий Жуков приходит к мнению, что уже 3 марта 1953 года были подготовлены приглашения на срочный Пленум ЦК, который изначально намеревались провести вечером 4 марта.

Жуков отмечает, что 3 марта еще не было окончательного соглашения о переделе власти, однако уже начали происходить качественные изменения: Маленков и Берия вернули Молотова на политический олимп, с которого Сталин постепенно удалял его с 1949 года. Жуков считает, что это возвращение было в основном сделано Маленковым, потому что Маленков, который мог считаться наиболее вероятным преемником Сталина, еще не был готов взять всю полноту власти, которая была у Сталина, и поэтому компенсировал влияние Берии (своего наиболее вероятного конкурента) Молотовым, который являлся (или которого можно было еще открыто изображать) одним из ближайших соратников Сталина. По мнению Жукова, включение Молотова потребовало разрастания нового узкого руководства до пятерки Маленков, Берия, Молотов, Булганин, Каганович. Такая организация власти была впоследствии представлена как «коллективное руководство», коллективность которого была не в общности и единстве целей и средств развития страны, а в минимальном условии для баланса противоречивых взглядов и интересов высшего руководства.

Сразу же после нахождения компромисса и установления «коллективного руководства» началась реорганизация властных структур. Например, были слиты Президиум и Бюро Совета Министров, а также бюро Президиума с Президиумом ЦК. Целью этой реорганизации была попытка «перетасовать» имеющиеся кадры и назначить на соответствующие посты новых людей, при этом каждый стремился добиться наилучшего расклада власти для своей команды. Юрий Емельянов также отмечает, что Берия, Маленков и Хрущев явно спешили пересмотреть решения XIX съезда и октябрьского Пленума: концентрируя в своих руках большую политическую силу, они стремились исключить всех новых выдвиженцев Сталина. Новый Президиум ЦК состоял из Маленкова, Берии, Ворошилова, Хрущева, Булганина, Кагановича, Сабурова, Первухина, Молотова и Микояна. Президиум Совета Министров оказался вдвое меньшим: председателем утвердили Маленкова, его первыми заместителями - Берию, Молотова, Булганина и Кагановича. Из секретариата ЦК вывели Брежнева, Пегова, Игнатова и Пономаренко (последнего, как отмечалось выше, Сталин планировал назначить Председателем Совета Министров). Взамен выведенных в секретариат назначили политических сторонников Маленкова: Поспелова и Шаталина.

Анализируя действия Берии, Маленкова, Хрущева и Булганина по переделу политической власти в стране, Абдурахман Авторханов приходит к выводу, что они произвели политический переворот, распределив между собою - в обход Президиума ЦК - основную власть в стране и отстранив других наследников Сталина от первых ролей в создавшейся политической конфигурации.

Юрий Жуков считает, что Маленков на момент смерти Сталина обладал наибольшей властью и поэтому оказался более подготовленным к первому раунду борьбы за единоличную власть. Тот факт, что его соперники, видимо, не успели сговориться и блокировать действия Маленкова, позволило последнему сосредоточить в своих руках наибольшее количество власти над государственным и партийным аппаратом. В качестве Председателя Совета Министров СССР он в наибольшей степени влиял на внутреннюю и внешнюю политику, а как секретарь ЦК оказывал непосредственное влияние на принимаемые секретариатом и Президиумом ЦК решения.

Газета «Правда», вышедшая утром 5 марта 1953 года с передовицей о «Великом единстве партии и народа», упоминала три фамилии: Ленина, Сталина и Маленкова. Таким образом народу и элите явно указывался новый лидер, на которого нужно было ориентироваться при принятии политических решений.

В тот же день, 5 марта 1953 года, в восемь часов вечера состоялось совместное заседание Пленума ЦК, Совета министров и Президиума Верховного Совета. Заседание было коротким, длилось всего 40 минут. Это означало, что все назначения были уже заранее согласованы и заседание было лишь формой легитимации этих назначений и демонстрацией того, что образовалось коллективное руководство (в лице Маленкова, Берии, Ворошилова, Хрущева, Булганина, Кагановича, Сабурова, Первухина, Молотова и Микояна), которое брало на себя всю полноту власти и отстраняло от нее всех потенциальных конкурентов (в частности, молодые кадры, выдвинутые Сталиным ранее).

Интересными представляются факты, изложенные Рудольфом Пихоя, который занимал в 1993–1996 годах пост руководителя Государственной архивной службы России. С 1996 года он является вице-президентом международного фонда «Демократия» (фонда Яковлева). Пихоя упоминает записку, написанную Берией Маленкову 4 марта 1953 года, в которой были заранее распределены важнейшие государственные посты, которые и были утверждены на заседании 5 марта.

Пихоя приводит еще одно интересное заявление, сделанное Маленковым 5 марта 1953 года на совместном заседании Пленума ЦК, Совета министров и Президиума Верховного Совета, о том, что Бюро Президиума ЦК «поручило тт. Маленкову, Берия и Хрущеву принять меры к тому, чтобы документы и бумаги товарища Сталина как действующие, так и архивные, были приведены в должный порядок» . По мнению Пихоя, доступ к сталинскому архиву являлся сильным рычагом влияния на потенциальных политических конкурентов. Тем самым Маленков, Берия и Хрущев неявно объявлялись главными политическими лидерами в коллективном руководстве. В своих мемуарах Анастас Микоян также вспоминает, что Маленков, Берия и Хрущев были в последние годы жизни Сталина как одна команда и группировались, чтобы навязать свое мнение в Президиуме ЦК.

Через час после окончания совместного заседания пришло известие о смерти Сталина. Поэтому новое руководство решило пока не информировать население о принятых только что политических решениях. Было подготовлено сообщение о смерти Сталина, в котором также упоминалась и новая программа политического руководства. В этой программе отсутствовали тезисы о необходимости развивать тяжелую промышленность как основу советской экономики и ставилась цель подъема материального благосостояния населения. Главный враг Советского Союза - империализм и его «бастионы» США и НАТО - в тексте программы не упоминались. Вероятнее всего, в этом сообщении были наибольшим образом отражены идеи развития СССР, которые высказывал Маленков. Такой вывод можно сделать после анализа речей первых лиц страны на похоронах Сталина 9 марта 1953 года. Программы, выдвинутые на похоронах Сталина главными претендентами на власть, подробно разбираются ниже.

Таким образом, по итогам первого раунда политической борьбы, Берия становился вторым лицом в государстве. Он уступал Маленкову по объему сосредоточенной политической власти и возможности влиять на ключевые решения. Берия возглавил два силовых ведомства: Госбезо­пасность и Министерство внутренних дел, которые после смерти Сталина были объединены в одно - МВД. Новое объединенное министерство располагало собственными воинскими формированиями и промышленными предприятиями, и, что самое главное, давало Берии возможность получать необходимую информацию, которую можно было использовать против политических конкурентов. При этом сбор подобной информации против Берии в этих условиях становился практически невозможным.

Помимо этого, Берия занимал сильные позиции в военном ведомстве, так как отвечал за секретные атомно-ядерную и ракетостроительную программы. У Берии были прочные связи с промышленными министерствами, которые были обязаны выполнять заказы по курируемым им секретным программам вне всякой очереди и даже в нарушение пятилетних планов.

Остальным участникам коллективного руководства досталось значительно меньше политической власти, чем Берии и Маленкову. Молотов стал министром иностранных дел и главой внешнеполитической разведки - Комитета информации. Булганин возглавил Министерство обороны. При этом и Булганину, и Молотову были назначены заместители, которые явно были не из их сторонников: у Молотова - Малик и Вышинский, у Булганина - Василевский и Жуков. Каганович стал первым заместителем Председателя Совета Министров и, хотя и курировал несколько министерств, никакого министерского поста не получил. Ворошилов был назначен Председателем Президиума Верховного Совета.

Хрущев не получил никаких государственных должностей, он ушел с поста первого секретаря Московского обкома, так как ему было поручено решением совместного заседания Пленума ЦК, Совета Министров и Президиума Верховного Совета «сосредоточиться на работе в ЦК». Юрий Жуков считает, что таким образом поднимался статус Хрущева в Секретариате ЦК, хотя в новом составе Секретариата он был фактически лишен возможности вести абсолютно самостоятельную политику и был вынужден согласовывать свои решения с Маленковым.

Юрий Жуков и Павел Судоплатов отмечают, что и Маленков, и Берия рассматривали Хрущева как вероятного сторонника в борьбе друг с другом, а Хрущев, пользуясь ситуацией, до определенных пор сохранял хорошие отношение с обоими.

Интересными для анализа представляются свидетельства сына Берии Серго. В своих мемуарах, вышедших в 1994 году, и в своих интервью в 1994 году он упоминает, что Хрущев в марте 1953 года советовал Берии соглашаться занять пост главы МВД и говорил, что не нужно бояться Маленкова на посту председателя Совета Министров, так как он сильно связан с репрессиями 1937 года, и этим фактом можно на него «воздействовать».

Из общего анализа политической борьбы на момент смерти Сталина, можно сделать вывод, что ключевые властные позиции заняли представители «зрелой» генерации руководителей СССР, которые частично вернули к политической жизни «старую большевистскую гвардию» и полностью отстранили от власти «молодые» кадры, выдвинутые Сталиным в последние годы. При этом наибольшую власть сосредоточили в своих руках Маленков и Берия. Таким образом, коллегиальное руководство было вынужденным компромиссом и сохраняло существовавшие противоречия между потенциальными наследниками на единоличную власть.

Берия, оказавшись на вторых по силе позициях, был вынужден действовать более активно на следующих этапах борьбы за власть. Как отмечают все исследователи Берии, руководителем и политическим деятелем он был решительным и очень активным, поэтому с максимальной силой включился в борьбу за власть, особенно понимая, что его стартовая позиция уступает позиции Маленкова. Другие участники коллективного руководства занимали более слабые политические позиции и рассматривались Маленковым и Берией как потенциальные союзники в борьбе друг с другом.

Выдвижение политических программ
на похоронах Сталина

Первым большим политическим событием, на котором основные претенденты на власть могли обозначить приоритеты своей будущей политики, были похороны Сталина 9 марта 1953 года. Траурный митинг как председатель комиссии по организации похорон открывал Хрущев, который, однако, не произносил речи. Выступали Маленков, Берия и Молотов.

Первым слово получил Маленков. Во внутренней политике основным приоритетом он обозначил дальнейшее улучшение материального благосостояния советских людей. Во внешней политике Маленков несколько раз подчеркнул тезис о возможности сосуществования и мирного соревнования капиталистической и социалистической систем.

Следующим выступал Берия. Касаясь внутренней политики, он также упомянул про «удовлетворение растущих материальных и культурных потребностей всего советского общества» . В его выступлении прозвучал очень интересный тезис о соблюдении прав граждан СССР, записанных в Советской Конституции. При этом Берия также упомянул о Ленине и Сталине, которые «учили нас неустанно повышать и оттачивать бдительность партии и народа к проискам и козням врагов Советского государства» и призвал «еще более усилить свою бдительность». Говоря о приоритетах развития экономики, Берия сделал акцент на укреплении экономического и военного могущества государства. Переходя к внешней политике, он также упомянул политику мира, которую исповедует СССР, однако ни слова не сказал о возможном мирном сосуществовании капитализма и социализма. Отдельно нужно упомянуть, что Берия в своей речи, говоря о народах Советского Союза, сделал акцент, хотя и небольшой, не просто на дружбе народов, но «на прочном объединении всех советских национальных республик в системе единого великого многонационального государства» .

Молотов в своей речи, говоря о внешней политике, так же, как и Берия, высказал тезисы об «агрессоре», против которого нужно укреплять вооруженные силы, и о борьбе против «козней врагов, агентов империалистических агрессивных государств». Также во внешней политике Молотов отметил важность национального и межнационального вопроса, особенно в связи «с образованием государств народной демократии и ростом национально-освободительного движения в колониях и зависимых странах» .

Тезисы выступающих были, очевидно, направлены не столько к народу, сколько к элите, которой предлагались разные цели развития СССР, а также способы достижения этих целей. Сравнивая программы выступающих, можно явно заметить миротворческий уклон речи Маленкова, его ориентацию во внешней политике на политику разрядки, во внутренней политике - на развитие легкой промышленности и на повышение жизненного уровня населения и элиты. Берия и Молотов же, напротив, делали акцент на возможной конфронтации с врагами СССР как внутри страны, так и за ее пределами, предлагали развивать тяжелую и оборонную промышленность, что означало гораздо более низкий уровень жизни населения и элиты по сравнению с программой Маленкова.

Юрий Жуков делает вывод, что подобная расстановка приоритетов развития страны привела к тому, что Молотов больше склонялся на сторону Берии и, как результат, они образовали временный союз, чтобы вдвоем противостоять действиям Маленкова. В подтверждение такой трактовки событий можно привести воспоминания Павла Судоплатова, который пишет, что 9 марта на поминках в день похорон Сталина Берия сообщил Молотову, у которого день рождения 9 марта, о «подарке» - освобождении его жены Полины Жемчужиной. По приказу Берии, она была освобождена 10 марта 1953 года, реабилитирована и восстановлена в партии. Это также свидетельствует о попытке Берии выстроить в будущем союз с Молотовым.

Таким образом, в марте 1953 года высшие руководители СССР приступили к реализации своих программ, одновременно с этим ведя друг с другом политическую борьбу.

Первое столкновение

Первое политическое столкновение между участниками «коллективного руководства» случилось уже через несколько дней после похорон Сталина. 14 марта должна была проходить сессия Верховного Совета СССР, которая была 13 марта внезапно отсрочена на сутки, так как на 14 марта был назначен внеочередной Пленум ЦК КПСС. Фактическим поводом, из-за которого состоялся Пленум, стала, по мнению Жукова, попытка большинства членов Президиума ЦК (Берии, Молотова, Булганина, Кагановича, Хрущева и Микояна) урезать полномочия Маленкова через разделение двух ветвей власти: государственной и партийной. Было принято решение больше не сосредотачивать высшие государственный и партийный посты в руках одного человека, а именно - Маленкова. У Маленкова на тот момент не было достаточно авторитета и сил, чтобы претендовать на роль единоличного вождя, а без такого авторитета совмещение высших партийного и государственного постов было невозможно. Интересно отметить, что такое разграничение властей было официально зафиксировано в постановлении Пленума как удовлетворение просьбы Маленкова об освобождении его от обязанностей секретаря ЦК КПСС, «имея ввиду нецелесообразность совмещения функций председателя Совета Министров СССР и секретаря ЦК КПСС».

Ряд исследователей, например, Прудникова и Пихоя, считают, что это было лишь свидетельством желания высшего руководства раз и навсегда разделить две ветви власти. Другие, например Жуков, наоборот полагают, что это был в первую очередь ход против Маленкова, который, хотя и не потерпел явного поражения, но, тем не менее, пойдя на вынужденный компромисс, не смог сразу закрепить за собой всю полноту власти, доставшейся ему изначально в первых числах марта. Соответственно, вопрос состоит в том, что было целью, а что послужило средством достижения цели. Если предположить, что целью было разделение властей, то непонятно, почему это не было сделано 4–5 марта, когда и происходила полная переконфигурация политического олимпа. Также непонятна срочность и внезапность проведения Пленума, который затронул такой серьезный вопрос. В связи с этим наиболее близкой к реальности кажется версия Жукова, согласно которой Берия кооперировался с Молотовым, Хрущевым, Булганиным, Кагановичем и Микояном, чтобы уменьшить власть Маленкова через разделение партийной и государственной власти.

В результате этого решения также изменилась расстановка сил в партийном аппарате. Из недавно обновленного Секретариата ЦК были выведены два человека: Аристов и Михайлов. В Секретариате ЦК оставались Хрущев, Суслов, Поспелов и Шаталин. При этом Хрущев имел в Секретариате наибольший авторитет, однако он был всего лишь одним из секретарей ЦК. Юрий Жуков отмечает, что Маленков не только потерял, но также и приобрел определенные политические выгоды от этих перестановок: Поспелов и Шаталин были сторонниками Маленкова, через которых он имел серьезное влияние в партаппарате через Секретариат. Разделение властей позволило Маленкову также получить согласие Пленума на расширение прав министров СССР, что освобождало Маленкова от излишней опеки со стороны отделов ЦК и, в частности, Хрущева.

Глава II. Политика СССР,
проводимая Берией и Маленковым

Политическая программа Маленкова

В своей речи на похоронах Сталина Маленков большое внимание уделил возможности мирного сосуществования капиталистической и социалистической систем, что позволяло уменьшить военные расходы и перенаправить их в другие секторы экономики, чтобы повысить уровень жизни населения, о чем Маленков также упоминал в речи. Юрий Жуков считает, что именно эти два приоритета - мирное сосуществование и повышение уровня жизни - были главными в политике Маленкова в 1953 году.

На Пленуме, который проходил 15 марта, Маленкову удалось провести решение о пересмотре планов народного хозяйства и бюджета. На том же пленуме, как отмечает Жуков, Маленков сделал политическое послание своим оппонентам о том, что, согласившись на передел власти и отказ о совмещения высших партийных и государственных постов, он предупреждает их, что не позволит никому из них претендовать на единоличное лидерство, при этом подчеркивая, что в руководстве, которое хоть и является коллективным, Маленкову принадлежит главная роль.

По мнению Юрия Жукова, Маленков планировал масштабную переориентацию производства с военной продукции на мирную. Причем размеры переориентации специально скрывались Маленковым, потому что ни Берия, ни Булганин, ни Молотов не поддержали бы сокращения военных расходов. Поэтому Маленков предпринял попытку представить свои преобразования как реорганизацию системы управления: было ликвидировано отраслевое бюро при Совете Министров, было пересмотрено постановление о «Расширении прав министров», которое теперь поясняло, что не все министерства имеют свободу действия, а только министерства промышленности, строительства и транспорта. Дополнительно постановление содержало пункты, которые позволяли директорскому корпусу продавать, покупать, безвозмездно передавать и получать излишки материалов, демонтированное оборудование, сами фонды. По мнению Жукова, это было первой попыткой сменить консервативно-бюрократический механизм управления экономикой, который подходил для первых пятилеток, но совсем не годился в новых условиях. Жуков также отмечает, что действия Маленкова приводили к децентрализации военно-промышленного комплекса, а значит, давали возможности к его ослаблению и уменьшению его бюджета.

В мае Маленков предпринял следующий шаг по реорганизации экономики - сокращение штатов министерств. Только на первом этапе из управленческих структур было высвобождено более 100 000 человек, большинство из которых перенаправили на производство. Многих чиновников понизили в должностях, лишили огромных зарплат и привилегий. При этом, понимая, что такие реформы могут настроить против него бюрократический аппарат, Маленков секретным постановлением Совета Министров от 26 мая и 13 июня значительно увеличил «доплату в конвертах» тем чиновникам из аппарата, на которых он рассчитывал опираться в дальнейшем. Такое действие, однако, как отмечает Жуков, сработало также и против Маленкова, потому что «обиженными» оказались партийные кадры, доплаты в конвертах у которых всегда были одного уровня с министерскими. Жуков приводит данные, что партаппаратчики забросали Хрущева просьбами о повышении для них доплат в конвертах. Хрущев через несколько месяцев, уже после свержения Берии, выплатил партийцам соответствующую разницу, чем и привлек их впоследствии на свою сторону, что позволило ему через несколько лет одержать верх в борьбе с Маленковым, Молотовым и Кагановичем.

Политическая программа Берии

Политику, которую проводил Берия в марте–июне 1953 года, можно разделить на три направления.

Реформа МВД, закрытие политических дел, реабилитация и массовая амнистия

После смерти Сталина Берия был назначен министром объединенного МВД, которое было образовано из Министерства государственной безопасности и Министерства внутренних дел. Как отмечают многие исследователи, МВД и МГБ были конкурирующими и даже враждующими между собой ведомствами. Поэтому с первых же минут пребывания у власти Берия занялся реформированием объединенного министерства с целью формирования хорошо функционирующего ведомства, не раздираемого противоречиям внутри аппарата, а также для укрепления своих позиций в этом ведомстве.

Берия не был министром МВД с 1945 года и не курировал ни МВД, ни МГБ по линии Политбюро, поэтому не мог по-настоящему опереться на существующее руководство министерства. Уже 4 марта, еще не вступив в новую должность официально, он, согласовав свои действия с Бюро Президиума ЦК, назначил своими первыми заместителями Гоглидзе, Круглова и Серова, а заместителями - Кобулова и Федотова. Как отмечает Юрий Емельянов, Серов был также политически близок к Хрущеву, с которым они вместе работали на Украине.

Следующим шагом стало выведение из сферы ответственности МВД гигантских строек и предприятий и передача их в промышленные и строительные министерства. Например, Министерству металлургической промышленности переходили «Дальстрой», «Главзолото» и Норильский комбинат цветных и редких металлов, Министерству электростанций и электропромышленности переходил Гидропроект.

Далее Берия инициировал остановку, а в некоторых случаях прекращение строительства громадных объектов, которые велись ГУЛАГом. При общей сметной стоимости всех объектов строительства ГУЛАГа на тот момент в размере 105 миллиардов рублей, Берия остановил строительство объектов, сметная стоимость которых составляла 49,2 миллиардов рублей. Более того, по приказу Берии ГУЛАГ передавался в ведение Министерства юстиции. При этом в МВД вошли два ранее самостоятельных учреждения: Главное управление геодезии и картографии и Управление уполномоченного по охране государственных и военных тайн в печати (Главлит).

В итоге, Берия вывел из МВД все промышленные и производственные объекты. Таким образом он снимал с себя ответственность за выполнение хозяйственных задач (добыче угля, проектированию каналов), что позволяло переориентировать объединенное ведомство на выполнение непосредственных спецслужбистских целей. Как отмечают все исследователи этого периода, это было значительной реформой МВД. После этих преобразований, которые позволили Берии усилить свои позиции в МВД и избавиться от «непрофильных» для силового ведомства задач, он активнее включился в политическую борьбу.

Следующим шагом Берии стала массовая амнистия заключенных. По результатам этой амнистии из тюрем было выпущено около одного миллиона двухсот тысяч человек из двух с половиной миллионов заключенных. Под амнистию попадали все осужденные на срок до 5 лет (включая политзаключенных), а также женщины, имевшие детей до 10 лет, беременные, несовершеннолетние, пожилые и больные. При этом наполовину сокращались сроки осужденным на срок свыше 5 лет, за исключением приговоров за контрреволюционную деятельность, бандитизм, умышленные убийства, крупные хищения. По мнению одних исследователей, например, Елены Прудниковой, это была попытка смягчения репрессивной системы и разгрузка лагерей. Прудникова считает, что большинство из амнистированных не представляли большой угрозы для общества, а те из них, кто, выйдя на волю, снова совершал преступления, опять оказывались за решеткой. То есть, по ее мнению, де-факто для них амнистия роли не играла. По мнению других исследователей, например, Рудольфа Пихоя и Андрея Сухомлинова, массовая амнистия была популистским ходом Берии и привела к резкому росту преступности. Как отмечает Сухомлинов, Берия планировал и более широкой проект амнистии, который, однако, не был принят Президиумом ЦК КПСС. Павел Судоплатов также отмечает, что возвращение на волю большого числа заключенных привело к резкому росту преступности, что заставило Берию перевести МВД на работу в усиленном режиме. В частности, войска МВД начали патрулировать улицы Москвы. Еще одной частью политики массовой амнистии Берии стало постановление от 20 мая 1953 года, которое снимало паспортные ограничения для граждан, освободившихся из заключения, что позволяло им находить работу в крупных городах. Эти ограничения, по разным оценкам, касались трех миллионов человек.

Все-таки масштабность единовременной амнистии, под которую попадали 50 % всех заключенных, нельзя списать просто на «разгрузку лагерей». Наиболее правдоподобным кажется то, что это политическое действие Берии преследовало несколько целей.

Во-первых, оно создавало МВД и Берии определенный имидж послабления политики силового ведомства.

Во-вторых, масштабность амнистии позволяет предположить, что Берия пытался не только повлиять на восприятие своего образа и образа своего министерства в народе (и элите), но и дать явный сигнал, что это начало некоего нового курса на либерализацию репрессивного аппарата, причем либерализацию значительную.

В-третьих, приведение МВД в режим повышенной готовности можно истолковать как попытку Берии также продемонстрировать своим политическим конкурентам силовой потенциал своего ведомства.

В одно время с проведением амнистии, которая смягчала наказание осужденным, но не ставила под сомнение законность приговора, Берия начал проводить реабилитацию незаконно осужденных, а также останавливать громкие политические процессы, которые начались при Сталине. В частности, в МВД были созданы специальные группы для проверки и пересмотра «дела врачей», «мингрельского дела», «дела МГБ» и других. Уже в апреле 1953 года вышли Постановления «О фальсификации дела в так называемой мингрельской группе», о реабилитации и отмене приговора по «делу врачей» и «делу авиапрома». Касательно «дела врачей» Берия подал в Президиум ЦК записку «О привлечении к уголовной ответственности лиц, виновных в убийстве С. М. Михоэлса и В. И. Голубева», в которой утверждал, что подлинными организаторами убийства являются Сталин, Абакумов, Огольцова и Цанаева. Ряд исследователей, например Прудникова, считают эту записку поздней фальсификацией, направленной против Берии.

Павел Судоплатов отмечает, что Хрущев как минимум помог Берии в прекращении «мингрельского дела», проведя это решение через ЦК. Как уже упоминалось выше, «мингрельское дело», начатое в ноябре 1951 года, было направлено против Берии. Судоплатов свидетельствует, что Берия лично отправился в Тбилиси после того, как с грузинской партийной организации было снято обвинение в национализме.

Юрий Жуков отмечает, что, проводя реабилитацию в отношении сотрудников МГБ, Берия руководствовался не столько принципом справедливости, сколько принципом политической целесообразности: реабилитацию и восстановление в звании получали те, кого Берия хорошо знал по совместной работе, то есть те, на кого Берия мог полностью положиться. При этом в тюрьме оставался, например, бывший министр госбезопасности Абакумов. Берия также отправил в тюрьму в марте 1953 года бывшего заместителя министра госбезопасности Рюмина, который был одним из инициаторов «дела врачей» и который способствовал падению Абакумова. Юрий Жуков считает, что Берия планировал через обвинения Абакумова и Рюмина в фальсификации «дела врачей» и «мингрельского дела» снять с себя все подозрения к причастности к этим делам. А основания для таких подозрений, как считает Жуков, имелись. Более того, начав расследование в отношении Рюмина о фальсификации политических дел, Берия выходил на непосредственного начальника Рюмина - Игнатьева, бывшего министра государственной безопасности, при котором раскручивалось «дело врачей» и «мингрельское дело».

В апреле 1953 года Берия смог привести соответствующие факты, чтобы провести через ЦК решение об освобождении Игнатьева от обязанностей секретаря ЦК, а затем о выведении его из членов ЦК «в связи с выявленными новыми обстоятельствами неправильного и нечестного поведения бывшего министра госбезопасности... скрывшего от Правительства ряд важных государственных документов» . Более того, 25 июня, за день до своего ареста, Берия направил Маленкову материалы допроса Рюмина, из которых следовало, что Игнатьев непосредственно виновен в фальсификации политических дел, причем не только «дела врачей», но и «ленинградского дела». Юрий Жуков и Рудольф Пихоя отмечают, что Маленков был одним из инициаторов «ленинградского дела» и поэтому имел все основания опасаться после ареста Игнатьева, что тот даст показания на Маленкова.

Интересно отметить, что действия Берии по разоблачению политических дел и преступлений в МГБ получали одобрение в Президиуме ЦК и в самом ЦК. Это может свидетельствовать о том, что как минимум большинство членов Президиума не были на тот момент (апрель 1953 года) против Берии. Юрий Жуков, в частности, утверждает, что Хрущев, выбирая между Маленковым и Берией как наиболее вероятными кандидатами на единоличную власть, до последнего дня делал выбор в пользу Берии.

Касаясь темы реабилитации, необходимо также отметить еще несколько фактов. Возглавив МВД и получив доступ к делам, которые касались политических репрессий, Берия издал постановление, в котором поручил рассылать результаты проверки этих дел в первичные партийные организации, а также старался максимальным образом освещать деятельность МВД по реабилитации в печати. Такая «просветительская» политика приносила свои плоды - она формировала соответствующее восприятие Берии как в народе, так и в партийном и государственном аппаратах. Например, в своей книге «КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы» Леонид Млечин пишет о том, как трижды Герой Социалистического Труда академик Зельдович, узнав об освобождении врачей, реабилитированных Берией, с гордостью сказал Сахарову: «А ведь это наш Лаврентий Павлович разобрался».

Еще одной из инициатив Берии, которую необходимо упомянуть, был запрет носить портреты руководителей партии и правительства на демонстрациях. Как отмечают Пихоя и Сухомлинов, именно благодаря Берии 9 мая 1953 года Президиум ЦК КПСС принял постановление «Об оформлении колонн демонстрантов и зданий предприятий, учреждений и организаций в дни государственных праздников», которое отменяло существовавшую до этого практику использовать портреты вождей. По мнению исследователей, это решение Берии было направлено против возникновения нового «культа личности» потенциальных претендентов на единоличную власть, особенно тех, кого народ хорошо знал в лицо, - Молотова, Ворошилова, Кагановича и Маленкова. Многие из политических соперников Берии усмотрели в этом подготовку к смене руководства страны.

Таким образом, в середине весны 1953 года сложилась ситуация, при которой Берия, останавливая громкие политические дела и реабилитируя осужденных, во-первых , закрывал дела, материалы которых явно были направлены против самого Берии (например, «мингрельское дело»). Во-вторых , приобретал имидж «либерализатора» репрессивного аппарата. В-третьих , снимал с себя все подозрения в участии в политических делах (например, в «деле врачей»). В-четвертых , убирал из своего окружения ненадежных людей и освобождался от их опеки (например, Рюмина и Игнатьева). В-пятых , используя показания Игнатьева, Берия получал в руки инструмент, с помощью которого мог впоследствии начать атаку на своих политических конкурентов. Наиболее уязвимым при такой стратегии Берии становился Маленков, на которого Берия мог бы потенциально начать атаку через Игнатьева и обвинить в участии в фальсификации политических дел, что означало бы политическую смерть Маленкова.

Внешняя политика

Берия как заместитель Председателя Совета Министров СССР и как член Президиума ЦК начал активно включаться в принятие политических решений в различных сферах государственной политики, причем и в таких сферах, которые непосредственно не были в его компетенции, - например, в международной политике. При этом шаги, предлагаемые Берией, были нацелены на кардинальное изменение политики, проводившейся лидерами СССР прежде.

Одним из главным пунктов позиции Берии во внешней политике было отношение к построению социализма в Германии и странах народной демократии.

Подробная история германского вопроса и вопроса объединения и разделения Германии по итогам Второй мировой войны выходит за рамки данной работы. Однако некоторые события, происходившие незадолго до смерти Сталина, упомянуть всё же необходимо.

В марте 1952 года СССР выпустил «мирную ноту Сталина», в которой всем оккупационным державам (при участии общегерманского правительства) предлагалось разработать проект мирного договора с Германией. При этом СССР соглашался на объединение двух Германий и даже на существование немецкой армии и военной промышленности при условии внеблокового статуса Германии. Как считают некоторые историки, Сталин был действительно готов пойти на объединение Германии в 1952 году и на ликвидацию ГДР, так как восстановленную и объединенную Германию можно было противопоставить силам Запада и заставить ее искать союза с СССР. В итоге Запад отверг предложения Сталина, так как западные политики настаивали на принятии Западной Германии в НАТО. В ответ на такую позицию Запада Политбюро в июле 1952 года приняло окончательное решение о строительстве социализма в ГДР и сняло вопрос об объединении Германий с повестки дня.

Тем не менее, ситуация с построением социализма в ГДР была сложная. У руководства Восточной Германии стоял коммунист левого толка Вальтер Ульбрихт, который в своей политике ускоренного построения социализма во многом копировал ранний советский опыт: коллективизация, приоритетное развитие тяжелой промышленности. Внутренняя обстановка в ГДР постепенно начала накаляться. Впервые после смерти Сталина Кремль отреагировал на ситуацию в ГДР 20 апреля 1953 года, когда в Москву был вызван политический советник Советской контрольной комиссии в Германии (СКК) Семенов.

Вопросом о будущем Германии наиболее активно занимались Берия и Молотов. Молотов к этому времени смог значительно усилить свои позиции в МИДе. Он ввел на должности своих замов и заведующих отделами наиболее лояльных к нему людей, например, Громыко, а также заменил послов в нескольких странах. Усиление позиций в МИДе, а также политического веса Молотова, одного из старейших членов Политбюро, явно означало, что он собирается претендовать на активное участие в политической жизни СССР.

8 мая 1953 года Молотов направил на имя Маленкова и Хрущева записку, где резко критиковал выступление Ульбрихта несколькими днями ранее, в котором тот выдвигал тезис о ГДР как о государстве «диктатуры пролетариата».

18 мая Берия подготовил проект постановления Президиума Совета Министров по «Вопросам ГДР», в котором предлагалось Маленкову, Берии, Молотову и Булганину выработать предложения по исправлению политического и экономического положения ГДР. В проекте Берии основной причиной неблагополучного положения ГДР назывался «ошибочный в нынешних условиях курс на строительство социализма, проводимый в ГДР». Такое заявление Берии означало явный откат назад от решения Политбюро в отношении ГДР осенью 1952 года. Интересно также отметить, что проект Постановления Берии завизировали Маленков, Булганин и Хрущев. Однако против него выступил Молотов, который принципиально изменил текст Постановления, добавив слово «ускоренный». То есть критиковать предлагалось не сам курс на построение социализма в ГДР, а его «ускоренность». В конце мая 1953 года Президиумом Совета Министров СССР было принято Постановление по Германии, в котором осуждалось ускоренное строительство социализма в ГДР.

Павел Судоплатов, работавший в это время под руководством Берии, отмечает, что в начале мая Берия поручил ему разработать разведывательные мероприятия за рубежом для зондирования западных элит на возможность воссоединения Германии. Судоплатов также пишет, что Берия говорил ему тогда, что объединенная нейтральная Германия под руководством коалиционного правительства укрепит положение СССР в мире и станет своеобразным буфером между США и СССР в Западной Европе. Как отмечает в своих мемуарах Судоплатов, работы по зондажу западных элит по отношению к объединению Германии были остановлены после ареста Берии.

Касательно вопроса о Германии интересно отметить, что Берия также работал над программой реабилитации поволжских немцев, высланных в начале Великой Отечественной войны в спецпоселения.

Алексей Филитов, профессиональный историк в области международных отношений и внешней политики СССР, в своей публикации «СССР и ГДР: год 1953-й» анализирует воспоминания Хрущева, Молотова, Судоплатова, Микояна, Громыко и Семенова и архивные документы, рассекреченные после 1991 года. Он приходит к выводу, что после смерти Сталина политика СССР в отношении Германии не была четко сформулирована и несколько раз принципиально менялась ввиду борьбы в высшем руководстве СССР между позицией Берии, который представлял реформаторов (или «государственников», как утверждает Филитов) и позицией реакционеров или «партаппарата», представлявшейся Молотовым. Впоследствии главными ревнителями этой позиции стали Хрущев и Суслов.

Никита Хрущев и Вальтер Ульбрихт

В июне 1953 года выступление рабочих ГДР против политики Ульбрихта в Берлине переросли в политическую забастовку по всей стране. В Берлин вначале были отправлены люди Берии, а затем и он сам. Берия потребовал жесткого наведения порядка. Было введено чрезвычайное положение. В итоге во второй половине июня ситуация полностью нормализовалась. 26 июня, когда еще не было известно об аресте Берии, в Германии состоялся Пленум Социалистической единой партии Германии (СЕПГ), на котором упразднялся пост генерального секретаря, который занимал Ульбрихт, и вводилось коллегиальное руководство, при этом недавний берлинский кризис объяснялся «справедливым недовольством рабочих ». Однако уже в июле 1953 года состоялся еще один пленум СЕПГ, на котором все политические противники Ульбрихта были сняты со своих постов, а июньское выступление рабочих уже называлось «фашистской провокацией, инспирированной Берия и его прихвостнями ». Необходимо отметить, что люди Берии - Сергей Гоглидзе и Амаяк Кобулов - в конце июня 1953 года находились в ГДР и, видимо, исполняли стратегию Берии по аппаратному отстранению Ульбрихта от власти, что и произошло 26 июня. 27 июня, после свержения Берии, Сергей Гоглидзе и Амаяк Кобулов были уже арестованы.

Матьяш Ракоши

Во внешней политике Берия касался не только проблемы построения социализма в Германии, он в целом критиковал политику, проводимую Советом Экономической Взаимопомощи (СЭВ) в странах народной демократии. В своей записке в Президиум Совета Министров от 1 июня 1953 года на имя Маленкова он предлагал ликвидировать СЭВ и Военно-Координационный комитет и создать вместо них единый орган, который бы включал представителей стран народной демократии и СССР. Можно считать, что это было первой попыткой объединить страны Восточной Европы по модели, которая через два года легла в основу Варшавского Договора.

В этой же записке Берия характеризовал предыдущую политику СССР в отношении стран народной демократии как неправильную, так как она основывалась на недостаточной информированности о политическом и экономическом положении дел в этих странах. Например, Берия критиковал требования Координационного комитета, которые тот предъявлял к промышленности Советского Союза и стран народной демократии. Целью пересмотра политики СССР в отношении этих стран Берия считал более тесную увязку экономики стран народной демократии с экономикой СССР. Анализируя действия и предложения Берии по вопросу СЭВ, можно сделать вывод, что Берия был готов к значительному пересмотру политики СССР в отношении Польши и Чехословакии, особенно в области экономики.

Иосип Броз Тито в июне 1944 года

Берия был также сторонником примирения СССР с Югославией. По свидетельству Судоплатова, именно Берия убедил Маленкова пойти на примирение с Тито. Берия послал в Белград своего представителя, полковника Федосеева, чтобы тот установил контакт с югославским руководством и намекнул ему о новом курсе СССР на сближение. 6 июня 1953 года Совет Министров СССР и Президиум ЦК КПСС выступили с предложением Югославии обменяться послами.

Еще одной страной, в отношении которой Берия повлиял на внешнюю политику СССР, была Венгрия. Берия, по свидетельству Судоплатова, планировал поставить на пост премьер-министра вместо Матьяша Ракоши Имре Надя, который с 30-х годов являлся агентом НКВД. Надь занял пост главы правительства 27 июня и сразу взял курс на либерализацию в политике и экономике. В апреле 1955 он был смещен с поста премьер-министра, а в 1956 году возглавил антисоветский мятеж в Венгрии, который удалось подавить только вводом советских войск. Нельзя не отметить, что Берия, выдвигая Надя на пост премьера Венгрии, прекрасно понимал, какие действия в экономике и политике он предпримет, придя к власти. Значит, эти действия прекрасно вписывались в видение Берии в отношении стран народной демократии.

Также интересно отметить, что на Пленуме ЦК КПСС 2–7 июля 1953 года, на котором состоялась политическая расправа над арестованным на тот момент Берией, Хрущев вменял Берии в вину разговор с Ракоши, в котором на вопрос Ракоши о разделении власти в СССР Берия якобы заявил, что решения должен принимать Совет Министров, а ЦК должен заниматься только кадрами и пропагандой. Никаких подтверждений подобным высказываниям Берии, кроме слов Хрущева на Пленуме, найти не удалось.

Имре Надь, 1942 год

Однако необходимо заметить, что в руководстве страны в период с марта по июнь 1953 года действительно обсуждалась идея разделения партийного и государственного аппарата. Одним из свидетельств этого является статья «Совершенствовать работу государственного аппарата» от 8 мая 1953 года на первой полосе в «Правде». В ней, в частности, подвергались критике партийные комитеты, которые «подменяют и обезличивают советские органы, работают за них» и «берут на себя несвойственные им административно-распорядительные функции» .

Описывая участие Берии во внешней политике, необходимо также обратить внимание на тот факт, что в марте 1953 года Берия созвал совещание резидентов и сотрудников внешней разведки, на котором начал свертывать разведывательную деятельность советской внешней разведки на территории стран Восточной и Юго-Восточной Европы. Свои действия Берия обосновывал решением Политбюро и Совета Министров СССР от 13 апреля 1950 года, в котором было предписано прекратить разведку в странах Восточной Европы, «исходя из единства политических целей и задач, а также взаимного доверия между СССР и странами народной демократии». Берия также приказал сократить аппараты МВД СССР при органах государственной безопасности в этих странах. Более того, Берия заменил всех руководителей представительств МВД СССР в странах народной демократии.

Анализируя участие Берии во внешнеполитических решениях СССР, можно точно сказать, что, во-первых, Берия очень активно включился в обсуждение и решение соответствующих вопросов. Во-вторых, политика Берии в отношении стран «народной демократии» явно была направлена на послабление или даже смену прежнего политического и экономического курса в сторону либерализации в этих странах. Берия хотел пойти на объединение Германии на определенных условиях (внеблоковый статус и компенсация СССР) для того, чтобы использовать объединенную Германию как буфер между СССР и США и, возможно, затем включить Германию в политическую орбиту СССР. Учитывая неоформленность новой внешней политики СССР после смерти Сталина, Берия, проявив инициативу, судя по документам, получал вначале явное одобрение Маленкова и Хрущева. Однако затем он встретил сопротивление со стороны Молотова, особенно по вопросу ГДР. Инициативы Берии в отношении Польши, Чехословакии, Венгрии и Совета Экономической Взаимопомощи, вероятно, только усилили расхождение позиций Молотова и Берии.

Национальный вопрос

Так же решительно, как и во внешнеполитические дела, Берия начал вмешиваться и в политику по делам национальностей. Берия ставил своей целью «кореннизацию» населения советских национальных республик. В частности, он предполагал отменить институт вторых секретарей, которые во всех республиках были русскими по национальности и назначались из Москвы, а также перевести всё делопроизводство в республиках на национальные языки. Под давлением Берии Президиум ЦК КПСС 26 мая 1953 года принял два секретных Постановления ЦК по национальным вопросам «О политическом и хозяйственном состоянии западных областей Украины» и «О положении в Литовской ССР», в которых критиковалась работа советской власти в отношении коренного населения в этих республиках.

Павел Судоплатов, работавший в то время под начальством Берии и готовивший докладные записки, данные из которых Берия впоследствии использовал для принятия упомянутых выше Постановлений ЦК, в своих мемуарах подробно описывает отношение Берии к национальному вопросу: «Берия всячески настаивал на развитии национальных традиций в области культуры и языка. В частности, его заботила проблема воспитания нового поколения национальной интеллигенции, для которой были бы по-настоящему близки социалистические идеалы. Помню предложение Берии ввести в республиках собственные ордена и награды - это, считал он, поднимет чувство национальной гордости» .

Свое видение национальной политики Берия также реализовывал в республиканских МВД. В Белоруссии министром МВД и его замами вместо русских по национальности были назначены белорусы. На Украине министром МВД стал Мешик, украинец по национальности, который на заседании украинского ЦК, на котором было принято говорить по-русски, обратился ко всем присутствующим на украинском языке, а шокированным русским порекомендовал учить украинский язык. Как вспоминает Судоплатов, Мешика на том же заседании ЦК поддержал писатель Александр Корнейчук, который также выступил на украинском языке. Судоплатов, который был лично знаком с Мешиком, также свидетельствует, что Мешик считал шаги Берии в национальном вопросе абсолютно правильными. Интересно также отметить один курьезный случай, который произошел с новым министром внутренних дел Литвы (литовцем по национальности), назначенным Берией, который в первое время после своего назначения направил донесение в МВД СССР, в Москву, на литовском языке.

Серго Берия в своих воспоминаниях также упоминает, что его отец обсуждал с Жуковым возможность создания национальных армейских соединений. Жуков убеждал Берию, что создание подобных воинских образований будет концом и армии, и СССР. На что Берия возражал: «Мы должны подвести всю структуру государства к тому, чтобы остаться едиными для внешних систем, но не давить на республики» . В итоге национальные части Берии создать не дали.

Анализируя действия Берии по отношению к национальному вопросу, можно твердо сказать, что они были нацелены на глобальное изменение существовавшей до этого национальной политики. Как отмечает Юрий Жуков, Сталин уже в 30-е годы ставил своей целью создание «единой советской нации». Для этого, например, вводилось преподавание русского языка во всех школах национальных республик. Появление института вторых секретарей - русских по национальности - было также идеей Сталина. Однако возникновение ООН, большинство в которой имел проамериканский блок, заставило руководство СССР пойти на изменение национальной политики, чтобы хотя бы формально придать национальным республикам больший статус в составе СССР, чтобы затем также включить их в ООН. Так, в январе 1944 года в каждой республике были созданы наркоматы внутренних дел и обороны. Как отмечает Юрий Жуков, усиление роли националистических влияний заставило Сталина отказаться в первое послевоенное время от значительного ослабления роли партии и отделения ее от государства, так как только партия как центростремительная сила могла противостоять ожившим националистическим центробежным тенденциям. По мнению Юрия Жукова, Маленков и Молотов с 1951 года начали наступление на республиканские партийные организации и стремились усилить роль союзных министерств.

Таким образом, политика Берии в отношении национальных республик была полностью противоположна политике, проводимой в последние годы жизни Сталина, а также видению национального устройства СССР Молотовым и Маленковым, которые стремились постепенно добиться ликвидации суверенности союзных республик.

Глава III - Технология и ход переворота

Предпосылки к сговору против Берии

Как уже отмечалось, после смерти Сталина в марте 1953 года в СССР сложилось «коллективное руководство», в основе которого лежала не общность целей и средств развития страны, а минимальный достаточный компромисс между претендентами на единоличную власть в СССР. Наиболее влиятельными политическими фигурами в это время стали Маленков, Берия, Хрущев, Булганин и Молотов. Маленков и Берия считались наиболее вероятными лидерами, при этом позиции Маленкова как председателя Совета Министров СССР были наиболее сильными.

Борьба за власть внутри коллективного руководства впервые проявилась через несколько дней после смерти Сталина, а именно 14 марта 1953 года, на внеочередном Пленуме ЦК КПСС. Тогда, как уже объяснялось выше, вероятнее всего произошел сговор Берии, Хрущева и Молотова против Маленкова, чтобы вынудить его оставить пост секретаря ЦК и «сконцентрироваться» на работе Правительства.

Анализируя этот факт, а также дальнейшее развитие событий в СССР, можно сделать вывод, что коллективное руководство было очень неустойчивым и в момент сильного усиления одного из его участников другие начинали кооперироваться против него с целью сбалансировать его влияние.

Анализируя действия и позиции Берии в период с марта по июнь 1953 года, можно сделать несколько выводов.

Во-первых , изначальные политические позиции Берии уступали позициям Маленкова.

Во-вторых , Берия имел свою политическую программу развития СССР во внешней и внутренней политике, которую очень действенно претворял в жизнь, при этом активно вмешиваясь в некоторые области политики СССР, которые не входили в зону его персональной ответственности. Его программа носила черты либерализации силового аппарата СССР, политической и экономической либерализации в странах народной демократии, идею (или очередную попытку) объединения Германии и кардинального пересмотра национального вопроса СССР в сторону большей свободы национальных республик. Внешняя и внутренняя политика, которую начал проводить Берия, шла полностью наперекор видению Молотова и Маленкова. Они были сторонниками «унитарного» советского государства и не были готовы пойти на полное сворачивание курса на строительство социализма в Германии и странах Восточной Европы.

В-третьих , расследование Берией фальсификаций в «ленинградском деле» и «деле Еврейского антифашистского комитета», а также намерение арестовать Игнатьева ставили, в первую очередь Маленкова, который был явно причастен к этим политическим делам, в очень незащищенную позицию, при которой он мог быть впоследствии либо обвинен в непосредственном участии в фальсификации политических дел, либо попасть в сильную политическую зависимость от Берии.

Если бы в схватке с Маленковым Берия одержал победу, то он бы занял лидирующую позицию в коллективном руководстве и смог бы гораздо проще «продавить», отстоять свою политику в национальном вопросе и вопросе построения социализма в странах народной демократии.

Таким образом, можно сказать, что Маленков и Молотов ощущали угрозу не просто усиления Берии, а проведения в жизнь такой политики СССР, которая, по их мнению, не была совместима с развитием страны, каким они его себе представляли. Поэтому Маленков и Молотов вполне могли скооперироваться, чтобы блокировать политику Берии, причем блокировать не просто тактически (отдельные решения), а стратегически. «Стратегически» в данном случае означало бы лишение Берии возможности влиять на политику развития СССР на высшем уровне, а также прекращение «дела о фальсификациях» в отношении Рюмина и Игнатьева. Очевидной составляющей «стратегического решения» являлась отставка Берии с позиции министра МВД и заместителя Председателя Совета Министров.

В итоге можно предположить, что основным заговорщиком против Берии был Маленков, к которому по идеологическим соображениям присоединился Молотов. Изначальной целью заговора было смещение Берии с поста министра внутренних дел.

Однако для реализации подобного плана необходимо было выполнение как минимум еще трех условий. Первое и самое главное - это поддержка партийного аппарата. Второе - это силовой компонент, так как МВД имело в своем подчинении собственные вооруженные дивизии, которые могли быть использованы для подавления заговора против шефа МВД. И третье - это большинство голосов в Совете Министров и Президиуме ЦК, без которого любая инициатива о смещении Берии была бы не просто проиграна, но и обращена против самих же заговорщиков.

Что касается вопроса о роли партаппарата, можно с уверенностью сказать, что Маленков был сторонником отделения партии от государства. Сталин в последние годы (или даже десятилетия, как отмечает Юрий Жуков) проводил политику ослабления роли партии в СССР и смещения центра власти к государственному аппарату. Маленков активно участвовал в реализации такой политики еще при жизни Сталина и продолжал проводить ее в жизнь, став Председателем Совета Министров. Свидетельством этому, например, является упомянутая в предыдущей главе статья от 8 мая 1953 года в «Правде», которая критиковала партийные органы за попытку вмешательства в административно-хозяйственные функции государства. Такая статья появиться без прямого участия Маленкова просто не могла. Другим свидетельством такого намерения Маленкова, как уже отмечалось ранее, являлся отказ от увеличения доплаты в конвертах для партийных чиновников (это решение было позже отменено Хрущевым). Ну и, наконец, третьим свидетельством того, что после смерти Сталина роль партии была ниже роли государственного аппарата и такую расстановку сил не планировали в скором времени изменять, является то, что Маленков, столкнувшись с мини-заговором против себя 14 марта 1953 года, выбрал именно пост Председателя Совета Министров, а не роль секретаря ЦК.

Однако необходимость отставки Берии требовала, чтобы Маленков в той или иной мере оперся на партаппарат. Если бы он этого не сделал, то у Берии был бы шанс попытаться самому в момент заговора или позже, на Пленуме, найти поддержку у членов ЦК. Кроме того, Маленков бросал вызов не просто Берии, но и МВД, поэтому власти только госаппарата могло не хватить для укрощения силового министерства, что означало возможность реванша со стороны силовиков. Поэтому для окончательной победы над Берией Маленкову пришлось, вовлекая партию в заговор, пойти на усиление ее роли. Поэтому, вероятно, Маленков явно одобрил последовавшее выступление Хрущева на Пленуме 2–7 июля, в котором Хрущев упомянул высказывание Берии, что решения должен принимать Совет Министров, а ЦК должен заниматься только кадрами и пропагандой. Как будет показано в дальнейшем, начавшийся рост влиянии партии позволил Хрущеву позже победить сначала Маленкова, а затем Молотова, Булганина и Кагановича.

Относительно мнения Берии о роли партии необходимо заметить, что нет явных документов, которые бы неопровержимо доказывали, что Берия хотел отстранения партии от власти. И хотя подобные намерения ставились Берии в вину на Пленуме 2–7 июля, в частности Хрущевым, подтверждение слов Хрущева найти не удалось. При этом нужно заметить, что Берия с 1938 года был занят на государственных постах в НКВД и ГКО, а как член Политбюро курировал отрасли оборонной промышленности, связанные с разработкой ядерного оружия и ракетной техники. Таким образом, прямой политической опоры на партаппарат он не имел и был больше связан с «государственниками», а учитывая тот факт, что с марта по июнь 1953 года Берия никоим образом ни в речах, ни в записках в Президиум Совета Министров или Президиум ЦК не пытался поставить вопрос об увеличении роли партии, можно предположить, что он как минимум не был против того курса, который в отношении партии проводил Маленков. Можно также отметить, что, например, вопросы внешней политики Берия вносил на рассмотрение Президиума Совета Министров, а не Президиума ЦК. А значит, явно считал, что Совмин важнее ЦК.

Интересно заметить, что при такой позиции Берии к роли партии его национальная политика заключалась в передаче большей независимости национальным республикам. А как уже отмечалось ранее, партия после создания ООН как раз и играла роль той центростремительной силы, которая удерживала СССР в рамках де-юре Союза, а де-факто - «унитарного» государства. Соответственно, политика, направленная на увеличение полномочий республик при невмешательстве Берии в политику давления на партию (или при полном согласии Берии с такой политикой), позволяет думать, что Берия имел некий план по изменению формы государственного устройства Советского Союза в сторону более мягкой и децентрализованной федерации.

Следующим важным пунктом анализа является выяснение политической позиции Хрущева в отношении тандема Берия–Маленков и оценка его роли в Секретариате ЦК.

В марте–июне 1953 года политические позиции Хрущева были гораздо слабее, чем у Маленкова и Берии. Он был одним из четырех секретарей ЦК. После ухода Маленкова с поста секретаря ЦК 14 марта 1953 года Хрущев стал председательствовать на заседаниях ЦК, не являясь официально первым секретарем. При этом два других секретаря ЦК - Поспелов и Шаталин - были людьми, связанными с Маленковым. Оценивая непосредственно политическую позицию Хрущева, исследователи и свидетели той эпохи высказывают совершенно разные мнения. Серго Берия в своих мемуарах упоминает о дружбе (не только личной, но и политической) между Берией, Маленковым и Хрущевым. Елена Прудникова считает, что Хрущев изначально был против Берии. По ее мнению, именно Хрущев являлся центром заговора. Так же считает и Андрей Сухомлинов. Юрий Жуков, наоборот, полагает, что Хрущев, проявляя политическую симпатию одновременно и к Маленкову, и к Берии, до последнего момента сторонился делать окончательный политический выбор между ними, однако в итоге 16 апреля 1953 года встал на сторону Берии. Павел Судоплатов также считает, что Хрущев, маневрируя между различными центрами сил в высшем руководстве СССР, политически больше тяготел именно к Берии и поддерживал его.

Маленков и Молотов смогли каким-то образом привлечь на свою сторону Хрущева. Вероятнее всего, пользуясь отсутствием Берии в Москве в июне 1953 года, они могли поставить Хрущева перед выбором: присоединиться к ним или оказаться вместе с Берией «отрешенным от власти». Причем такая угроза явно имела под собой основания: Маленков имел наиболее сильные политические позиции в стране, причем позиции Маленкова были так же сильны и в Секретариате ЦК, а значит, в случае несогласия Хрущева с заговорщиками Поспелов и Шаталин могли попытаться заручиться большинством в ЦК и без Хрущева. Конечно, такой вариант развития событий был гораздо опаснее для Маленкова, но он, однако, должен был демонстрировать Хрущеву, что его шансы противостоять заговорщикам очень малы и грозят ему полным политических крахом. Кроме того, Берия не осуществлял никакой подготовки к захвату власти (помимо подготовки к аресту Игнатьева), что будет подтверждено в результате анализа «дела Берии» ниже. Соответственно, Хрущеву для политического выживания было гораздо выгоднее присоединиться к заговору, чем оказаться в одиночестве, организуя контрудар. Также можно думать, что Хрущев, вероятно, понимал, что Маленкову для борьбы с Берией придется опереться на партию и усилить ее роль, а значит, политический вес Хрущева возрастет, что даст ему основания для более активного участия на следующих этапах борьбы за власть.

Описывая механизм привлечения Хрущева к заговору, интересно отметить свидетельство Дмитрия Суханова, помощника Маленкова, записанные Владимиром Карповым. По свидетельству Суханова, Маленков накануне 26 июня вызвал Хрущева и Булганина в свой кабинет и предъявил им «доказательства» их участия в заговоре Берии, который, по мнению Суханова, должен был арестовать всех членов Президиума ЦК 26 июня. Как будет показано дальше, никаких доказательств существования заговора Берии в материалах уголовного дела Берии нет, однако возможность привлечения Хрущева и Булганина к заговору против Берии (в версии помощника Маленкова - очень прямолинейным путем) подтверждается Сухановым.

Следующим компонентом для успешного проведения заговора против Берии являлось привлечение силовиков. Так как МВД, включавшее в себя также и МГБ, было в подчинении Берии, главной альтернативой оставались военные. При этом, как уже отмечалось выше, Серов - заместитель Берии по МВД, был связан с Хрущевым, а значит, успешное привлечение Хрущева к заговору могло также помочь привлечь Серова. По всей видимости, помимо Серова к заговору удалось в итоге привлечь и другого заместителя Берии - Круглова. Круглов и Серов либо явно участвовали в заговоре, либо полностью поддержали его постфактум, так как, во-первых, они не предприняли никаких действий, чтобы противостоять аресту Берии, а по некоторым свидетельствам из мемуаров участников событий, даже помогали арестовывать охрану Берии и отключать связь в его особняке. А, во-вторых, они остались на своих постах после свержения Берии и проводили политику чистки бериевских кадров в МВД.

Среди военных были как люди, близкие Берии (например, командующий войсками Московского округа генерал-полковник Артемьев), так и те, с кем Берия был связан по работе над ядерным и ракетным оружием. Очевидно, что для успешности заговора нужно было, с одной стороны, аккуратно привлекать тех военных (причем из высшего генералитета), кто не входил ни в одну из этих групп, а с другой стороны - нейтрализовать возможные действия военных из числа сторонников Берии. Одновременно нужно было по возможности блокировать силовые действия со стороны МВД, в подчинении которого находилось несколько боевых дивизий, расположенных под Москвой.

Наконец, последним пунктом, который определял успешность заговора, было численное превосходство сторонников снятия Берии в Президиуме ЦК, который состоял из десяти человек: Маленкова, Берии, Ворошилова, Хрущева, Булганина, Кагановича, Сабурова, Первухина, Молотова и Микояна. При учете поддержки генералитета и партаппарата, а также принимая во внимание существовавшую расстановку политических сил, при которой наиболее влиятельной фигурой был Маленков, достаточно было иметь четыре–пять голосов из десяти, чтобы провести решение о снятие Берии. При этом Маленков, Хрущев и Молотов - это уже три голоса.

Булганин, как отмечают все исследователи, был политически близок к Хрущеву, поэтому занял бы в заговоре такую же позицию, как и он. Позже и на Пленуме ЦК КПСС 2–7 июля, и в своих мемуарах Хрущев свидетельствовал, что привлекал Булганина к заговору против Берии якобы с самого момента смерти Сталина. Интересно, что Булганин на том же Пленуме подтвердил слова Хрущева о том, что он и Хрущев с момента смерти Сталина решили объединяться против Берии. При этом важно отметить, что никакими своими действиями Хрущев своей вражды к Берии за весь 1953 год не показывал (а по версии Юрия Жукова, даже сделал выбор в пользу него против Маленкова), поэтому слова Хрущева на Пленуме следует интерпретировать как попытку преувеличить свою истинную роль в заговоре. В своих мемуарах, записанных 70-х годах, Хрущев также изображает себя главным заговорщиком в деле свержения Берии и описывает, как уговаривал Маленкова разглядеть в Берии врага.

Другой член Президиума ЦК - Сабуров, - как считает Юрий Жуков, своим возвышением на политический олимп был обязан Маленкову, а значит, намерение Маленкова по свержению Берии он бы поддержал. Можно также выдвинуть гипотезу, что Молотов, используя свой авторитет в партии, участвовал в привлечении к заговору «старой гвардии большевиков», а именно - Ворошилова, Кагановича и Микояна.

Таким образом, группу Маленков, Молотов, Хрущев и Булганин можно считать основными заговорщиками в свержении Берии, из которых главную роль сыграли Маленков и Молотов. При этом в число заговорщиков также входили военные, привлеченные на самом последнем этапе заговора.

Интересно, что исследователи той эпохи выдвигают совершенно разные версии организации заговора против Берии. Юрий Жуков считает, что в июне 1953 года основная борьба происходила между двумя группами: Маленков–Первухин–Сабуров против Берии–Молотова–Хрущева–Булганина. По его мнению, Маленков заручился поддержкой Круглова и Серова - заместителей Берии по МВД - и Жукова, а во время отъезда Берии в Берлин Маленков поставил Хрущеву, Булганину и Микояну ультиматум: либо они поддержат позицию Маленкова по смещению Берии, либо Маленков предъявит доказательства их участия в антипартийных действиях совместно с Берией.

Елена Прудникова полагает, что основной фигурой в заговоре был Хрущев, который уговорил Маленкова и военных (через Булганина) свергнуть Берию. Основным мотивом свержения Берии, по мнению Прудниковой, было противодействие намерению Берии отстранить партию от власти. Абдурахман Авторханов выдвигает версию, что Маленков, Хрущев и Булганин были основными заговорщиками, так как были против попытки Берии «уничтожить сталинскую систему власти » через проводившуюся Берией «десталинизацию политической жизни », изменение национальной политики и попытки перемещения власти от партийного аппарата к государственному.

Подготовка к сговору против Берии

Итак, группа заговорщиков в составе Маленкова и Молотова сложилась, вероятно, уже к концу мая, когда стали понятны дальнейшие шаги Берии в национальной политике и в вопросе о странах народной демократии. В то же время Маленков понимал, что Рюмин дает в МВД показания, которые неуклонно вели к аресту Игнатьева, а его арест и показания, в свою очередь, могли в скором времени привести к краху Маленкова (причем вне зависимости от того, кто бы стал новым министром внутренних дел после Берии). Поэтому, начиная с конца мая, заговорщикам было необходимо использовать любую возможность для свержении Берии. Такая возможность вскоре представилась - отъезд Берии в Берлин 18 июня 1953 года для подавления там антисоветских выступлений. Вернулся Берия из Берлина через неделю, 25 июня. Видимо, в течение этой недели к заговору привлекли Хрущева, а через него - Булганина.

Перед Булганиным как министром обороны и Хрущевым как секретарем ЦК была поставлена задача по привлечению к заговору военных, которые должны были блокировать дивизии МВД, расположенные под Москвой, и предотвратить попытку отбить Берию силами Министерства внутренних дел. А вариант вмешательства частей МВД исключать было нельзя, так как было очевидно, что вслед за Берией своих чинов, званий и даже свободы лишатся многие силовики, единственным шансом на спасение которых будет попытка отбить Берию и «раскрыть» заговор против него.

Булганин привлек к участию в заговоре маршала Жукова. В своих воспоминаниях, часть из которых была издана в книге «Берия: конец карьеры» под редакцией Владимира Некрасова, Жуков утверждает, что Булганин вызвал его 26 июня в Кремль, незадолго до проведения Президиума ЦК, и в присутствии Маленкова, Молотова, Микояна и «других членов Президиума» поставил задачу ареста Берии. Жуков должен был вместе с Москаленко, Неделиным, Батицким и адъютантом Москаленко дожидаться условного сигнала в комнате помощника Маленкова, в то время как в кабинете Маленкова проходило заседание Президиума ЦК.

В этом же сборнике Некрасова опубликованы воспоминания генерала Москаленко. Согласно им, Хрущев вызвал Москаленко в Кремль и приказал явиться с оружием (что являлось крайним нарушением пропускного режима Кремля, о чем не мог не знать Москаленко). Позже Булганин, позвонив Москаленко, подтвердил приказ, исходивший от Хрущева, секретаря ЦК. По описанию Москаленко, Булганин провез его в Кремль в своей машине, которая не подлежала досмотру, что позволило им провезти в Кремль оружие. Далее Москаленко описывает, что на другой машине в Кремль приехали Жуков, Брежнев, Шатилов, Неделин, Гетман и Пронин. Все вместе они собрались перед кабинетом Маленкова, где перед ними выступили Хрущев, Булганин, Маленков и Молотов, которые объявили, что им предстоит через несколько часов арестовать Берию на заседании Президиума ЦК.

Жукову и Москаленко была поставлена задача ввести войска в Москву, чтобы блокировать возможные действия со стороны Внутренних войск. При этом оставалась опасность того, что командиры дивизий могли не выполнить приказ или выполнить его в неполном объеме, учитывая тот факт, что приказ о вводе войск в Москву и возможных столкновениях с дивизиями МВД, вероятнее всего, был отдан устно. Еще одной проблемой, которую необходимо было решить, была нейтрализация военных, которые могли выступить в защиту Берии. В первую очередь следовало решить вопрос с командующим войсками Московского военного округа генерал-полковником Павлом Артемьевым, который до армии работал в системе МВД–НКВД и в конце 30-х годов был командиром дивизии Дзержинского.

В итоге для решения обеих проблем с 26 июня под Тверью (180 км от Москвы) были организованы командно-штабные учения Московского военного округа (МВО). Таким образом, и командующий МВО Артемьев, и командиры Кантемировской и Таманской дивизий были под официальным предлогом устранены из Москвы. По мнению Андрея Сухомлинова, это позволило Булганину впоследствии отдавать приказы (вероятнее всего, устные) о вводе войск в Москву не непосредственным командирам этих дивизий, а их заместителям, которые по определению должны были задавать меньше вопросов по поводу приказа министра обороны. Забегая вперед, можно сказать, что Артемьев, узнав о том, что 26 июня в Москву введены войска, вернулся к утру 27 июня, однако его уже не пустили в штаб МВО, так как он был снят с должности.

Итак, заговор был технически полностью готов к 26 июня 1953 года. Именно на этот день было назначено заседание Президиума Совета Министров СССР, на котором должен был присутствовать Берия, только что вернувшийся из Берлина.

Арест 26 июня

26 июня 1953 года вместо запланированного заседания Президиума Совета Министров, на котором, по воспоминаниям Серго Берия, должно было обсуждаться дело товарища Игнатьева, состоялось заседание Президиума ЦК. Что в действительности происходило на том заседании, точно не известно, так как стенограмма не велась, а участники заседания и лица, которые были свидетелями ареста Берии или участвовали в нем, оставили очень разные воспоминания, которые часто противоречат друг другу. Со слов Хрущева, Маленков открыл заседание и предложил обсудить важные партийные вопросы, после чего Хрущев выступил с большой критикой Берии и предложил вывести его из партии. Маленков при этом, по словам Хрущева, пребывал в растерянности и даже не поставил вопрос на голосование, а просто нажал секретную кнопку и вызвал в зал заседания военных, которые арестовали Берию.

По словам Дмитрия Суханова, помощника Маленкова, которые приводит в своей книге Владимир Карпов, первым на заседании выступил Маленков и сразу же поставил вопрос об аресте Берии. «За» проголосовали только Маленков, Первухин и Сабуров, «против» - Молотов, Ворошилов и Каганович, а Хрущев, Булганин и Микоян воздержались. После этого, по сигналу Маленкова, вошли военные, при которых все единогласно проголосовали за арест Берии. При этом, как утверждает Суханов, Жуков предложил Маленкову арестовать и Хрущева с Булганиным - как людей, бывших в сговоре с Берией. Суханов также добавляет, что в кабинете Берии (не уточняется, в каком именно, но, видимо, в кремлевском) был позже найден листок, на котором было написано слово «Тревога» (этот лист впоследствии оказался у Суханова), и, по словам Суханова, Берия на следствии признался, что это было предупреждение от Хрущева и Булганина, которые участвовали в заговоре Берии против Маленкова.

Версия, изложенная Сухановым, кажется странной по двум причинам. Во-первых, Андрей Сухомлинов, который в 2000 году был в составе комиссии по реабилитации Берии и ознакомился со всеми материалами 45 томов уголовного дела, не сообщает ни о каких признательных показаниях Берии об участии Хрущева и Булганина в заговоре вместе с Берией. Во-вторых, Хрущев и Булганин, если они хотели предупредить Берию и любым способом избежать его ареста, могли бы избрать и более тонкий ход, чтобы его проинформировать.

Еще одним важным свидетелем тех событий является Молотов. В своих воспоминаниях, записанных Феликсом Чуевым, Молотов отводит Хрущеву главную роль в организации заговора против Берии, при этом именно Хрущев, по словам Молотова, привлек самого Молотова к заговору. Хрущев и Молотов изначально хотели просто снять и исключить Берию из состава Президиума ЦК, а уже непосредственно перед самым заседанием приняли решение о его аресте. При этом интересно отметить, что Молотов в своих воспоминаниях уточняет, что после открытия заседания он выступал с обвинениями в адрес Берии в числе первых, сам Берия тоже получил слово и защищался, а в конце заседания просил, чтобы его не исключали из Партии.

Интересным для анализа документом является черновая записка, найденная в архиве Маленкова. В ней излагается критика Берии и предлагается снять его с поста министра внутренних дел, вместо него назначить Круглова, а Берию назначить министром нефтяной промышленности. На документе есть приписка: «Из архива Маленкова по описи № 179» .

Еще одно свидетельство о существовании плана назначении Берии министром нефтяной промышленности приводит в своих мемуарах Анастас Микоян. Он вспоминает, что именно Хрущев привлекал его к заговору против Берии 26 июня по дороге в Кремль (их дачи были недалеко друг от друга). По свидетельству Микояна, Хрущев сказал, что он уже переговорил с Маленковым и Молотовым и они приняли решение снять Берию с поста министра внутренних дел и назначить его министром нефтяной промышленности. Эти два свидетельства позволяют сделать предположение, что у заговорщиков была программа-минимум, которая заключалась в отстранении Берии с поста министра внутренних дел и поста заместителя Председателя Совета Министров, де-факто - в устранении от высшей политической власти. Однако что-то пошло не так, и была задействована программа-максимум, которая включала арест Берии военными, суд и расстрел. Либо Берия 26 июня, когда получил слово, начал угрожать своим политическим противникам и просто так сдавать политические позиции не захотел, либо еще до заседания Президиума ЦК 26 июня 1953 года Берия был убит. Эта версия будет подробно рассмотрена ниже.

Очень интересны воспоминания маршала Жукова о тех событиях. Необходимо отметить, что в самих мемуарах, которые вышли отдельной книгой при жизни Жукова, нет упоминания о его участии в аресте Берии. Мемуары посвящены в основном Великой Отечественной войне. Однако в других книгах, которые вышли пос­ле смерти Жукова, приводятся рассказы, записанные свидетелями со слов Жукова. В своей книге Владимир Карпов анализирует два рассказа Жукова о тех событиях, изложенные в книгах «Берия: конец карьеры» и «Жуков: полководец и человек» 1988 года. Карпов приходит к выводу, что даже во многих важных деталях о событиях 25 и 26 июня две версии Жукова противоречат друг другу. Например, кто именно отдавал приказ об аресте Берии, где это происходило, как именно происходил арест и так далее.

Итак, согласно мемуарам Жукова, Хрущева, Молотова, Микояна и Суханова, через несколько часов после начала заседания Берия был арестован военными во главе с Жуковым и Москаленко, которые вошли в зал заседания, когда Маленков нажал на секретную кнопку. Арестованного Берию через несколько часов на одной из машин членов Президиума в наручниках и в сопровождении военных вывезли на московскую гарнизонную гауптвахту «Алешинские казармы». Берию не поместили в тюрьму или следственный изолятор, потому что заговорщики боялись, что держать его в системе МВД слишком опасно. По воспоминаниям Москаленко, 27 июня на гауптвахту приезжали заместители Берии по МВД Круглов и Серов с целью допросить Берию. Однако Москаленко их не пустил к Берии, сославшись на устный приказ Жукова. В этот же день Берию перевели в бункер при Штабе Московского военного округа, где он пробыл до суда. Во двор, где находился бункер, поставили усиленную охрану, состояшую из офицеров штаба МВО и четырех танков.

Юрий Мухин, проанализировав воспоминания Хрущева, Молотова, Кагановича, Москаленко, Жукова и Суханова и сопоставив факты, изложенные в них, приходит к выводу, что по всем важным деталям ареста Берии 26 июня показания участников событий не совпадают. Мухин полагает, что на самом деле Берия не был арестован 26 июня в Кремле, а участники событий врут о произошедшем. Возможным объяснением такого расхождения в свидетельствах Мухин считает версию, согласно которой Берия был убит 26 июня 1953 года. И хотя фактов, подтверждающих версию об убийстве, меньше, чем фактов в пользу версии об аресте Берии в Кремле, эти факты необходимо также привести.

Другим возможным объяснением принципиальных расхождений в воспоминаниях участников событий является то, что кто-то из них хотел преувеличить свою роль в заговоре, а кто-то - приуменьшить. К тому же, некоторые детали заговора могут изображать заговорщиков в невыгодном свете, поэтому они в своих мемуарах и опускают или перевирают их.

Версия об убийстве Берии 26 июня

Первым версию об убийстве Лаврентия Павловича Берии в его особняке в Москве 26 июня 1953 года высказал его сын Серго Берия. В своих мемуарах и интервью он приводит следующие факты.

Заседание Правительства 26 июня отменили, и его отец в этот день был дома. Сам Серго во второй половине дня 26 июня находился в кабинете Бориса Ванникова, руководителя атомного проекта, когда ему позвонил летчик-испытатель Амет-Хан Султан, с которым он был хорошо знаком по работе, и сообщил, что в доме Лаврентии Берии была перестрелка. Серго Берия и Борис Ванников, приехав к особняку Берии, чтобы выяснить детали произошедшего, обнаружили там БТР и группу военных. При этом один из охранников Лаврентия Берии сообщил Серго, что солдаты после перестрелки вынесли из дома закрытый брезентом труп.

Слова Берии о том, что он и Ванников ездили в тот день домой к Лаврентию Берии, где узнали о вооруженном вторжении, подтверждает генерал Петр Бургасов, академик Академии медицинских наук СССР, главный государственный санитарный врач СССР в 1965–1986 годы. Он свидетельствует, что видел в тот день, как Серго Берия и Борис Ванников во второй половине дня неожиданно уехали из Кремля. Позже в этот день Бургасов зашел к Ванникову и спросил о причинах неожиданно отъезда в середине рабочего дня. На что Ванников сообщил Бургасову, что он ездил домой к Лаврентию Берии и стал свидетелем того, что дом окружили военные, стекла кабинета Берии были разбиты пулями, а сам Берия, по всей видимости, был убит.

Серго Берия в своих мемуарах также приводит ряд свидетельств других лиц, которые якобы подтверждали, что Лаврентий Берия был убит до суда, который состоялся в декабре 1953 года. В частности, слова маршала Жукова: «Если бы твой отец был жив, я был бы вместе с ним...» , слова Николая Шверника, кандидата в члены Президиума ЦК, который входил в состав специального суда над Берией: «Могу одно тебе сказать: живым я твоего отца не видел. Понимай, как знаешь, больше ничего не скажу» , слова другого члена суда над Берией, Михайлова, который во время разговора намекнул Серго Берии, что в зале суда сидел двойник, а не сам Лаврентий Берия.

Юрий Мухин в своей книге «Убийство Сталина и Берия» в подтверждение версии об убийстве приводит слова Николая Байбакова, который был в 1953 году министром нефтяной промышленности и членом ЦК КПСС. По словам Мухина, он был знаком с Байбаковым и в одном из телефонных разговоров в 90-е годы прямо спросил его, знал ли он о том, что во время июльского Пленума ЦК в 1953 году Берия был уже убит. На что Байбаков ответил: «Нет, я тогда ничего не знал. Но факт в том, что он оказался убитым» .

Еще одним интересным свидетельством об убийстве Берии в его особняке являются воспоминания генерал-лейтенанта Андрея Веденина, которые были опубликованы в 1997 году в еженедельнике «Неделя» и которые приводит в своей статье Александр Кочуков. По свидетельству Веденина, Круглов (заместитель Берии по МВД) приехал на армейскую базу (скорее всего, 27-го гвардейского стрелкового корпуса) в первых числах июня и поставил задачу на проработку варианта ликвидации Берии. В течение следующих нескольких недель группе, в которой состоял Веденин, поступали агентурные материалы на Берию. Было разработано несколько сценариев ликвидации: «Автокатастрофа», «Особняк». В итоге рано утром 26 июня группа получила приказ на ликвидацию Берии в его особняке в Москве. В тот день Круглов позвонил Берии и договорился о том, что ему привезут секретные документы, которые будет сопровождать вооруженная охрана из трех человек. Под видом охраны группа ликвидаторов была пропущена в дом Берии, где и совершила его убийство.

Как видно из всех приведенных свидетельств, версия об убийстве Берии 26 июня 1953 года в его особняке тоже имеет право на существование. Следуя логике этой версии, в заговоре против Берии участвовали военные и заместитель Берии по МВД Круглов, которые были привлечены основной группой заговорщиков в начале июня 1953 года. Как будет показано ниже, материалы уголовного дела над Берией также вызывают много вопросов и могут являться косвенными подтверждениями того, что 26 июня 1953 года Берия был убит.

Однако даже среди исследователей и свидетелей той эпохи нет однозначного мнения на счет версии об убийстве Берии 26 июня. Елена Прудникова, Юрий Мухин, Абдурахман Авторханов и Арсен Мартиросян считают, что Берия действительно был убит в тот день. Юрий Жуков, Андрей Сухомлинов и Павел Судоплатов придерживаются позиции, что Берия был арестован.

Первые действия заговорщиков
после ареста Берии

Еще до ареста Берии у него на даче была отключена вся связь. Как отмечает Сухомлинов, заместитель Берии по МВД Серов руководил 26 июня операцией по изолированию охраны Берии и выключению связи. Также еще до ареста Берии, в середине дня 26 июня, были подняты по тревоге Кантемировская и Таманская дивизии, командиры которых, как уже отмечалось выше, были в этот день на учениях. Сухомлинов приводит в своей книге воспоминания ветеранов-кантемировцев. В 14 часов 26 июня временно исполняющему обязанности командира Кантемировской дивизии Парамонову позвонил Булганин и, ничего не объясняя, приказал поднять три танковых полка и через 40 минут войти в Москву с полным боекомплектом. Когда части вошли в Москву, один полк занял позицию на Ленинских горах, другой перекрыл Горьковское шоссе, чтобы блокировать внутренние войска, третий полк занял позиции около вокзалов, почты и телеграфа. В это же время девяносто танков Таманской дивизии окружили Кремль и заняли позиции в центре Москвы. В воздух также по тревоге были подняты военно-воздушные силы Московского военного округа. Как отмечает Сухомлинов, командование войсками в Москве велось уже Жуковым и Москаленко. В итоге никакого сопротивления армейские части не встретили и через три дня вернулись на базы.

Таким образом, можно сделать вывод, что первая и самая важная часть плана по ликвидации Берии удалась. Он был арестован и конвоирован на военный объект - московскую гарнизонную гауптвахту «Алешинские казармы», а действия со стороны его сторонников из МВД и армии были успешно блокированы силами Таманской и Кантемировской дивизий при поддержке войск МВО.

Сразу же после ареста Берии 26 июня издается Указ Президиума Верховного Совета СССР «О преступных антигосударственных действиях Берии», который подписывают Председатель Президиума Верховного Совета Ворошилов и секретарь Пегов. В преамбуле документа указано, что Президиум Верховного Совета СССР рассмотрел сообщение Совета Министров СССР об антигосударственных действиях Берии, направленных на подрыв Советского государства в интересах иностранного капитала. Этим Указом Берию лишают всех наград и должностей, снимают со всех постов и лишают полномочий депутата Верховного Совета. В этом Указе от 26 июня дело «о преступных действиях Л. П. Берия» уже предлагается передать на рассмотрение Верховного суда СССР. Как отмечает Сухомлинов, еще не возбуждено уголовное дело, не начато следствие, а дело уже собрались передавать в Верховный суд.

Вместе с Берией в следующие несколько дней были арестованы несколько человек, которым позже предъявили обвинения в антигосударственном заговоре: Меркулов, министр государственного контроля СССР, Деканозов, министр внутренних дел Грузинской ССР, Кобулов, заместитель министра внутренних дел СССР, Мешик, министр внутренних дел Украинской ССР, Гоглидзе, начальник 3-го управления МВД СССР, Влодзимирский, начальник следственной части по особо важным делам МВД СССР.

Следующим шагом заговорщиков в политическом уничтожении Берии стала организация следствия. Кандидатура действующего Генерального прокурора Григория Сафонова не устроила заговорщиков, и 29 июня он был заменен Романом Руденко, который до этого занимал пост прокурора УССР. Как отмечают свидетели и исследователи той эпохи, Руденко политически был близок к Хрущеву. Интересно отметить, что в Постановлении Президиума ЦК о назначении Руденко Генеральным прокурором его обязывают приступить к расследованию антипартийной и антигосударственной деятельности Берия «с учетом данных на заседании Президиума ЦК указаний» . Это является явным свидетельством вмешательства заговорщиков в ход расследования «дела Берии».

30 июня Руденко возбуждает уголовное дело, в рамках которого организуется следствие, а 3 июля дает санкцию на арест Берии. Таким образом, восемь дней (с 26 июня по 3 июля 1953 года) Берия находился под арестом незаконно (это не говоря уже о том, что арестован он был в результате заговора с участием военных).

После того как заговорщики организовали арест Берии и ближайших к нему людей из МВД, они стали проводить политику «чистки» силового министерства. Павел Судоплатов вспоминает, как 27 июня 1953 года в МВД прошло совещание всех руководителей самостоятельных отделов и управлений МВД, на котором председательствовали Круглов и Серов. Они сообщили об аресте Берии и еще нескольких человек, которые имели с ним «преступную связь» , и обязали сотрудников МВД сообщить Круглову о всех известных провокационных шагах Берии. Впоследствии из МВД стали увольнять всех, кто был в той или иной степени связан с Берией. В частности, тех, кто был арестован по делу Абакумова, но восстановлен Берией в МВД в марте 1953 года. Одновременно с этим в МВД возвращались кадры бывшего министра государственной безопасности Игнатьева, уволенные Берией в марте 1953 года. Руководство МВД подготовило 22 августа 1953 года докладную записку в Президиум ЦК на имя Маленкова и Хрущева, в которой описывало мероприятия в МВД по «искоренению последствий вражеской деятельности Берия» . Со своих должностей были сняты десятки генералов, их заместители и помощники. Часть из них, включая Павла Судоплатова, были сразу же арестованы. Упоминая арест Судоплатова, интересно отметить, что его вызывали на Президиум ЦК, где Маленков, Молотов, Булганин и Хрущев настойчиво рекомендовали ему клеймить Берию и выставить его единственным организатором политических убийств в СССР и за рубежом. Судоплатов отказался делать это в явной форме, сказав, что Берия действительно давал ему приказы на организацию политических убийств, однако такие же приказы он получал и от других «инстанций», в число которых входили Молотов, Хрущев и Булганин. Судьба Судоплатова после этого была решена.

Позже, по показаниям арестованных в 1953 году сотрудников МВД, было создано еще одно уголовное дело - «дело Рапава, Рухадзе и других», по которому проходили бывшие министры госбезопасности Грузии Рапава и Рухадзе, их заместители, а также высшие сотрудники силовых ведомств Грузии. В сентябре 1955 года они были осуждены и почти все расстреляны. Параллельно были созданы и более мелкие дела, обвиняемыми в которых проходили сотни генералов и полковников МГБ–МВД. Как отмечает Сухомлинов, уголовные дела в МВД тянулись еще несколько лет, и делалось это умышленно, чтобы ослабить силовое министерство и держать его в постоянном напряжении и под контролем со стороны партии.

Пленум 2–7 июля 1953

После того как заговор был успешно реализован, и началось следствие, заговорщикам было необходимо совершить «политическое убийство» Берии, а именно - созвать срочный Пленум ЦК и объяснить руководству партии, какие конкретные преступления совершил Берия и какой будет новая конфигурация политического олимпа СССР. Пленум проходил шесть дней: со второго по седьмое июля 1953 года. Стенографический отчет этого Пленума не издавался в открытых источниках и был засекречен до 1991 года.

Основным докладчиком на Пленуме был Маленков, тема его доклада была следующая: «О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берия». В первую очередь Маленков обвинил Берию в попытке поставить МВД над партией и правительством, а точнее, «поставить ЦК и Правительство под контроль МВД» . В доказательство этого приводилась политика Берии в национальных республиках, в которых Берия стремился усилить роль местных национальных кадров в МВД и пытался противопоставить их местным секретарям ЦК. Далее Маленков упомянул о том, что Берия через персональную охрану лидеров страны вел за ними систематическую слежку. Следующим пунктом обвинения со стороны Маленкова стала международная политика Берии, а именно - попытка нормализации отношений с Югославией в обход ЦК и намерение Берии прекратить строительство социализма в ГДР. Далее Маленков упомянул о массовой амнистии заключенных и сказал, что эта мера была правильной, но Берия использовал ее в своих целях. При этом сами цели Маленков не раскрыл. Последним обвинением Берии в речи Маленкова было то, что Берия ответственен за «неправильные и ошибочные характеристики» Молотова и Микояна, данные им Сталиным на XIX съезде партии.

Закончив с обвинениями Берии, Маленков перешел к выводам и урокам, которые партия должна была извлечь, учитывая, что опасность подчинения партии власти МВД кроется не только в личности Берии. Во-первых, Маленков предложил укрепить руководящую роль партии и повысить значение партийного руководства в работе государственного аппарата. Во-вторых, чтобы уменьшить роль МВД, оно должно было полностью перейти под контроль партии через подчинение ЦК КПСС и Правительству СССР. Далее Маленков призвал к повышению революционной бдительности в рядах партии. Для этого он предлагал оценивать партийных работников не только с точки зрения их деловых качеств, но и с учетом их преданности партии и советскому народу и умения подчиниться воле партии. Четвертым выводом в докладе Маленкова было усиление партийной воспитательной работы, в частности, чтобы коммунисты «всей душой, умом и сердцем усвоили существо великого революционного учения Маркса–Энгельса–Ленина-Сталина.., его колоссальную преобразующую силу» . Последним выводом была незыблемость принципа коллективности и сплоченности партийного руководства, а именно его Центрального Комитета.

Анализируя выступление Маленкова, нельзя не прийти к выводу, что в своей борьбе с Берией он сделал большую ставку на партийный аппарат. Как отмечалось в предыдущих главах, Маленков ранее вел политику уменьшения роли партии или даже отстранения партии от власти. Соответственно, с его стороны это был разворот на 180 градусов. И именно для этого ему нужна была поддержка Хрущева, влияние которого в партии было значительно укреплено - в сентябре 1953 года он был назначен Первым секретарем ЦК КПСС. Основные претензии Маленкова к Берии сводились к его национальной политике и усилению роли объединенного Министерства внутренних дел, на которое Берия мог опереться в борьбе с партией и лично с Маленковым для продвижения своей национальной и международной политики. Обвинения в «натаскивании» Сталина против Молотова и Микояна, конечно же, несостоятельны. Маленков пытался официально «обелить» и увеличить политический вес Молотова и Микояна и заручиться их поддержкой.

После доклада Маленкова начались прения, в которых первым выступил Хрущев. Интересно, что в своем выступлении Хрущев несколько раз противоречил сам себе. Хрущев начал с того, что у него были опасения по поводу Берии и его действий как министра объединенного МВД еще перед смертью Сталина. Однако тогда Хрущев, по его словам, не решился открыто высказать свои опасения, потому что Хрущев боялся проиграть политическую борьбу («Товарищи могли сказать: воспользовался смертью товарища Сталина и сразу вносит раскол и смятение в руководство партии» ). Далее Хрущев обвинил МВД и МГБ в плохой работе потому, что этими министерствами за последние 10 лет не было раскрыто ни одного реального заговора, а были только сфабрикованы «дутые» политические дела, в частности, «дело врачей» и «мингрельское дело». При этом в вину Берии Хрущев ставил то, что, реабилитируя людей, проходивших по этим фальсифицированным делам (то есть де-факто исправляя ошибки в работе министерства), Берия возвращал им звания и давал высокие должности в МВД. Тем самым, по мнению Хрущева, он окружал себя людьми, на которых мог опереться, чтобы поставить партию под контроль МВД.

Следующим пунктом обвинения Берии со стороны Хрущева была попытка или намерение Берии разделить государственную и партийную власть. В доказательство этому Хрущев приводит ранее упомянутое высказывание Берии венгерскому премьер-министру Ракоши о роли ЦК. В своем выступлении Хрущев говорил о том, что МВД стал властью, параллельной партийной и государственной, с опорой на которую Берия хотел «уничтожить партию» . Хрущев также обвинил Берию в абсолютно неправильной национальной политике в советских республиках и желании ликвидировать ГДР. Интересно отметить, что Хрущев также упомянул массовую амнистию, проведенную Берией, и назвал ее «дешевой демагогией» , целью которой было поднятие авторитета Берии. Хрущев отметил и то, что Берия прослушивал высших руководителей СССР, а также пытался настроить их друг против друга. В конце своего выступления Хрущев подчеркнул, что необходимо усилить роль партии и особенно партийный контроль за МВД.

В своей речи Хрущев не только использовал различные уничижающие определения и сравнения для описания Берии (например, сравнил его с Гитлером), но и пытался свалить на Берию все ошибки последних лет, например ответственность за массовые репрессии. Интересными для анализа являются также слова Хрущев а о том, что «...при решении вопроса о Берии все мы были единодушны - товарищ Маленков, товарищ Молотов, товарищ Булганин, товарищ Каганович и все другие товарищи» . Закончил свое выступление Хрущев словами, что после «изгнания» Берии «ленинско-сталинское руководство» укрепится, а партия дальше пойдет «по пути, указанному Лениным и Сталиным» .

После Хрущева выступил Молотов. Говоря о преступных действиях Берии, он в самом начале своего выступления подчеркнул, что Берия стремился перенести центр принятия властных решений от партии к государственному аппарату. Первым примером такой политики Молотов назвал предложение о назначении на сессии Верховного Совета Маленкова Председателем Совета Министров, которое исходило не от секретаря ЦК Хрущева, а от Берии. Другим примером Молотов назвал идею Берии издавать решения Президиума ЦК КПСС не за подписью одного из секретарей ЦК, а просто Президиума ЦК КПСС. Третьим примером игнорирования Берией Президиума ЦК, который привел Молотов, было то, что обсуждение вопросов международной политики перешло в Президиум Совета Министров и перестало обсуждаться в Президиуме ЦК. Этим, по мнению Молотова, «отстранились от обсуждения международных вопросов тт. Ворошилов, Сабуров, Первухин, которые не входят в состав Президиума Совета Министров» . То, что Молотов уделил этому такое внимание, да еще и в самом начале своей речи, является свидетельством того, что он уже на этом Пленуме предлагал политический союз Хрущеву с опорой на партийный аппарат для борьбы с Маленковым. Более того, упомянув о факте назначения Маленкова на пост Председателя Совета Министров по предложению Берии, Молотов делал явную попытку использовать политическую дружбу Маленкова и «врага народа» Берии для последующей политической борьбы с Маленковым.

Далее в своей речи Молотов критиковал Берию за его капитуляцию перед империалистическими державами и «чуждую партии» позицию по Германии. Национальная политика Берии была охарактеризована Молотовым как направленная на увеличение националистических настроений в республиках СССР. В своей речи Молотов также указал на то, что Берия имел негативное влияние на Сталина, что привело к ухудшению товарищеской атмосферы в ЦК уже в конце 30-х годов и к тому, что «пленумы ЦK перестали собираться по нескольку лет» . В этих словах Молотова видно его стремление переложить всю вину, которую партия могла теоретически предъявить «старой гвардии большевиков» (Молотову, Ворошилову, Кагановичу) и самому Сталину, на Берию.

Из других выступлений на пленуме интерес вызывают речи Кагановича, бывшего члена политбюро Андреева, министра металлургической промышленности Тевосяна и Булганина. Булганин, как и предыдущие выступающие, обвинил Берию в попытке нанести удар ленинско-сталинской национальной политике, в буржуазной позиции по ГДР, в использовании МВД для захвата власти. Интересным представляются его слова о тех, кто именно, по мнению Булганина, сыграл главную роль в разоблачении и аресте Берии: «товарищ Маленков, Хрущев и Молотов, которые хорошо организовали это дело и довели его до конца» . На эту фразу Булганина Хрущев, сидевший в Президиуме, сразу отреагировал и попросил Булганина не умалять своей роли в организации свержения Берии.

После Булганина слово получил Каганович. В начале выступления он упомянул, что во время решения об аресте Берии находился на Урале и явной роли в «решении» по поводу Берии не играл. Его сразу же поправил Маленков, который сказал, что Каганович «безоговорочно, сразу же принял такое же решение, как и мы все» . Касаясь национального вопроса, Каганович обвинил Берию в том, что он уменьшал роль русского народа и старался натравить нации, проживающие в СССР, друг на друга. Делал всё это Берия, по мнению Кагановича, чтобы остановить коммунистическое строительство в СССР и совершить буржуазное перерождение государственного строя. Также упомянул Каганович о том, что Берия пытался выстроить «систему противопоставления МВД партии» . В речи Кагановича, однако, в отличие от других выступающих был еще один важный пункт критики Берии. По словам Кагановича, Берия еще во время похорон Сталина «начал свергать мертвого Сталина» , а после смерти Сталина стал его дискредитировать, изображать его неприятными и оскорбительными словами. Каганович сказал, что из-за Берии имя Сталина стало сходить со страниц печати. При этом Каганович заметил, что действительно был перегиб в культе личности Сталина и Сталин сам упрекал Политбюро за это, но это не означает, что нужно «сделать крутой перегиб в другую сторону, в сторону замалчивания таких вождей, как Сталин» . По мнению Кагановича, Берия хотел не исправления отдельных аспектов курса, который проводился при Сталине, а его полной ревизии.

Мысль Кагановича о предательстве Берией Сталина продолжил в своем выступлении Андреев. Андреев обвинял Берию в том, что он начал дискредитировать имя Сталина и «наводить тень на величайшего человека после Ленина» , чтобы самому легче прийти к власти. Андреев также возмущался действиями Берии в разоблачении сфальсифицированных политических дел, которые бросали тень на Сталина. Дальше Андреев заявил, что этими действиям Берия хотел похоронить имя Сталина, а также «преемника товарища Сталина - товарища Маленкова» . На эту фразу Маленков сразу же возразил, что все они (не уточнив, кто именно) являются преемниками Сталина, и одного преемника у Сталина нет. На что Андреев ответил Маленкову: «Вы являетесь Председателем Совета Министров - пост, который занимал товарищ Сталин» . После чего, как свидетельствует стенограмма Пленума, были «бурные аплодисменты» .

Следующим выступал Тевосян. Он также упомянул о попытках Берии очернить имя Сталина в записках МВД по «делу врачей» и «мингрельскому делу», которые были разосланы всем партийным организациям и в которых указывалось, что избиения арестованных производились по прямому указанию Сталина. Тевосян также еще раз отметил, что после смерти Сталина его имя начало исчезать из печати. При этом он, ссылаясь на выступление Кагановича, связал это именно с действиями «мерзавца Берии» . В конце выступления Тевосян заверил Пленум, что «имя нашего учителя товарища Сталина навсегда останется в сердцах членов нашей партии и всего народа» , а партия, сплотившись вокруг ленинско-сталинского Центрального Комитета партии, пойдет по намеченному Лениным и Сталин пути к коммунизму.

Из выступлений Кагановича, Андреева и Тевосяна, а также по той поддержке Пленума, которую получали их слова о Сталине, видно, что у членов партии вызывала недовольство политика в отношении Сталина, проводимая в СССР после его смерти. Виновным в проведении этой политики Каганович, Андреев и Тевосян попытались объявить Берию. Однако решение о приостановке политики возвеличивания Сталина в том масштабе, как она проводилась до этого, как минимум разделяли Маленков и Хрущев. Еще 10 марта 1953 года на Президиуме ЦК Маленков выступил с критикой советской печати и потребовал «прекратить политику культа личности» . При этом секретарь ЦК по пропаганде Поспелов должен был контролировать прессу, а Хрущев отслеживать все материалы, которые публиковались о Сталине.

Можно предположить, что Берия также как минимум не был против такой политики. Во-первых, потому что он никоим образом не выражал недовольство, во-вторых, так как в записках МВД действительно говорилось об участии Сталина в фальсификации дел, а в-третьих, так как это давало Берии и Маленкову несомненные политические выгоды: можно было списать на Сталина не только ошибки в политике СССР в начале 50-х, но и шаги, направленные Сталиным против Берии и Маленкова, на «позднего» Сталина, который много болел и который отошел от принципа коллективного руководства. Более того, критика Сталина позволяла наибольшим образом ослабить позиции «старой большевистской гвардии» - Молотова, Кагановича и Ворошилова.

Маленкову необходимо было противодействовать наметившейся на Пленуме с подачи Кагановича попытке отменить курс на десталинизацию, которую в легкой форме начали проводить уже с марта 1953 года. Иначе, во-первых, Маленков мог быть позже обвинен в пособничестве Берии в осквернении имени Сталина, а во-вторых, возникала возможность опасного усиления Молотова, Ворошилова и Кагановича. Именно поэтому в заключительном выступлении на Пленуме Маленков осудил попытку остановить критику Сталина. Маленков упомянул выступления Андреева и Тевосяна, при этом явно умолчав о Кагановиче. Маленков не только раскритиковал культ личности Сталина, который «в повседневной практике руководства принял болезненные формы и размеры» , но и предложил записать в решение этого Пленума, что культ личности являлся в последние годы «отступлением от марксистско-ленинского понимания вопроса о роли личности в истории» . Маленкова короткой фразой поддержал Хрущев, который, однако, детально не раскрыл своего отношения к культу личности.

Можно сделать предположение, что, критикуя на этом Пленуме культ личности Сталина, Маленков помимо целей, изложенных выше, хотел также обезопасить себя от увеличения роли главы партии. А роль главы партии и самой партии непременно возрастала, так как Маленков оперся на поддержку партийного аппарата (и, в частности, Хрущева) для успешного устранения Берии. Маленков не зря много говорил на Пленуме о «коллективности» нового руководства, при котором первенство принятия ключевых решений оставалось бы за государственными должностями, в частности за Председателем Совета Министров. Маленков, говоря о повышении роли партии, ни разу не сказал, что центр политической силы должен перейти от государственных структур к партийным.

Также очевидно, что на этом Пленуме первенство в политических позициях оставалось за Маленковым. Он открывал и закрывал Пленум, его называли преемником Сталина. Все выступающие ссылались на тезисы его доклада, подчеркивая их правильность и важность. Пост Председателя Совета Министров также явно признавался на Пленуме главным. Очевидно, что Молотова не устраивал такой расклад политических сил, и он, де-факто, начал на Пленуме первую атаку на Маленкова как Председателя Совета Министров и предложил поддержку Хрущеву в борьбе с Маленковым с опорой на партийный аппарат.

По итогам Пленума 7 июля 1953 года было единогласно принято постановление «О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берии». Берия был выведен из состава Президиума ЦК и исключен из партии. Постановление было разослано во все партийные организации страны в виде закрытого письма. 10 июля «Правда» опубликовала Информационное сообщение о Пленуме ЦК КПСС, в котором сообщалось о разоб­лаченных на Пленуме антипартийных и антигосударственных действиях Берии.

Анализируя выступления на Пленуме, можно подтвердить сделанное ранее предположение о том, что основную роль в заговоре против Берии сыграли Маленков, Молотов, Хрущев и Булганин. Это они проговаривали явно в своих речах. При этом объективных доказательств существования заговора Берии против коллективного руководства они не приводят. Скорее, наоборот - создается впечатление, что коллективному руководству не нравилась политика Берии, но они боялись вступить с ним в полемику и поэтому решили вероломно его арестовать. В своих выступлениях они не приводили никаких весомых фактов о существовании заговора Берии. На Пленуме о роли военных в заговоре против Берии они также умолчали. Жукова, тем не менее, перевели из кандидатов в члены ЦК.

Политическая критика Берии на Пленуме сводилась к следующим пунктам. Во-первых, к его попытке за счет усиленного МВД перенести центр принятия решений от партийного аппарата в государственный аппарат или вовсе в МВД. Во-вторых, в «неправильной» национальной политике увеличения роли республик. В-третьих, в попытке ликвидации построения социализма в ГДР. При этом еще одним из итогов Пленума стало то, что Берию делали виновным во всех без исключениях ошибках, совершенных политическим руководством СССР в последние годы. Берия оказался виновен в том, что в Политбюро при жизни Сталина появились разногласия, что Сталин критиковал Молотова и Микояна, что не собирались пленумы ЦК. Это позволяло членам коллективного руководства снять с себя всю вину и ответственность за свои ошибки и переложить их на Берию.

Еще одним из итогов Пленума стало возвращение Игнатьева в ЦК и де-факто снятие с него всех обвинений в участии в фальсификации политических дел. Это также выводило Маленкова из-под удара со стороны нового министра внутренних дел (и тех, кто мог с ним потенциально объединиться) в обвинении о причастности к «ленинградскому делу» и «делу Еврейского антифашистского комитета».

Таким образом, Маленков как основной заговорщик смог добиться всех своих целей. Он политически уничтожил своего главного оппонента. Он смог снять с себя все обвинения в участии в политических репрессиях. Маленков остановил национальную политику Берии, направленную против «унитарного» советского государства. Он смог протащить через Пленум решение о продолжении критики «культа личности» для борьбы с Молотовым, Кагановичем и Ворошиловым. Однако цена победы была также очень большая. Значительно усилилась роль партийного аппарата и Хрущева. Маленков в лице Берии потерял важного союзника в борьбе с партаппаратом. Против самого Маленкова начал образовываться союз Молотова и Хрущева с опорой на партию и Секретариат ЦК.

Следствие и суд по делу Берии

Политическое убийство Берии окончательно состоялось на Пленуме 2–7 июля 1953 года. После этого никаких шансов на оправдательный приговор и на помилование он уже не имел. Следствие и суд были последними, чисто техническими этапами заговора по свержению Берии. Тем не менее, некоторые обстоятельства того, как именно они проходили, представляются важными.

Первым таким обстоятельством является то, что уголовное дело Берии до сих пор является засекреченным. Как уже отмечалось ранее, Андрей Сухомлинов, заслуженный юрист Российской Федерации, бывший военный прокурор, входил в 2000 году в состав комиссии по реабилитации Берии и ознакомился со всеми материалами 45 томов его уголовного дела. В 2004 году он выпустил книгу «Кто вы, Лаврентий Берия», в которой с юридической точки зрения проанализировал ход следствия и законность приговора Берии.

Дело на Берию завели 30 июня, постановление об его аресте было выписано 3 июля, при этом процедура регистрации арестованного, которую проводил следователь прокуратуры СССР Цареградский, была проведена с грубейшими нарушениями закона. В анкете отсутствуют отпечатки пальцев Берии, а также фотографии в профиль и анфас. При этом в деле есть фотография Берии в 3/4, на которой он запечатлен очень спокойным, если не сказать расслабленным. Копию страницы анкеты арестованного с фотографией Берии можно найти в книге Сухомлинова.

Андрей Сухомлинов объясняет неправильность составления анкеты арестованного тем, что в штабе МВО у военных не было опыта оформления документов на арестованного. Поэтому, например, фотограф не знал, какие фото нужны для подобных документов. Однако при этом очень сложно объяснить отсутствие отпечатков пальцев, так как на последней странице анкеты заключенного, где располагается фотография и где должны быть отпечатки пальцев, присутствует текст «отпечаток указательного пальца правой руки (от одной кромки ногтя до другой)» . В любом случае возникает вопрос, как мог упустить такое прокурор Цареградский и Генеральный прокурор Руденко? Они в полной мере обладали необходимыми знаниями и не могли не знать и не заметить, что анкета оформлена с грубейшими нарушениями. Более того, такая ошибка давала впоследствии повод любому человеку усомниться в правильности ведения следствия. Елена Прудникова объясняет эти и другие существенные ошибки в уголовном деле Берии тем, что он сам был убит 26 июня, а в бункере МВО находился двойник Берии.

Как пишет Сухомлинов, период нахождения Берии в бункере штаба МВО с 27 июня по 23 декабря 1953 года нигде не описан, и о пребывании Берии там можно судить только по воспоминаниям очевидцев и материалам уголовного дела.

Следующим уникальным фактом в деле Берии является то, что Генеральный прокурор Руденко составил лично около тридцати допросов Берии. Как замечает Сухомлинов, который сам является военным прокурором, это исключительное явление, так как задачей Генерального прокурора является организация следствия и контроль над ходом его исполнения, а не участие в непосредственных допросах. Возможным объяснением может являться то, что Маленков, Молотов и Хрущев боялись либо определенных показаний, которые может дать Берия, либо того, что он может сговориться с другим прокурором и убедить его в том, что произошел государственные переворот. Эта версия, однако, не очень убедительна, так как, во-первых, в допросах участвовали и другие прокуроры, например, Цареградский. А, во-вторых, в других подобных делах, где могли «всплыть» ненужные показания (например, как происходило на допросах Судоплатова), прокуроры и следователи просто не включали такие показания в материалы дела. В-третьих, первый допрос Берии состоялся 8 июля, после окончания Пленума, когда он уже был «политически мертв», поэтому убедить кого-либо в своей правоте он вряд ли мог.

В рамках уголовного дела Берии не было проведено ни одной очной ставки ни с одним из подозреваемых, ни с одним из свидетелей. Очная ставка не проводилась даже в тех случаях, когда подозреваемые и свидетели противоречили друг другу и, таким образом, нельзя было точно установить, кто говорит правду.

Помимо прочего против Берии выдвигалось обвинение в моральном разложении. Фактом для подтверждения этого был список охранника Берии Саркисова, в котором фигурировали контактные данные и имена 200 женщин. При этом следствием рассматривался только один-единственный эпизод по этой части обвинения - изнасилование 16-летней гражданки Дроздовой В. С. в 1949 году. Согласно материалам уголовного дела, 11 июля 1953 года Валентина Дроздова обратилась к Генеральному прокурору СССР с заявлением о том, что была изнасилована Берией в 1949 году. При этом, как отмечает Сухомлинов, ее «собственноручное заявление нигде не зарегистрировано, никаких резолюций и иных отметок на нем нет, об уголовной ответственности за заведомо ложный донос (в те годы это тоже было предусмотрено) она не была предупреждена» . Саркисов выступал свидетелем по этому эпизоду. Он подтверждал факт изнасилования Берией Дроздовой и то, что от Берии у нее родился ребенок, а один раз она делала аборт (при этом Берия устраивал ее в Кремлевскую больницу). Допрос Саркисова и Дроздовой, по мнению Сухомлинова, был составлен так непрофессионально, что не позволяет точно установить, имело ли место изнасилование или нет. Тем не менее, именно в такой форме данный эпизод был передан следствием в суд, который признал Берию виновным по данному пункту обвинения. Приговор суда впоследствии был также усилен следующим абзацем: «Судебным следствием установлены также факты иных преступных деяний Берия, свидетельствующих о его глубоком моральном падении. Будучи морально разложившимся человеком, Берия сожительствовал с многочисленными женщинами, в том числе связанными с сотрудниками иностранных разведок» . Часть про иностранные разведки обсуждать не имеет смысла, никаких доказательств этому в деле нет, но важно отметить, что сожительство с женщинами, а также утрата морального облика не являлись уголовными преступлениями даже по тем временам, а значит, не могли считаться судом преступлениями.

Причиной, почему подобные обвинения попали в материалы уголовного дела и суда, является то, что 17 сентября 1953 года Президиум ЦК КПСС издал Постановление, в котором Президиум ЦК поручал Генеральному прокурору с учетом правок, принятых на заседании Президиума, доработать проект обвинительного заключения. Более того, тем же Постановлением члену ЦК Суслову поручалось «принять участие как в подготовке Генеральным прокурором СССР проекта обвинительного заключения по делу Берия, так и проекта Сообщения Прокуратуры СССР» . 10 декабря 1953 года Президиум ЦК утвердил проект обвинительного приговора, представленный Генеральным прокурором СССР Руденко. В том же Постановлении утверждалось, что обвинительное заключение по делу Берии должно быть разослано «для ознакомления членам и кандидатам в члены ЦК КПСС, а также первым секретарям обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик» . То есть заговорщики Маленков, Молотов и Хрущев явным образом участвовали в работе следователей и корректировали работу прокуратуры даже в составлении обвинения. Сухомлинов как военный прокурор отмечает, что обвинительное заключение написано не в стиле прокуратуры, а так, как будто является партийным документом, изданным под редакцией ЦК.

Еще более интересным фактом в уголовном деле Берии является то, что на девяносто процентов все листы уголовного дела являются не подлинниками, а машинописными копиями, заверенными майором административной службы Главной военной прокуратуры Юрьевой. Получается, что почти все материалы дела являются перепечатанными позже текстами без подписи следователя и арестованного, но с подписью майора Юрьевой, которая «заверила» правильность копий. Сухомлинов очень удивлен этому обстоятельству и даже делает вывод, что «ни один прокурор не позволит представить ему дело без оригиналов. Это неписаное правило прокуратуры. И нарушил его Руденко» .

После завершения следствия в декабре 1953 года для рассмотрения дела Берии Указом Президиума Верховного Совета СССР была учреждена специальная судебная процедура, которая была разработана в 1934 году в связи с убийством Кирова и применялась для рассмотрения дел о терроризме. Суд над Берией и другими обвиняемыми проходил в штабе МВО. Было назначено восемь судей, из которых только двое (Е. Л. Зейдин и Л. A. Громов) были профессиональными судьями, а остальные представляли различные структуры: Конев и Москаленко - армию, Н. А. Михайлов - партию, Н. М. Шверник - профсоюзы, М. И. Кучава и К. Ф. Лунев - МВД. Председателем специального судебного присутствия был маршал Конев. Заседания этого временного органа проходили с 18 по 23 декабря 1953 года.

Как уже было отмечено выше, по одному делу с Берией проходили Мешик, Меркулов, Деканозов, Кобулов, Влодзимирский и Гоглидзе. Причем они все содержались в Бутырской тюрьме, откуда каждый день привозились в «зал суда», в штаб МВО. В ходе суда велись допросы обвиняемых, им также давалась возможность задать друг другу уточняющие вопросы. Согласно материалам уголовного дела, это была для них первая возможность встретиться вживую, так как очных ставок во время следствия не проводилось.

23 декабря 1953 года был вынесен приговор. Судебным следствием полностью подтверждались материалы предварительного следствия и обвинительного заключения. Всех обвиняемых признали виновными и приговорили к расстрелу. Берию суд признал виновным в измене Родине, организации антисоветской заговорщической группы в целях захвата власти и установления господства буржуазии, в совершении террористических актов против преданных Коммунистической партии и народу политических деятелей, а также активной борьбе против революционного рабочего движения в Баку в 1919 году. Оригинала приговора суда в материалах дела также нет, присутствует только машинописная копия, не подписанная судьями. Как отмечает Сухомлинов, «по правилам судебного делопроизводства во всех уголовных делах, на каком бы уровне они ни рассматривались, оригинал приговора должен храниться в материалах дела и должен быть подписан всеми членами суда» .

Приговор был приведен в исполнение в тот же день. При этом Мешика, Меркулова, Деканозова, Кобулова, Влодзимирского и Гоглидзе расстреляли в Бутырской тюрьме в 21:20, а Берию - в бункере штаба МВО в 19:50. Акт о расстреле Берии написан от руки и подписан Батицким, Москаленко и Руденко. В нем, однако, отсутствует подпись врача, который должен был констатировать смерть Берии. Согласно акту, исполнителем приговора был генерал-полковник Батицкий, а сам расстрел происходил в присутствии Генерального прокурора Руденко и генерала армии Москаленко. Тела шестерых расстрелянных в Бутырке были затем кремированы, о чем в уголовном деле имеется соответствующий акт. Акта о кремации тела Берии в уголовном деле нет, поэтому нельзя сказать, что именно произошло с его трупом.

Глава IV - Итоги переворота

Первым итогом свержения Берии с политического олимпа стала отмена всех его политических решений в области национальной и внешней политики. Как уже отмечалось выше, после устранения Берии в ГДР в июле прошел Пленум Социалистической единой партии Германии, в результате которого с учетом новой политики Москвы позиции Ульбрихта в СЕПГ были усилены, а курс на социалистическое строительство в ГДР продолжился. Национальные настроения в республиках, которым Берия начал придавать силу в 1953 году, были снова поставлены под партийный контроль, что остановило в этих республиках потенциальные центробежные тенденции.

Следующим итогом краха Берии стало то, что из него сделали главного и единственного виновного во всех ошибках высшего руководства страны, причем даже во время Сталина. Маленков и Хрущев, а также другие списывали на Берию все то, к чему сами они были причастны: создание «политических дел» и участие в массовых репрессиях. На десятилетия за Берией в партии и народе закрепился образ кровавого палача и коварного негодяя.

Другим важным следствием свержения Берии стало значительное ослабление роли силовых ведомств. Функции МВД–МГБ были значительно урезаны, им запретили вести контроль за деятельностью партийных органов. По сути МВД стало чисто исполнительным органом. Теперь силовое ведомство было поставлено под прямой контроль партии, то есть Центрального Комитета, что в реальности означало контроль со стороны Секретариата ЦК. Таким образом, партийный аппарат избегал практически любой угрозы со стороны силовых ведомств, так как теперь без одобрения партийного аппарата ни один член партии не мог быть арестован. Политику подчинения МВД сделали максимально гласной. Уже в начале июля 1953 года в «Правде» была опубликована статья, которая подробно описывала необходимость систематического контроля за МВД как в центре, так и на местах со стороны партийных организаций, потому что это «не только их право, но настоятельная и непосредственная обязанность» . В МВД произошла «чистка» бериевских кадров. Было уволено более сотни генералов и полковников. Если при Сталине и Берии МВД–МГБ обладало значительными возможностями и позволяло использовать их как средство политической борьбы за власть, то после июля 1953 года Маленков как главный претендент на власть был лишен возможности опереться на МВД–МГБ для политической борьбы с партийным аппаратом.

Контроль партии за МВД был не единственным изменением политической конфигурации в 1953 году. После свержения Берии политическая роль партии значительно возросла. Начавшаяся еще на пленуме попытка переноса центра принятия решений из государственной власти (Совета Министров) в партийный аппарат (Президиум ЦК) продолжилась и в итоге через несколько лет завершилась полной победой партаппарата. После июля 1953 года всё чаще стали появляться в печати и в выступлениях оценки «вредительской, антигосударственной и антипартийной деятельности Берии», которая была направлена на то, чтобы разграничить власть партийных и государственных органов. Отдельно нужно отметить, что возросла роль Секретариата ЦК.

При возрастании роли партии и Секретариата ЦК политический вес Хрущева, имеющего из всех секретарей ЦК самые сильные позиции, также значительно возрастал. Это является еще одним следствием свержения Берии. Как отмечают все исследователи той эпохи, с июля 1953 года Хрущев начал действовать гораздо активнее в борьбе за высшую власть. В августе 1953 года он восстановил «конверты», которые несколькими месяцами ранее отменил Маленков, и выплатил партийному аппарату всю «недополученную» разницу. Как отмечает Юрий Жуков, партаппарат начал усердно трудиться, чтобы еще больше усилить позиции Хрущева. В сентябре на Пленуме был введен пост Первого секретаря ЦК, на который выбрали Хрущева. Этот момент можно считать точкой уравновешивания государственной и партийной власти. Если в Президиум ЦК входили представители и государственной, и партийной ветвей власти, то теперь Секретариат ЦК стал главным органом власти партии, а Хрущев - главным выразителем интересов партии. В декабре 1953 года Хрущев стал также заместителем Председателя Правительства СССР.

Политическая позиция Маленкова ослабла. При всех существовавших разногласиях Берия был един с Маленковым в стремлении ослабить роль партии. Маленков лишился важного союзника. При этом против него самого уже начался сговор Молотова и Хрущева, которых, вероятно, уже тогда поддерживали Каганович и Ворошилов. Более того, Хрущев в ходе борьбы с Берией смог поставить в руководстве силовых ведомств своих людей, в МВД - Серова, в прокуратуру - Руденко.

Все это привело впоследствии к тому, что Хрущев в союзе с Молотовым и опорой на партийный аппарат через полтора года снял Маленкова с поста Председателя Совета Министров, а в 1957 году победил «антипартийную группу» Молотова, Маленкова, Кагановича и Шепилова (в которую на самом деле входили еще Булганин, Первухин и Сабуров) с помощью Жукова и Серова, опершись на секретарей обкомов и региональных членов ЦК. Через несколько месяцев Хрущев снял и Жукова. В итоге партийный аппарат одержал окончательную победу и стал главной властью в СССР.

Заключение

Анализ государственных переворотов и заговоров является очень сложной задачей, так как те, кто в результате приходит к власти, пытаются максимально скрыть истинные цели и методы переворота, реальные роли заговорщиков, а также причины участия каждого из них в заговоре.

В рамках данного исследования был подробно разобран «дворцовый» переворот, совершенный в июне 1953 года в СССР, в результате которого был снят со всех постов, арестован и впоследствии расстрелян один из основных претендентов на высшую власть в СССР, министр внутренних дел Лаврентий Павлович Берия.

Заговор против Берии происходил в контексте политической борьбы в высших эшелонах власти в СССР после смерти Сталина. В марте 1953 года наивысшую власть в стране получили Маленков, Берия, Хрущев, Булганин и Молотов, которые образовали «коллективное руководство», в основе которого лежала не общность целей и средств развития страны, а минимально-достаточный компромисс. Берия, ставший министром объединенного МВД, и Маленков, получивший пост Председателя Совета Министров, были главными претендентами на власть.

Берия в марте-июне 1953 года осуществил реформу МВД, провел массовую амнистию заключенных и начал процесс реабилитации по сфабрикованным политическим делам последних лет. Помимо этого, Берия активно включился в принятие политических решений во внешней политике Советского Союза и национальной политике в СССР - сферах, которые не были непосредственно в его компетенции. Его политическая программа носила черты либерализации силового аппарата СССР, политической и экономической либерализации в странах народной демократии, она включала идею объединения Германии и кардинального пересмотра национального вопроса в СССР в сторону бóльших свобод и прав национальных республик.

Такая активная политика Берии шла вразрез с интересами большинства членов коллективного руководства, в первую очередь, Молотова и Маленкова, которые, во-первых, были сторонниками «унитарного» советского государства, а во-вторых, не были готовы пойти на полное сворачивание курса на строительство социализма в Германии и странах Восточной Европы. При этом Маленков также опасался в скором времени быть обвиненным Берией в участии в фабрикации дел.

Основным заговорщиком против Берии выступил Маленков, к которому по идеологическим соображениям присоединился Молотов. Маленков и Молотов привлекли к заговору Хрущева и Булганина, а на последнем этапе подключили военных. У заговорщиков было несколько программ отстранения Берии от власти. В итоге, согласно официальной версии, Берия был арестован военными 26 июня 1953 года на заседании Президиума ЦК в Кремле, но существует и другая версия, согласно которой Берия 26 июня 1953 года был убит военными в своем особняке.

В день ареста Берии военные, привлеченные к заговору, ввели в Москву танки Таманской и Кантемировской дивизий, а также подняли в воздух военно-воздушные силы Московского военного округа, при этом сторонники Берии в армии были накануне отправлены из Москвы на учения.

После того, как заговор был успешно реализован, заговорщики совершили «политическое убийство» Берии на внеочередном Пленуме ЦК. Далее заговорщики организовали следствие и суд на Берией, деятельность которых полностью контролировали с помощью вновь назначенного Генерального прокурора Руденко, а также явным образом вмешиваясь в ход следствия. По решению суда, Берия был признан виновным в организации антисоветской заговорщической группы в целях захвата власти и установления господства буржуазии и 26 декабря 1953 года расстрелян (если он не был убит за полгода до этого - 26 июня 1953 года - в своем особняке).

Одним из итогов свержения Берии с политического олимпа стала отмена всех его политических решений в области национальной и внешней политики. Помимо этого, заговорщики создали вокруг Берии черный миф, в котором Берия изображался кровавым палачом и коварным негодяем, на которого списали все ошибки высшего руководства страны. Еще одним важным следствием свержения Берии стало то, что функции МВД–МГБ были значительно урезаны, а силовое ведомство было поставлено под прямой контроль партии. При этом роль партии была усилена, и начался процесс переноса центра принятия решений из государственной ветви власти в партийный аппарат.

В результате заговора Маленкову как основному заговорщику удалось уничтожить своего основного политического конкурента, однако цена победы оказалась для него слишком высокой: в течение следующих нескольких лет Маленков, а также Молотов, Каганович, Ворошилов, Булганин и Жуков проиграли борьбу за власть партийному аппарату, возглавлявшемуся Хрущевым.

Распространение материалов разрешено только со ссылкой на источник.

Смерть Сталина

Внезапная смертельная болезнь Сталина заставила его ближайших соратников срочно принимать меры для сохранения и укрепления своих позиций. 3 марта 1953 г. из Москвы был разослан срочный вызов ко всем членам ЦК срочно прибыть в столицу для участия в Пленуме. Повестка Пленума не была объявлена1. В последние часы жизни Сталина2 полным ходом шло совещание о судьбе сталинского наследия. За 40 минут - с 20 часов до 20 часов 40 минут 5 марта 1953 г. на совещании, которое назвало себя "Совместным заседанием пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР" состоялся передел власти3.

Председательствовал на этом совещании Хрущев. После информации министра здравоохранения СССР Третьякова о состоянии здоровья Сталина, слово было предоставлено Маленкову. Тот сообщил, что Бюро Президиума ЦК КПСС поручило ему "доложить вам ряд мероприятий по организации партийного и государственного руководства с тем, чтобы принять их в качестве совместного решения Пленума Центрального Комитета партии, Совета Министров Союза ССР и Президиума Верховного Совета СССР". Однако докладывать Маленков не начал. Слово было передано Берии. Процитируем запись его выступления: "Бюро Президиума ЦК тщательно обсудило создавшуюся обстановку в нашей стране в связи с тем, что в руководстве партией и страной отсутствует товарищ Сталин. Бюро Президиума ЦК считает необходимым теперь же назначить Председателя Совета Министров СССР. Бюро вносит предложение назначить Председателем Совета Министров СССР тов. Маленкова Г. М. Кандидатура тов. Маленкова выдвигается членами Бюро единодушно и единогласно. Мы уверены - вы разделите это мнение о том, что в переживаемое нашей партией и страной время у нас может быть только одна кандидатура на пост Председателя Совета Министров СССР - кандидатура тов. Маленкова. (Многочисленные возгласы с мест: "Правильно! , утвердить").

Получив, таким образом, поддержку, Маленков начал выступать вновь. Он объявил, что на должность первых заместителей Председателя Совета Министров рекомендованы Берия, Молотов, Булганин, Каганович. Маленков внес пакет кадровых перемещений и назначений. Среди них - о слиянии министерств внутренних дел и госбезопасности в одно - МВД, и о назначении министром внутренних дел Берии; о назначении министром иностранных дел В. М. Молотова, министром вооруженных сил - Н. А. Булганина. Им были внесены предложения об объединении значительного числа министерств. Принципиальное значение имело также его предложение "иметь в Центральном Комитете КПСС вместо двух органов ЦК - Президиум и Бюро Президиума, один орган - Президиум Центрального Комитета КПСС, как это определено Уставом партии".

Ревность в соблюдении Устава партии, впрочем, несколько омрачалась тем, что на практике ликвидировалось не Бюро Президиума, а именно сам Президиум, который сокращался до разменров прежнего Бюро Президиума. Вместо прежнего Президиума численностью в 25 человек появлялся новый - численностью в 11 членов и 4 кандидатов в члены Президиума. Членами Президиума были объявлены Сталин, Маленков, Берия, Молотов, Ворошилов, Хрущев, Булганин, Каганович, Микоян, Сабуров, Первухин. Кандидатами в члены Президиума - Шверник, Пономаренко, Мельников, Багиров. Секретарями ЦК стали С. Д. Игнатьев, П. Н. Поспелов, Н. Н. Шаталин. В официальной и сокращенной публикации постановления, принятого на этом совещании и его решениях, сделанной "Правдой" 7 марта 1953 г. , имя Сталина среди членов Президиума уже не упоминалось.

Изменения, прошедшие на совещании 4-5 марта настолько же важны, как и незаконны с точки зрения устава КПСС. Незаконность таких перемен была столь очевидна, что принятые на этом заседании решения потребовалось оформить как совместное решение Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР. Причина столь беспрецедентного объединения партийных и государственных органов связана с желанием придать видимость законности, легитимности столь радикального пересмотра решений Х1Х сьезда КПСС.

Обстоятельства подготовки этих решений стали через несколько лет объектом специальных, хотя и небеспристрастных, расследований. В ходе этих расследований было установлено, что в основу выступления Маленкова легли предложение Берии, изложенные в написанной им собственноручно записке, предварительно согласованной с Маленковым. В этой записке, датированной 4 марта 1953 г., были заранее распределены важнейшие государственные посты. Это распределение и было утверждено на заседании 5 марта. Государственный пост Сталина - Председателя Совета Министров СССР - получил Г. М. Маленков, фактически контролировавший карательные службы страны в последние годы жизни Сталина.

Его союзник в последние годы - Л. П. Берия - получил пост первого заместителя Совмина и министра нового министерства под старым названием - Министерства внутренних дел, куда было включено и Министерство государственной безопасности. Таким образом ликвидировалось соперничество прежнего МВД и МГБ, Берия становился во главе огромного ведомства, располагавшего собственными воинскими формированиями, своими судьями и местами заключения, промышленными предприятиями, непосредственными возможностями вмешательства практически в любой вопрос внутренней и, через органы разведки - внешней политики страны. Важно и то, что объединение этих двух министерств, казалось, полностью исключало возможность несанкционированного Берией сбора информации против него и он становился владельцем всех сведений о прошлой деятельности его коллег, располагая всеми прежними возможностями контролировать их деятельность.

Другим заместителем Председателя Совмина стал Н. А. Булганин, получивший пост военного министра. Заместителями Председателя Совмина стали также В. М. Молотов, вернувший себе после смерти Сталина пост министра иностранных дел. Отметим, что зампредом Совмина стал и Л. М. Каганович. Пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР получил К. Е. Ворошилов, также находившийся в тени в последние годы жизни Сталина.

Н. С. Хрущев, в отличие от своих коллег, не получил никаких государственных должностей, оставшись "только" секретарем ЦК КПСС и членом Президиума ЦК КПСС. Он работал в московской партийной организации в 30-е гг. , проделав за несколько лет путь от секретаря Бауманского райкома ВКП(б) в 1931 г. до первого секретаря Московского горкома в 1934 г. и второго секретаря Московского обкома (в 1935 г. одновременно стал и первым секретарем Московского обкома). В отличие от большинства своих соратников - первых секретарей - он уцелел во время "великой чистки" 1936-1939 гг. и ушел из Москвы в 1938 г. первым секретарем ЦК компартии Украины. Понятно, что он должен был принимать участие в репрессиях и быть их организатором во вверенной ему территории, а следовательно и сотрудничать с Маленковым и Берией. Таковы были реальности деятельности первого секретаря республиканской организации ВКП(б). Сохранилось письмо А. З. Кобулова, бывшего с 1938 г. заместителем министра госбезопасности Украины, а в момент написания письма - в апреле 1954 г. - заключенного Бутырской тюрьмы на имя Г. М. Маленкова. В этом документе приводятся сведения о широчайших масштабах репрессий на Украине и о том, что первый секретарь ЦК КП Украины не пытался сделать даже то, что мог, для их ограничения4.

Первый секретарь ЦК ВКП(б) Украины Хрущев был вызван Сталиным в Москву в конце 1949 г. По словам Хрущева, Сталин сказал ему: "Мы хотим перевести вас в Москву. У нас неблагополучно в Ленинграде, выявлены заговоры. Неблагополучно у нас и в Москве, и мы хотим, чтобы вы опять возглавили Московскую партийную организацию. " В своих мемуарах Хрущев сделал важное замечание: "У меня сложилось тогда впечатление, что Сталин (он этого не сказал мне), вызывая меня в Москву, хотел как-то повлиять на расстановку сил в столице и понизить роль Берии и Маленкова"5. Это предположение кажется вполне вероятным, учитывая стремление Сталина подготовить новую смену политического руководства.

В состав Президиума вернулись люди, утратившие свои позиции в Бюро Президиума, сформированного после Х1Х сьезда - А. И. Микоян и В. М. Молотов. В число кандидатов в члены Президиума вошли М. Д. Багиров - традиционно считавшийся "человеком Берии", Л. К. Пономаренко, опытный сотрудник партаппарата, бывший первый секретарь ЦК КП и предсовмина Белоруссии, начальник Центрального штаба партизанского движения, министр заготовок СССР, имевший немалый опыт сотрудничества с Л. П. Берией, и Н. М. Шверник - в прежнем составе - член Президиума. но не член Бюро Президиума. Произошли серьезные изменения в составе секретарей ЦК. Ими стали: С. Д. Игнатьев, один из творцов дела Абакумова-Шварцмана, ставший министром госбезопасности после ареста Абакумова, деятельный исполнитель тех задач, которые ставили перед следователями МГБ И. В. Сталин и Г. М. Маленков; Н. Н. Шаталин, работавший первым заместителем начальника Управления кадров ЦК КПСС (начальником этого Управления был в это время Г. М. Маленков)6. Секретарем ЦК стал П. Н. Поспелов - партийный пропагандист.

Перестановки в высшем партийном руководстве обладали своеобразной последовательностью - они, с одной стороны, укрепляли позиции сталинского партийного руководства послевоенной поры, с другой - сохраняли все старые противоречия, которые были между "заклятыми друзьями" в сталинском окружении. В этой связи заслуживает быть отмеченным заявление Маленкова, сделанное на том же заседании 5 марта о том, что Бюро Президиума ЦК "поручило тт. Маленкову, Берия и Хрущеву принять меры к тому, чтобы документы и бумаги товарища Сталина как действующие, так и архивные, были приведены в должный порядок"7. Доступ к сталинскому архиву - это возможность воспользоваться теми рычагами власти, которые остались в сталинском наследстве. Это право получили три человека в стране. Казалось, частный вопрос - кому распорядиться сталинским архивом - стал индикатором принадлежности к подлинной власти в послесталинском СССР.

Создается впечатление, что бросившиеся к совминовским портфелям сталинские соратники считали, что главным источником власти стали государственные институты, и в политическом наследстве Сталина его пост председателя Совмина ценнее должности секретаря ЦК. Известные основания для подобного предположения имеются. 14 марта - на девятый день после смерти Сталина - состоялся пленум ЦК КПСС8. Отметим, что сведения о нем практически не попали в исследовательскую литературу. Между тем, на нем были приняты важные кадровые вопросы. Пленум удовлетворил просьбу Маленкова об освобождении его от обязанностей секретаря ЦК КПСС, "имея ввиду, - как было записано в постановлении Пленума, - нецелесообразность совмещения функций председателя Совета Министров СССР и секретаря ЦК КПСС". Однако было бы преждевременно сделать отсюда вывод об ослаблении позиций Маленкова в руководстве. Следующими пунктами этого постановления было записано:

"Председательствование на заседаниях Президиума ЦК КПСС возложить на тов. Г. М. Маленкова.

Руководство Секретариатом ЦК КПСС и председательствование на заседаниях Секретариата ЦК КПСС возложить на секретаря ЦК КПСС тов. Хрущева Н.С."

Итоги Пленума свидетельствовали о том, что в составе высшего политического руководства явственно наметилась тенденция разделения партийной и государственной властей. Председатель Совета Министров Маленков не мог быть секретарем ЦК, то есть управлять частью аппарата ЦК. Но, будучи формальным главой исполнительной власти, он возглавил деятельность высшего политического института страны - Президиума ЦК КПСС. Хрущев, секретарь ЦК, должен был руководить работой аппарата ЦК КПСС, и в связи с этим он возглавил Секретариат ЦК КПСС.

О некотором усилении исполнительной ветви власти в послесталинском Советском Союзе говорит и беспрецедентное для советской истории решение все того же "О расширении прав Министров СССР".

Торжественно продемонстрировав верность делу - Сталина на его похоронах, наследники спешно начали укреплять свою власть. Для этого следовало решить немало проблем - прежде всего, избавиться от постоянной смертельной угрозы, витавшей над каждым из них при жизни великого вождя. Для этой цели необходимо было остановить маховик "дела врачей", или если более точно следовать терминологии Игнатьева-Маленкова - дела Абакумова-Шварцмана. Дальше было все остальное - распределения власти между государственными и партийными органами, решение накопившихся социально-экономических проблем и самой острой из них - продовольственной, внешнеполитических - войны в Корее, конфликта с Югославией...

Примечания

АП РФ, ф. 2, оп. 1, д. 24, л. 2

Последняя отставка Сталина. Публ. А. Чернева // Источник, 1994, N1, с. 106-111

Известия ЦК КПСС, 1990, 1, с. 76-77.

Пленум ЦК КПСС. Июнь 1957 года. Стенографический отчет, с. 12-13

Известия ЦК КПСС, 1990, 7, с. 108, 131.

Последняя отставка Сталина // Источник, 1994, N1, с. 110

АП РФ, ф. 2, оп. 1, д. 25, л. 1-10

Реформы Л. П. Берии

Шедшее полным ходом следствие по делу Абакумова-Шварцмана, или "дело врачей-вредителей", как его попытались переименовать, споткнулось со смертью Сталина - и - встало. Еще в феврале С. Д. Игнатьев давал санкции на арест Марии Вейцман - врача, преступление которой состояло в том, что она была сестрой первого президента Израиля Х. Вейцмана, генерал-майора, Героя Соцтруда Л. Р. Гонора, крупного инженера и ученого, директора Сталинградского тракторного завода во время войны, а после войны - одного из руководителей возникавшей промышленности по производству ракетного оружия, выискивались новые кандидаты на аресты из протоколов допросов бывшего министра госбезопасности Грузии Н. М. Рухадзе и самого бывшего министра госбезопасности СССР Абакумова. 5 марта 1953 г. министр госбезопасности С. Игнатьев докладывал Маленкову, Берии, Булганину и Хрущеву (порядок перечисления такой!)о разговорах в армии вокруг болезни Сталина. Среди подслушанных мнений обращают на себя внимание многочисленные антисемитские рассуждения о том, что причина его болезни - подлые происки врачей-убийц.

И вдруг со смертью Сталина, казалось, все меняется: 17 марта Л. П. Берия направляет Маленкову протокол допроса некоей гражданки, которая сообщила, что бывший заместитель министра государственной безопасности М. Д. Рюмин пытался добиться ее расположения, арестовав ее мужа. Интересен вывод Берии: "Учитывая, что Рюмин являлся организатором фальсификаций и извращений в следственной работе , мною дано указание об аресте Рюмина" (Курсив наш. Авт.). Сразу же начался пересмотр обвинений, выдвинутых против участников "дела врачей". Поступили показания от подследственных, сообщавшие ужасные подробности "механики следствия"9. Впрочем, эти известия не были тайной для тех, кому они сообщались.

Примечания

9. АП РФ, ф. 3, оп. 58, д. 223, л. 50-104

Пересмотр послевоенных политических процессов

Берия, став министром внутренних дел, начал с пересмотра политических процессов, которые велись в послевоенный период. Своим первым приказом по МВД новый министр приказал создать следственную группу по пересмотру ряда особо важных дел. К числу их были отнесены: "дело арестованных врачей" (прошу обратить внимание на изменение терминологии!), "дело арестованных бывших сотрудников МГБ СССР, "дело арестованных бывших работников Главного артиллерийского управления военного министерства СССР", "Дело арестованных МГБ Грузинской ССР группы местных работников". Руководство работой по пересмотру дел было возложено на заместителей министра МВД СССР Круглова С. Н. , Кобулова Б. З и начальника 3 управления МВД (разведка и контрразведка) Гоглидзе С. А.

2 апреля Л. П. Берия подал в Президиум ЦК КПСС записку об убийстве Михоэлса. В этой записке он сообщал, что знакомство с Михоэлсом стало основанием для обвинений в террористической и шпионской деятельности врачей Вовси М. С. , Когана Б. Б. , Гринштейна А. М. , жены Молотова - П. С. Жемчужиной. Записка свидетельствовала, что все обвинения против Михоэлса были сфальсифицированы. Подлинными организаторами убийства Михоэлса назывались Сталин, Абакумов, заместитель Абакумова С. И. Огольцов и бывший министр МГБ Белоруссии Л. Ф. Цанава10.

На следующий день, 3 апреля 1953 г. , Президиум ЦК КПСС, заседавший почти в том же составе, как и 9 января того же года, принял резолюцию по докладу МВД СССР по "делу о врачах-вредителях". Однако на этот раз члены Президиума должны были прийти к совершенно противоположным выводам:

1. "Принять предложение Министерства внутренних дел СССР:
а) о полной реабилитации и освобождении из-под стражи врачей и членов их семей, арестованных по так называемому "делу о врачах-вредителях", в количестве 37 человек;
б) о привлечении к уголовной ответственности работников б. МГБ СССР, особо изощрявшихся в фабрикации этого провокационного дела и в грубейших извращениях советских законов.
2. Утвердить прилагаемый текст сообщения.
3. Предложить бывшему министру государственной безопасности СССР т. Игнатьеву С. Д. представить в Президиум ЦК КПСС объяснение о допущенных министерством государственной безопасности грубейших извращениях советских законов и фальсификации следственных материалов.
4. Принять к сведению сообщение тов. Л. П. Берия о том, что Министерством внутренних дел СССР проводятся меры, исключающие возможность повторения впредь подобных извращений в работе органов МВД.
5. Отменить Указ Президиума Верховного Совета СССР от 20 января 1953 г. о награждении орденом Ленина врача Тимашук Л. Ф. , как неправильный, в связи с выявившимися в настоящее время действительными обстоятельствами.
6. Внести на утверждение Пленума ЦК КПСС следующее предложение Президиума ЦК КПСС:
"Ввиду допущения т. Игнатьевым С. Д. серьезных ошибок в руководстве быв. министерством государственной безопасности СССР признать невозможным оставление его на посту секретаря ЦК КПСС".

7. Настоящее постановление вместе с письмом тов. Берия Л. П. и постановлением специальной следственной комиссии МВД СССР разослать всем членам ЦК КПСС, первым секретарям ЦК Компартий союзных республик, крайкомов и обкомов КПСС"11.

Напомним нашим читателям, что Игнатьев не имел никакого самостоятельного значения в пресловутом деле. Оно было начато по инициативе Политбюро ЦК КПСС, оно на всех этапах контролировалось и направлялось лично Сталиным и Маленковым . 5 апреля Игнатьев был освобожден от обязанностей секретаря ЦК КПСС, 28 апреля - выведен из членов ЦК - "в связи с выявленными новыми обстоятельствами неправлильного и нечестного поведения бывшего министра госбезопасности, . . . скрывшего от Правительства ряд важных государственных документов"12. Стрелки следствия перевели его движение в обратном направлении. Сейчас начали выяснять тех, кто стоял за ним. В очередной раз следственным путем пытались выяснить то, что и так было хорошо известно. Следствие приобретало новую политическую окраску. Да, дело Абакумова-Шварцмана надо было заканчивать, но вряд ли тот вариант, который предлагался Берией, вызывал энтузиазм у некоторых членов Президиума и секретарей ЦК, высших государственных чиновников. Возникала угроза, что доберутся не только до "стрелочников", но и повыше...

Состоялась реабилитация военных и руководителей авиационной промышленности, осужденных в 1946 г. по "делу авиаторов". 26 мая 1953 г. Берия направил Маленкову сообщение, что МВД не нашло состава преступлений в делах по обвинению бывших наркома авиационной промышленности А. И. Шахурина, командующего ВВС Советской Армии А. А. Новикова, главного инженера ВВВС А. К. Репина, члена Военного Совета ВВС Н. С. Шиманова, начальника Главного управления заказов ВВВС Н. П. Селезнева, заведующего отделом Управления кадров ЦК ВКП(б) А. В. Будникова, заведующего отделом Управления кадров ЦК ВКП(б) Г. М. Григорьяна13.

Были приняты меры по возвращению на родину людей, "незаконно выселенных с территории Грузинской ССР" на основании решений Особого совещания МГБ ССР. По предложению Берии готовились также предложения в ЦК КПСС о положении немцев, граждан СССР, высланных в годы войны в спецпоселения14.

Наряду с реабилитацией обвиненных по отдельным политическим процессам, Берия предложил внести ряд изменений в существовавшую тогда судебную систему. Он выступил с инициативой проведения амнистии в стране. В записке, адресованной в Президиум ЦК КПСС 26 марта 1953 г. он сообщал, что в стране в тюрьмах, колониях, исправительно-трудовых лагерях находилось 2 млн 526 402 человека, в том числе тех, которых считали особо опасными - 221435 человек.

Значительная часть заключенных, - сообщал Берия, - была осуждена на длительные сроки по сравнительно неопасным престурплениям - на основании указов 1947 г. , устанавливавшим суровые наказания за кражи государственного и личного имущества, за должностные преступления (председатели и бригадиры колхозов, инженеры и руководители предприятий), в лагерях находились осужденные за самовольный ухот с работы, больные, престарелые люди.

Берия внес предложение амнистировать около 1 млн человек - осужденных на срок до 5 лет, за должностные преступления, престарелых, женщин, имеющих детей до 10 лет, несовершеннолетних, тяжело больных и престарелых.

27 марта 1953 г. Президиум Верховного Совета издал указ "Об амнистии", по которому на свободу вышло около одного миллиона людей, осужденных на срок до 5 лет. На свободу выходило более одной трети (!) советских заключенных. Несколькими месяцами позже, когда на Пленуме ЦК КПСС произойдет своеобразный политический суд над уже арестованным Берией, Хрущев оценит это событие как "дешевую демагогию". Не подлежали амнистии те, кто попал за решетку по знаменитой 58 статье, предполагавшей наличие политического преступления, а также убийцы и бандиты.

По предложению Берии предполагалось отменить Указ Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 г., на основании которого особо опасные государственные преступники могли ссылаться в бессрочную (!) ссылку. К их числу были отнесены, по политической терминологии того времени: шпионы, террористы, троцкисты, правые, меньшевики, анархисты, националисты, белоэмигранты и участники других антисоветских организаций и групп и лица, "представляющие опасность по своим антисоветским связям и вражеской деятельности". Кроме того, Особое Совещание при МГБ СССР иело право направлять в бессрочную ссылку лиц, уже отбывших наказание по таким статьям. В 1949-1953 гг., за время действия этого Указа, на бессрочное поселение было сослано, по данным МВД СССР, 58. 218 человек. В предложениях МВД предполагалось обратиться в Правительство и Верховный Совет СССР о предложением об отмене этого Указа, как противоречащего всему советскому законодательству15.

Министр внутренних дел внес также предложение об ограничении прав Особого совещания при МВД СССР. Особое совещание было внесудебным органом, который имел право выносить обвиняемым наказания вплотьдо расстрела, ссылать на бессрочное поселение лиц, ранее арестованных по обвинению в шпионской и диверсионно-террористической деятельности или принадлежащих к антисоветским организациям, выселять из Литвы, Латвии, Эстонии, Западной Украины членов семей участников "националистического подполья" и многие другие. По предложению Берии, права Особого совещания должны были быть ограничены рассмотрением только тех дел, "которые по оперативным или государственным соображениям не могут быть переданы в судебные органы", а Особое совещание имело права применять меры наказания не свыше 10 лет заключения.

В проекте Постановления Президиума ЦК КПСС, приложенном к письму Берии, предполагалось "пересмотреть изданные за последние годы ЦК ВКП(б), Президиумом Верховного Совета и Советом Министров Союза ССР Указы и Постановления, противоречащие советскому уголовному законодательству и представившие Особому Совещанию широкие карательные функции"16. Несомненно, что пересмотр законодательства должен был повлечь и пересмотр дел людей, осужденных прежде Особым Совещанием.

На заседании Президиума ЦК КПСС предложение Берии не встретило поддержки. Хрущев при поддержке Молотова и Кагановича заявил, что он "категорически против этого, потому что надо пересмотреть всю систему арестов, суда и следственной практики. . . . А вопрос, на 20 или на 10 лет судить, - особого значения не имеет, потому что можно осудить сначала на 10 лет, а потом еще на 10 лет, и еще раз на 10 лет"17.

4 апреля 1953 г. Берия подписал приказ, в котором запрещалось применять, как писалось в этом документе, "изуверские "методы допроса" - "грубейшие извращения советских законов, арестов невинных советских граждан, . . . жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, . . . длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный канцлер". В результате этих пыток подследственные доводились до моральной депрессии, а "иногда и до потери человеческого облика". "Пользуясь таким состоянием арестованных, - сообщалось в приказе, - следователи-фальсификаторы подсовывали им заблаговременно сфабрикованные "признания" подсовывали им заблаговременно сфабрикованные "признания" об антисоветской и шпионско-террористической деятельности".

В приказе содержались требования: запретить применение к арестованным "мер физического воздействия", "ликвидировать в Лефортовской и Внутренней тюрьмах организованные руководством бывшего МГБ СССР помещения для применения к арестованным физических мер воздействия, а все орудия, посредством которых осуществлялись пытки, уничтожить"18.

Серьезные изменения произошли в самом Министерстве внутренних дел. Уже в первые дни своего управления МВД Берия обратился к Маленкову с предложением о передать из состава МВД целый ряд предприятий и строек, которые прежде принадлежали МВД. Среди них - Дальспецстрой на Колыме, спецуправление Енисейскстрой, главное управление горно-металлургической промышленности - в министерство металлургической промышленности, институт Гидропроект - в министерство электростанций и электропромышленности СССР. Промышленные предприятия МВД получили также миннефтепром, министерства путей сообщения, промышленности стройматериалов, лесной и бумажной промышленности, морского и речного флота.

Это привело к прекращению существования "великих строек социализма", обеспеченных практически бесплатным трудом узников ГУЛАГа. Среди них - железные дороги Салехард - Игарка, Байкало-Амурская магистраль, Красноярск - Енисейск, тоннель, который должен был связать материк с островом Сахалин, многочисленные гидросооружения - от Главного Туркменского канала до Волгобалтийского водного пути, заводов19.

Им же была предпринята попытка передать ГУЛАГ - "исправительно-трудовые лагеря и колонии с лагерным аппаратом и военизированной охраной в ведение министерства юстиции СССР20.

Эти действия Берии непосредственно затрагивали важнейшие характеристики экономики Советского Союза. МВД было не только карательным, но и промышленно-производственным министерством. Только сметная стоимость рпрограммы капитального строительства МВД составляла тогда огромную цифру - 105 млрд рублей.

Под руководством Берии полным ходом шло создание водородной бомбы и ядерного партитета с США путем разработки средств доставки ядерного оружия до территории потенциального противника. В конце 1952 г. Берия направил научному руководителю советского ядерного проекта И.В.Курчатову: "Решение задачи создания РДС-6с21 имеет первоочередное значение. Судя по некоторым дошедшим до нас данным, в США проводились опыты, связанные с этим типом изделий22. При выезде с А.П.Завенягиным в КБ-11 передайте Ю.Б.Харитону, К.И.Щелкину, Н.Л.Духову, И.Е.Тамму, А.Д.Сахарову, Я.Б.Зельдовичу, Е.И.Забабахину и Н.Н.Богомолову, что нам надо приложить все усилия к тому, чтобы обеспечить успешное завершение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, связанных с РДС-6с23. Передайте также это Л.Д.Ландау и А.Н.Тихонову". В письме речь шла о том, что в США уже было опробовано термоядерное устройство.

В марте 1953 г. на Спецкомитет было дополнительно возложено руководство всеми специальными работами "по атомной промышленности, системам "Беркут" и "Комета", ракетам дальнего действия". 26 июня 1953 г., после ареста Л.Берии, комитет был ликвидирован, а его аппарат передан во вновь образованное Министерство среднего машиностроения СССР.

Первое испытание водородной бомбы прошло 12 августа 1953 г. В 1955 г. СССР дважды провел испытание водородной бомбы, используя самолет-бомбардировщик. США смогли провести исптание термоядерной бомбы путем сброса с самолета в 1956 г.

Берия решительно стал вмешиваться в национальную политику КПСС. Вместо постоянных утверждений о создании "единой общности - советского народа" - Берия знал о национальных конфликтах, противоречиях, которые только усугублялись вследствие насаждения администрации из "центра" - по-преимуществу русских по происхождению - в руководстве союзных республик. По настоянию и под давлением Берии были приняты специальные постановления ЦК КПСС о западной Краине, Латвии и Литве. В постановлении ЦК КПСС от 26 мая 1953 г. "Вопросы западных областей Украинской СССР" содержались сведения о массовом недовольстве населения. Военная цензура, проверявшая корреспонденцию, уходившую за границу, только за три месяца 1953 г. обнаружила около 195 тысяч писем (!), написанных жителями западной Украины и содержавших осуждение деятельности местных властей. Судя по информации, содержавшейся в этом постановлении, основания для недовольства были. Местная интеллигенция была отстранена от своей прежней деятельности. Из 1718 профессоров и преподавателей в 12 высших учебных заведениях Львова было только 320 представителей западно-украинской интеллигенции; не было ни одного местного директора институтов, только 1 из 25 заместителей директоров институтов принадлежал к местной интеллигенции. Большинство учебных предметов преподавались на русском языке.

Постановление ЦК осуждало эту практику. Первый секретарь ЦК компартии Украины Л. Г. Мельников был снят этим постановлением со своего поста и отозван в распоряжение ЦК КПСС24.

Берия решительно вмешался в белорусские дела. Своей властью он снял с должности русского по происхождению министра внутренних дел Белорусии и назначил министром МВД БССР и его заместителями белорусов. Более того - он последовательно и настойчиво добивался снятия первого секретаря компартии Белоруссии Н. С. Патоличева и его замены М. В. Зимяниным, белорусом, работавшим прежде вторым секретарем ЦК КПБ, позже переведенным на работу в Москву, в МИД СССР25.

Эти решения вызывали недовольство на "всех этажах" аппаратной лестницы. Берия вмешивался в номенклатурный принцип назначения на должности, пытался заменить его политической целесообразностью. Опережая события, отметим, что эти решения ЦК по Украине, Литве, Латвии были немедленно отозваны и отменены сразу же после ареста Берии.

Многие сотрудники МГБ, которые были осуждены по "делу Абакумова", а после смерти Сталина - реабилитированы, вновь вернулись на службу в бериевское МВД. В Секретно-политическом управлении снова оказались генерал-майор Утехин, его "подельники" Свердлов, Литкенс, Бендерский, в аппарате министерства - генерал-лейтенант Кузьмичев, возглавивший 9 управление - знаменитую "девятку", службу охраны высшего руководства страны, начальником Инспекции министерства был назначен генерал-лейтенант Райхман, один из главных обвиняемых по делу Абакумова, большое количество других сотрудников бывшего МГБ.

Унаследована была и другая структура бывшего МГБ, созданная Абакумовым на основании решения Политбюро в 1950 г. - 2 специальный отдел, который проводил подслушивание и запись телефонных разговоров партийного и государственного руководства (практика такой деятельности, как мы уже отмечали выше, сложилась задолго до 1950 г.).

Берия лично осуществлял контроль за деятельностью ряда важнейших структур МВД - над 3 управлением (разведка и контрразведка в Советской Армии и ВМФ), 9-е - (охрана правительства, 10-е - (комендатура Московского Кремля), кадрами, шифровальным управлением, следственной частью, контрольной инспекцией и рядом других.

Феномен Л. П. Берии в истории СССР еще нуждается в специальном исследовании. Он был для отечественных историков долгие годы - вплоть до начала 90-х гг. - фигурой "табуированной". Репутация злодея, палача, укрепившаяся за нам со времени ХХ и ХХП съездов, была только укреплена в общественном сознании времени перестройки фильмом режиссера Абуладзе "Покаяние", где главный отрицательный герой - концентрированное зло тоталитаризма - был наделен чертами Берии. В этом отношении к Берии слились два вовсе не тождественных подхода к прошлому. Для либеральной интеллигенции Берия был воплощением репрессий, неотъемлемой чертой культа личности, коварным негодяем. Партийная пропаганда поддерживала эти оценки, но пыталась к тому же противопоставить Берию и "вышедшие из-под контроля партии карательные органы" - самой партии и ее руководству, не знавшему и поэтому не виновному в преступлениях прошлого.

Все эти оценки весьма далеки от реальности. Конечно, Берия ответственен за преступления, совершенные властью, однако в той же самой мере, как и его соратники - Маленков, Молотов, Ворошилов, Хрущев, Булганин, да и расстрелянные в разное время Ягода, Ежов, Каменев, Бухарин, Кузнецов, не говоря уже о Сталине. Констатируем очевидное, хотя и нежеланное для нескольких поколений отечественных и иностранных исследователей истории КПСС - моральные принципы Берии были не выше и не ниже чем у его тоаварищей по партийному руководству.

Берия отличался от своих коллег в другом.

Он был несомненно наиболее информированным человеком в составе тогдашнего руководства, причем его информация была разнообразна, точна и независима от других ведомств. Его информация как заместителя председателя Совета Министров касалась состояния экономики СССР, состояния отдельных ее отраслей, в частности, цены "великих строек социализма"; в качестве руководителя разведки Берия был в курсе многих вопросов политики и международных отношений, реальных проблем, возникавших между СССР и другими странами.

Берия непосредственно отвечал за разработку ядерного оружия, а это связывало его с армией, с созданием новых видов вооружений и с теми изменениями, которые должны были произойти в Вооруженных Силах в связи с появлением ракетно-ядерного оружия.

Он имел наиболее достоверную ситуацию о внутриполитической обстановке в стране, о настроениях людей, о всех сколько-нибудь заметных выражениях протеста. Вряд ли он осознавал ответственность за массовые репрессии 30-х гг. Берия был назначен наркомом внутренних дел осенью 1938 г., уже тогда, когда пик этих репрессий оставался позади. В 1939 г. часть репрессированных даже была освобождена. Это, опять-таки, не было личной заслугой нового наркома, но отличало его от Маленкова, Кагановича, Ворошилова или Хрущева, персонально ответственных за террор 30-х гг. (Это, конечно, не меняет того факта, что и у самого Берии руки были по локоть в крови и в ходе репрессий 30-х гг. в Закавказьи, и конце 30-х - первой половине 40-х гг. в качестве наркома внутренних дел СССР).

Многочисленные проблемы, накапливавшиеся в послевоенный период, требовали решений. Страна не могла содержать армию по нормам военного времени, иметь два с половиной миллиона заключенных, тратить деньги на "великие стройки", по-прежнему эксплуатировать крестьянство, "драть с него три шкуры сразу", нагнетать конфликты по всему миру, создавать даже из своих недавних союзников новых врагов, как это случилось с Югославией. Накапливались и рисковали стать взрывоопасными отношения со "странами социалистического лагеря". Нестабильность правящего номенклатурного слоя, угрозы репрессий, ухудшали управляемость государства. Реформы становились неизбежными.

Берия стал первым, кто сознательно решился на их осуществление. Неожиданно и сильно проявилось вмешательство Берии как первого заместителя Председателя Совмина СССР в те отрасли государственной жизни, которые, казалось, не входили непосредственно в его компетенцию. Так, его позиция в области международных отношений предполагала необходимость скорейшей нормализации отношений с Югославией, преодоления идеологического конфликта, унаследованного от Сталина.

Особую тревогу вызывала ситуация в ГДР. С января 1951 г. по апрель 1953 г. из ГДР в Западную Германию бежало 447 тыс. человек. Росло недовольство ухудшающимся уровнем жизни. Положение в ГДР стремительно осложнялось. На 27 мая 1953 г. на заседании Президиума Совмина СССР должен был обсуждаться вопрос о положении в ГДР.

Накануне этого заседания, 18 мая 1953 г. Берия подал проект постановления Президиума Совмина "Вопросы ГДР", в котором было записано:
"Поручить тт. Маленкову, Берия, Молотову, Хрущеву, Булганину в трехдневный срок выработать, с учетом обмена мнениями, на заседании Президиума Совета Министров СССР, предложения о мерах по исправлению неблагополучного политического и экономического положения, создавшегося в Германской Демократической Республике, что находит свое выражение в массовом бегстве немецкого населения в Западную Германию.

Отметить при этом, что с советской стороны, как это видно теперь, были даны в свое время неправильные указания по вопросам развития ГДР в ближайшее время.

В предложениях определить политические и экономические установки, направленные на то, чтобы:
а) отказаться в настоящее время от курса на строительство социализма в ГДР и создания колхозов в деревне;
б) пересмотреть проведенные в последнее время правительством ГДР мероприятия по вытеснению и ограничению капиталистических элементов в промышленности, в торговле и сельском хозяйстве, имея ввиду отменить в основном эти мероприятия;
в) пересмотреть, в сторону сокращения, намеченные пятилеткой чрезмерно напряженные планы хозяйственного развития..."

Эти радикальные предложения, содержавшиеся в проекте постановления, фактически отменявшие планы строительства социализма на востоке Германии, внесенные Берией, были согласованы с большинством членов Президиума Совмина - проект постановления завизировали и Маленков, и Булганин, и Хрущев.

Единственным, но решительным противником этого проекта стал Молотов. Он отредактировал текст, добавив в него принципиальное положение: критике подвергался не "курс на строительство социализма", а "ускоренный курс", то есть критиковалось не направление, а скорость. Позиция Молотова вынудила радикально переработать проект решения Совмина, принятого 28 мая 1953 г.

2 июня 1953 г. было принято распоряжение Совмина СССР "О мерах по оздоровлению политической обстановки в ГДР", в котором указывалось, что "для исправления создавшегося положения необходимо: ... Признать неправильным в нынешних условиях курс на форсирование строительства социализма в ГДР, взятый СЕПГ..."

16 июня 1953 г. в Восточном Берлине началась массовая забастовка строительных рабочих, переросшая в стихийную демонстрацию. На следующий день забастовками и демонстрациями рабочих были охвачены кроме Берлина еще 14 крупных городов в южной и западной частях ГДР (Росток, Лейпциг, Магдебург и др.). Наряду с экономическими требованиями были выдвинуты и политические - немедленная отставка правительства, проведение единых общегерманских выборов, освобождение политических заключенных. Для подавления восстания были применены советские войска.

Н.С.Хрущев обвинял Берию в том, что тот недооценивал руководящую роль партии. "Что ЦК? - цитировал он Берию. - Пусть Совмин все решает, а ЦК пусть занимается кадрами и пропагандой".
- Меня удивило такое заявление, говорил участникам Пленума Хрущев.

Значит, Берия исключает руководящую роль партии, ограничивает ее роль работой с кадрами (и то, видимо, на первых порах) и пропагандой. Разве это марксистско-ленинский взгляд на партию? разве так учили нас Ленин и Сталин относиться к партии? Взгляды Берия на партию ничем не отличаются от взглядов Гитлера"26.

Хрущеву вторил В. М. Молотов. "С марта месяца у нас создалось ненормальное положение. . . Почему-то все вопросы международной политики перешли в Президиум Совета Министров и, вопреки неизменной большевистской традиции, перестали обсуждаться на Президиуме ЦК... Все это делалось под давлением Берия"27.

Однако позиции Берии во власти в первой половине 1953 г. были вовсе не такими прочными, как это пытались потом доказывать. Прежде всего, у него не было поддержки в партийном аппарате страны. Он не был связан с собственно аппаратной деятельностью ЦК КПСС. В Совете Министров СССР он был связан с достаточно узким сектором деятельности. При всей огромной важности проблем создания ядерного оружия, это был сравнительно узкий сектор экономики и промышленности. Да и его позиции в новом министерстве внутренних дел отнюдь не были неколебимыми. Напомним, что он перестал быть наркомом (министром) внутренних дел уже в декабре 1945 г. Вновь министром МВД он стал только в марте 1953 г.

Это министерство было образовано из двух, враждовавших между собой ведомств - министерства государственной безопасности и МВД. Поэтому новое министерство не могло быть единым. Более того - массовое возвращение из тюрем арестованных в конце 40-начале 50-х гг. сотрудников МГБ, людей, которых Берия назначал на ключевые посты в новом министерстве, рождало противоречия и создавало конфликты в его аппарате. Ведомство, собранное из двух министерств, унаследовавшее противоречия прошлого, выдрессированное многочисленными репрессиями и уж, конечно, никогда не выходившее из-под политического руководства ЦК, недовольное, как показали последовавшие события, пересмотром "дела врачей", изменениями в карательной политике, отнюдь не было монолитом, на который Берия мог бы опереться.

В условиях борьбы за власть, развернувшейся в кремлевских коридорах, Берие противостояли такие сильные соперники, как Маленков, председатель Совета Министров, в недавнем прошлом непосредственно связанный с деятельностью карательных ведомств, с прочными позициями в партийном аппарате, где хорошо знали его как многолетнего начальника Управления кадров ЦК КПСС, Хрущев, секретарь ЦК КПСС, унаследовавший эту должность в партии у Сталина. Хрущева поддерживал министр вооруженных сил Булганин, его сослуживец в 30-е гг. по Москве, когда один был 1 секретарем горкома партии, а второй - председателем московского исполкома.

О том, что столкновение между Берией и его товарищами по партийному руководству назревало, свидетельствовали многие признаки. Пользуясь тем, что архивное ведомство входило в структуру МВД, были даны указания начальнику Центрального архивного управления Стырову собрать компроментирующие сведения о Маленкове. Эти материалы выявляли в Центральном госархиве Красной Армии и в госархиве Чкаловской области28.

Берия становился все более опасной фигурой для разных людей и по разным причинам. Берию боялись и ненавидели. Для одних - это опасный ревизионист, пытающийся подвергнуть переоценке основы сталинской политики, человек, настоявший на принятии 9 мая 1953 г. постановления Президиума ЦК КПСС "Об оформлении колонн демонстрантов и зданий предприятий, учреждений и организаций в дни государственных праздников", отменившем практику использовать портреты ныне действующих вождей для украшения всех этих мероприятий. Эта "десакрализация" партийно-государственной власти в СССР вызвала резкое неприятие в партийном руководстве разных уровней.

Для военной верхушки - Берия был опасным противником, ненавидимым генералитетом за репрессии конца 30-начала 50-х гг. , он отождествлялся (и не без оснований) с преследованиями высшего командного состава послевоенной поры, его "особисты" были постоянной угрозой для любого командира, плохо рассчитываемой, а поэтому особенно ненавистной силой.

Позволим высказать в качестве предположения, что личная причастность Берии к разработкам ракетно-ядерного оружия и неизбежно следовавшие за этим изменения в структуре и роли родов войск Советской Армии также не вызывали энтузиазма у генералитета.

Важно и то, что аппарат МВД на местах являлся "параллельной властью", хорошо оплачиваемой, во все вмешивавшейся и ни за что не отвечавшей. Поэтому он был опасен - и для партийных, и для государственных чиновников, и для хозяйственных руководителей.

И для всех - Берия - это символ угрозы, превращения в "лагерную пыль" по его воле.

Крушение, арест Берии 26 июня 1953 г. на заседании Президиума ЦК КПСС (или Президиума Совета Министров СССР, что в данном случае одно и то же), произошло в результате договоренности между Маленковым и Хрущевым, связанных, кстати, тесными личными и дружескими отношениями29. К ним, главным действующим лицам, присоединился министр вооруженных сил Н. С. Булганин, маршал Жуков, ряд членов Президиума ЦК. Заговор многократно описывался, существует большая мемуарная литература, авторы которой живописуют подробности ареста Берии30. Партийно-карательные традиции были сохранены и несколько дополнены. Берию арестовывали так же, как раньше - секретаря ЦК ВКП(б) А. А. Кузнецова и его будущих "подельников". Кузнецова "взяли" после заседания Секретариата, при выходе их кабинета Г. М. Маленкова. Берию арестовали на заседании Президиума ЦК, а в роли технических исполнителей выступили представители генералитета, среди которых были командующий войсками Московского военного округа генерал Москаленко и маршал Жуков31.

Однако в этом деле остается много недосказанного, соратники, ставшие злейшими врагами, предпочитали не откровенничать о внутренних побудительных причинах своих действий, предпочитая рассказывать живописные подробности о коварном интригане и негодяе Берие. Собственное коварство и интриганство - не слишком благодарная тема для мемуаров. Сюжет этот будет рождать много домыслов и у историков будущих поколений - такие дела, как 26 июня 1953 г. , готовятся, обычно, без лишних бумаг, да и те, что были, только в исключительных случаях попадают в архивы. В ряду этих факторов считаем необходимым обратить внимание наших читателей на то, что "дело врачей", дело Абакумова продолжало жить своей, изменившейся жизнью. Вчерашние следователи оказались подследственными, и теперь уже у них выбивали показания - кто был их заказчиком?

И показания были. 25 июня, за день до своего ареста , Берия направил Маленкову материалы допроса Рюмина. Они ясно доказывали, что непосредственным руководителем Рюмина был Игнатьев. Рюмин именно с его "ведома и одобрения. . . ввел широкую практику применения мер физического воздействия к необоснованно арестованным гражданам и фальсификации на них следственных материалов". Показания убедительно свидетельствовали об участии Игнатьева в фальсификации не только "дела врачей", но и "ленинградского дела", дела о еврейском антифашистском комитете.

Эти показания могли иметь только одно продолжение - арест Игнатьева. Это, в свою очередь, неизбежно приводило к Маленкову. Мы утверждаем: расследование предыстории "дела врачей" и других политических процессов конца 40-начала 50-х гг. было политически опасно прежде всего для Маленкова, а так как это расследование велось Берией, то именно он становился наиболее опасным соперником Председателя Совета Министров СССР. Отсюда становится понятной особая заинтересованность Маленкова в устранении Берии.

Примечания

10. АП РФ, ф 3, оп. 58, д. 536, л. 103-107
11. АП РФ, ф. 3, оп. 58, д. 423, л. 1-2
12. АП РФ, ф. 2, д. 27
13. Старков Б. Сто дней "лубянского маршала"//Источник, 1993, N4, с. 82-90; "Следствие прибегло к извращенным приемам"//Источник, 1993, N4, с. 91-100
14. Кокурин А. И. , Пожаров А. И. "Новый курс"Л. П. Берии//Исторический архив, 1966, N 4, с. 152-156
15. Любопытно заметить, что этот указ был отменен только в 1955 г. , практически на основании тех же аргументов, которые излагались весной 1953 г.
16. Кокурин А. И., Пожаров А. И. "Новый курс" Л. П. Берии, с. 160-161
17. Старков Б. Сто дней "лубянского маршала", с. 85
18. Охотин Н. Г., Петров Н. В., Рогинский А. Б., Мироненко С. В. Экспертное заключение к заседанию Конституционного суда РФ 26 мая 1992 г. (М. , 1992), с. 15
19. Кокурин А. И. , Пожаров А. И. "Новый курс" Л. П. Берии, с. 137-142
20. Там же, с. 148
21. РДС-6с - водородная бомба.
22. В США 1 ноября 1951 г.было проведено испытание термоядерного устройстыва "Майк".
23. 15 июня 1953 г. И.Е.Тамм, А.Д.Сахаров и Я.Б.Зельдович подписали акт о завершении работы по созданию РДС-6с. 12 августа 1953 г. был произведен первый взрыв водородной бомбы.
24. АП РФ, ф. 2, оп. 1, д. 27, л. 84-89
25. "Новый курс" Л. П. Берии, с. 158
26. Там же, с. 153
27. Там же, с. 161-162.
28. АП РФ, ф. 3, оп. 24, д. 484, л. 110-111
29. Хрущев С. Кризисы и ракеты. М. , 1994, с. 57
30. Библиографию см. : Берия: Конец карьеры. М. , 1991
31. См. : Берия: Конец карьеры, М. , 1991, с. 262-289