Елена равноапостольная. Равноапостольная царица елена Обретение Гроба Господня

В то время как языческий мир, вооружаясь против христианства огнем и мечем, помышлял в конце III и начале IV столетий совсем стереть с лица земли самое имя христиан 1 , Промысл Божий уготовал для Церкви Христовой, среди самих кесарей-гонителей христианства, царственного покровителя ее в лице Константина - царя, еще при жизни своей получившего - наименование, навсегда упрочившееся за ним в христианской истории, Равноапостольного, во всемирной же истории Великого.

Рожденный, в 274 году у родителей, хотя и не христиан, но знакомых с христианством и ему покровительствовавших, Константин с детства чуждался языческих суеверий и приближался ко Христу истинному Богу. Десница Господня сама постепенно приуготовляла его и многоразличными способами очищала его, как избранной сосуд славы Божией.

Отец Константина Констанций Хлор, цезарь в Западной половине империи 2 , будучи по наружности - официально - идолопоклонником, в душе далёк был от языческого суеверия; внутренно он отрёкся от служения многим ложным богам и признавал Единого истинного Бога, - Ему одному поклонялся он и весь дом свой, вместе с детьми и домашними посвящал одному Царю-Богу 3 . Насколько Констанций далек был от суеверного служения идолам, об этом свидетельствует следующий замечательной случай из его жизни. Констанций, отказавшийся от служения идолам жертвами и курением, пожелал однажды испытать истинные расположения своих царедворцев; он сделал вид, что хочет исполнять суеверные языческие обряды, и сказал своим придворным:

Кто хочет пользоваться моим расположением и любовью и оставаться при почестях, тот должен приносить жертвы идолам, а кто отказывается от этого, тот пусть удалится с глаз моих и не рассчитывает впредь на мое благоволение, ибо я не могу оставаться в общении с неединоверными.

Приняв за истину слова цезаря, придворные тотчас же разделились на две партии: одни, люди лицемерные, без действительных религиозных убеждений, с гибкою совестью, могущею склоняться направо и налево, сейчас же изъявили согласие на предложение царя, хотя до этого времени по низменным расчётам и следовали его благому примеру в отрицании идолослужения; другие же, которые от искреннего сердца пренебрегли языческим суеверием и теперь остались верными своим убеждениям, как истинные рабы Христовы, отказываясь от земных и тленных почестей, начали выходить из состава царской свиты. Видя это, Констанций возвратил оставлявших царский дворец, истинных христиан и сказал им:

Так как вас вижу я верно служащими своему Богу, то вас я хочу иметь и своими слугами, - друзьями и советниками, ибо надеюсь, что вы верны будете и мне так же, как верны своему Богу.

Обращаясь же к тем, которые склонялись к отлучению от христианства и поклонению идолам, царь сказал:

Вас я не могу терпеть при своем дворе, - если вы не соблюдаете верности своему Богу, то как будете верны мне!

И так пристыдив их, он удалил этих лицемеров от своего лица; а верных рабов Божиих приблизил к себе и сделал их начальниками в своей области 4 . И таким образом в то время, когда во всех других пределах обширной Римской империи кипело гонение Диоклитианово, в области Констанциевой христиане жили в мире и благоденствии 5 . Впрочем не имея возможности являться ослушником воли Диоклитиана, старшего из императоров, Констанций позволил одно - разрушить некоторые из христианских церквей 6 .

Таков был отец равноапостольного Константина Констанций Хлор.- Его расположенность к христианам и предпочтение их язычникам; обращение ко Христу его жены, святой Елены, матери Константина, и дочери Констанции 7 , сестры Константина с малых лет вселяли в душе последнего истинную любовь к Богу и Его закону и полагали твёрдое основание для воспитания и укрепления его нравственного характера. И это малое зерно посеянное в детской душе возросло впоследствии в великое древо.

Годы юности своей Константин должен был проводить не в среде родной своей семьи, а при дворе Диоклитиана в Никомидии, куда он взят был почти в качестве заложника, хотя и почётного, в обеспечение верности его отца Констанция старшему императору Диоклитиану. Придворная жизнь в столице представляла собою тогда в малом виде всё то нравственное и религиозное растление, до какого только может доходить человечество, порабощаемое нечистыми, страстными сердечными похотями и впадающее в "превратный ум" (Рим.1:28). Суетная пышность и роскошь, пьянство и объядение, необузданной разврат мысли и жизни, интриги и крамолы, озлобление против истинного богопочитания и лицемерное, лживое почтение к мнимым богам, - вот мрачная картина, в которой Промысл представил Константину всё ничтожество и бесславие язычества. За то тут же, одновременно, а потому и тем более поразительно вырисовывалась пред взором Константина жизнь иного общества, - общины христианской, где старцы и старицы, юноши и девы, простецы и ученые мудрецы, даже дети доказывали истину своей веры, чистоту и высоту ее содержания не словами только, а и своими делами, исповеданием ее своею добродетельною жизнью, страданием за нее даже до смерти. Ибо в это время возгорелось ужаснейшее гонение на Церковь Христову, превосходившее все другие гонения и злостью гонителей, и разнообразием мучений, и числом мучеников, и - торжеством, победным торжеством веры Христовой над всеми языческими кознями. Константин, поставленный Промыслом у самого очага языческой злобы не мог не видеть тщеты всех ее усилий одолеть неодолимое, непосредственно, своими очами созерцал он силу Божию в немощах совершающуюся и всё себе покоряющую. В каждом исповеднике-христианине, в каждом подвиге мученическом взору Константина являлся непререкаемой свидетель правоты веры Христовой, ее превосходства пред язычеством, ее Божественного происхождения. И Константин сохранил в душе своей залог добра посеянного в детстве, - сохранил чистоту и невинность сердца и уважение к закону Бога, хотя и вращался в нравственно-испорченной среде. Но эта внутренняя отчужденность Константина от растленной придворной жизни, его пытливый ум и духовная благоустроенность, покрываемая скромностью, естественно возбуждали против него злобу окружавших его царедворцев; а его величественная красивая осанка при высоком росте и выдающейся физической силе, привлекавшая к нему взоры народа и располагавшая в его пользу любовь всего войска, была причиною зависти многих и особенно цезаря Галерия. Последний замышлял погубить его и даже составил заговор, чтобы не допустить Константина до царского достоинства, на которое он имел право по своему рождению.

Жизнь Константина подвергалась опасности, но рука Промысла спасла своего избранника и даровала ему то, что хотела отнять у него необузданная, коварная зависть. Константин удалился в Галлию к отцу своему, которого нашел уже на смертном одре и который вскоре скончался.

После смерти Констанция Хлора войско, бывшее при нем, провозгласило (в 806 году) императором Галлии и Британии Константина, которому тогда шел тридцать второй год от рождения, как любимого сына всеми уважаемого кесаря. Под живым впечатлением виденных ужасных гонений христиан на Востоке Константин, унаследовав власть от своего отца, счёл первым своим делом подтвердить все распоряжения его на пользу христиан, - объявил в своих областях свободу исповедания христианства. Приблизился таким образом час победы веры Христовой над языческим суеверием! Но наступлению лучших времен для Церкви предшествовало время суда Божия над ее гонителями.- Императоры Диоклитиан и Максимиан, утомлённые собственною своею злобою против непоколебимых страдальцев за святую истину, решились искать покоя в устранении себя от царских престолов; но их отказ от власти, не давая мира самим свирепым гонителям, послужил еще поводом и к общественным неустройствам. Галерий, воцарившийся на Востоке вместо Диоклитиана и недовольный воцарением на северо-западе Константина, не признал его императором, а признал Севера, правившего Италией и Африкой; между тем в Италии императором провозглашен был Максенций, сын Максимиана. Поддерживая Севера, Галерий пошел войною против Максенция, который просил защиты у своего отца, - последний снова принял управление. Север сдался Максимиану и был умерщвлён. Тогда Галерий провозгласил императором своего полководца Ликиния, армия же - цезаря Максимина. Оказалось таким образом, что в Римской империи сразу царствовали шесть императоров и все они враждовали между собою. Миром и благоденствием наслаждались только подданные Константина, довольствовавшегося унаследованным от отца уделом и не желавшего принимать участия во взаимной борьбе иных соправителей,- всецело посвятившего себя управлению страною по влечению своего чистого сердца и здравого ума в покорности Божественному Промыслу.

Я отчуждился, - говорил о себе Константин, - от бывших доселе правителей, потому что видел дикость их нравов 8 .

В отношении к христианам он держался, по примеру отца своего, политики мира, ибо ценил их как усердных и верных подданных. Константин понимал, что христианство есть великая сила, могущая пересоздать мир. Тем не менее он еще не был христианином; при всем глубоком уважении к рабам Христовым, он не мог с легкостью, без внутренней борьбы, отказаться от старо-языческих заветов. И только наступившие грозные и трудные обстоятельства расположили его открыто преклониться пред величием "Распятого Бога", дивным образом изведшего его из колебательного состояния и утвердившего его в решении стать христианином.

После Галерия, умершего (в 311 году) от страшно-лютой болезни, и Максимина - правителя Сирии - скончавшегося (в 313 году) позорной смертью - самоубийством, в Восточной половине империи остался единым владетелем Ликиний, женившийся потом на сестре Константина. В западной же половине, - в Италийской области, после повторного царствования Максимиана, воцарился снова Максенций, вопреки желанию римского народа. Константин признал его царем в Риме и даже отправил к нему мирное посольство. Но Максенций не только не пожелал иметь мирных отношений к Константину, но даже не захотел и называть его царем, желая сам единолично быть самодержцем всех земель и стран Римской области. Укрепившись же на престоле, он проявил во всей полноте присущую ему коварную жестокость и корыстолюбие не только в отношении к христианам, но и по отношению к своим единоверцам-язычникам. Обольстивши, при своем воцарении, нужных ему людей дарами и обещаниями, он начал преследовать и мучить почетных сенаторов, разграбляя их имущество, похищая их жен и дочерей для удовлетворения своих животных страстей, а также страстей и своих любимцев. И был он весьма тяжел и омерзителен для всего Рима по своей жестокости и скверному житию. Римляне, страдая под тяжким его игом, решились тайно искать себе защиты у Константина, прося его прийти и избавить от этого мучителя. Константин прежде всего послал по этому случаю письмо Максенцию, дружески убеждая его прекратить насильнические действия. Но Максенций не только не внял его доброму совету и не исправился, но еще более озлобился. Свое ожесточение он простёр до того, что начал готовиться к войне против Константина.

Слыша об этом, Константин в 312 году решился предпринять военной поход против Римского императора: он хотел исхитить Рим из рук злого тирана. Но поход этот представлял трудности неодолимые. - Самому отважному полководцу, любимому войсками, не легко было заставить армию войти с мечем в сердце Италии, внести войну на почву великого Рима, священную для народов того времени: такое предприятие должно было производить потрясающее действие на имперское войско и глубокий ропот неудовольствия. И сам Константин не мог быть свободным от чувства невольного страха, предпринимая этот поход, тем более, что он никогда сам не видал Рима, которой мог казаться ему грозным исполином. При том же Константину известно было, что войско его противника было многочисленнее его войска и что Максенций крепко надеется на помощь своих национальных богов, которых он старался умилостивить щедрыми жертвами, даже закланием отроков и отроковиц, - что Максенций ограждает себя и свои войска всяческими чарами и волхвованиями и имеет на своей стороне великую силу бесовскую. Надеяться на одни человеческие силы и средства было недостаточно для Константина, и у него явилось искреннее желание иметь помощь свыше. Размышляя о несчастном состоянии империи, тщетно ищущей защиты у бездушных идолов, о помощи Божией, неоднократно явленной отцу его и ему, о тех политических переворотах, которые совершились на его глазах, о постыдной погибели в короткое время трех лиц, которые разделяли с ним верховную власть в империи, он признал безумием попусту держаться богов несуществующих и после стольких доказательств оставаться в заблуждении 9 .

Среди таких тревожных размышлений Константин начал возносить молитву к Богу отца своего, начал просить Его, чтобы Он вразумил его о Себе, подал ему мужество и простер ему десницу в предлежащем деле 10 . И эта молитва его, как некогда молитва темничного стража (Деян.Ап.16.) была услышана - Господь скоро непосредственным явлением утешил его и указал, что подобает ему творить. Евсевий, современник события, слышавший о нем лично от царя, повествует:

Однажды после полудня, когда солнце начало уже склоняться к западу, - говорил царь, - я собственными глазами увидел составившееся из света и лежавшее на солнце знамение креста с надписью: "сим побеждай".

Это зрелище поразило ужасом как самого царя, так и войско, находившееся около него, ибо крест, как позорное орудие казни, у язычников считался дурным предзнаменованием. Константин находился в недоумении и говорил сам себе: что значит такое явление? Но между тем как он размышлял, наступила ночь. Тогда во сне явился ему Христос с виденным на небе знамением и повелел сделать знамя, подобное виденному на небе, и употреблять его для защиты при нападении врагов.

Встав от сна, Константин рассказал своим друзьям тайну своего сонного видения, а потом позвал к себе опытных мастеров и, описав им образ чудного знамени, приказал устроить, по подобию этого, хоругвь из золота и драгоценных камней; воинам же своим он приказал изобразить крест на щитах и шлемах. Пораженной дивным видением Константин вместе с тем решился не чтить никакого другого Бога, кроме явившегося ему Христа;- пригласив к себе таинников Его слова - христианских священников,-он спрашивал их: кто тот Бог и какой смысл знамения, какое он видел? Выслушав же их ответ о едином Боге, о тайне воплощения Его Единородного Сына для спасения человеков, о крестной смерти Господа Иисуса, победившего смертную державу, о крестном знамении, явившемся ему, что оно есть знак победный, Константин вполне и сознательно в душе своей стал христианином. С того времени он начал усердно заниматься чтением священного Писания и постоянно имел при себе иереев, хотя и не принял еще святого крещения 11 .

"Призвав Бога всяческих и, как помощника и защитника, Христа Его, также поставив пред своими ратниками победную хоругвь с спасительным знамением, Константин выступил со всем своим войском из пределов Галлии в поход против Максенция в Италийскую область". 12

Поход, предпринятой Константином для освобождения Рима от жестокого тирана, не вразумил последнего.- Злочестивый Максенций, принеся обильные жертвы богам с торжественными церемониями, выслушав предсказания гадателей по внутренностям беременных женщин, с многочисленным войском выступил против Константина; но он не отвратил достойного возмездия своему нечестью. Константин, покрываемой спасительным знамением Креста, после трёх встречных столкновений с противником, подступил к самому вечному городу и здесь нанес ему решительное поражение. Максенций, спасаясь бегством через реку Тибр, при разрушении моста погиб, как древний фараон, с отборными своими всадниками в пучине водной. Победитель с торжеством вступил в Рим и встречен был народом с великою радостью. Сознавая, что эта победа дарована Божественною помощью, Константин водрузил на самом людном месте города священную хоругвь, а потом, когда благодарные Римляне поставили статую в честь нового императора, велел утвердить в руке своего изображения высокое копье в виде креста и начертать такую надпись: "этим спасительным знамением я освободил ваш город от ига тирана и возвратил Римскому народу и сенату прежний блеск и знаменитость" 13 .

Став таким образом повелителем всей западной половины Римской империи, Константин первой из цезарей указом (в 313 году) объявил подвластным ему народам полную веротерпимость: язычникам он оставлял право совершать обряды своего богопочитания, а христианам разрешал свободно поклоняться Единому истинному Богу. За этим указом последовал целой ряд указов 14 , благоприятных Церкви Христовой: запрещена была крестная казнь, отменены были кровавые игрища в цирке; прекращены были языческие жертвоприношения и курения в торжественные дни, установлено празднование воскресного дня с запрещением производства в этот день судебных разбирательств и прекращением работ как свободных граждан, так и рабов; сироты и дети, брошенные родителями, бедные и убогие, которых язычество оставляло без помощи и призрения, приняты были под царское покровительство; по всем городам начались праздники обновления и освящения церквей; везде слышались хвалебные песни и благодарственные молитвы Богу; епископы свободно собирались, чтобы рассуждать о нуждах Церкви. Константин сам иногда присутствовал на этих собраниях, вникал в вопросы, касающиеся веры и с готовностью делал всё, что требовалось для пользы христианского общества. Он освободил священнослужителей от всяких посторонних должностей и от податей,- как свободны были от податей и языческие жрецы,- дабы они могли совершенно посвятить себя служению Богу; он не только возвратил Церкви усыпальницы и все места, отнятые гонителями, но еще даровал для богослужения несколько обширных зданий, называемых базиликами, в которых заседали судьи и которые, по их внутреннему устройству, было легко превратить в церкви; - предоставил право пастырям решать споры и взаимные несогласия между христианами. Нося на своем шлеме, как видимый для всех знак благоговейного почитания Христа Бога, монограмму "Христос" 15 , Константин дал своим воинам молитву, которую они должны были читать в воскресные дни и которая, будучи исповеданием сердечной веры самого императора, располагала всех признавать Единого всемогущего Подателя благ и Его помощи искать во всех делах 16 .

Благоволение императора вызвало восторг в среде христиан: великой духовной радости исполнились их сердца от вкушения сладости жизни под новым правительством. Современник Евсевий так изображает то время:

Теперь светлый и ясной день, не омраченный никаким облаком, озарил лучами небесного света Христову Церковь. Мы должны сознаться, что счастье наше выше наших заслуг; мы приведены в величайшее изумление благодатью Виновника столь великих даров: мы достойно дивимся Ему и говорим с пророком: "Придите и видите дела Господа, - какие произвел Он опустошения на земле " (Пс.45:9). Люди всякого возраста, мужеского и женского пола, всею силою души радуясь, умом и сердцем воссылают молитвы и благодарения Богу 17 .

Но между тем, как на Западе христиане таким образом благоденствовали под управлением Константина, совсем иное было на Востоке, где царствовал Ликиний: воспитанный при дворе Диоклитиана, полководец при Галерии, он, достигши цесарского достоинства, в душе ненавидел христиан. Породнившись с Константином, Ликиний в первое время не решался противодействовать своему могущественному шурину 18 , - даже подписал изданный последним указ (Миланский) о веротерпимости; но вскоре же, сделавшись после смерти императора Максимина полновластным властелином всего Востока, начал теснить и унижать христиан. Опасаясь потерять свою царскую власть и слушаясь наветов со стороны представителей идолослужения, он закрывал и разрушал христианские храмы под предлогом, будто в них молятся по измене ему о Константине и требовал от всех, а наипаче от своих войск, языческой присяги и принесения жертв идолам; ослушников же своей воли он подвергал заточению и ужасным истязаниям, доводя их до мученической кончины. В это время между прочим пострадала мужественная дружина - 40 мучеников. - Ликиний впрочем был жесток не к одним только христианам: и все ему подвластные народы много терпели от его корыстолюбия и злобы. О его подозрительности и жестокости достаточно свидетельствует уже одно то, что он предал смерти жену и дочь своего бывшего покровителя - Диоклитиана и истребил всех детей императоров - Максимина, Севера и Галерия. Римская империя, по изображению Евсевия, разделенная на две половины, представляла собою две противоположности дня и ночи: жители Востока объяты были мраком ночи, а жители Запада озарены- светом самого яркого дня.

Отношения Ликиния к Константину не могли быть и не были приязненными. Ликиний являл в них коварство и двоедушие; он уверял Константина в дружбе, а втайне ненавидел его, старался делать ему всякое зло; козни его не удавались, и не раз между ними начинались раздоры, оканчивавшиеся войнами. Константин оставался победителем, но обманываемый лживыми уверениями зятя, заключал с ним мир. Однако с течением времени отношения между императорами принимали более и более обостренный характер. Угнетаемые подданные Ликиния и гонимые им христиане не видели конца своим страданиям. Ликиний наконец перестал скрывать свои замыслы против Константина и вступил в открытую борьбу. В 323 году возгорелась жестокая война между ними. Эта война должна была окончательно решить судьбу христианства в Римской империи, обнимавшей собою "всю вселенную".

Оба императора собрали значительные силы и готовились к решительной битве, каждой сообразно с своею верою: казалось, что одряхлевшее язычество ополчилось против христианства, явившегося в мир обновить человечество.- Накануне сражения Ликиний, окруженной жрецами и гадателями, собрал отборных воинов и лучших своих друзей в тенистую рощу, в которой стояли идолы, совершил торжественное жертвоприношение и, обращаясь ко всем тут бывшим, сказал:

Друзья! - вот наши общественные боги, пред которыми нам надо благоговеть, как нас тому учили предки наши. Начальник же враждебного нам войска, отвергнув отеческие обычаи, принял лживые мнения и прославляет какого-то иностранного, неизвестного Бога. Постыдным знаменем его (Крестом) он срамит свое войско; доверившись ему, он поднимает оружие не столько против нас, сколько против богов. Само дело откроет, кто прав и кто заблуждается, - если мы победим, то ясно, что наши боги -боги истинные; если же одержит верх Бог Константина, нами осмеиваемой, чужестранный бог, то пусть чтут его. Но то несомненно, что наши боги победят, потому смело устремимся с оружием в своих руках на безбожников! 19

Напротив Константин пред сражением удалялся в свою палатку и там молитвою и постом готовился к бою; в эти решительные минуты своей жизни он обращался к своему прошлому, перебирал в памяти события своей жизни, опасности, которым подвергался и которые миновали благополучно для него,- вспоминал постыдную погибель гонителей христианства и мужественно-мирную кончину учеников Христа, и, во всем этом усматривая дивное устроение Всевышнего, поручал самого себя и все свое дело высшему небесному водительству и заступлению. Христиане усердно молились за императора, своего покровителя; священное знамя высилось среди полков Константина и одушевляло надеждою на небесную помощь. С благоговением смотрели войска его на это победное знамя, враги же смотрели на него со страхом; во многих городах Ликиниева царства, среди дня, видели призраки Константиновых войск победоносно шествовавших с этим знаменем. Ликиний сам убеждал своих воинов не заглядываться на неприятельскую хоругвь, "ибо, - говорил он, - она страшна своею силою и враждебна нам".

Языческие жрецы и гадатели предвещали победу Ликинию, но Бог даровал ее Константину. Ликиний многократно делал нападения на приближающегося противника, но каждой раз терпел поражения и спасался бегством; притворяясь раскаивающимся, просил мира, втайне же собирал новые ополчения, искал себе помощи у варваров. Наконец морская победа Криспа, сына Константинова, близ Византии, и сражение при Адрианополе окончательно решили успех войны. Ликиний покорился, а через несколько времени был казнен в Фессалониках, так как, сдавшись победителю, составил заговор против Константина. В 323 году Константин сделался единодержавным государем всей Римской империи.

Эта победа над Ликинием еще раз и так осязательно наглядно убедила Константина, что земные блага и успехи даруются почитателям истинного Бога. И вот как он, представляя себя покорным орудием в руках Всевышнего, со смирением воздает славу одному Богу за свои успехи:

Не будет конечно никакой гордости, - говорит он в одном из указов, - хвалиться тому, кто сознает, что благодеяния получил он от Существа Всевышнего. Мое служение Бог нашел и судил годным для исполнения Его воли. Начав от Британского моря, я при помощи какой-то высочайшей силы гнал пред собою все встречавшиеся ужасы, чтобы воспитываемый под моим влиянием род человеческий призвать на служение священнейшему закону и под руководством высочайшего Существа возрастить блаженнейшую веру.

Я твердо веровал, - прибавляет он, - что всю душу свою, всё, чем дышу, всё, что только существует в глубине моего ума, - всё я обязан принести великому Богу.

Так настроенной в душе своей, Константин после победы поспешил распространить и на христиан Восточной империи те же права, какими пользовались они на Западе. И на Востоке он запретил приносить от имени императора жертвы идолам; в начальники областей избирал преимущественно христиан; заботился об обновлении и построении церквей; возвращал верным имущества, отнятые во время гонений.

Кто потерял имущество, - говорилось в одном указе, - проходя нестрашимо и бестрепетно славное и божественное поприще мученичества, или сделавшись исповедником и стяжав себе вечные надежды, кто утратил их, быв принужден к переселению, потому что не соглашался уступать гонителям, требовавшим предательства веры - имения всех таковых повелеваем отдать.

В случаях, когда не оказывалось близких родственников, отнятые у христиан имущества передавались местным церквам; частные же лица, у которых отбиралось мученическое достояние, получали вознаграждение от царской казны. Христианские чувства Константина особенно полно и характерно выражены были в его рескрипте к областным начальникам:

Теперь, - так он обращается здесь к Богу, - молю Тебя, великий Боже! будь милостив и благосклонен к восточным Твоим народам; и чрез меня, Твоего служителя, даруй исцеление всем областным правителям.... Под Твоим руководством начал я и окончил дело спасения; преднося везде Твое знамя, я вел победоносное войско; и куда призывала меня какая-нибудь общественная необходимость, следовал за тем знамением Твоей силы и шёл на врагов. Потому-то и предал я Тебе свою, хорошо испытанную в любви и страхе, душу, ибо искренно люблю Твое имя и благоговею пред силою, которую явил Ты многими опытами и которою укрепляешь мою веру.... Хочу, чтобы народ Твой наслаждался спокойствием и безмятежностью; хочу, чтобы подобно верующим, приятности мира и тишины вкушали и заблуждающиеся, ибо такое восстановление общения может и оных вывести на путь истины. Пусть никто не беспокоит другого.... Люди здравомыслящие должны знать, что только те будут жить свято и чисто, кого Ты Сам призовешь почить под святыми Твоими законами; а отвращающиеся пусть, если угодно им, владеют жребием своего лжеучения... Никто да не вредит другому; что один узнал и понял, то пусть употребит, если возможно, в пользу ближнего; а когда это невозможно, должен оставить его, ибо иное дело - добровольно принять борьбу за бессмертие, а иное - быть вынужденным к ней посредством казни... Удаляя совесть от всего противного, воспользуемся все жребием дарованного блага, то есть благом мира 20 .

Став единодержавным властелином всей Римской империи и объявив веротерпимость "во всей вселенной" (Лук.2:1), Константин однако не был "теплохладен" (Апок.3:15) в своей царственной жизни. Отказавшись от язычества и ставши во главе христианского общества, он в христианстве видел важнейшую опору империи, основной залог могущества и преуспеяния государства, которое, по его мысли, должно пролагать путь к свободному, без насилий, водворению Царства Божия на земле, - указывать и давать средства для воспитания и усовершенствования человеческого рода в духе Христовом. Константин, как явной покровитель христиан, был мало любим в Риме, где оставалось еще много обычаев и нравов языческих. И сам он не любил Рима с его Пантеоном, куда, так сказать механически, были собраны языческие боги всех покоренных народов, и редко и неохотно посещал старую столицу. И Римляне, благодарные освободителю за избавление от тирана (Максенция), не понимали и не могли по достоинству оценить деятельности императора; в нем они усматривали нарушителя старо-народных своих порядков, врага своей религии, тесно связанной с политическим величием Рима. Их неудовольствие и ропот, даже заговоры и - иногда явные возмущения были причиною того, что в уме Константина зародилась и созрела мысль создать себе новую столицу, город христианский, которой бы ничем не был связан с язычеством. Константину полюбилось положение Византии, древнего небольшого городка на берегах Босфора, ознаменованного к тому же морскою победою над Ликинием, и он избрал его и сделал новою столицей империи; он сам с торжественным ходом обозначил на дальнем протяжении границы нового города и начал обстраивать его великолепными зданиями. Обширные дворцы, водопроводы, бани, театры украсили столицу; она наполнилась сокровищами искусства, свезенными из Греции, Италии и Азии. Но уже не строились в ней храмы, посвященные языческим богам, и вместо Колизея, где происходили бои гладиаторов, был устроен цирк для конских состязаний. Главным украшением нового города были храмы, посвященные истинному Богу, в устроении которых принимал живое участие сам царственной покровитель христиан. Его попечительность простиралась на этот раз не только на великолепие домов молитвы, но даже например на такие незначительности - по его высокому сану: с построением новых церквей в столице ощутился недостаток богослужебных книг, и царь озаботился наискорейшим изготовлением их, - епископу кесарийскому Евсевию было снаряжено нарочитое посольство с наказом, чтобы "отличные писцы написали на обделанных пергаментах пятьдесят экземпляров книг" и чтобы свитки эти доставлены были ему, а "вознаграждение кого следует за труд он оставил за собою" 21 .

По его же распоряжению в столичных церквах богослужебные книги должны были содержаться в пристойно-богатых переплётах.

Проникнутой глубоким религиозным чувством, Константин в новой столице устроил и свою обыденную жизнь сообразно с требованиями благочестия и святости. Самой дворец было явным отображением его христианского настроения. "В царских чертогах было устроено подобие Церкви Божией, и император своим усердием к благочестивым упражнениям подавал пример для других; он ежедневно в определенные часы заключался в недоступных покоях и там наедине беседовал с Богом, в молитвах преклоняя колена, и испрашивал себе потребное, а иногда он приглашал к участью в молитвах и своих придворных. С особым благоговением он проводил день воскресный и пятницу - день крестной смерти Господа Иисуса; в эти дни прекращал обычные занятия и посвящал себя на служение Богу. Дворец Константина таким образом представлял совсем не то, что были дворцы прежних римских цезарей: здесь не слышалось празднословия и коварных интриг, не было шумных, суетных нередко кровавых увеселений; здесь слышались "гимны славословия Богу". Собеседниками царя были "таинники Божия Слова" - епископы и священники - служителями его и стражами всего дома были мужи, украшенные чистотой жизни и добродетелью; самые копьеносцы, телохранители руководились примером благочестивого царя. Христианин - хозяин дворца налагал на все христианскую печать. В главном чертоге в золоченом углублении потолка устроено было изображение Креста из драгоценных камней в золотой оправе. Над дверью, ведшею в царские палаты "на виду для всех" была утверждена раскрашенная картина, сделанная из воска. Картина эта представляла следующее: лик императора, над головой его крест, а под ногами дракон, низвергаемый в бездну; смысл же картины этой таков: дракона - врага рода человеческого Константин в лице гонителей христианства - языческих императоров низверг в бездну погибели спасительною силою Креста. Картина эта каждому внушала, что хозяин его - почитатель истинного Бога, крестною смертью Своего Сына даровавшего новую жизнь человечеству.

Новая христианская столица, получившая название по имени своего устроителя,-"град царя Константина", Константинополь, занимавшая серединное место между прежних столиц империи - Рима и Никомидии, как некогда Иерусалим - "град царя Давида", не принадлежавший исключительно ни одному колену израильскому 22 , по своему счастливому географическому положению, и врученная покровительству Божией Матери, быстро. Расцвела и затмила славу и величие не только пышной Никомидии, но и самого великого Рима. И подобно тому, как в древности Давид, водворившись в Сионе, смущался тем, что он "живет в доме кедровом", а "Кивот Завета остается под кожами" (2Цар.5:9;7:2; 2Пар.17:1 и дал.), так теперь Константин, поселившись в прекрасной Византии, не мог оставаться равнодушным к поруганной "колыбели 23 христианства" - месту земной жизни Господа Иисуса, Его страданий, смерти и воскресения. Благоговея пред знамением Креста, он пожелал прославить самое "живоносное Древо, на нем же распялся Царь и Господь". Но, как воин и при том проливший много крови, он почитал себя недостойным совершить то самолично. Это благочестивое намерение императора привела в исполнение его равночестная мать, царица Елена, которую он отпустил в Иерусалим, снабдив ее полномочием и богатыми дарами.

Елена, как повествует Евсевий 24 , эта старица с юношескою быстротою устремилась на Восток, чтобы совершить должное поклонение стопам Господа, - по слову пророка, "поклонимся подножию ног Его " (Пс.131:7).

В стране священной, ознаменованной дивными событиями, где всё напоминает о "великой Тайне благочестия - явлении Бога во плоти", наглядно проявилось величие смиренной души царственной старицы; там святая Елена не облачалась в свойственные ее сану одеяния, а в самой скромной одежде вращалась она среди народной толпы, стараясь быть неузнанной, раздавала щедрую милостыню; подражая Господу Иисусу, свое самоуничижение она простирала до того, что в своем доме собирала девственниц, угощала их и сама служила за столом в виде простой рабыни 25 . Пример искреннего благочестия царицы производил глубокое впечатление не только на верующих во Христа, но и на неверующих.

Пребывание царицы-матери в "колыбели христианства" ознаменовалось и исполнением предначертаний ее царственного сына. В Палестине все места, освященные евангельскими событиями, уже давно подверглись опустошению. Язычники, по ненависти к христианству, постарались изгладить самую память о них; самое дорогое место для верующего христианского сердца - пещера гроба Господня была засыпана мусором и сокрыта таким образом от благоговейных взоров; мало того, как бы в насмешку над "Распятым Богом" и Его почитателями, на холме, насыпанном поверх святой пещеры, построено было капище "сладострастному демону любви" (Венере). По указаниям Елены идольские капища, поставленные на местах священных для христиан, были разрушены и вместо них сооружены святые храмы. Так прекрасные церкви построены были, по желанию и на средства царицы в Вифлееме над пещерой Рождества Христова, на горе Елеонской - месте Вознесения Господня; храмами украшены были Гефсимания -место успения Пресвятой Богородицы, место явления Бога Аврааму у дуба Мамврийского.

Но главнейшею заботою царственной старицы было осуществить мысль ее великого сына, отыскать то самое Древо, на котором был распят Спаситель мира.

Место, где сокрыт был Крест Господень, было неизвестно; к отысканию его благочестивая Елена употребила с своей стороны все средства и свое царское влияние. И после долгих усиленных опросов и исканий место это указано было некиим Иудою, евреем, преклонных лет старцем, сыном иудейского учителя,- указано под языческим капищем, построенным на холме, покрывавшем пещеру гроба Господня. По приказанию царицы мерзкая Венера была низвергнута, ее капище немедленно разрушено; святитель иерусалимский Макарий совершил молитву на поруганном месте; приступили к расчистке возвышенности. И благочестивая ревность получила дивное подкрепление: трудившиеся, копавшие землю верные обоняли воню благоухания, исходившую из-под земли. Ревность о славе имени Христова побуждала работавших, согласно желанию блаженной Елены, относить материалы разрушенного языческого храма и весь мусор из-под него как можно дальше от места погребения Господа Иисуса, чтобы таким образом ничто оскверненное идолослужением не прикасалось великой христианской святыни. Пещера гроба Господня была найдена и очищена; близ нее, на восточной стороне, обретены были три креста и подле них доска с надписью и честные гвозди.- Но как было узнать, которой из трех крестов был крестом Спасителя? - Общее недоумение по этому делу разрешилось, по устроению Промысла, чрез такое чудесное событие: случилось, что мимо этого места в то время проносили для погребения мертвеца; святитель Макарий велел остановиться проносившим покойника; стали полагать, по совету епископа, найденные кресты по одному на умершего; и, когда возложен был Крест Христов, мёртвый воскрес. Все, видя это чудо, возрадовались и прославили дивную силу животворящего Креста Господня. Старица-царица с благоговением поклонилась честному Древу и облобызала его. А так как при множестве народном не возможно было, по примеру царицы, каждому порознь воздать должное почтение обретенному кресту, то святитель Макарий, удовлетворяя общему желанию - хотя бы издали видеть святыню, благочестно подъяв ее и став на возвышенном месте, сотворил воздвижение Креста Господня пред взором множества верных, которые в то время велегласно восклицали: "Господи, помилуй!" Это было первое Воздвижение честного и животворящего Креста; совершилось оно в 326 году. Православная Церковь празднует это событие ежегодно 14 сентября 26 . Многие из язычников и иудеев тогда обратились ко Христу; в числе обратившихся был и тот Иуда, которой указал место, где хранился святой Крест 27 . Святой Крест потом положен был в серебряный ковчег для сохранения; в великую пятницу он выносим был на Голгофу (в построенном вскоре храме, где он хранился) для поклонения. Но частицу живоносного Древа святая Елена, оставляя Иерусалим, взяла с собою в дар сыну своему Константину. Прожив после того не долгое время блаженная царица-мать скончалась и была честно погребена.

Получив от матери, блаженной Елены бесценное сокровище- частицу святого Креста, Константин решил украсить пещеру гроба Господня и подле нее построить такой храм, который был бы "великолепнее всех храмов, где либо существующих"... "Пещеру как главу всего, по словам Евсевия, христолюбивая щедрота царя одела отличными колоннами и многочисленными украшениями. Из пещеры был выход на обширную площадь под открытым небом. Эта площадь выстлана блестящим камнем и с трех сторон ее охватывали непрерывные портики". А с какою поразительною внимательностью христианин-царь относился к построению храма на восточной стороне пещеры, об этом всего лучше дают понятие следующие строки из письма Константина к иерусалимскому святителю Макарию: "что касается до возведения и изящной отделки стен храма, то знай, что заботу об этом я возложил на правителей Палестины. Я озаботился, чтобы их попечением немедленно доставляемы были тебе и художники, и мастера, и всё необходимое для постройки. Что же касается до колонн и мраморов, то какие признаешь ты драгоценнейшими и полезнейшими,- рассмотри обстоятельно, и ни мало немедля пиши мне, чтобы из твоего письма я видел, сколько каких требуется материалов и отовсюду доставил их. Сверх того хочу знать, какой нравится тебе свод храма - мозаический или отделанный иначе. Если мозаический, то прочее в нем можно будет украсить золотом. Твое преподобие пусть в самом скором времени известит упомянутых правителей, сколько потребуется мастеров и художников и сколько издержек. Постарайся также немедленно донести мне не только о мраморах и колоннах, но и о мозаике, какую признаешь лучшею".

Константин между прочим сам придумал, что храм хорошо будет украсить двенадцатью - по числу Апостолов - колоннами, на верху которых находились бы вылитые из серебра вазы. Неудивительно поэтому, что храм этот представлял собою чудо красоты и видом своим приводил в восторг современников. Евсевий историк между прочим так описывает этот памятник благочестивой ревности первого христианского императора: "Базилика (храм) - здание чрезвычайное, высоты неизмеримой, широты и длины необыкновенной. Внутренняя сторона его одета разноцветными мраморами, а наружной вид стен, блистающий полированными и один с другим сплоченными камнями, представляется делом чрезвычайно красивым и нисколько не уступает мрамору. Куполообразный потолок украшен дивною резьбою, которая, распространяясь подобно великому морю над всею базиликою взаимно связанными дугами и везде блистая золотом, озаряет весь храм будто лучами света. Главный предмет всего - полукруг, расположенный на самом краю базилики (на восточной стороне), по числу двенадцати Апостолов увенчан двенадцатью колоннами, вершины которых украшены большими вылитыми из серебра вазами - прекрасным приношением Богу от самого царя".

Но благочестивый царь не ограничивался в своем отношении к христианству только попечительностью о внешнем его возвеличении; его озабочивала и внутренняя жизнь Христовой Церкви. Церковь, по мысли Константина, должна служить важнейшею опорою жизни государственной; религиозное единство должно быть могучим залогом преуспеяния империи. Церковь, блистая величием и внешним благолепием, своим внутренним миром должна привлекать к себе языческое население, постепенно обращая всё государство в один внутренно-сплоченной организм, оживотворяемой Единым Духом Христовым. Такое единство и благостояние Церкви "давали заботливому царю мирные дни и спокойные ночи", в том он видел счастье и свое и всех подвластных ему народов мира".

Не всегда однако и не легко давались великому императору эти "мирные дни и спокойные ночи". В его время Церковь Христова, увенчанная уже победным венцом мученичества и получившая право гражданского существования даже с преимуществами пред язычеством, возмущаема была внутренними нестроениями, зародившимися и созревшими еще в тяжкую годину гонений. Едва воцарился Константин в Риме, как с удивлением и скорбью узнал он, что целая область его империи обуревается междоусобием чад Единого Отца. - Среди христиан в Африке возгорелась борьба из-за поставления епископом карфагенским Цецилиана - "предателя" 28 ; его противники избрали себе епископом Маиорина, а вскоре - по смерти Маиорина - возвели на его место главного зачинщика своего противления Доната 29 . Приверженцы последнего - "донатисты", сблизившись с "новацианами" 30 , утверждали, что только они составляют Церковь Христову и в исступленном фанатизме не стеснялись возводить клеветы на своих противников, даже насильно отнимать у них храмы; дело доходило нередко до кровопролития между враждующими сторонами. Для примирения их и рассмотрения их взаимных жалоб Константин сначала посылал в Карфаген своего "любимого и уважаемого" епископа Осию 31 , поручая ему в тоже время раздать денежную помощь тамошним бедствующим христианам 32 ; потом по именному приказанию императора по делу донатистов собраны были два собора - малый в Риме и "из многих епископов разных мест" в Арелате 33 . Суд, произнесенной на непокойных раскольников этими соборами, подтвержден был наконец в Милане в 316 году под личным председательством Константина, и дело по-видимому уладилось.

Но чем более благочестивой царь знакомился с наличным положением христианства, тем менее оно оправдывало его идеальное представление о святом единстве чад Христовой Церкви. Дело донатистов, обеспокоившее Константина на первых шагах его царствования, имело значение не столько по существу, сколько по страстности борцов. В 323 году после победы над Ликинием, сделавшись единовластителем всей империи, Константин шел на Восток, проникнутый искренним желанием перестроить всё государство заново, на лучших, более твёрдых, началах. В своих планах он первое место отводил христианской Церкви, которая, по его мысли, должна была духовно объединить политически сплоченную мировую империю. Но там, на Востоке, его постигло разочарование более жестокое, чем на Западе. Он прибыл сюда в такое время, когда споры, возбужденные ересью Ария 34 , ничем не сдерживаемые, достигли крайнего своего развития. Евсевий так изображает это время: "не только предстоятели церквей вступали друг с другом в прения, но и народ разделился; ход событий дошел до такого неприличия, что божественное учение подвергалось оскорбительным насмешкам даже в языческих театрах". Время это было благоприятно для деятельности хулителей божества Господа Иисуса Христа. Ликиний - шурин Константина, отживавший тогда последние годы своего царствования, подписавший некогда с Константином миланский указ о веротерпимости, подозрительно относился к христианам вообще, как людям, в отношении к нему неблагонадежным, ненавидел и даже жестоко гнал их. Во взаимных же их раздорах, вызванных арианскою ересью, он мог усматривать явление желательное, полезное для себя. Споры эти, ослабляя силы Церкви, могли порождать у него надежду на поддержку ему в его замыслах против могущественного шурина. И такие расчёты Ликиния были не напрасны. О епископе Евсевии никомидийском сам Константин, например, отзывался так: "он даже подсылал ко мне соглядатаев и подавал тирану (Ликинию) чуть не вооруженную помощь" 35 .

Прибыв в Никомидию, Константин глубоко поражен был раздорами, возбужденными арианством. Впрочем, он не сразу понял важность этих событий. И сам он и прибывшие с ним с Запада таинники божественного учения получали здесь одностороннее освещение дела Ария от никомидийцев, которые в догматических вопросах видели не предмет благочестивой веры, имеющий жизненное значение, а область научного исследования, и даже пустого словопрения. Тем не менее Константин не оставил без внимания арианского дела; на первых порах он отправил обширное примирительное послание в Александрию с убедительною просьбою к епископу Александру и Арию прекратить взаимной раздор. По мнению царя, не прав был и епископ по своей неосторожности и резким вопрошениям, виноват и Арий, что расторг общение, не покоряясь епископу; он рекомендует обоим взять пример с философов, которые, хотя и спорят между собою, но уживаются мирно. При том же оба они стоят на общей почве: оба признают божественное Провидение, а потому им легко примириться 36 ...

Вместе с этим посланием Константин отправил в Александрию своего "любимого" епископа Осию, которой должен был исследовать это дело на месте и содействовать умиротворению александрийцев. Осия исполнил поручение императора. - Правда он не примирил противников, зато из расследования споров он вынес убеждение, что ересь Ария - не праздное пустословие, а угрожает потрясением основ христианской веры, - ведет к отрицанию всего христианства. В 324 году Осия кордубский возвратился к царю и разъяснил ему серьезную опасность арианского движения. Тогда Константин решился созвать Вселенский Собор, которой, по его мнению, оставался единственным средством к умиротворению Церкви. По мысли царя, Собор этот, "выступая войною против главного врага", возмущавшего тогда мир Церкви, хульной арианской ереси, должен был рассмотреть и другие вопросы и дать ответы - определения по устроению внутренней жизни христиан 37 .

Вселенскому Собору властью Царя определено быть в городе Никее 38 . Константин сделал всё, чтобы облегчить созываемым епископам путешествие к месту собрания, содержание же прибывших в Никею он принял на счёт государства. В Никею прибыли святители из Египта и Палестины, из Сирии и Месопотамии, из Малой Азии, Греции, Персии и Армении и от Задунайских Готфов; из Рима, вместо престарелого епископа, прибыли два пресвитера. Среди собравшихся святителей были: престарелый Александр александрийский, первый обличитель Ария, привезший с собою архидиакона Афанасия, мужественного и искусного борца с арианами (впоследствии Великого, архиепископа александрийского), святитель ликийского города Мир Николай, святитель Спиридон чудотворец. Всего на Собор прибыли (с епископами были пресвитеры и диаконы) более 2000 человек и одних святителей было 318 г.).

Собор открылся в июне 325 года в обширной палате царского дворца. Скамьи стояли вокруг комнаты для епископов, а посреди - стол, на котором лежала книга священного Писания, как верное свидетельствование истины. Когда все собрались, явился Константин во всем величии своего императорского сана, но без вооруженной стражи, в сопровождении придворных из христиан, облеченной в самые пышные царские одежды, блиставшие золотом и драгоценными камнями. Появление его поразило собрание и особенно тех, из присутствовавших на нем, которые прибыв из дальних стран, никогда не видали ни его царского лица, ни царственного величия; но и сам он смутился при виде такого собрания славных пастырей Церкви Христовой, среди которых находились строгие подвижники и чудотворцы, исповедники и мученики с обожженными руками и прободенными очами 39 , пострадавшие за веру, Молча, с поникшим взором, подошел он к приготовленному для него золотому креслу и стоя ждал, пока святители не пригласили его сесть. Выслушав затем приветственно-благодарные речи Евстафия антиохийского и историка Евсевия кесарийского, Константин сам обратился к собранию с речью, в которой выражал свою радость, что видит такое великое собрание отцов, и умолял их разрешить миролюбиво спорные вопросы. "Бог помог мне, - говорил он, - низложить нечестивую власть гонителей, но несравненно прискорбнее для меня всякой войны, всякой кровопролитной битвы и несравненно пагубнее внутренняя междоусобная брань в Церкви Божией".

Ариане шли на Собор и держали себя на нем смело и уверенно; они не предвидели, что их делу предстоит полный и всесторонний разгром; напротив, они ожидали в своих замыслах счастливого успеха:- они имели на своей стороне до 17 епископов; во главе их был столичной архиерей, имевший связи во дворце царском. Ариане надеялись, что Собор, если и не согласится с их воззрениями, то и не придаст их строгому осуждению.

Арий упорно защищал свое учение, употребляя всю силу своего красноречия. Но непоколебимая, убежденная преданность истинному церковному учению отцов Собора посрамила лживую премудрость богохульника. Защитники православия хорошо понимали, в чем состоит сущность арианской ереси и достойно с глубоким религиозным чувством и истинно просвещенным разумением опровергали ее. Особенною силою слова и меткостью в изобличении еретического буесловия отличался при этом александрийский диакон Афанасий: его слово расторгало, как легкую паутину, хитрословесие еретика. Споры были жаркие и продолжительные; тщетно Константин употреблял свое влияние, чтобы согласить спорящих и привести к дружелюбному решению спора; чем далее продолжались прения, тем очевиднее становилось, как далеко уклонились ариане от истины. Предложенное Собору Евсевием никомидийским - главою ариан - изложение веры, где определенно выражалась мысль, что "Сын Божий" есть "произведение", "тварь", и "было время, когда Его не было", единодушно было отвергнуто отцами Собора как лживое и нечестивое - самый свиток, на котором оно было написано, был разорван.

Бесповоротно осудив таким образом арианство, отцы Собора решили дать верующим точное исповедание православного учения - символ веры. Евсевий, епископ кесарийский, представил их вниманию "крещальный символ", которой с давнего времени употреблялся в его церкви и был изложен почти исключительно выражениями, взятыми из святого Писания. Отцы встретили этот символ с одобрением; но чтобы с решительностью устранить возможность вкладывания в него еретической мысли, они признали нужным заменить некоторые общие выражения в нем такими, которые бы в совершенстве определяли церковную истину. Присутствовавший на Соборе император присоединился к отцам в одобрении Кесарийского символа и исповедал свое полное согласие с ним; но с тем вместе Константин предложил внести в символ формулу, на которой останавливались вожди Церкви еще на предварительных совещаниях для выражения церковной мысли о Сыне Божием и Его отношении к Богу-Отцу, - наименование Его "единосущным" Отцу. Слово, сказанное царем, единодушно было принято Собором и послужило определительною основою учения о Лице Господа Иисуса, центрального христианского догмата.

Символ "крещальный" был исправлен и Собором изложен новый Никейский символ веры непререкаемый для всей Вселенской Церкви.

Заключительное торжественное собрание отцов в Никее состоялось в императорском дворце 25 августа 325 года; оно совпало с 20-летним юбилеем царствования Константина 40 .

Отпуская отцов Собора, Константин в прощальной речи к ним умолял их иметь мир между собою.

Берегитесь, - говорил он, - горьких между вами споров. Пусть никто не имеет зависти к явившим особенную мудрость: достоинство каждого - считайте общим достоянием всей Церкви. Высшие и превосходные, не смотрите высокомерно на низших: Богу одному ведомо, кто превосходнее, Совершенство редко где бывает и надо иметь снисхождение к слабейшим братиям; мирное согласие дороже всего. Спасая неверующих, помните, что не всякого можно обратить учёным рассуждением,- научения надобно сообразовать с различными расположениями каждого, подобно врачам применяющим свои лекарства к различным болезням.

Исполнилось таким образом заветное желание благочестивого императора, которое он исповедал, однажды даже приводя

Самого Бога во свидетели, - желание - "учение всех народов его державы о Божестве соединить в один общий строй". Великая мысль, подсказываемая царю его святым религиозным чувством, осуществление которой он ставил для себя жизненной задачей с задушевным желанием, - эта, поразительная по возвышенности содержания и широте объёма, мысль Великого Константина теперь введена была в общее сознание, стала достоянием всего христианского мира. Мало того - для осуществления этой мысли в христианской жизни благочестивый царь указал и вернейший путь - Вселенский Собор,- шествуя по которому овцы пажити Христовой, как уже званные, так и иные - еще не званные, по благодати Божией, безошибочно входят во двор Небесного Отца, для истинной жизни (Иоан.10:9). И это истинно-победное торжество равноапостольного царя еще возглавилось тогда же отрадным для него получением бесценного сокровища, частицы животворящего Креста Господня, привезенной из Иерусалима ему в дар матерью царицею Еленою.

Константин жил после того еще более 10 лет и во всё это время своего царствования с неизменною верностью держался Никейского исповедания веры 41 , и ревностно старался утверждать дух христианского благочестия в своем царстве, в себе самом представляя пример достойный подражания. Обладая основательным общим образованием и богословским в частности, он вёл обширную переписку с предстоятелями церквей по предметам веры и благочестия и устроения христианской жизни, а нередко в своем дворце выступал пред собранием царедворцев и народа даже с "боголепным" учительством. Трудолюбие его было необычайно, праздности он не терпел: уже и в преклонном возрасте он не почитал бременем для себя даже собственноручно писать обширные законодательные акты 42 . Правдиво-великодушный по природе своей и скромный он не прельщался своим царским величием и шумными восторгами народной толпы,- эти восторги наводили на него даже скуку. Стоя на высоком уровне нравственного развития, Константин хотел поднять до того же уровня и всех, которые приходили в соприкосновение с ним. Так однажды некоего вельможу-лихоимца он вразумил таким способом: пригласив к себе, он взял его за руку и сказал:

До каких пределов мы будем простирать свою алчность?

Потом промолвил, очертив копьем пространство в рост человека:

Если бы ты приобрел все богатства мира и овладел всеми стихиями земли и тогда не воспользуешься ничем более такого куска земли, да и то - еще удостоишься ли получить и это!

Другой пример:- выслушав льстивую речь одного почетного лица (из духовных), которое называло царя "блаженным" и выражало, что "он и в сей жизни удостоился самодержавного над всеми владычества и в будущей станет управлять вместе с Сыном Божиим", Константин ответил ласкателю:

Ты лучше помолись о царе, чтобы и он в будущей жизни удостоился быть рабом Божиим.

Благотворительность царя лилась широким потоком по свидетельству современника, "с утра до вечера он изыскивал кому бы оказать благодеяние"; нищих и вообще людей, выброшенных на улицу, он снабжал и деньгами, и пищей, и приличной одеждой; о детях осиротевших он заботился вместо отца; дев, лишившихся родителей, устроял в замужество, снабжал их приданым из своей казны. Особенно много делал он благотворений в день Пасхи. В новой своей столице Константин ввёл обычай, чтобы в пасхальную ночь по всем ее улицам возжигались высокие восковые столбы,-"как бы огненные лампады", так что таинственная ночь становилась светлее самого дня, а лишь только наступало утро, Константин ко всем неимущим простирал свою десницу, раздавал им подарки. С такою же щедростью царь раздавал милостыню и по случаю своих семейных радостных событий, например - брака его сыновей; - в последних случаях устроялись роскошные пиры и обеды для приглашенных гостей, веселье тогда из дворца выносилось даже на улицу, - царь приветливо принимал хороводы женщин. Но при царе всегда и во всем соблюдалась полная благопристойность и не допускалось ничего нескромного и соблазнительного.

Последние годы и особенно дни жизни царя Константина и его кончина были достойным завершением его христианской благочестивой настроенности. Еще задолго до смерти Константин начал готовиться к ней. - В новой своей столице он построил храм во имя святых Апостолов. Храм этот украшен был между прочим двенадцатью ковчегами во славу лика Апостольского, а посреди этих ковчегов устроена была гробница. Сначала оставалось неясным, для чего здесь устроена была гробница, а потом это разъяснилось и оказалось, что эту гробницу благочестивый царь устроил для самого себя. Мысль о смерти стала для Константина предметом напряженного размышления, как только он начал чувствовать упадок своих физических сил.

В 337 году Константин в последний раз торжественно отпраздновал в Константинополе Пасху и вскоре занемог. Предчувствуя близкую кончину, он всецело предался святым упражнениям: часто преклоняя колена, ревностно изливал горячие молитвы пред Богом; по совету же врачей он переехал в это время в город Елеонополь, чтобы лечиться там тёплыми ваннами.

Но Константин до сего еще времени не был крещен! Это в наше время и для нас может казаться явлением весьма странным, но в древние времена Церкви христианской многие принимали крещение в зрелых летах или даже в старости, одни - по чувству глубокого уважения к великому таинству, для восприятия которого считали необходимым долгое приготовление, -другие же не без лукавого похотения - пожить сначала в свое греховное удовольствие, а потом уже и возродиться для новой духовной жизни (Бог им Судия!). Константин, с юных лет носивший в сердце своем Христа, издавна сделавшись в душе христианином, отлагал свое крещение по смиренному сознанию своей греховности, желая подвигом целой жизни приготовить себя для этого. Притом же в душе его хранилось искреннее желание креститься в водах реки Иордана.

Не получая облегчения в Елеонополе и чувствуя крайний упадок телесных сил, Константин переправился в Никомидию и здесь, созвав епископов, просил их удостоить его святого крещения.

Пред крещением умирающий царь произнес такую речь:

Пришло желанное время, которого я давно жажду и о котором молюсь, как о времени спасения. Пора и нам принять печать бессмертия, приобщиться спасительной благодати. Я думал сделать это в водах реки Иордана, где, в образ нам, принял крещение Сам Спаситель; но Бог, ведающий Полезное, удостаивает меня этого здесь.

Приняв Святое крещение, Константин "ликовал духом, сердце его было полно живой радости. Облеченный при крещении в белую одежду, блиставшую подобно свету, он не снимал ее уже до смерти. Опочил он на ложе, покрытом белыми покрывалами, багряницы же - этого царского отличия - "раб Божий" уже не восхотел и касаться. Свою последнюю благодарственную молитву, "возвысив голос", царь заключил такими словами:

Теперь я сознаю себя истинно блаженным, ибо имею несомненную веру, что я приобщился Божественного света и удостоился жизни бессмертной.

Великий и равноапостольной Константин скончался, завещав царство трем своим сыновьям, в самый день Пятидесятницы 337 года, на тридцать втором году своего царствования, имея шестьдесят пять лет от рождения. Тело его с великим торжеством перенесено было в созданной им град Константинополь и положено согласно его завету в церкви святых Апостолов в гробнице, им самим уготованной. Ныне же он живет бесконечною жизнью в вечном Царстве Христа Бога нашего, Которому со Отцом и Святым Духом честь и слава во веки веков. Аминь.

Тропарь, глас 8:

Креста твоего образ на небеси видев и якоже Павел звание не от человек прием, во царех Апостол Твой Господи, царствующий град в руце твоей положи: егоже спасай всегда в мире, молитвами Богородицы, едине человеколюбче.

Кондак, глас 3:

Константин днесь с материю Еленою, крест являют всечестное древо, всех убо иудеов посрамление суще, оруже же на противныя верных царей: нас бо ради явися знамение велие, и во бранех грозное.

________________________________________________________________________

1 Указом императора Диоклитиана - 23 февраля 303 года - приказывалось искоренить христианство со всеми его учреждениями и храмами. Жестокое гонение тогда началось с разграбления и разрушения военною силою христианского храма в Никомидии, столице Восточной Римской империи, где в один раз было сожжено до 20.000 верующих; а затем ужасы гонений охватили Сирию, Палестину, Малую Азию и Египет с Италиею. О жестокости гонений Лактааций («О смерти гонителей»ХV и ХVI) сообщает: «если бы я имел сотню уст и железный язык, то и тогда я не мог бы исчислить всех мучений, какие переносили верующие:... железо притуплялось и ломалось; убийцы утомлялись и работали посменно, поочереди....»

2 Император Диоклитиан для удобства управления громадной Римской империей разделил ее на две половины, из коих одною - Восточною правил сам, живя в Никомидии и имея у себя соправителем цезаря Галерия, а в другой - Западной поставил императором Максимиана, соправителем же его - цезаря Констанция Хлора, непосредственно управлявшего Галлиею и Британиею.

3 Евсевий. Жизнь Константина кн. I, гл.17

4 Евсевия: Жизнь Константина, кн I,16

5 Евсевия: Церков. История, кн. VIII,13, Жизнь Константина, кн. I,13

6 Лактанций: О смерти гонителей, гл. 15.

7 Константин был единственным сыном Елены; Констанция была дочь другой жены Хлора Феодоры:которой Констанций имел и других детей. Современники, к сожалению, не говорят о влиянии св. Елены на Константина в детстве.

8 Евсевия: Жизнь Константина кн. II,49

9 Евсевия: Жизнь Константина, кн. I,27

10 Евсевия: Жизнь Константина, кн. I,36; Лактанция: О смерти гонителей,44.

11 Евсевия: Жизнь Константина, кн. I,28-32.

12 Евсевия: Жизнь Константина, кн. I,37.

13 Евсевия: Церков. Ист. кн. IХ,9; Жизнь Конст. Кн. I,40.

14 Евсевия: Церков. Ист. кн. Х,6 и 6.

15 Эта монограмма состояла из двух букв Х и Р, из коих псрвая покрывала вторую.

16 Евсевия: Жизнь Констан. кн. IV,19.

17 Евсевия: Церков. Ист. кн. Х,1-3.

18 Он женился на сестре Константина в 313 году.

19 Евсевия: Жизнь Констан. кн. XI,9.

20 Истор. Правосл. церкви изд 1892 г. Победоносцева, стр. 73-74.

21 Евсевий: Жизнь Константина, кн. III,1.

22 Гора Сион с крепостью Иевусом (Иерусалимом) высилась на границах колен Иудина и Вениаминова; отнятая Давидом у хананейского племени иевусеев, она стояла как бы вне пределов коленного разделения земли обетованной.

23 «Вся религия наша имеет родину в этой стране (Палестине) и в этом городе (Иерусалиме)» - выражение блаж. Иеронима. Творения т. II, стр. 6.

24 Евсевий: Жизнь Константина, кн. III,42.

25 Церков. истор. Руфина, кн. I, стр. 8.

26 В праздник Воздвижения честного Креста - день постный-богослужение православной Церкви посвящается прославлению Креста Господня, воспоминаниям крестной смерти Спасителя; на всенощном бдении после великого славословия совершается торжественно вынос Креста священнослужителями из алтаря на средину храма и здесь бывает поклонение ему. Особенною торжественностью отличается обряд воздвижения Креста в кафедральных храмах, совершаемой епископами при многократном возглашении клира: «Господи, помилуй».

27 Иуда, по крещении - Кириак был впоследотвии патриархом иерусалимским и претерпел мученическую кончину при Юлиане Отступнике. Память его-28 октября.

28 Такое наименование усвоялось христианами во время гонений тем, кто по страху выдавал язычникам предметы своего религиозного почтения: о Цецилиане говорили, будто он выдал гонителям священные книги,- оговор этот оказался ложным.

29 Донат был пресвитером в Карфагене.

30 Новациане учили, что падших во время гонений и вообще согрешающих тяжко- «смертно» нужно принимать в общение с Церковью не через покаяние, а чрез повторное крещение.

31 Осия, родом из Испании, епископствовавший более 60-ти лет, в Диоклитианово гонение прославился как исповедник за Христа. Он был епископом Кордубы. Император Константин призвал его к своему двору и окружил его любовью и доверием. В христианском обществе тогда широко было распространено мнение о сильном влиянии на Константина этого любимого им советника (Церк. Ист. Сократа 1, 7).

32 Евсевий: Церк Ист Х, 6.

33 Там же Х, 5.

34 Арий богохульно учил, что Иисус Христос не есть Бог вечный и безначальный, что Он не единосущен Отцу и есть Его творение, - было время когда Его не было. Арий получил богословское образование в Антюхии в школе мученика Лукиана; став пресвитером в Александрии, он там обратил на себя общее внимание как умственными дарованиями, так и своею строго воздержною жизнью. Гордый умом и ученостью, Арий не внимал вразумлениям и увещаниям своего епископа Александра; не покорился он и собору, созванному епископом и осудившему его. Мало того, обольщая клир и народ своим красноречием, он постарался перебросить плевелы своего лжеучения и за пределы своей поместной церкви. Имея немалочисленных приверженцев, он отправил посольство с жалобой ко многим епископам восточных церквей. Там нашлись у него сторонники, во главе которых оказался Евсевий никомидийский, ранее знакомый с Арием по школе Лукиана, - «муж ученый», при том же родственник царской фамилии и потому человек влиятельный. Евсевий, епископ столицы (это было еще тогда, когда жив был император Ликиний, резиденцией коего была Никомидия) не признал авторитета суда александрийского епископа. В письме Арию он отвечал: «Прекрасно мудрствуя, желай, чтобы все так мудрствовали, потому что всякому ясно, что сотворенного не было, пока оно не приведено в бытие; приведенное же в бытие имеет начало». Епископ александрийский оказался поэтому в печальном положении; около 318 года Александр решился на крайнюю меру:- созвал собор из ста епископов; отлучил Ария и его приверженцев от Церкви; изгнал богохульника из Александрии и в окружном послании объявил о том по всем церквам (см. Богосл. Вест. 1906 г. Декабрь:А. А. Спасского, стр. 68_4). Мера эта еще более распалила арианские споры и разнесла их пламя по всему Востоку. Дело Ария теперь утрачивало местной характер и получало общецерковное значение.

36 Евсевий: Жизнь Константина II, 64-72.

37 Евсевий: Жизнь Константина III, 17 V, 6.

38 Никея, ныне Исник – бедное селение, тогда была обширным и богатым городом, - главным в вифинской приморской области; с морем она сообщалась посредством озера и была одинаково хорошо доступна с моря и суши; там был обширной императорский дворец и находилось много зданий, где свободно могли поместиться собравшиеся на собор епископы и клирики; Никея отстояла всего на 20 миль от Никомидии, тогдашней резиденции императора, которому таким образом представлялось большое удобство для участия в Соборе. На избрание Никеи местом Собора, по намеку Евсевия, повлияло будто и самое ее имя - «победа» (в русском переводе). Евсевий: Жизнь Константина III, 6.

39 Число отцов Собора не одинаково показывается историками; Евсевий (Жизнь Константина III, 8) например насчитывает их до 250; св. Афанасий александрийский в своих сочинениях, н сам император говорит о 300. Цифра 318 названа св. Афанасием в одном его послании к африкан. церкви; в своем греческом начертании-ТШ-она напоминает «крест Иисуса, потому и принята в общее употребление, так что и Никейский Собор, получил название - Собор 318-ти Отцов.

40 Евсевий: Жизнь Константина, кн. П,65.

41 Арианская ересь и после Собора не замерла окончательно. Ариане при своей лукавой изворотливости входили иногда в доверие царя и, злоупотребляя его великодушием и миролюбием, производили по временам непристойные нападки на православных; особенно св. Афанасий Великий много терпел от них.

Святой император Константин (306 - 337), получивший от Церкви именование Равноапостольный, а во всемирной истории наименованный Великим, был сыном цезаря Констанция Хлора (305 - 306), правившего странами Галлией и Британией. Огромная Римская империя была в то время разделена на Западную и Восточную, во главе которых находились два самостоятельных императора, имевшие соправителей, одним из которых в Западной половине и был отец императора Константина.
Святая царица Елена, мать императора Константина, была христианкой. Будущий правитель всей Римской империи - Константин - был воспитан в уважении к христианской религии. Отец его не преследовал христиан в управляемых им странах, в то время, как во всей остальной Римской империи христиане подвергались жестоким гонениям.
После смерти Констанция Хлора сын его Константин в 306 году был провозглашен войсками императором Галлии и Британии. Первым делом нового императора было провозгласить в подвластных ему странах свободу исповедания христианской веры. Фанатик язычества Максимиан Галерий на Востоке и жестокий тиран Максентий на Западе ненавидели императора Константина и злоумышляли его низложить и убить, но Константин предупредил их и в ряде войн, с помощью Божией, разбил всех своих противников. Он молил Бога дать ему знамение, которое воодушевило бы его войско храбро сражаться, и Господь явил ему на небе сияющее знамение Креста с надписью "Сим побеждай".
Сделавшись полновластным правителем Западной части Римской империи, Константин издал в 313 году Миланский эдикт о веротерпимости, а в 323 году, когда воцарился как единственный император над всей Римской империей, распространил действие Миланского эдикта и на всю восточную часть империи. После трехсот лет гонений христиане впервые получили возможность открыто исповедовать свою веру во Христа.
Отказавшись от язычества, император не оставил столицей империи древний Рим, бывший центром языческого государства, а перенес свою столицу на восток, в город Византию, которая и была переименована в Константинополь. Константин был глубоко убежден, что только христианская религия может объединить огромную разнородную Римскую империю. Он всячески поддерживал Церковь, возвращал из ссылки исповедников-христиан, строил церкви, заботился о духовенстве. Глубоко почитая Крест Господень, император желал найти и самый Животворящий Крест, на котором был распят Господь наш Иисус Христос. Для этой цели он направил в Иерусалим свою мать - святую царицу Елену, дав ей большие полномочия и материальные средства. Вместе с Иерусалимским Патриархом Макарием святая Елена приступила к поискам, и Промыслом Божиим Животворящий Крест был чудесным образом обретен в 326 году.
Находясь в Палестине, святая царица многое совершила в пользу Церкви. Она приказала освободить все места, связанные с земной жизнью Господа и Его Пречистой Матери, от всяких следов язычества, повелела воздвигнуть в этих памятных местах христианские церкви. Над пещерой Гроба Господня сам император Константин повелел соорудить великолепный храм в славу Воскресения Христова. Святая Елена отдала Животворящий Крест на хранение Патриарху, часть же Креста взяла с собой для вручения императору. Раздав в Иерусалиме щедрую милостыню и устроив трапезы для бедных, во время которых сама прислуживала, святая царица Елена возвратилась в Константинополь, где вскоре скончалась в 327 году.
За свои великие заслуги перед Церковью и труды по обретению Животворящего Креста царица Елена именуется Равноапостольной.
По повелению императора, в 325 г. был созван Первый Вселенский Собор в городе Никее. 318 епископов собрались на этот Собор, его участниками были епископы-исповедники в период гонений и многие другие светильники Церкви, среди которых - святитель Николай Мирликийский. Император присутствовал на заседаниях Собора. На Соборе была осуждена ересь Ария и составлен Символ веры, в который был внесен термин "Единосущный Отцу", навсегда закрепивший в сознании православных христиан истину о Божественности Иисуса Христа, принявшего человеческую природу для искупления всего человеческого рода.
После Никейского Собора равноапостольный Константин продолжал активную деятельность в пользу Церкви. В конце жизни он принял святое крещение, подготовившись к нему всей своей жизнью. Скончался святой Константин в день Пятидесятницы в 337 году и был погребен в церкви святых Апостолов, в заранее приготовленной им гробнице.

В городе Наисс (совр. сербский Ниш) Елена родила сына - Флавия Валерия Аврелия Константина, будущего императора Константина Великого , сделавшего христианство государственной религией Римской империи. О том, были ли у Елены ещё дети, ничего не известно.

Когда Елена обратилась в христианство, ей было уже за шестьдесят. По свидетельству её современника Евсевия Кесарийского это произошло под влиянием её сына Константина . Первые монеты с изображением Елены, где она титулуется Nobilissima Femina (букв. «благороднейшая женщина»), были отчеканены в - гг. в Фессалониках . В этот период Елена вероятно проживала при императорском дворе в Риме или Трире, но упоминаний в исторических хрониках об этом нет . В Риме ей принадлежало обширное поместье рядом с Латераном . В одном из помещений её дворца была устроена христианская церковь - Еленинская базилика (Liber Pontificalis приписывает её постройку Константину, но историки не исключают того, что идея перестройки дворца принадлежала самой Елене) .

В 326 году Елена (уже в очень преклонном возрасте, хотя и в добром здравии) предприняла паломническое путешествие в Иерусалим : «эта старица необыкновенного ума с быстротой юноши поспешила на восток » . О её благочестивой деятельности во время путешествия подробно рассказал Евсевий , и отголоски его сохранились в раввинском антиевангельском сочинении V века «Тольдот Иешу», в котором Елену (мать Константина) назвали правительницей Иерусалима и приписали роль Понтия Пилата .

Скончалась Елена на 80-м году жизни - по разным предположениям, в , или 330 году . Место её смерти точно неизвестно, называется Трир , где у неё был дворец , или даже Палестина . Версия о кончине Елены в Палестине не подтверждается сообщением Евсевия Памфила, что она «окончила свою жизнь в присутствии, в глазах и в объятиях столь великого, служившего ей сына » .

Раскопки Елены в Иерусалиме

В возрасте около 80 лет Елена предприняла путешествие в Иерусалим . Сократ Схоластик пишет, что это она сделала после того, как получила указание во сне . То же сообщает и «Хронография Феофана »: «имела видение, в котором ей повелевалось отправиться в Иерусалим и вывести на свет божественный места, закрытые нечестивыми » . Получив поддержку в этом начинании от своего сына, Елена отправилась в паломничество:

…божественный Константин отправил с сокровищами блаженную Елену для отыскания животворящего креста Господня. Иерусалимский патриарх, Макарий, встретил царицу с подобающею честью и вместе с нею отыскивал желанное животворящее древо, пребывая в тишине и прилежных молитвах и пощениях . Эта история описана многими христианскими авторами того времени: Амвросием Медиоланским (ок. 340-397), Руфином (345-410), Сократом Схоластиком (ок. 380-440), Феодоритом Кирским (386-457), Сульпицием Севером (ок. 363-410), Созоменом (ок. 400-450) и другими. Путешествие и благотворительность Елены во время паломничества описаны в «Жизни блаженного василевса Константина » Евсевием Кесарийским , написанным после смерти Константина для прославления императора и его семьи: Наиболее ранние историки (Сократ Схоластик, Евсевий Памфил) сообщают, что за время пребывания на Святой земле Еленой были основаны три храма на местах евангельских событий : на Голгофе - храм Гроба Господня ; в Вифлееме - базилика Рождества Христова ; на Елеонской горе - церковь над местом Вознесения Христа ; Житие святой Елены, написанное позднее, в VII веке , содержит более обширный список построек, в который, помимо уже перечисленных, входят: Согласно Сократу Схоластику, императрица Елена разделила Животворящий Крест на две части: одну поместила в серебряное хранилище и оставила в Иерусалиме «как памятник для последующих историков », а вторую отправила своему сыну Константину , который поместил её в свою статую , установленную на колонне в центре Константиновой площади . Сыну Елена также направила два гвоздя от Креста (один был помещён в диадему, а второй - в уздечку). На обратном пути из Иерусалима Елена основала ряд монастырей (например, Ставровуни на Кипре), где оставляла частицы найденных ею реликвий. Датировка деятельности Елены Историки продолжают спорить, в каком году Елена осуществляла свою деятельность в Палестине. Наиболее распространённой является дата, приводимая у Сократа Схоластика, - 326 год . Сократ не называет года, в который произошло обретение креста, но в его «Церковной истории» рассказ о событии идёт сразу после упоминания празднования 20-летия правления Константина (25 июля 326 года) . Востоковед Иосиф Ассемани (директор Ватиканской библиотеки) в XVIII веке полагал, что Крест был найден Еленой 3 мая 326 года (по юлианскому календарю) . Русский богослов профессор М. Н. Скабалланович , основываясь на александрийской хронике VI века , относит обретение Креста к 320 году . При этом он категорически не согласен с датировкой этого события 326 годом , так как, по его мнению, Елена умерла в год проведения Никейского собора , то есть в 325 году . Эта история описана многими христианскими авторами того времени: Амвросием Медиоланским (ок. 340-397), Руфином (345-410), Сократом Схоластиком (ок. 380-440), Феодоритом Кирским (386-457), Сульпицием Севером (ок. 363-410), Созоменом (ок. 400-450) и другими. Святая Елена в британском фольклоре

Из дальнейшего рассказа следует, что Елена находилась при Константине в Британии до того момента, когда он начал поход на Рим на Максенция . В походе «при нём находились три дяди Елены, а именно Иоелин, Трагерн, а также Марий, которых он возвел в сенаторское достоинство ». С этого момента Гальфрид Монмутский больше не упоминает Елену в своём сочинении.

Данная легенда, вероятно, возникла под влиянием сочинений Евсевия , которые Гальфрид использовал при написании своего труда. Евсевий сообщает о походе Констанция в Британию, о его смерти во дворце в Эбораке (Йорк), куда незадолго до этого прибыл его сын Константин .

Память о святой Елене

Церковное почитание

За свою деятельность по распространению христианства Елена канонизирована в лике равноапостольной - чести, которой удостоились ещё только 5 женщин в христианской истории (Мария Магдалина , первомученица Фёкла , мученица Апфия , княгиня Ольга и просветительница Грузии Нина).

На Востоке почитание Елены как святой возникло вскоре после её смерти, в начале IX века её культ распространился и в Западной церкви. Память святой Елены совершается:

В память о раскопках Елены в Иерусалиме и обретении ею Креста Господня в Храме Гроба Господня в её честь назван особый придел, который сегодня принадлежит Армянской апостольской церкви . В алтаре этого придела имеется окно, отмечающее место, с которого Елена, согласно преданию, наблюдала за ходом раскопок и бросала для поощрения работавших деньги. Из придела святой Елены ведет лестница вниз, в придел обретения Креста .

Выражение «новая Елена » стало в восточном христианстве нарицательным - его применяют как к святым императрицам (Пульхерия , Феодора и другие), так и к княгиням (например, Ольга), много сделавшим для распространения христианства или утверждения и сохранения его догматов . В древнерусском летописном своде «Повесть временных лет » сообщается, что бабка крестителя Руси Владимира княгиня Ольга была наречена при крещении именем Елена в честь матери Константина Великого .

История мощей

После смерти тело Елены было перенесено её сыном в Рим, о чём сообщает Евсевий Памфил :

В Риме Елена, согласно историческим данным, была похоронена в мавзолее на Лабиканской дороге за пределами Аврелиановых стен . Гробница примыкала к церкви святых Маркеллина и Петра (оба здания были построены в 320-х годах императором Константином). Согласно Liber Pontificalis , эта гробница изначально строилась Константином для собственного погребения . Ради погребения своей матери Константин предоставил не только свою гробницу, но и изготовленный для него порфировый саркофаг , который сейчас хранится в музеях Ватикана .

Из церкви святых Маркеллина и Петра в IX веке мощи Елены были вывезены в аббатство в местечке Овийе (fr:Hautvillers) в Шампани в окрестностях Реймса (Франция) . В нём они находились до 1871 года , а в период Парижской коммуны были перенесены в Париж , где хранятся в крипте церкви Сен-Лё-Сен-Жиль .

Оставшиеся в мавзолее мощи Елены в период папства Иннокентия II (1130-1143 годы) были перенесены из церкви Маркеллина и Петра в церковь Санта-Мария-ин-Арачели на Капитолийском холме . Саркофаг Елены был использован для погребения папы Анастасия IV (1153-1154 годы), для чего его переместили из мавзолея в Латеранскую базилику .

Храмы

См. Церковь Константина и Елены

Географические объекты

Имя Елены увековечено в названии ряда географических объектов:

• остров Святой Елены (Атлантический океан , владение Великобритании)
• остров Святой Елены (Южная Каролина , США)
• остров Святой Елены (Монреаль , Канада)
• гора Сент-Хелина (вершина в горах Майакмас , США)
• вулкан Сент-Хеленс (активный стратовулкан , штат Вашингтон , США)
• озеро Святой Елены (штат Мичиган , США)

Также её имя стало названием ряда городов (см. Святая Елена (значения)).

В культуре

Живопись и скульптура

Наиболее ранние изображения Елены датируются первой четвертью IV века. К ним относятся её оплечные изображения в профиль на монетах, где Елена имеет крупный с горбинкой нос, большие глаза и изображена в серьгах и в ожерелье. В Капитолийских музея Рима находится скульптура IV века, которую некоторые исследователи считают портретом Елены . Скульптор изобразил её в облике молодой женщины (хотя к моменту создания её первых портретов Елене было более 70 лет), сидящей на стуле с диадемой на голове. В копенгагенской глиптотеке хранится голова скульптуры IV века, которую считают скульптурным портретом Елены (I.N 1938) . Христианская иконография Елены складывается в византийском искусстве к концу IX века . Её изображают в императорских одеждах с короной на голове.

В живописи наиболее часто встречаются изображения святой Елены в момент обретения ею Креста Господня или в момент его Воздвижения . Также часто встречаются её изображения вместе с сыном Константином, также почитаемом в лике равноапостольных. Более редкими являются отдельные изображения Елены.

• Аньоло Гадди , «Обретение Креста Господня », ок. 1380 года ;
• Пьеро делла Франческа , фресковый цикл о истории Животворящего Креста в базилика Сан-Франческо (сцена пытки по приказанию Елены Иуды Квириака и обретение ею Креста Господня), -1466 годы ;
• Чима да Конельяно , «Святая Елена », 1495 год ;
• Веронезе , две картины «Сон святой Елены », 1560-е и 1580 годы ;
• Рубенс , алтарная картина «Святая Елена » (написана для базилики Санта-Кроче-ин-Джерусалемме , находится в кафедральном соборе Грасса);
• Джованни Лоренцо Бернини , статуя святой Елены в соборе Святого Петра (Рим), 1630-е годы;
• Джованни Биливерти , «Обретение Еленой Животворящего Креста », первая половина XVII века ;
• Сазонов В. К. , «Святые Константин и Елена », 1870 год ;
• Сальвадор Дали , сюрреалистическая картина «Святая Елена в Порт-Лигате » и «Святая Елена » , 1956 год .

Литература

• Ивлин Во , «Елена », новелла , 1950 год ;
• Мэрион Зиммер Брэдли , «Жрица Авалона » (en:Priestess of Avalon), историческое фэнтези , 2000 год .

См. также

• Животворящий Крест - о раскопках императрицы Елены в Иерусалиме
• Иуда Кириак - упоминаемый в апокрифах житель Иерусалима, оказавший Елене помощь при раскопках

Напишите отзыв о статье "Елена Равноапостольная"

Примечания

2. Год рождения оценивается исходя из сообщения Евсевия Кесарийского о том, что она скончалась «почти на восьмидесятом году своей жизни».(«История Константина», 3.46)
3. Прокопий , «О постройках », 5.2.1: «Есть город в Вифинии, носящий имя Елены, матери императора Константина. Говорят, что Елена была отсюда родом и вначале это был ничтожный поселок. Воздавая ей славу, Константин одарил это местечко и именем матери и достоинством города, но не создал здесь никаких великолепных памятников, достойных императорского имени: по своему внешнему виду он продолжал оставаться все тем же, украшаясь только названием города и гордясь именем питомицы своей, Елены. »
4. Сократ Схоластик, «Церковная история», 1.17
5. Все предположения историков базируются на Амвросии Медиоланском , назвавшем Елену «stabularia », то есть служанка. См. его «Слово на смерть Феодосия Великого» (De obit. Theod., 42)
6. Иероним Стридонский в переводе «Хронологических канонов» Евсевия Памфила на латинский назвал Елену конкубиной (271-я Олимпиада). Однако более ранний анонимный источник IV века Аноним Валезия (Anonymus Valesianus, ч. 1) называл Елену женой Констанция.
7. Точный год рождения Константина неизвестен, 272 год является наиболее обоснованной датой.
9. Евсевий Кесарийский , «История Константина», кн. 3, гл. 47: «Ибо из не благочестивой василевс сотворил её столь благочестивой …»
11. Jan Willem Drijvers, Helena Augusta: The Mother of Constantine the Great and the Legend of Her Finding of the True Cross, Leiden: Brill, 1992. P. 21
12. Jan Willem Drijvers, Helena Augusta: The Mother of Constantine the Great and the Legend of Her Finding of the True Cross, Leiden: Brill, 1992. P. 34
13. , год 5816 (по александрийской эре) ( / н. э.)
14. Аврелий В., Извлечения о жизни и нравах римских императоров, гл. XLI: «Между тем Константин, достигнув благодаря удивительной удаче в войнах единоличного управления всей Римской империей, приказал, - как полагают, - по настоянию жены своей, Фаусты, убить сына своего, Криспа. А затем, когда мать его Елена, сильно тоскуя по внуку, стала его жестоко упрекать, он убил и жену свою Фаусту, столкнув её в горячую воду в бане .»
15. ». Кн. 3, гл. 42: О том, что эти иеркви построила мать Константина, василиса Елена, когда она приходила туда для поклонения.]
17. Примерный год смерти устанавливается по следующим фактам. Елена скончалась вскоре после обретения Креста, которое датируется 326 годом . Последние монеты с её именем датируются 330 годом (выпуск в Константинополе), хотя чеканка возобновилась в 337 году после смерти Константина в период борьбы за власть между потомками Констанция Хлора .
18. Константин находился осенью 328 года в Трире на войне с германцами. Если Елена скончалась в на его руках (согласно Евсевию), то Трир вполне мог быть местом её смерти.
19. Kann Hans-Jochim. Auf den Spuren von Konstantin und Helena. Trier, 2007. S. 21
20. Никифор Каллист . L.8. cap. 30
22. Сократ Схоластик. Церковная история. Кн. I гл. 17
23. , год 5817 (по александрийской эре) ( / н. э.)
31. Здесь и далее в данном разделе цитаты приводятся по
35. Униаты используют два разных календаря: на Украине - юлианский, в диаспоре - григорианский
37. «Повесть временных лет », год 6462: «И было наречено ей в крещении имя Елена, как и древней царице - матери Константина Великого. »
39. Jan Willem Drijvers, , Leiden: Brill, 1992. P. 74
40. Liber Pontificalis . I, 182
41. Jan Willem Drijvers, Helena Augusta: The Mother of Constantine the Great and the Legend of Her Finding of the True Cross , Leiden: Brill, 1992. P. 75
44. Liber Pontificalis . II, 388
45. Н. В. Квливидзе // Православная энциклопедия . Том XVIII. - М .: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия» , 2008. - С. 293-297. - 752 с. - 39 000 экз. - ISBN 978-5-89572-032-5
46. Johansen, Flemming. Roman portraits. NY Carlsberg Glyptotek. Copenhagen, 1995. V. III. P.172

Литература

• Курэ, Альфонс. Посещение Палестины Св. Равноапостольною царицею Еленою // . - С. Петербург: Издание редакции «Русского паломника», 1894.
• Helena, First Christian Archaeologist // Christian History Institute. Glimpses. Issue #73. (англ.)
• Jan Willem Drijvers. . - Leiden: Brill, 1992. (англ.)
• Antonina Harbus. . - DS Brewer, 2002. (англ.)

Ссылки

	в Викитеке

• Сократ Схоластик . . - содержит рассказ об обретении Еленой Креста Господня. Проверено 28 ноября 2008. .
• . Православная энциклопедия . Проверено 23 июня 2009. .
• . Проверено 28 ноября 2008. .
• . Проверено 28 ноября 2008. .
• Jan Willem Drijvers. (англ.) . Проверено 28 ноября 2008. .

Отрывок, характеризующий Елена Равноапостольная

– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.

Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.

Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.

Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка, Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.

Свя-той им-пе-ра-тор Кон-стан-тин (306-337), по-лу-чив-ший от Церк-ви име-но-ва-ние "рав-ноап-о-столь-ный", а во все-мир-ной ис-то-рии на-име-но-ван-ный Ве-ли-ким, был сы-ном це-за-ря Кон-стан-ция Хло-ра (305-306), пра-вив-ше-го стра-на-ми Гал-ли-ей и Бри-та-ни-ей. Огром-ная Рим-ская им-пе-рия бы-ла в то вре-мя раз-де-ле-на на За-пад-ную и Во-сточ-ную, во гла-ве ко-то-рых на-хо-ди-лись два са-мо-сто-я-тель-ных им-пе-ра-то-ра, имев-шие со-пра-ви-те-лей, од-ним из ко-то-рых в За-пад-ной по-ло-вине и был отец им-пе-ра-то-ра Кон-стан-ти-на. Свя-тая ца-ри-ца Еле-на, мать им-пе-ра-то-ра Кон-стан-ти-на, бы-ла хри-сти-ан-кой. Бу-ду-щий пра-ви-тель всей Рим-ской им-пе-рии - Кон-стан-тин - был вос-пи-тан в ува-же-нии к хри-сти-ан-ской ре-ли-гии. Отец его не пре-сле-до-вал хри-сти-ан в управ-ля-е-мых им стра-нах, в то вре-мя, как во всей осталь-ной Рим-ской им-пе-рии хри-сти-ане под-вер-га-лись же-сто-ким го-не-ни-ям со сто-ро-ны им-пе-ра-то-ров Дио-кли-ти-а-на (284-305), его со-пра-ви-те-ля Мак-си-ми-а-на Га-ле-рия (305-311) - на Во-сто-ке и им-пе-ра-то-ра Мак-си-ми-а-на Гер-ку-ла (284-305) - на За-па-де. По-сле смер-ти Кон-стан-ция Хло-ра сын его Кон-стан-тин в 306 го-ду был про-воз-гла-шен вой-ска-ми им-пе-ра-то-ром Гал-лии и Бри-та-нии. Пер-вым де-лом но-во-го им-пе-ра-то-ра бы-ло про-воз-гла-сить в под-власт-ных ему стра-нах сво-бо-ду ис-по-ве-да-ния хри-сти-ан-ской ве-ры. Фа-на-тик язы-че-ства Мак-си-ми-ан Га-ле-рий на Во-сто-ке и же-сто-кий ти-ран Мак-сен-тий на За-па-де нена-ви-де-ли им-пе-ра-то-ра Кон-стан-ти-на и зло-умыш-ля-ли его низ-ло-жить и убить, но Кон-стан-тин пре-ду-пре-дил их и в ря-де войн с по-мо-щью Бо-жи-ей раз-бил всех сво-их про-тив-ни-ков. Он мо-лил Бо-га дать ему зна-ме-ние, ко-то-рое во-оду-ше-ви-ло бы его вой-ско храб-ро сра-жать-ся, и Гос-подь явил ему на небе си-я-ю-щее зна-ме-ние Кре-ста с над-пи-сью "Сим по-беж-дай". Сде-лав-шись пол-но-власт-ным пра-ви-те-лем За-пад-ной ча-сти Рим-ской им-пе-рии, Кон-стан-тин из-дал в 313 го-ду Ми-лан-ский эдикт о ве-ро-тер-пи-мо-сти, а в 323 го-ду, ко-гда во-ца-рил-ся как един-ствен-ный им-пе-ра-тор над всей Рим-ской им-пе-ри-ей, рас-про-стра-нил дей-ствие Ми-лан-ско-го эдик-та и на всю во-сточ-ную часть им-пе-рии. По-сле трех-сот лет го-не-ний хри-сти-ане впер-вые по-лу-чи-ли воз-мож-ность от-кры-то ис-по-ве-до-вать свою ве-ру во Хри-ста.

От-ка-зав-шись от язы-че-ства, им-пе-ра-тор не оста-вил сто-ли-цей им-пе-рии древ-ний Рим, быв-ший цен-тром язы-че-ско-го го-су-дар-ства, а пе-ре-нес свою сто-ли-цу на во-сток, в го-род Ви-зан-тию, ко-то-рая и бы-ла пе-ре-име-но-ва-на в Кон-стан-ти-но-поль. Кон-стан-тин был глу-бо-ко убеж-ден, что толь-ко хри-сти-ан-ская ре-ли-гия мо-жет объ-еди-нить огром-ную раз-но-род-ную Рим-скую им-пе-рию. Он вся-че-ски под-дер-жи-вал Цер-ковь, воз-вра-щал из ссыл-ки ис-по-вед-ни-ков-хри-сти-ан, стро-ил церк-ви, за-бо-тил-ся о ду-хо-вен-стве. Глу-бо-ко по-чи-тая крест Гос-по-день, им-пе-ра-тор же-лал най-ти и са-мый Жи-во-тво-ря-щий Крест, на ко-то-ром был рас-пят Гос-подь наш Иисус Хри-стос. Для этой це-ли он на-пра-вил в Иеру-са-лим свою мать - свя-тую ца-ри-цу Еле-ну, дав ей боль-шие пол-но-мо-чия и ма-те-ри-аль-ные сред-ства. Вме-сте с Иеру-са-лим-ским Пат-ри-ар-хом Ма-ка-ри-ем свя-тая Еле-на при-сту-пи-ла к по-ис-кам, и Про-мыс-лом Бо-жи-им Жи-во-тво-ря-щий Крест был чу-дес-ным об-ра-зом об-ре-тен в 326 го-ду. На-хо-дясь в Па-ле-стине, свя-тая ца-ри-ца мно-гое со-вер-ши-ла в поль-зу Церк-ви. Она при-ка-за-ла осво-бо-дить все ме-ста, свя-зан-ные с зем-ной жиз-нью Гос-по-да и Его Пре-чи-стой Ма-те-ри, от вся-ких сле-дов язы-че-ства, по-ве-ле-ла воз-двиг-нуть в этих па-мят-ных ме-стах хри-сти-ан-ские церк-ви. Над пе-ще-рой Гро-ба Гос-под-ня сам им-пе-ра-тор Кон-стан-тин по-ве-лел со-ору-дить ве-ли-ко-леп-ный храм в сла-ву Вос-кре-се-ния Хри-сто-ва. Свя-тая Еле-на от-да-ла Жи-во-тво-ря-щий Крест на хра-не-ние Пат-ри-ар-ху, часть же Кре-ста взя-ла с со-бой для вру-че-ния им-пе-ра-то-ру. Раз-дав в Иеру-са-ли-ме ще-д-рую ми-ло-сты-ню и устро-ив тра-пезы для бед-ных, во вре-мя ко-то-рых са-ма при-слу-жи-ва-ла, свя-тая ца-ри-ца Еле-на воз-вра-ти-лась в Кон-стан-ти-но-поль, где вско-ре скон-ча-лась в 327 го-ду.

За свои ве-ли-кие за-слу-ги пе-ред Цер-ко-вью и тру-ды по об-ре-те-нию Жи-во-тво-ря-ще-го Кре-ста ца-ри-ца Еле-на име-ну-ет-ся рав-ноап-о-столь-ной.

Мир-ное су-ще-ство-ва-ние хри-сти-ан-ской Церк-ви бы-ло на-ру-ше-но воз-ник-ши-ми внут-ри Церк-ви нестро-е-ни-я-ми и раз-до-ра-ми от по-явив-ших-ся ере-сей. Еще в на-ча-ле де-я-тель-но-сти им-пе-ра-то-ра Кон-стан-ти-на на За-па-де воз-ник-ла ересь до-на-ти-стов и но-ва-ци-ан, тре-бо-вав-ших по-вто-ре-ния кре-ще-ния над от-пад-ши-ми во вре-мя го-не-ний хри-сти-а-на-ми. Эта ересь, от-верг-ну-тая дву-мя по-мест-ны-ми со-бо-ра-ми, бы-ла окон-ча-тель-но осуж-де-на Ми-лан-ским Со-бо-ром 316 го-да. Но осо-бен-но гу-би-тель-ной для Церк-ви ока-за-лась воз-ник-шая на Во-сто-ке ересь Ария, дерз-нув-ше-го от-верг-нуть Бо-же-ствен-ную сущ-ность Сы-на Бо-жия и учить о твар-но-сти Иису-са Хри-ста. По по-ве-ле-нию им-пе-ра-то-ра был со-зван в 325 го-ду Пер-вый Все-лен-ский Со-бор в го-ро-де Ни-кее. 318 епи-ско-пов со-бра-лись на этот Со-бор, его участ-ни-ка-ми бы-ли епи-ско-пы-ис-по-вед-ни-ки в пе-ри-од го-не-ний и мно-гие дру-гие све-тиль-ни-ки Церк-ви, сре-ди ко-то-рых - свя-ти-тель Ни-ко-лай Мир-ли-кий-ский. Им-пе-ра-тор при-сут-ство-вал на за-се-да-ни-ях Со-бо-ра. Ересь Ария бы-ла осуж-де-на и со-став-лен Сим-вол ве-ры, в ко-то-рый был вне-сен тер-мин "Еди-но-сущ-ный От-цу", на-все-гда за-кре-пив-ший в со-зна-нии пра-во-слав-ных хри-сти-ан ис-ти-ну о Бо-же-ствен-но-сти Иису-са Хри-ста, при-няв-ше-го че-ло-ве-че-скую при-ро-ду для ис-куп-ле-ния все-го че-ло-ве-че-ско-го ро-да.

Мож-но удив-лять-ся глу-бо-ко-му цер-ков-но-му со-зна-нию и чув-ству свя-то-го Кон-стан-ти-на, вы-де-лив-ше-му опре-де-ле-ние "Еди-но-сущ-ный", слы-шан-ное им в пре-ни-ях Со-бо-ра, и пред-ло-жив-ше-му вне-сти это опре-де-ле-ние в Сим-вол ве-ры.

По-сле Ни-кей-ско-го Со-бо-ра рав-ноап-о-столь-ный Кон-стан-тин про-дол-жал ак-тив-ную де-я-тель-ность в поль-зу Церк-ви. В кон-це жиз-ни он при-нял Свя-тое Кре-ще-ние, под-го-то-вив-шись к нему всей сво-ей жиз-нью. Скон-чал-ся свя-той Кон-стан-тин в день Пя-ти-де-сят-ни-цы в 337 го-ду и был по-гре-бен в церк-ви Свя-тых апо-сто-лов в за-ра-нее при-го-тов-лен-ной им гроб-ни-це.

Христианин на троне цезарей.

В Латеранском музее (Рим) сохранилась статуя римского императора Константина I Великого (306-337), торжественно воздевающего к небу свиток. И это не просто поза: свиток, знаменитый Миланский эдикт (точнее - рескрипт) 313 года, - навсегда определил новый этап европейской, а затем и мировой истории. Об этом напоминает православный календарь, в котором под 3 июня (21 мая ст. ст.) значится память «равноапостольных царей Константина и Елены»...

Путешествие на родину императора Константина.

В этом городе родился и правил император Константин Великий. Здесь жил в ссылке святитель Афанасий Александрийский и родился Амвросий Медиоланский. Здесь хранится одна из величайших святынь христианства — Хитон Господень. Здесь пострадали тысячи мучеников. Город, в котором была решена судьба христианства — не Рим и не Константинополь, а маленький немецкий Трир...

История христианства знает множество людей, посвятивших свою жизнь Господу и совершивших множество святых дел. Одна из них — Елена Равноапостольная Константинопольская царица, мать императора Константина, человека, который сыграет определяющую роль как в судьбе молодой христианской религии.

Елена прославилась и другими подвигами. Её обширная деятельность и великие совершения сделали царицу почитаемой наравне с апостолами.

Житие

Местом рождения будущей императрицы был портовый город Дрепан, расположенный в римской провинции Вифиния. Судьба не одарила девочку знатным происхождением — её отец был владельцем постоялого двора. В Дрепане Елена и росла, работая в гостинице своего отца.

Её судьба изменилась благодаря случаю. Однажды мимо гостиницы проезжал известный римский военачальник. Он приметил миловидную девушку, работавшую там. Её красота и благородство души произвели на военачальника неизгладимое впечатление. Он решил взять Елену себе в жёны. Военачальником оказался Констанций Хлор – будущий император Рима. Елена согласилась выйти за него замуж.

С этого времена она оказалась втянута в бурную политическую жизнь Римской империи. Несмотря на неспокойное время, Елена жила счастливо в браке и родила сына, которого назвали Константин. Спустя некоторое время после рождения сына обстоятельства вынудили Елену покинуть царский дворец.

Император Диоклетиан разделил империю на четыре части, предложив Констанцию править одной из них. Для укрепления родственных связей с римской знатью Констанций женился на представительнице царской семьи – Феодоре, падчерице императора Максимина, отошедшего от управления империей. Елена оказалась удалена от двора на пятнадцать лет.

В 306 году умер Констанций Хлор. Новым императором провозгласили Константина, сына Елены. Константин вернул свою мать из изгнания. Вновь оказавшись при дворе, Елена приобрела большое расположение у римского народа.

Константин глубоко уважал Елену как мать и как добродетельную женщину. Елена была удостоена таких почестей, что её называли августой и василисой – титулами римских императоров. Изображение Елены чеканили на золотых монетах. Константин доверил своей матери распоряжаться казной по собственному желанию.

Обретение креста царицей Еленой

На склоне лет Елена вознамерилась совершить паломничество в Палестину, к месту жизни Христа. Даже в старости обладая острым умом и быстротой молодого тела, Елена направилась на восток. В Палестине ей предстояло совершить великое дело – отыскать Крест, на котором был распят Христос.

Предание об обретении святого Креста Еленой дошло до нас в двух версиях. Первая из них гласит, что Крест был найден под храмом Афродиты. При его разрушили, под его обломками нашли три разных креста, табличку, снятую Креста Спасителя и гвозди. Как определить, который из трёх крестов является подлинным, придумал Макарий, епископ Иерусалима. Он решил приложить каждый крест к больной женщине. Бог явил истинный Крест, когда женщина обрела здоровье, прикоснувшись к нему. Те, кто присутствовал при этом событии, воздали хвалу Господу, а епископ Макарий поднял Крест, показав его всем.

Согласно второй версии, Елена обратилась за помощью к иерусалимским иудеям. Старый еврей, которого звали Иуда, указал на святилище Венеры. Елена приказала уничтожить храм. При проведении раскопок обнаружили три креста. Святой Крест нашли с помощью чуда: рядом несли покойника, и когда к его плоти поднесли Святой Крест, мертвец ожил. Иуда перешёл в христианство и стал епископом.

В путешествии Елена не переставала проявлять лучшие качества своей натуры. Проезжая мимо городов, императрица осыпала дарами местное население. Елена не отказывала никому, кто обращался к ней за помощью. Не забывала Елена и про церкви, которые украшала богатыми драгоценностями.

Она посещала храмы даже в самых маленьких городах. Елена появлялась в скромной одежде, смешиваясь с толпой. Кроме этого, ей приписывается постройка большого числа церквей на святой земле. Также Елена возвела множество больниц.

Возвращаясь из паломничества, Елена сделала остановку на Кипре. Видя, как местное население страдает от змей, она повелела привезти на Кипр кошек.

Елена основала здесь монастырь Ставровунь.

Святая Елена Равноапостольная, в чём помогает

После смерти Елена стала почитаемой христианской святой, покровительницей и помощницей в земных делах. За содействием к святой Елене Равноапостольной может обратиться всякий, кто желает добиться материального процветания.

Также святая Елена помогает тем, кто решил начать важное дело, добиться карьерного роста или успеха на политическом поприще. Помимо этого, культ святой Елены имеет большое значение для крестьян.

Не случайно Еленин день приходится на 3 июня – время, когда заканчивается посадка хлеба. Святой Елене воздаются молитвы о защите посевов и увеличении урожайности.

Значение иконы святой Елены

Иконы с изображением Елены появились в Византийской империи. Иконописцы старались передать как её высокий прижизненный статус, так и особое расположение Господа к Елене.

Иногда её изображали рядом с императором Константином – её сыном и помощникам в добрых делах. Это подчёркивало необыкновенное согласие, царившее в семье святой. На иконах Константин находится с левой стороны, Елена – с правой. На них одеты короны. Рядом с ними изображен крест. Иногда царица держит гвозди.

Если Елена изображается одна, то сзади неё находится Иерусалим. Она стоит рядом с Крестом Спасителя, смотрит в небо. Елена одета как византийская императрица.

На современных иконах царица изображается одна с крестом в правой руке. Он символизирует страдания и великий совершения Елены. Левая рука указывает на крест, или раскрыта.Этим иконописцы показывают, что для каждого человека Господь уготовил определённую задачу, которую он должен исполнить.

Молитва святой Елене Равноапостольной

Святой Елене Равноапостольной молятся, когда нуждаются в принятии верного решения. Также у Елены просят помощи в обретении и упрочении веры, благополучии в семье и на работе, в излечении от болезней. Молитву можно произносить дома, около иконы или в храме.

Предпочтительно молиться в церкви, в которой есть икона святой Елены, либо частица её мощей. В христианской традиции не существует четкой формулы обращения к святой Елене. Тем не менее, текст молитвы можно найти в специальных сборниках.