Значение ковалевский егор петрович в краткой биографической энциклопедии. Исследователи африки и их открытия Ковалевский что открыл

Брат Евграфа К., писатель, путешественник, директор азиатского департамента, сенатор, председатель общества для пособия нуждающимся ученым и литераторам, род. в 1811 г., ум. 21 сентября 1868 г. Окончив в 1828 г. курс в Харьковском университете со званием действительного студента, Ковалевский поступил на службу в департамент горных дел, но уже в следующем году уехал, по приглашению старшего брата, в Сибирь, где занял должность правителя дел в канцелярии начальника алтайских заводов.

Затем он перешел на место смотрителя золотых промыслов в Екатеринбургском округе, где еще прежде занимался открытием золотых приисков для казны, а в 1836 г., когда все горное ведомство преобразовано было на военный лад, переименован в капитаны.

Энергично | исполняя свои служебные обязанности, Ковалевский в то же время напечатал ряд исследований в "Горном Журнале", и приобрел репутацию многообещающего молодого человека.

В 1837 г. владыка черногорский, Петр Негош, известный просветитель своей страны, просил у русского правительства опытного инженера для исследования природных богатств Черногории.

Как раз в это время Ковалевский приехал в Петербург с партией казенного золота, и министерство иностранных дел командировало его в Черногорию.

Тут Ковалевскому, помимо исполнения данного ему поручения, пришлось вмешаться в столкновения черногорцев с австрийцами: он участвовал и нескольких пограничных стычках, а вместе с тем превосходными дипломатическими советами способствовал восстановлению согласия между воюющими.

Понимая, что таким образом он превысил свои полномочия и опасаясь строгой кары за то, Ковалевский, возвратясь в Петербург, подал Государю, по совету кн. А. М. Горчакова, подробную записку о своих действиях в Черногории.

Император Николай вполне одобрил его поступки, написав на полях: "Le capitaine Kowalewsky а agi en vrai russe". С этих пор Ковалевскому стали давать дипломатические поручения, преимущественно в славянских землях и на Востоке.

Исполняя их, он всегда пользовался случаем произвести исследования географического, этнографического и экономического характера. 17 марта 1839 г. он был отправлен в Бухару, но, не имея возможности проникнуть в это ханство, он примкнул к хивинской экспедиции гр. Перовского и участвовал в трудной и опасной обороне Акбулакского укрепления.

В 1846 г. он сопровождал на Урал египетских инженеров, присланных в Россию Мехметом Али для изучения горного дела, а в 1847 г. сам ездил в Египет для устройства там золотых промыслов.

Этой поездкой он воспользовался, чтобы оказать услуги молодому Русскому географическому обществу, в члены которого только что был избран: по его просьбе, общество командировало с ним Ценковского и они произвели ряд географических и геологических изысканий в долине Нила. Отчет об этих работах, был помещен в "Записках" Географического общества (кн. 4-я). Сам Ковалевский совершил путешествие внутрь Африки для определения верховьев Нила и побывал в Абиссинии.

Плодом этой экспедиции была книга: "Путешествие во внутреннюю Африку" (СПб. 1849). В 1849 г. Ковалевский сопровождал русскую духовную миссию в Пекин. В июле 1850 г. он вернулся в Кяхту, а через полгода снова двинулся в Китай с торговым караваном по новому пути, который прежде был закрыт для русских купцов и разрешен был китайским правительством только по настояниям Ковалевского.

Прежде наши караваны ходили по едва доступным аргалинским пескам, и открытие нового и удобного "купеческого тракта" обеспечило дальнейшее развитие русско-китайских торговых сношений.

Еще важнее был заключенный при участии Ковалевского в 1851 г. Кульджинский трактат, открывший для русских купцов западный Китай и давший нам два пункта для факторий Кульджу и Чугучан.

Этот же трактат служил основанием при всех дальнейших направлениях русско-китайской границы и обеспечил поступательное движение русских в Заилийском крае. В том же году Ковалевский вернулся в Петербург и Государь, довольный достигнутыми им в Китае результатами, пожаловал ему 600 руб. пожизненной пенсии; впоследствии Император Александр II повысил эту пенсию до 2000 руб. В 1853 г., по случаю нападения Омера-паши на Черногорию, Ковалевский отправлен был туда русским комиссаром и за удачные действия получил от Государя табакерку.

По возвращении из Черногории, Ковалевский пробыл в Петербурге всего 4 месяца и в ноябре 1853 г. отправился на Дунай в армию кн. М. Д. Горчакова; состоя в штабе главнокомандующего, он участвовал в отступлении армии с Дуная и в обороне Севастополя до Инкерманского дела, после которого вернулся в Петербург.

В июне 1856 г. вновь назначенный министр иностранных дел кн. А. М. Горчаков поручил Ковалевскому управление азиатским департаментом министерства иностранных дел и этим назначением окончилась деятельность Ковалевского, как "странствователя по суше по морям" (заглавие одной из его книг), полудипломата, полуюриста; он становится влиятельным государственным человеком и поселяется окончательно в Петербурге.

В трудное время стал Ковалевский директором азиатского департамента: несчастная Крымская кампания и Парижский мир сильно подорвали обаяние и вес, какими пользовалась дотоле Россия на Востоке и особенно среди славян.

Ковалевскому принадлежит несомненная и громадная заслуга, что в это тяжелое время он сумел поддержать престиж русского имени среди восточных и азиатских племен и тем значительно ослабил моральное значение Парижского мира в международных отношениях.

И на Дальнем Востоке Ковалевский с честью руководил русской политикой: основания Айгунского трактата с Китаем подготовлены были им с таким предвидением всех возражений и знанием дела, что заключение трактата было значительно облегчено и самое существование его упрочено.

За эту заслугу Ковалевский получил в 1860 г. 3000 десятин земли в Самарской губернии.

Лучшему ознакомлению нашему с Азией и упрочению нашего положения там способствовали и экспедиции Географического общества, в котором Ковалевский был помощником председателя с 1857 по 1865 г. Особенно замечательна экспедиция в Кашгар, снаряженная по его мысли и плану. В 1861 г. Ковалевский был уволен от должности директора азиатского департамента и назначен сенатором.

Одной служебной деятельностью Ковалевского, хотя и видной, далеко не исчерпывается его значение.

Современники его свидетельствуют, что он был важен своей всесторонней и необычайно чуткой отзывчивостью: "не было такого честного стремления на Руси, говорит Анненков, такого добросовестного труда и такого светлого начинания, которых бы он не понял или не знал, к которым бы остался холоден и равнодушен". Никогда не замыкаясь в бюрократический формализм и поддерживая живое общение с общественными насущными интересами, Ковалевский всегда пользовался своим влиянием и служебным положением для поддержки всего разумного, хотя бы это и не имело ровно никакого отношения к его прямым обязанностям.

Он был не только администратором, но и истинным членом общества, остро чувствовал все болезни его и страстно стремился к их уврачеванию, не пренебрегая ни одним из орудий общественного перевоспитания.

Эта впечатлительность с юных лет натолкнула Ковалевского на путь литературы, которая была для него и не развлечением, а серьезным делом, одним из видов общественного служения.

Писательскую деятельность он начал поэтическими попытками: в 1832 г. он напечатал сборник стихотворений "Думы о Сибири" и трагедию в 5 действиях "Марфа Посадница". Но скоро, убедившись в отсутствии у себя поэтического дара, взялся за прозу, обрабатывая преимущественно материал, собранный в путешествиях.

Таковы его книги: "Четыре месяца в Черногории" (СПб. 1843 г.; в ней чувствуется подражание литературной манере Бестужева-Марлинского), "Странствователь по суше и морям"(СПб., 1843 г.), и "Путешествие во внутреннюю Африку" (СПб., 1849 г.), "Путешествие в Китай" (СПб., 1853 г.). Но лучшая из его книг - это безусловно его историческая монография: "Граф Блудов и его время"(СПб. 1866 г.), обнаружившая мастерство изложения и характеристик, широкое исторические миросозерцание и необыкновенно пристальное изучение фактов.

Ковалевский успел напечатать только первый том этого труда. Смерть помешала ему обработать обширный материал, собранный для второго тома. Материалы, собранные Ковалевским во время Крымской кампании и пополненные последующими изысканиями, послужили основанием для исследования "Война с Турцией и разрыв с западными державами в 1853 и 1854 гг." (СПб., 1866 г.). Кроме того, в различных журналах Ковалевский поместил ряд беллетристических произведений, по большей части под псевдонимами: Нил Безымянный и Е. Горев. Под конец жизни Ковалевский занялся историей России в XIX в. и готовил обширный труд по этому предмету; отрывок из этой работы под названием "Восточные дела в двадцатых годах" помещен был в "Вестнике Европы", 1868 г., кн. III. В 1859 г. Ковалевский примкнул к группе лиц, проектировавших Общество для пособия нуждающимся литераторам и ученым, и когда основалось это общество (Литературный Фонд), он был избран в председатели.

Оставаясь на этом посту до самой смерти, Ковалевский был его душой и достойным представителем перед властями и публикой.

Теплая привязанность к этому учреждению была основана у Ковалевского на признании за людьми науки и искусства высокого и важного значения в государственной жизни. И. В. Анненков, "Воспоминания и критические очерки", т. I, СПб., 1877; "Отчет Имп. Географ.

Общества за 1868 г."; "XXV лет" (сборник Литературного Фонда). - Некрологи в различных газетах и журналах 1868 г.; Геннади - ст. в "Русск. Арх.", 1870 г., № 11, стр. 20. {Половцов} Ковалевский, Егор Петрович - известный путешественник и писатель, брат Евграфа К. и дядя П. М. К., (1811-1868). Окончив курс философского отделения харьковского университета, поступил в 1829 г. на службу в горный департамент; в 1830 г. переименован горным инженером и до 1837 г. служил на алтайских и уральских заводах.

В 1837 г. К. был отправлен, по просьбе владыки Петра, в Черногорию для отыскания и разработки золотоносных пластов.

В Черногории К., совсем помимо его воли, пришлось принять самое деятельное участие в пограничных схватках с австрийцами.

Сознавая, что ему за это угрожает строгая кара, К., по совету князя А. М. Горчакова, подал подробную записку императору Николаю.

Прочтя ее, император написал на полях: "Le capitaine Kowalewsky a agi en vrai russe" ("Капитан К. поступил, как истинный русский"). В 1839 г. К. участвовал в хивинской экспедиции графа Перовского, причем, отрезанный от главного отряда, должен был с горстью храбрецов засесть в каком-то старом укреплении и выдержать долговременную осаду кочевников, питаясь одной кониной.

В 1847 г. К., по приглашению египетского вице-короля Мегмет-Али, произвел геологические изыскания в северо-восточной Африке.

К. один из первых верно высказался относительно географического положения источников Белого Нила, точно определенных значительно позже. Кроме того, в книгу К.: "Путешествие во внутреннюю Африку" (СПб., 1849; 2 изд. 1872) вошло детальное описание Абессинии.

В 1849 г. К. сопровождал духовную миссию в Пекин и успел настоять на пропуске наших караванов по удобному "купеческому тракту", вместо почти непроходимых аргалинских песков, что доставило неоцененные удобства для торговли и обогатило географические познания о Монголии.

Но еще важнее был заключенный, при посредстве К., кульджинский трактат 1851 г., положивший начало правильной торговле России с западным Китаем и послуживший ближайшим поводом к последующим приобретениям нашим в Заилийском крае. В начале 1853 г., при нападении Омера-паши на черногорцев, К. был отправлен в Черногорию комиссаром.

Во время осады Севастополя К. оставался в штабе князя М. Д. Горчакова до октября 1855 г. и собирал материалы для истории этой осады. В 1856 г. князь А. М. Горчаков поручил К. управление азиатским департаментом.

В 1861 г. К., в чине генерал-лейтенанта, был назначен сенатором и членом совета министра иностранных дел. В 1856-1862 гг. К. был помощником председателя Императорского географического общества.

Литературная деятельность К. началась очень рано. Он дебютировал в поэзии книжками: "Думы о Сибири" (СПб., 1832) и трагедией в 5 действиях: "Марфа Посадница (СПб., 1832), но, скоро убедившись, что стихи ему не даются, перешел к прозе. Разнообразные путешествия и исторические разыскания дали ему материал для нескольких книг, в свое время сильно читавшихся и не потерявших интереса и доныне.

Таковы: "Четыре месяца в Черногории" (с рис. и картой, СПб., 1841) - книга, в которую, по требованиям тогдашней цензуры, не могли войти боевые приключения К. в Черногории; "Странствователь по суше и морям" (3 части, СПб., 1843-1845); "Путешествие в Китай" (2 части, СПб., 1853); "Граф Блудов и его время. Царствование императора Александра I" (СПб., 1866); "Война с Турцией и разрыв с западными державами в 1853 и 1854 гг." (СПб., 1866; немецкий перевод Chr. von Sarauw, Лейпциг, 1868). Эти труды К. вошли в посмертное издание его сочинений (СПб., 1871-72; 5 томов). Кроме того, К. поместил в журналах большей частью под псевдонимами: Нил Безымянный и Е. Горев, ряд беллетристических произведений: "Фанариот" ("Библиотека для Чтения", 1844, т. 67); "Петербург днем и ночью" (неоконченный роман, ib.,1845, тт. 72-76; немецкий перевод Ph. Lowenstein""a, Штутгарт, 1847); "Майорша" (ib., 1849, т. 93); "Век прожить - не поле перейти" (роман, "Отечественные Записки" 1857, тт. 110 и 111) и др. В последние годы жизни К. задумал написать историю России в XIX в.; отрывок из нее, под названием "Восточные дела в двадцатых годах", помещен в III кн. "Вестника Европы" 1868 г. Из всего написанного К. наибольшее значение имеет книга о Блудове.

Смерть помешала К. выпустить второй том этого труда, материал для которого он уже собрал.

К. был одним из членов-основателей общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым (литературный фонд) и до самой смерти бессменно состоял его председателем.

При том же обществе имеется капитал имени Ковалевского, проценты с которого идут на стипендии учащимся.

Ср. П. М. Ковалевский, "Встречи на жизненном пути" ("Исторический Вестник" 1888, № 2); П. М., "Е. П. К." ("Вестник Европы", 1868, № 10); барон Ф. Остен-Сакен, "Слово в память Е. П. К., произнесенное в географическом обществе" ("Рус. Инв.", 1868, 147); "XXV лет" (сборник литературного фонда). {Брокгауз} Ковалевский, Егор Петрович младший брат Евграфа Петр. Ковалевского (см.), тоже горный инженер, дипломат, путешественник и писатель, генерал-лейтенант, директор Азиатского д-та Мин. иностр. дел, председатель Общ. пособия литераторам, род. 1812 г., † 1868 г. 20 сент. {Половцов} Ковалевский, Егор Петрович - рус. путешественник, писатель и дипломат; чл.-корр. (с 1856) и почетный чл. (с 1857) Петербург.

АН. Брат Евграфа Ковалевского.

В 1828 окончил Харьков. ун-т; в 1829-37 служил на алтайских и уральских золотопромышленных з-дах. В 1847-48 проводил географич. и геологич. исследования в Сев.-Вост. Африке; одним из первых указал правильное географич. положение истоков Белого Нила. К. составил описание Монголии и Китая - "Путешествие в Китай" (2 чч., 1853) - на основе материалов, собранных им во время путешествий в Пекин (в 1849- 1850 и 1851). С 1847 - чл., а в 1857-65 - пом. пред. Рус. географич. об-ва. Соч.: Собрание сочинений, т. 1 - 5, СПб, 1871-72. Лит.: М. С., Некролог.

Егор Петрович Ковалевский "Вестник: Европы", 1868, кн. 10; Ковалевский П. Встречи на жизненном пути. 1. Егор Петрович Ковалевский "Исторический вестник", 1888, февраль;

Бабков И. И. По Африке.

Путешествия Е. П. Ковалевского, В. В. Юнкера А. В. Елисеева, М., 1942; Вальская Б. А., Путешествия Егора Петровича Ковалевского, М., 1956.

(1809 - 1868)

Известный русский путешественник, писатель и дипломат Е. П. Ковалевский был одним из пионеров исследования Нильского бассейна. Он первый из русских ученых проник в глубь Восточного Судана и в Западную Эфиопию. Его книга «Путешествие во внутреннюю Африку» содержит много интересных и ценных сведений о природе и населении Египта, Судана и Западной Эфиопии.

Значение Ковалевского как путешественника и географа этим не ограничивается. Он дал первое географическое описание Черногории и составил карты этой страны. Он дал, кроме того, интересные описания природы, населения и истории Средней Азии еще до присоединения ее к России в книге «Странствователь по суше и морям». Его книга «Путешествие в Китай», изданная почти за 20 лет до путешествия в Китай Пржевальского, дала ценные географические сведения об этой стране.

Ковалевский был человеком прогрессивных взглядов. Он раньше многих заявил, что племена и народы негроидной расы - полноправные и полноценные представители рода человеческого.

Ковалевский родился на Украине, в селе Ярошевка [Дергачевский район Харьковской области]. По окончании Харьковского университета по отделению нравственно-политических наук он в 1829 г. пошел на службу, а департамент горных и соляных дел. В 1830 г. Ковалевский отправился в Сибирь, где его старший брат Евграф Петрович был начальником алтайских заводов. На Алтае Ковалевский занимался «отысканием золота». С 1835 по 1837 г. Ковалевский работал на золотых промыслах Урала.

В 1837 г. Ковалевский был отправлен в качестве сопровождающего с партией серебра в Петербург. Там его карьера резко изменилась. Как раз в это время Черногория обратилась к русскому правительству с просьбой прислать сведущего человека для исследования ее природных богатств. Выбор пал на Ковалевского. Ковалевский описал рельеф Черногории и ее геологическое строение: он дал описание классического района известнякового карста в пределах Черногории, открыл ценные место рождения полезных ископаемых и собрал богатую коллекцию горных пород. Особо следует отметить заслуги Ковалевского в области археологии: открытие и описание им развалин Диоклеи, укрепленного города времен Римской империи.

Талантливые описания природы и населения Черногории Ковалевским, его выступления в защиту черногорского народа и бескорыстная любовь к нему заслужили признательность и благодарность черногорцев.

В 1839 г. он был отправлен в Бухару. Будучи в Средней Азии, Ковалевский участвовал в составе экспедиции Перовского в трудной и опасной обороне Ак-Булакского укрепления. Результатом его пребывания в Средней Азии были уже упомянутые его путевые записки «Странствователь по суше и морям». Эта книга представляла большой географический интерес, обладая при этом большими литературными достоинствами. Как писал Анненков, «Записки» доставили Ковалевскому «почетное имя в литературе». Выход в свет «Странствователя по суше и морям» приветствовал В. Г. Белинский.

В 1847 г. Ковалевский получил командировку в Египет в ответ на просьбу египетского правительства о присылке сведущего человека для устройства золотых промыслов. Кроме этого основного поручения, Ковалевский получил также задание собрать сведения по «метеорологии, геогнозии и минералогии».

В начале 1848 г. Ковалевский вместе с ботаником Ценковским, который был отправлен в эту экспедицию Географическим обществом и Академией наук, и с еще несколькими русскими в сопровождении египетских офицеров отправился из Каира вверх по Нилу до Куруску, а оттуда на верблюдах до Берберы, затем на барках с остановкой в Хартуме до Россероса и затем опять на верблюдах к реке Тумату, притоку Голубого Нила, где у г. Кассана ему удалось найти золотоносные россыпи.

В официальном рапорте канцлеру Нессельроде Ковалевский в таких словах резюмировал географические итоги экспедиции: «Для географии приобретено огромное пространство страны негров от потоков Голубого Нила до Белого Нила, куда еще не проникал ни один европеец, несмотря на все усилия Лондонского географического общества. Измерены барометрически многие высоты и определены посредством секстана широты многих пунктов. Снята карта земель, до сего времени неизвестных, собраны коллекции по многим отраслям естественных наук…

Прилагая при сем описание нынешнего политического и торгового состояния Абиссинии и Восточного Судана, долгом поставлю присовокупить, что занимаюсь ныне приведением в порядок своих разнородных коллекций, составлением географических карт и подробным описанием посещенных мною земель».

Путешествие в Китай в 1849 - 1850 гг. Ковалевский совершил в качестве пристава XIII духовной миссии. Во время пребывания в Пекине ему удалось добиться от китайского правительства разрешения на приезд в Кульджу русской миссии для ведения переговоров с Западным Китаем о торговле. Это путешествие в Китай имело важное значение и для науки. Ковалевский дал подробное описание нового пути из Кяхты в Пекин (минуя аргалинские пески), по которому ему удалось провести караван экспедиции. Еще современники путешественника отметили, что они были «обязаны Ковалевскому такою наглядной и живою картиною местностей Монголии и такою верною характеристикою ее кочующего населения, каких мы не встречали ни в русской, ни в иностранной литературе».

Большой интерес представляют также географическое описание Северного Китая, в особенности Пекина, геологическое описание Пекинского угольного бассейна и добычи золота в Китае. Ковалевский собрал ценную коллекцию горных пород, коллекцию семян хлебных, цветковых и огородных культур, коллекцию «чаев» и доставил по поручению Академии наук китайские книги, сведения о животном мире Северного Китая и растениях, из которых там изготовлялись ткани.

В 1851 г. Ковалевский отправился в Кульджу и заключил по поручению русского правительства договор с Китаем об установлении беспошлинной меновой торговли между обеими странами через Кульджу и Чугучак.

В 1853 г. судьба опять перебросила Ковалевского на запад в уже знакомую ему Черногорию. Во время турецко-черногорской войны он в качестве русского комиссара способствовал прекращению военных действий и началу мирных переговоров, предотвративших вторжение в Черногорию армии Омерпаши.

После этого Ковалевский пробрался в осажденный Севастополь и участвовал в его обороне, за что получил медаль. Героическую оборону Севастополя Ковалевский описал в статье «Бомбардирование Севастополя», опубликованной в 1856 г. в «Современнике». Эта статья была высоко оценена Н. Г. Чернышевским. В последующие годы Ковалевский много занимался историей России в XIX в., а также литературной и общественной деятельностью. В области художественной литературы Ковалевский был создателем нового жанра - коротких научно-популярных очерков о странах и народах, сочетавших научность и популярность, увлекательность и простоту. Книги Ковалевского содействовали пропаганде географических знаний среди широких слоев населения, они воспитывали в русских людях патриотизм и уважение к народам других стран.

Успеху, который имели его описания путешествий, много способствовал его замечательный литературный талант и особый интерес русской публики к тем странам, по которым он путешествовал. Ковалевский умело сочетал выполнение дипломатических поручений русского правительства в разных странах с интересами научного их изучения. Ковалевский был одним из основателей Общества для помощи нуждающимся литераторам и ученым и долгое время состоял председателем этого Общества.

В Географическое общество Ковалевский был принят еще до своего путешествия в Африку 12 ноября 1847 г. Там он был помощником председателя с 1857 по 1864 г.; с 1857 по 1861 г. он служил директором азиатского департамента министерства иностранных дел и оказывал большое содействие Обществу в организации экспедиций по изучению Азии.

В 1858 г. при участии Ковалевского был выработан текст Айгунского договора, по которому за Россией закреплялись обширные территории к северу от реки Амур.

Заслуги Ковалевского как крупнейшего путешественника, географа, писателя и общественного деятеля были отмечены Академией наук, избравшей его в 1856 г. членом-корреспондентом по отделению русского языка и словесности, а в 1857 г. - почетным членом Академии. С января 1856 г. Ковалевский был бес сменным членом Ученого совета корпуса горных инженеров и Ученого комитета Горного института, в 1865 г. Ковалевский был избран почетным членом Русского географического общества.

— Источник—

Отечественные физико-географы и путешественники. [Очерки]. Под ред. Н. Н. Баранского [и др.] М., Учпедгиз, 1959.

ПЕРВАЯ РУССКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ в АФРИКУ (1847-1848 гг.)

Африканская одиссея Ковалевского

В небольшом селе Ярошевка в тридцати километрах от Харькова, в небогатой многодетной семье надворного советника Петра Ивановича Ковалевского 6 февраля 1809 года родился младший сын Егор.

Сестер было четыре, сыновей - пять. Двое из них пошли по стопам отца, пятнадцать лет посвятившего военной службе.

Оба погибли: Илья - в Бородинском сражении 1812 г., Петр - на Кавказском фронте во время Крымской войны, в 1853 г. Третий сын, Владимир, был чиновником.

Возможно, старший из братьев, Евграф, выдающийся геолог и государственный деятель, поселил в душе Егорушки жажду странствий...

Младший - и уже потому общий любимец семьи, болезненный и впечатлительный, Егор, тем не менее, с детства мечтал о путешествиях в далекие страны. Первый опыт исследователя он получил, собирая коллекции горных пород и гербарии на околицах Ярошевки.

В 1825 г. Егор Ковалевский едет в Харьков и поступает на отделение морально-политических наук филологического факультета Харьковского университета, основателем которого был его двоюродный дядя - Василий Каразин. Курсы географии и истории читал профессор П. П. Гулак-Артемовский.

Глубоких знаний его лекции, как свидетельствовали современники, не содержали, но были яркими и захватывающими; они-то и укрепили желание Егора посвятить свою жизнь путешествиям.

В формулярном списке студента Ковалевского наряду с дисциплинами, обязательными для его отделения, указаны предметы, которые изучались на других отделениях: физика, химия, физическая география, метеорология, ботаника, зоология... В дальнейшем это позволило ему вести не просто путевые заметки, а настоящие научные исследования природы, населения и хозяйства стран, по которым пролегал путь его экспедиций.

Не прошла даром и филологическая направленность учебы. Ковалевский написал и издал сборник стихов, несколько повестей и романов, - но всероссийское и зарубежное признание получил все же благодаря путевым заметкам.

Его книги «Странствователь по суше и морям», «Путешествие во внутреннюю Африку», другие труды и статьи, посвященные многочисленным экспедициям, были написаны так ярко, таким блестящим литературным стилем, что вызвали одобрение не только у обычных читателей, но и у писателей с мировым именем. Письма с похвальными отзывами Егору Петровичу Ковалевскому посылали Л. Н. Толстой, И. С. Тургенев, Н. А. Некрасов, Т. Г. Шевченко, И. С. Аксаков, В. Ф. Одоевский, Ф. И. Тютчев...

В 1828 г. Ковалевский окончил обучение в Харьковском университете, а в начале 1829 г. выехал в Санкт-Петербург, где его брат Евграф возглавлял Горный кадетский корпус и выполнял обязанности директора департамента горных и соляных дел.

Там, работая помощником столоначальника департамента, Егор регулярно посещал лекции выдающихся преподавателей кадетского корпуса и за сравнительно короткое время получил специальность горного инженера. В 1830 г. Евграф Петрович был назначен начальником Алтайского горного округа. Вместе с ним в Барнаул, где находилось главное управление округа, выехал и Егор. Это событие можно считать началом его странствий.

Именно на Алтае Ковалевский получил первый опыт разведки месторождений золота; опыт, который позднее дал ему возможность получать многочисленные предложения от правительств многих стран - искать золото и другие ценные ископаемые. С 1830 по 1837 гг., вместе с старшим братом и самостоятельно, Егор Петрович ищет золото в Барабинских степях, в горах Кузнецкого Алатау, Салаирского и Абаканского хребтов, в районе Телецкого озера - и открывает четыре золотоносные россыпи.

Ковалевский возглавил черногорцев

В 1836 г. 27-летний Ковалевский был произведен в капитаны корпуса горных инженеров.

Это стало значительным событием, поскольку корпус комплектовался из «исключительно отменных горных инженеров», которых направляли лишь на важную и ответственную работу. Горные инженеры подчинялись военной дисциплине и военным законам.

Год спустя капитан Ковалевский был откомандирован в Черногорию на поиски залежей золота для «удостоверения, не может ли разработка оных доставить черногорскому народу новый обильный источник доходов».

Экспедиция была снаряжена в связи с обращением князя и митрополита (духовного и светского правителя) Черногории Негоша Петровича, - но ее финансирование российское правительство взяло на себя. Золота Ковалевский не нашел, однако открыл богатые месторождения железной руды и корунда на речке Церничке.

Ожидало героя и археологическое открытие: в месте слияния рек Зеты и Морачи Егор нашел развалины Диоклеи - укрепленного города времен Римской империи. Но наиболее драматичные события ожидали Ковалевского в Черногории не как геолога, а как военного.

Черногория вела многовековую, беспрерывною войну с Турцией за независимость. И земледельцы на полях, и пастухи на пастбищах никогда не расставались с оружием. Только две пятых населения умирали природной смертью, остальные гибли на поле боя. Но захватить страну пытались не только турки. Воспользовавшись трудным положением Черногории, в 1838 г. в пределы страны вторглась Австрия.

Черногорцы решили, что великая братская славянская страна направила Ковалевского для защиты их родины от захватчиков - и настаивали на том, чтобы он возглавил оборону. Егор Петрович пытался пояснить, что он лишь горный инженер, - но все видели в нем российского офицера.

И Ковалевский возглавил черногорцев, защищавших свою свободу. Вспоминая позднее это время, он писал: «Я русский, и я был связан моим именем русского. Что бы ни случилось, я не каюсь в том, что сделал, а иначе был бы предателем, а не русским».

Золотоискатель оказался отличным полководцем. Триста черногорцев под командованием русского капитана отбили нападение четырехтысячного австрийского отряда. Австрийцы были вынуждены подписать мирный договор.

Но, возможно, это лишь легенда, придуманная по аналогии с подвигом трехсот спартанцев царя Леонида, остановивших армию персов. Скорее всего австрийцы, как и черногорцы, узнав про капитана Ковалевского, тоже приняли его за военного посланника российского правительства - и решили в бой не вступать, дабы не гневить великую державу.

В плену у хивинцев

В сентябре 1838 г. Егор Петрович покинул Черногорию, а уже через несколько месяцев выехал из Петербурга в Оренбург.

Это было началом путешествия в Бухару. Бухарский эмир попросил российское правительство оказать ему помощь в поисках «минералов и драгоценных камней». Экспедицию снова финансировала Россия.

Места, по которым должен был проходить отряд Ковалевского, слыли неспокойными. Войска хивинского хана грабили российские караваны, захватывали в плен россиян.

Так случилось и с людьми Егора Петровича. 17 ноября, после перехода речки Эмбы, они попали в плен к хивинцам. Но через несколько суток, темной ночью, во время лютого бурана Ковалевский бежал из плена вместе со своими спутниками.

Менее чем за три дня проскакав 300 верст и отбившись от шайки грабителей, беглецы достигли Ак-Булакского укрепления, где размещался российский гарнизон.

Через три дня хивинцы напали на Ак-Булакское укрепление и осадили его. Ковалевский, как старший по чину, принял на себя командование обороной - и, опять-таки, успешно выполнил военную задачу.

Свыше двух тысяч нападавших ничего не смогли сделать с 240 защитниками укрепления; в конце концов, сняли осаду и отступили. Цель экспедиции достигнута не была, но научные результаты все же оказались значительными и снискали добрую славу воину-геологу.

В Верхнем Египте

В 1847 г. российское правительство откликнулось на просьбу египетского хедива (наместника турецкого султана) Мухаммеда-Али командировать российского инженера «для устройства и руководства разработки золотоносных россыпей, открытых в Верхнем Египте».

Штаб Корпуса горных инженеров принял решение: направить в Африку Егора Петровича Ковалевского.

Путь экспедиции начался в Александрии - городе, носящем имя своего основателя, царя Александра Македонского. Из Александрии экспедиция на маленьком пароходе по каналу Махмуди направилась к Нилу. Россияне впервые оказались среди африканской пустыни.

Вот как описывает ее Ковалевский в книге «Путешествие во внутреннюю Африку»: «Все было мертво кругом.

Самый горизонт, на котором угасали лучи закатившегося солнца, горизонт бледный, безжизненный, казался только продолжением пустыни, а потому не видно было и конца ее. Переход от жизни к смерти разителен».

На Ниле Ковалевского и его спутников ожидал больший пароход, предоставленный в их распоряжение Мухаммедом-Али. Через день они достигли Каира.

Столица Египта понравилась Егору Петровичу. Все в ней радовало глаз: и яркая зелень садов, и грациозные минареты многочисленных мечетей, и резные точеные балконы с кружевами тонких решеток, и улицы, накрытые от солнца где полотном, где деревянными навесами; днем они тенисты, а ночью - таинственны...

Величавая пирамида Хеопса, конечно, исследованная Ковалевским со всей скрупулезностью инженера, похвалы от него не удостоилась: «Признаюсь, я смотрел не с восторгом, к которому был подготовлен всеми описаниями путешествий по Египту, но с невольным ужасом на эту громаду, свидетельствующую в течение пяти тысяч лет о тиранстве фараонов».

Чрезвычайно образно и ярко описывает Ковалевский природу Северной Африки. Передавая свой разговор с Мухаммедом-Али, он коротко и емко показывает разницу между климатом в Каире, т. е., в Северном Египте, и в Судане: «Здесь, говорил он между прочим, я должен беспрестанно менять белье от пота, а в Судане едва намокнет оно, как уже и высохло и шелестит, будто бумага, - крак, крак!»

А вот описание процесса расширения пустыни: «Там, где прибрежные горы невысоки или узки, пески пустынь переносятся через них до плодоносных берегов Нила, местами вытесняя любую растительность, распространяя опустошение и смерть. Кое-где стоит одинокая пальма или куст мимозы; но скоро все будет поглощено заметами песков...»

Пустыня явилась во всем ужасе

На пароходе экспедиция добралась до Асуана. Там путешественники сошли на берег, по суше обошли Асуанские пороги и на другой день продолжили путь по Нилу на парусных барках - дахабиях.

Около города Куруску они снова сошли на берег. Река тут круто поворачивает на запад и описывает большую дугу. Поэтому Ковалевский, чтобы сократить путь, пошел с караваном прямо через Нубийскую пустыню.

«На другой день пустыня явилась во всем ужасе разрушения и смерти, - писал путешественник. - Остовы верблюдов и быков попадались на каждых десяти шагах, иногда чаще. Ни червяка, ни мухи, ни иссохшей былинки: как будто здесь и не было никогда жизни!

Низменные, отдельные, разбросанные, до половины занесенные песком горы имели совершенное, поражающее подобие могил. Расположенные на безбрежной песчаной равнине, они придавали ей вид кладбища. Ничего не видел я ужаснее в жизни!»

Путешественники шли по двенадцать-тринадцать часов в сутки и сильно страдали от жажды и самума - ветра пустынь. Самум или, как его называют арабы, хамсин, дует с юга или юго-востока на протяжении пяти весенних дней.

Когда он настигает караван в пустыне, даже вода в кожаных мешках высыхает от жары и снижения влажности воздуха. Причем, приближение хамсина трудно предвидеть...

На половине пути, около горько-соленых колодцев, караван наполнил свои кожаные мешки водой, - но она мало обрадовала путешественников.

Ковалевский так описывает вкусовые качества этой жидкости: «Возьмите стакан чистой воды, размешайте в ней ложки две грязи, добавьте соли и часть гнилого яйца, настойте все это на полыни, и вы получите воду, во всем подобную той, какую мы в последнее время пили в пустыне».

Через десять дней трудного пути через пустыню Ковалевский с своими спутниками снова достиг вод Нила. До города Бербера россияне двигались по берегу на верблюдах и ослах, чтобы обойти пороги, а потом снова сели на барки. Растительность становилась все более разнообразной, а в домах даже самых бедных арабов стали встречаться деревянные кровати, правда, без постельного белья.

Ковалевский поясняет, что кровать там - предмет не роскоши, а крайней необходимости: «На земле нельзя спать: множество ползающих насекомых, между которыми очень обычны скорпионы, змеи, тарантулы и другие ядовитые гады, пугают даже беспечных туземцев».

Пренебрежение к возможной смерти

Бербер - первый город Судана, который посетила экспедиция Ковалевского. Его отличительной чертой являются тукули - круглые плетеные домики с крышами. Именно от Бербера, отмечает Ковалевский, начинаются конусоподобные крыши, защищающие от мощных сезонных дождей.

20 февраля путешественники достигли города Хартума, построенного у слияния Белого Нила (Бахр-эль-Абъяд) с Голубым Нилом (Бахр-эль-Азрак).

Но уже часа за три дороги до этого места Ковалевский заметил, что река словно состоит из двух потоков: «Воды, катившиеся у правого берега, были белого цвета; у левого - голубовато-зеленого. Две реки никак не хотели слиться в одну. Прибрежные жители предпочитают воду Голубого Нила илистой воде Белого, а потому с правого берега обыкновенно посылают за водой на левый».

Хартум Ковалевскому понравился: «Дома разбросаны довольно живописно, окружены садами, за которыми мало надо уходу: растут себе по милости благодатного климата и периодических дождей; на улицах чисто, на единственной площади просторно; Голубой Нил у самых стен, Белый - на виду. Словом, Хартум, после Каира и Александрии, едва ли не лучший город в Египте».

Приводит он и самое простое объяснение названия города: «Нил у Хартума изгибается в виде слонового хобота, и город назван слоновым хоботом - Хартум».

От Хартума до Росейреса - столицы провинции Фазогли - путешественники вновь шли по Нилу на дахабиях. Именно на этом отрезке пути произошли, быть может, наиболее грозные события путешествия. Тяжел был путь через Нубийскую пустыню, - но там путники боролись лишь с жаждою. В Фазогли же на них охотились люди, звери... и лихорадка.

Ковалевский почему-то ничего не пишет в своей книге об опасности нападения на экспедицию местных, агрессивно настроенных племен. Однако известно, что во время пребывания Егора Петровича в Судане между суданскими войсками и племенем галла постоянно происходили столкновения.

За 27 лет до того в этих местах от рук воинов галла лютой смертью погиб старший и любимый сын Мухаммеда-Али - Измаил-паша. Он был сожжен заживо в городе Шенди. Скорее всего, молчание Ковалевского объясняется тем, что экспедицию сопровождали войска, которые были посланы правителем Судана Ибрагим-пашою - сыном Мухаммеда-Али.

Но и присутствие войск не отвело угрозы. Мимоходом, как о чем-то второстепенном, рассказывает путешественник о том, что лишь за четыре дня до их приезда в город Уад-Медину «негры составили было заговор убить всех белых, то есть разноцветных, и удалиться в свои горы; но, несмотря на то, что в гарнизоне было до 1000 черных и только 200 человек арабов, турок и пр., заговор не удался».

Возможно, такое пренебрежение к возможной смерти можно объяснить характером Егора Петровича - храброго, преданного своему делу офицера.
Значительно больше уделяет внимания Ковалевский опасности со стороны хищников, - но складывается впечатление, что это скорее не страх, а заинтересованность натуралиста.

Вот как описывает он встречу с крокодилами. «22 февраля мы оставили Хартум. Огибая находящийся против него остров, мы увидели на нем несколько десятков крокодилов, лежащих на солнце с открытой пастью, наслаждающихся кейфом.

Отсюда, вверх по Нилу, их чрезвычайно много, но таких, что пожирают людей, мало: они наперечет. Например, в нынешнем году явился один у самого Хартума; у Уад-Медины лет десять живет крокодил, который в течение каждого лета похищает несколько человек».

Местные жители, по свидетельству Ковалевского, относятся к речным хищникам на удивление беспечно и «принимают против них некоторые предосторожности» лишь там, где появляется крокодил-людоед. В других местах «жители не обращают на крокодилов и малейшего внимания: купаются и переплывают Нил на виду у них».

От истоков Голубого Нила до Белого Нила...

Последствия такого пренебрежения Егор Петрович видел собственными глазами. Вот как описывает он нападение крокодила на человека: «Было безветрие; арабы брели по колено и глубже в воде, таща бечевою барку.

Вдруг один из них исчез и вслед за тем показался на воде; не прошло и минуты, как он опять пошел вглубь, быстро, как свинец.

Все догадались, в чем дело: подняли крик, шум, стали стрелять, и араб опять показался на воде, окровавленная фереде тащилась за ним; поспешно бросили веревку, и он кое-как доплыл до барки; кровь и вода текли с него.

Оказалось, что крокодил схватил его сначала выше колена; но, вероятно, запутался в фереде, которой здешние жители в несколько раз обвертывают нижнюю часть тела, и упустил свою жертву, оставив на теле следы зубов; в другой раз схватил его за пальцы той же ноги, но крики и шум испугали его; крокодил откусил три пальца, словно ножом отрезал».

Вызывает удивление реакция на это происшествие со стороны арабов: сам пострадавший от медицинской помощи отказался, говоря, что дома есть знахарь, и более всего был огорчен не потерей трех пальцев, а тем, что крокодил сильно попортил его фереде.

Трое арабов понесли его домой, а остальные пошли в воду тянуть дахабию, словно ничего и не произошло. «Славная земля! - подводит итог Ковалевский. - К берегу нельзя приблизиться в опасении львов и гиен; в воде нельзя оставаться в опасении крокодилов».

Львы, действительно, все время были рядом и сопровождали экспедицию с того времени, как она достигла Судана. «К вечеру пристали было к берегу, - пишет Ковалевский, - вдруг раздалось вблизи рычанье льва; на голос его отозвался другой, наконец, третий, и все ближе и ближе, мелькала даже тень одного из них в темноте...

Некоторые из наших были на берегу, и мы очень боялись за них; наконец, в противоположном краю, показались рядком бредущие по отмелям люди: это были наши. Они слышали рев львов так же близко, как и мы, и решились обойти их водою, рискуя наткнуться дорогою на крокодилов: видимая опасность страшнее».

И от людей, и от зверей удалось защититься. Но третья опасность - тропическая лихорадка - все же настигла путешественников.

Вот что пишет Егор Петрович в штаб Корпуса горных инженеров из города Кезана, расположенного на речке Тумат (левый приток Голубого Нила): «В лагере большая половина больных: это тяжелое время перед дождями, термометр на солнце показывает постоянно 350 по реомюру, доходит до 390. Едва можно дышать». Один градус шкалы Реомюра равен 1,250 С; следовательно, температура достигала 440 - 490 по Цельсию!

В Кезане Ковалевский сразу же приступил к постройке фабрики по добыче золота. Месторождение там ранее открыли египетские инженеры Дашури и Али, которых Егор Петрович обучал разведке и добыче золота еще на Урале.

Наладив строительство фабрики, Ковалевский в сопровождении войск отправился по сухому руслу к истокам Тумата на поиски золота и истоков Нила. Три золотосодержащие россыпи он нашел, но от планов поиска истоков Нила пришлось отказаться. Отважного путешественника свалила острая лихорадка...

Немного поправившись, Ковалевский отправился в обратный путь - и 11 июня 1848 г. прибыл в Александрию. Мухаммед-Али был тяжело болен, страной руководил его сын - Ибрагим-паша. Он высказал Егору Петровичу «особую благодарность» и наградил его орденом Нишан эль Ифтигар в виде золотой медали с бриллиантовым изображением вензеля султана, полумесяца и звезды.

Российское правительство также наградило Ковалевского «за исполнение особо возложенного на него… заграничного поручения» - орденом Анны второй степени. Один из товарищей Егора Петровича, поздравляя его с наградой, писал, что «для получения такой награды, кажется, так далеко ездить было не к чему». Неизвестно, что ответил ему Ковалевский...

В официальном рапорте об итогах экспедиции путешественник писал: «Ни опасности и лишения, ни даже болезнь не остановили меня на пути. Зная, что внимание ученого света постоянно было обращено на вверенную мне экспедицию (как показали отзывы ученых журналов и надежды правителя Египта, сосредоточенные во мне), я старался поддержать достоинство русского и оправдать выбор начальства».

Это было не последнее путешествие Егора Петровича. Еще предстояли экспедиции в Среднюю и Центральную Азию, подробные описания которых существенно пригодились будущим исследователям этих краев - Г. Н. Потанину, Н. Н. Пржевальскому, П. К. Козлову, В. А. Обручеву и другим.

Не забыл Ковалевский и о своем ремесле воина. Когда в 1855 г. англо-французские войска начали осаду Севастополя, он добился перевода в действующую армию. За мужество и героизм, проявленные при обороне черноморской твердыни, Егор Петрович был награжден медалью.

Далее жизнь его протекала мирно. С 1856 по 1861 гг. Ковалевский руководил Азиатским департаментом Министерства иностранных дел, в 1861 г. был назначен сенатором и членом коллегии Министерства иностранных дел.

С 1857 по 1865 гг. Егор Петрович занимал пост помощника председателя Русского географического общества; в 1858 г. был избран членом-корреспондентом Академии наук России, а в 1859 г. - ее почетным членом. Свой жизненный путь Ковалевский закончил в 1868 г. в звании генерал-лейтенанта Корпуса горных инженеров.

1809-02-18

1868-10-02

Русский путешественник, дипломат и писатель. В течение восьми лет (1857 - 1865) был помощником председателя Русского географического общества, а с февраля 1865 года - его почетным членом. Во время путешествия по Африке (1847 - 1848) внес большой вклад в разрешение "нильской проблемы".

Егор Петрович Ковалевский принадлежал к тем немногим, чьей страстью было путешествие как таковое. При этом он никогда не странствовал праздно. Горный инженер, умелый дипломат, одаренный литератор, исследователь по природе, он охотно брался за самые различные поручения, и чаще всего ему сопутствовали успех и признание.

Окончив Харьковский университет (философский факультет), Ковалевский специализировался на разведке и добыче золота на Алтае. В 1839 году русское правительство послало его для поисков золота в Черногорию, а затем с важным поручением в Бухару, столицу ханства, почти закрытого для европейцев.

Подвижность Ковалевского поразительна. Сегодня - у южных окраин Европы, завтра - в глубине Азии. Урал, Далмация, Афганистан, Карпаты, Кашмир, позднее Монголия, Китай, Африка... В Африку Ковалевского привело дело не совсем обычное. Правитель Египта Мухаммед-Али был одержим идеей пополнить оскудевшую казну, найдя таинственную страну Офир. Там, как утверждала легенда, добывали сокровища для царя Соломона и египетских фараонов. Старинная арабская рукопись побудила Мухаммеда-Али отправить людей на поиски в далекую область Фазоглу. Посланцы правителя Египта действительно нашли золотые месторождения, но очень скудные.

Тогда было отправлено послание к русскому царю с просьбой срочно прислать знающего горного инженера. Так Ковалевский оказался в Африке. Вместе с ним в Египет прибыли сибирские и уральские штейгеры и рудокопы.

Завоеватель Аравии, Сирии, Сеннара и Кордофана проводил время в беседах с русскими гостями, расспрашивая их о жизни России и ее северных областей.

Подготовляя свою экспедицию в Африку, Ковалевский на Урале обучал двух молодых прикомандированных к нему египтян искусству поисков и добычи золота. Один из этих учеников, по имени Али, сопровождал Ковалевского в скитаниях по Африке.

Маршрут экспедиции Ковалевского шел в основном по Нилу, его притоку - Голубому Нилу и впадающей в последний слева реки Тумат. От Александрии до Каира ехали обычным путем по каналу Махмудие и Розеттскому рукаву дельты Нила Ковалевский со своими спутниками Ценковским, штейгером Бородиным и золотопромывальщиком Фоминым выехал из Каира на большом нильском пароходе 20 января 1848 года. На пятый день они были в Асуане, откуда плавание по Нилу продолжалось на парусных барках - дахабие. Но пройти через пороги Нила выше города Куруску им не удалось, поэтому было решено идти через Большую Нубийскую пустыню караванным путем.

В Нубии Ковалевский совершил восхождение на Ливийские горы, а затем углубился в Большую Нубийскую пустыню, где, как он свидетельствует, раскаленный воздух казался багряным. Вдоль всего пути по раскаленной Большой Нубийской пустыне валялись, устрашая путников, отбеленные солнцем скелеты верблюдов и быков. Караван шел без перерыва двенадцать-тринадцать часов в сутки. Ковалевский ощутил пустыню "во всем ужасе разрушений и смерти" . Однако кочевники рассказывали: достаточно хорошего дождя - и все вокруг покрывается зеленью. "Значит, не вечной же смерти обречена эта пустыня. Если природа так быстро может исторгнуть ее из рук смерти, то и человек, силою труда и времени, может достигнуть того же" .

Лишь на десятый день пути кончилась пустыня, и река снова приняла путешественников. На барках они медленно продвигались к городу Хартуму, где Белый Нил и Голубой Нил, сливая свои воды, дают начало собственно Нилу.

Хартум - столица Сеннара и всего Восточного Судана. Здесь Ковалевский занялся изучением истории Сеннара. Сеннар - область с городом того же названия - занимала междуречье между Белым и Голубым Нилом до их слияния у Хартума, образуя огромный треугольник. Этот треугольник Ковалевский назвал Сеннарским полуостровом. Луга с травами в рост человека, роскошные степи, девственные леса, где слышался львиный рев, - таков был облик этой страны. В сеннарских лесах он открыл новый вид пальмы - дулеб, собирал семена и корни полезных растений.

Оставив Голубой Нил, русский отряд направился к притоку этой реки - Тумату. На берегах Тумата до Ковалевского не бывал ни один египтянин, не говоря уже о европейцах. Он открыл эту страну для науки.

Область Тумата по своему геологическому строению и условиям залегания золотосодержащих пород напоминала Пышму и Миасс на Урале. Русские геологи безошибочно находили золото в зеленокаменных породах, в ложбинах и притоках африканской реки.

Уральский опыт, примененный в далекой Африке, увенчался полным успехом. Русский штейгер открыл богатейшую золотую россыпь. В самом сердце Африки была построена по образцу уральских и алтайских предприятий обогатительная фабрика для добычи золота.

Но Ковалевский мечтал о другом успехе. Арабская поговорка решала одну из загадок Африки очень просто: "Истоки Нила в раю" . К тому времени, когда Ковалевский путешествовал по Африке, уже знали, что Голубой Нил начинается в Эфиопии. Перед отъездом из Каира Ковалевский услышал, будто путешественникам братьям Аббади удалось, наконец, найти истоки Белого Нила, причем недалеко от истоков Голубого.

Ковалевскому это показалось странным. Но если братья Аббади правы, тогда по пересохшему руслу реки Тумат можно от лагеря золотоискателей дойти до истока великой реки.

Тщетно отговаривали русского от этой затеи, пугая встречей с воинственным абиссинским племенем галла. В горах вокруг первого бивака его экспедиции всю ночь то вспыхивали, то гасли огни. Где-то далеко рокотали барабаны, передавая от селения к селению тревожное известие о чужеземцах.

Вскоре египетские солдаты захватили трех горцев, намереваясь превратить их в рабов. Ковалевский велел отпустить пленников на волю. Должно быть, слух об этом разнесся далеко окрест. Галла не тронули пришельцев. Караван беспрепятственно прошел туда, где из-под влажной земли выбивались слабые родники. Никому из спутников Ковалевского прежде не доводилось видеть, откуда вытекает река Тумат.

"Никто не проникал так далеко внутрь Африки с этой стороны", - записал Ковалевский в своем дневнике. До путешествия Ковалевского область Верхнего Нила была известна лишь по картам космографов древнего мира - Птолемея (II век нашей эры) и ал-Идриси (1154 год), но карты, составленные ими, разумеется, никак не соответствовали нуждам географии XIX века.

К югу от истоков Тумата лежала новая страна, открытая Ковалевским. С востока ее ограничивала вершина Фадаси, за которой вздымалось Абиссинское нагорье. У южной границы новой страны высились Лунные горы. Сколько легенд было сложено о Лунных горах, у подножия которых со времен Птолемея помещали истоки Нила! Ковалевский отверг ошибочные утверждения древних и считал, что истоки Нила надо искать не здесь.

Впоследствии выяснилось, что Ковалевский был прав в своих предположениях - Лунные горы оказались главной системой гор Внутренней Африки. Ковалевский описал открытый им Туматский кряж, являвшийся частью этих гор. Он был пересечен русскими геологами по всем направлениям. Здесь сосредоточивались золотоносные россыпи Внутренней Африки.

Новая страна к югу от Лунных гор была названа Ковалевским Николаевской.

На карте русского открывателя появилась река Невка. Она протекала по "стране Николаевской".

"Это название, - писал о Невке Ковалевский, - может служить указанием, до каких мест доходил европейский путешественник и к какой нации он принадлежит".

По предположению Аббади, Нил должен протекать у подножия гор, расположенных южнее истоков Тумата. "Но это физически невозможно: из северной покати этих гор берут начало реки, текущие прямо на север, как, например, Ябус и даже самый Тумат, которые непременно встретились бы на пути с Белым Нилом, если бы он был тут, и слились бы с ним, а между тем они благополучно достигают своей цели после долгого пути на север, т. е. впадают в Голубой Нил.

Итак, если речка, открытая Аббади, действительно составляет источник Нила, то он должен сделать крутой поворот и чрезвычайные усилия при самом, так сказать, рождении своем, когда не окреп и не обогатился посторонними водами, чтобы пробиться сквозь горы, которые при этом повороте должны отовсюду стеснять его в Абиссинии и в земле Галла на означенной Аббади широте. Если же предположить, что он протекает по южную сторону гор и, уже обогнувши их, прорывается на север, то он должен встретить на пути своем Гохоб или Омо..." Дальше Ковалевский пишет, что д"Аббади, видимо, принял за исток Нила небольшую реку тоже по названию Бахр-эль-Абиад, но впадающую справа в Голубой Нил. Под таким названием известно и небольшое озеро, лежащее несколько южнее.

На основании своих личных наблюдений Ковалевский сделал вывод, что главной рекой является не Голубой Нил, а Белый.

Таким образом, Егор Петрович был одним из первых, если не первым, кто восстановил поколебавшееся в то время в географическом мире правильное убеждение, что источники Белого Нила следует отыскивать не между 3° и 10° с.ш., то есть в местах, где на карте изображались Лунные горы, а намного южнее.

Берега Невки были крайним южным рубежом маршрутов Ковалевского по Сеннарскому полуострову, земле негров галла в Николаевской стране. Он достиг края Абиссинского нагорья. Таких смелых путешествий в то время никто не совершал. Но на этом не кончаются скитания и открытия русского геолога и уральских рудознатцев.

В том же 1848 году их видели между Голубым и Белым Нилом в горах, как бы обведенных алой каймой, в зарослях черного дерева и диких бананов. Близ высокой горы Дуль Ковалевский посетил единственную в области Сеннара крепость, гарнизон которой состоял из албанцев, татар и балканских славян. Беленые хаты стояли на земле Черного материка, и в них под небом Африки раздавались звуки славянских гуслей.

На обратном пути в Александрию, в просторах Малой Нубийской пустыни, Ковалевский открыл реку Абудом, левый приток Нила. Это открытие опровергало мнения известных немецких географов Гумбольдта и Риттера, утверждавших, что у Нила есть лишь один приток - река Атбара.

В сопровождении албанских конников и преданных проводников-негров отряд русских исследователей въехал в Александрию. Ковалевский вез мешки с высокопробным ярко-желтым золотом Тумата и научные коллекции, в том числе каменные орудия древних рудокопов Африки, добывавших золото для фараонов.

Исследования Ковалевского внесли некоторую ясность в орографию западной части Абиссинского нагорья Восточный Судан, или, как его называл Ковалевский, Сеннарский полуостров, - обширная территория в виде треугольника, заключенная между нижними течениями рек Белого и Голубого Нила, был им положен на карту по собственным наблюдениям. (Эта карта дана как приложение к книге Ковалевского "Путешествие во внутреннюю Африку".)

За время путешествия по Египту, Нубии, Судану, Абиссинии и Внутренней Африке Ковалевский провел разносторонние научные исследования. Он определял широту и долготу различных местностей, работал с барометром, вел метеорологические наблюдения, изучал состав воды и отложений Нила, собирал данные по геологии Нильской дельты.

Вскоре после возвращения из похода он написал труд "Нильский бассейн в геологическом отношении и золотосодержащие россыпи Внутренней Африки". И лишь много позднее - в 1872 году - вышла книга Ковалевского "Путешествие во внутреннюю Африку". Книга эта содержит много замечательных сведений о людях и природе неизвестных европейцам стран и проникнута горячим сочувствием к чернокожим обитателям Африки.

Интересно отметить ту особенность многих рек этой части Африки, на которую неоднократно указывал в своей книге Егор Петрович. В сухое время года эти реки (даже такие значительные, как Тумат, а особенно небольшие речки - Невка, Ябус) представляют высохшие русла, но достаточно вырыть только небольшое углубление в русле, чтобы получить хорошую воду для питья. Следовательно, реки текут под слоем песка. В дождливый период года эти реки полноводны.

В 1849-1851 годах Ковалевский в качестве дипломатического представителя совершил поездки в Китай. При его содействии был подписан договор, по которому для русской торговли была открыта Джунгария. Подписание договора в большой мере способствовало географическому изучению этой части Западного Китая.

Ковалевский в течение своей замечательной жизни написал не одну книгу. Он знал мир от Адриатики до пустынь Центральной Азии, от Лунных гор до Северного Китая.

) - российский путешественник, писатель, дипломат, востоковед, почётный член Петербургской Академии наук (1857), первый председатель Литературного фонда (с 1859).

Егор Петрович Ковалевский
Егор Петрович Ковалевский, 1856 год. Фотография С. Левицкого .
Дата рождения	18 февраля (1809-02-18 )
Место рождения	село Ярошевка , Харьковская губерния , Российская империя
Дата смерти	2 октября (1868-10-02 ) (59 лет)
Место смерти	Санкт-Петербург , Российская империя
Подданство	Российская империя Российская империя
Род деятельности	путешественник, писатель, дипломат, востоковед,

Биография

Родился 6(18) февраля 1809 года в селе Ярошевка Харьковской губернии в дворянской семье (теперь Украина).

В 1825-1828 годах учился на философском отделении Харьковского университета . Окончив университет, в 1829 году поступил на службу в Горный департамент . В 1830 году получил чин горного инженера. Вплоть до 1837 года работал на Алтайских и Уральских заводах.

В Черногории

В Китае

В 1849 году Ковалевский сопровождал духовную миссию в Пекин и успел настоять на пропуске наших караванов по удобному «купеческому тракту», вместо почти непроходимых аргалинских песков, что доставило неоцененные удобства для торговли и обогатило географические познания о Монголии . Но ещё важнее был заключенный, при посредстве Ковалевского, Кульджинский договор 1851 года, способствовавший развитию торговли России с западным Китаем и послуживший основой для последующего расширения влияния в Заилийском крае.

На Крымской войне

С 1856 года - член-корреспондент, с 1857 года - почётный член Императорской Санкт-Петербургской Академии наук . В 1861 году Ковалевский, в чине генерал-лейтенанта , был назначен сенатором и членом совета министра иностранных дел.

Литературная деятельность

Литературная деятельность Ковалевского началась очень рано. В 1832 году начал публиковаться как поэт, писал также романы и повести, но известность приобрел как автор очерков о поездках в Среднюю Азию, по Южной Европе, Восточной Африке и Восточной Азии. Он дебютировал в поэзии книжками: «Думы о Сибири» (СПб., 1832) и трагедией в 5 действиях: «Марфа Посадница» (СПб., 1832), но, скоро убедившись, что стихи ему не даются, перешел к прозе. Разнообразные путешествия и исторические разыскания дали ему материал для нескольких книг, в своё время сильно читавшихся и не потерявших интереса и доныне. Таковы: «Четыре месяца в Черногории» (с рис. и картой, СПб., 1841) - книга, в которую, по требованиям тогдашней цензуры, не могли войти боевые приключения К. в Черногории; «Странствователь по суше и морям» (3 части, СПб., 1843-1845); «Путешествие в Китай» (2 части, СПб., 1853); «Граф Блудов и его время. Царствование императора Александра I» (СПб., 1866); «Война с Турцией и разрыв с западными державами в 1853 и 1854 гг.» (СПб., 1866; немецкий перевод Chr. von Sarauw, Лейпциг, 1868). Эти труды Ковалевского вошли в посмертное издание его сочинений (СПб., 187 1 -72; 5 томов). Кроме того, Ковалевский поместил в журналах большей частью под псевдонимами: Нил Безымянный и Е. Горев, ряд беллетристических произведений: «Фанариот» («Библиотека для Чтения», 1844, т. 67); «Петербург днем и ночью» (неоконченный роман, ib.,1845, тт. 72-76; немецкий перевод Ph. Löwenstein’a, Штутгарт, 1847); «Майорша» (ib., 1849, т. 93); «Век прожить - не поле перейти» (роман, «Отечественные Записки» 1857, тт. 110 и 111) и др. В последние годы жизни Ковалевский задумал написать историю России в XIX в.; отрывок из неё, под названием «Восточные дела в двадцатых годах», помещен в III кн. «Вестника Европы» 1868 года. Из всего написанного Ковалевским наибольшее значение имеет книга о Блудове. Смерть помешала Ковалевскому выпустить второй том этого труда, материал для которого он уже собрал. Ковалевский был одним из членов-основателей общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым (литературный фонд) и до самой смерти бессменно состоял его председателем. При том же обществе имеется капитал имени Ковалевского, проценты с которого идут на стипендии учащимся.