Мирон мержанов биография. Биография. Почётный архитектор россии

На вопрос: «Что объединяет уникальные и единственные во всем Подмосковье дома на улицах Циолковского и Карла Маркса, городские "Черёмушки" на улице Гагарина, поликлинику Центральной горбольницы №1 на Октябрьской, детский сад со скульптурными изображениями сказочных героев "Белочка", высотный дом на привокзальной площади, въезд в город со стороны Болшевского шоссе (улица Садовая) и стадион "Вымпел"?» - сегодняшний королёвец даже и не юного возраста вряд ли ответит правильно и однозначно (увы!). Лишь считанные единицы скажут примерно так (хочется верить): «Это детища главного архитектора Калининграда Любови Петровны Гулецкой» . И будут абсолютно правы: именно эта худенькая и маленькая женщина создала неповторимый архитектурный облик нашего Старого города, воочию продемонстрировав потрясающие высоты непревзойденного до сих пор градостроительства.

В дополнение к сказанному приведу цитату из статьи к 100-летию Гулецкой другого уважаемого архитектора, историка архитектуры, дизайнера Сергея Борисовича Мержанова: «Тому, кто был знаком с ней, она запомнилась человеком, удивительным образом сочетающим в себе поистине военную четкость мысли и исполнение задуманного - с редкой доступностью в общении, а непередаваемое чувство юмора - с колоссальной ответственностью за свое дело. Но для всех - даже для тех, кому не посчастливилось знать Любовь Петровну, - в наследство останутся ее творения. Останется архитектура - по словам классика, "летопись мира, которая говорит тогда, когда молчат уже и песни, и предания…"» .

СТРАНИЧКИ БИОГРАФИИ

30 сентября (по документам 4 апреля?) 1911 года в городе Вильно (ныне Вильнюс), в доме предводителя дворянства Федора Федоровича Замковского(в гостях у своего дядюшки!) родилась девочка, которую в соответствии с православной традицией назвали Любовью (в этот день вспоминают святых мучениц Веру, Надежду, Любовь и мать их Софию).

Отец маленькой Любы - Петр Алексеевич Гулецкий был врачом, мать - Александра Сильвестровна Кулеш - учительницей. Интересно отметить, что брат последней был инженером-строителем, одна из его построек - Центральный рынок в Риге, возводившийся первоначально как ангар для «Цеппелинов» (дирижаблей).

Вскоре семья Гулецких перебирается в Одессу, где Петр Алексеевич становится главным врачом военно-морского госпиталя (будучи гражданским человеком). Эту должность, уже в чине действительного статского советника, он занимает вплоть до 1918 года. Александра Сильвестровна не работала, посвящая все свое время детям: дочерям Марии (умрет в пятилетнем возрасте) и Любови и сыну Алексею (погибнет подо Ржевом в 1942 году; его имя среди других участников Ржевской битвы увековечено на памятной стеле).

После окончания гимназии прекрасно рисовавшая с детства Любочка Гулецкая поступила в Одесский Политехникум изобразительных искусств на архитектурный факультет, который окончила в самом начале 30-х годов.

Студентка Гулецкая (конец 1920-х годов),

фотография из архива Н.А.Клементьева, публикуется впервые

Писала она и акварелью, специально ездила на этюды и в дни юности, и в последующие годы… Ее живописные работы бережно сохраняются в семье до сих пор. Вот пара из них:

Ростов Великий (

Цветущий кактус «Царица Ночи» ( из архива Н.А.Клементьева, публикуется впервые)

В 1932 году Любовь Петровна перебралась в Москву.

В начале своей карьеры молодой архитектор Гулецкая много работала над проектами лечебных учреждений и сопутствующей инфраструктуры, будучи сотрудницей больничного сектора « Гипрогора» (Российский институт градостроительства и инвестиционного развития) - одной из ведущих проектных организаций России в области градостроительного планирования территории Российской Федерации , ее регионов и городов , проектирования центров городов , жилых, общественных, производственных зон и комплексов, курортно-рекреационных и природоохранных территорий.

От «Гипрогора» же ей дали квартиру в деревянном доме в Кусково, на территории усадьбы графов Шереметьевых, где она с мужем и сыном Алексеем (родился в 1936 году) прожила почти тридцать лет.

С 1940 года до середины 1960-х годов Гулецкая трудилась в «Росгражданпроекте»: проектировала и строила в Костроме и Владимире (c 1949 по 1952 годы), Ижевске и в Средней Азии.

Примерно в 1956 году совместно с архитектором О.Н.Русаковым и художниками Е.Е.Лансере и К.И.Белогуровой участвовала в реставрационных работах павильона «Шелководство» (бывший павильон Молдавской ССР) Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (ВСХВ до1959 года, сейчас ВДНХ).

Фотография из интернета

В 1958 году Л.П.Гулецкая с семьей переехала в подмосковный Калининград, где ей предложили стать главным архитектором и возглавить проектную мастерскую. Кстати сказать, заниматься нашим городом она начала задолго до переезда, еще в 1947 году, перейдя из « Гипрогора» в закрытую проектную организацию (проектировала калининградские промышленные сооружения на закрытых территориях наших предприятий).

Первоначально жила на улице Карла Маркса в доме №10, квартиру в котором ей выделил лично Алексей Михайлович Исаев, так как дома тогда были ведомственными. А когда ею же был построен первый 9-этажный дом на привокзальной площади с магазином «Заря» на первом этаже, переехала сюда, на улицу Калинина, № 2, где и прожила последние сорок лет жизни. Почему на нем до сих пор нет мемориальной доски с именем фактически выстроившего наш уникальный Старый город архитектора - уму непостижимо!

Фотография из интернета

«ОНА ФОРМИРОВАЛА ОБЛИК ПОДМОСКОВНОГО КАЛИНИНГРАДА»

Ее первенец, 1950-й год

Улица Циолковского, №19

Год 1953-й

Улица Циолковского:

Улица Циолковского, дом № 16/23

Улица Циолковского, дом № 16/23, восточный фасад

Улица Циолковского, дом № 20/22 (фотография из интернета)

Улица Циолковского, дом № 17/21

Улица Циолковского, дома № 17/21 и № 15/16 (общежитие),

фотография после 1953-го года из архива О.Глаголевой

Улица Циолковского, дом № 17/21 (восточный фасад), фотография из интернета

Улица Циолковского, дом № 21/20 (западный фасад)

Улица Циолковского, дом № 21/20 (восточный фасад)

К сожалению, автору статьи не удалось сфотографировать эти великолепные панорамы из трех домов по обе стороны бывшей главной городской магистрали (тогда улицы Сталина, ныне Циолковского) по причине отсутствия надлежащего уровня техники (может быть кто-то из профессиональных фотографов поможет?).

Улица Карла Маркса

«Королёвский дом», улица Карла Маркса, № 25

Первые городские вазоны на «Королёвском доме», фотография Александра Опалева, 2015 год

К сведению: об этом уникальном в своем роде «Королёвском доме» написан большой материал, который в скором времени будет размещен на нашем сайте.

Ниже представлена фотография, пожалуй, самого роскошного и последнего дома Гулецкой в «южном» городском квартале:

Улица Карла Маркса, дом № 27/21 ( фотография из интернета)

Год 1955-й

Достраивается дом № 18 «южного квартала»:

Улица Циолковского, дом № 18 (фрагмент с навершием и эркерами)

Оформляется квартал, ограниченный улицами Калинина, Циолковского и Карла Маркса с детским садом «Белочка» в центре.

Фрагмент здания бывшего КУМа (Калининградского универсального магазина на первом этаже),

улица Циолковского, дом № 10

Парадный вход в детский сад «Белочка», улица Циолковского, дом № 12

Фрагмент барельефного «пояса» детского сада «Белочка»

На рубеже 1950-60-х годов

На месте старых дач и бараков по улице Гагарина (бывшая Молотова) строятся калининградские «Черёмушки»:

Фотография из архива Г.А.Хрусталёвой

«Все дома "Черёмушек" в соответствии с типовыми проектами должны были стоять, как оловянные солдатики, торцами к магистрали. Но архитектор Л.П.Гулецкая настояла на использовании приема "каре", при котором каждые четыре дома образуют внутренний дворик, необходимый для создания уюта и защиты от внутриквартальных сквозняков.

Понимая, что дома должны выходить не просто на какую-то улицу, а на Пионерскую - межгородскую магистраль с обилием транспорта, Любовь Петровна предусмотрела отступ зданий от "красной линии" и запроектировала в образовавшейся свободной полосе высадку деревьев и кустарника» .

1960-е годы

«В Завокзальном районе Гулецкая решила сделать улицу Садовую как бы въездными воротами в город со стороны Болшевского шоссе, соединив углами по два дома с каждой стороны в начале улицы. Прием спаренности домов углами она повторила и на улице Грабина.

Большие начальники называли это не иначе, как "фантазиями", попутно намекая архитектору, что с ней может случиться за "срыв программы по скорейшему обеспечению трудящихся современным жильем". Однако время показало, как права была архитектор, думая не просто о микрорайоне, а о профессионально выполненном микрорайоне - о домах, в которых людям будет удобно жить, о дворах, где им будет приятно отдыхать» .

Фотография их архива Н.А.Клементьева

«Во всем, к чему прикоснулись руки Гулецкой, отражены уважение к своей профессии, забота о людях (выделено мной. - О.Г.). Она не боялась отстаивать свои профессиональные убеждения. Одним из подтверждений тому служит реализация плана слияния двух городов-соседей Костина и Калининграда в 1960 году.

В то время на площади Калинина еще находился старый стадион, но, согласно Генплану развития города, на площади должны были остаться только культурно-административные учреждения, а для спортивной зоны необходимо было найти другое место. Л.П.Гулецкая предложила строить стадион ближе к озелененной зоне Акуловского канала, собственно, там, где он стоит и поныне.

Но кому-то из руководства пришла в голову мысль строить в этом самом месте... кирпичный завод!

Ничего себе, если кирпичный завод встанет в центре нового единого города! - ужаснулась Гулецкая и пошла «в верха» отстаивать свою правоту.

Тебе сказано: будет завод! - ответил чиновник. - Или положишь книжечку.

Он имел в виду партийный билет, но при этом не знал, что Любовь Петровна не была членом партии!

Возможно, все кончилось бы плачевно и для архитектора, и для города, но за ее спиной стояли Королёв и Исаев. При необходимости она прибегала к их помощи. Они, в свою очередь, уважали ее мнение как специалиста.

А результат налицо: без стадиона "Вымпел" (построен в 1961-м), расположенного фактически в центре современного Королёва, но при этом образующего свою, особую, зону, уже трудно представить себе наш город» .

ПОЧЁТНЫЙ АРХИТЕКТОР РОССИИ

Хорошо знавший Любовь Петровну все тот же Сергей Борисович Мержанов поделился и такой интересной историей, к которой имел самое непосредственное отношение: «Где-то в 2000-2001 годах было принято решение ввести новое звание "Почётный архитектор России" - в дополнение к действующему "Заслуженный архитектор России". Положение о звании "Почётного архитектора" разрабатывалось в Госстрое России, в основном, силами Управления архитектуры, где я как раз тогда работал.

В первоначальном варианте этого Положения была такая строка: "Звание присваивается исключительно действующим архитекторам " (а не пенсионерам, какие бы заслуги они не имели).

И тут - то ли на какой-то коллегии, связанной с архитектурным наследием, то ли в приватной профессиональной беседе с кем-то из руководства, - я поведал о судьбе Любови Петровны, которой вскоре должно было исполниться 90 лет. И то ли начальник Управления, то ли даже заместитель министра спросил: "А Госстрой может как-то отметить Гулецкую?"

Любовь Петровна Гулецкая (1911-2002),

фотография их архива Н.А.Клементьева, публикуется впервые

Тут же вспомнили про это новое звание и про то самое возрастное ограничение, и тут же… ввели в Положение исключение: так называемые "особые случаи" - как раз для тех архитекторов, творчество которых, в силу объективных причин, ранее не афишировалось (а иногда даже умышленно секретилось). Таким образом Любовь Петровна Гулецкая удостоилась этого звания - одной из первых в его истории.

Ну а я вместе с тогдашним главным архитектором Королёва А.Н.Паниным ездил к ней домой для вручения Диплома и медали. Причем, в первый и последний раз приехал не просто как историк архитектуры, а как чиновник Госстроя РФ.

Было несколько репортажей в разных городских газетах, приезжало телевидение. А через полгода (26 апреля) Гулецкая умерла…»

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Дело Любови Петровны продолжил ее внук - Николай Алексеевич Клементьев , окончивший МАРХИ (Московский Архитектурный институт). Член Союза архитекторов, сейчас он руководит крупной московской проектной фирмой, построившей, в частности, международный аэропорт «Курумоч» в Самаре:

Фотография из интернета

Правнучка Анисия Клементьева выбрала более женскую специальность: после окончания МГХПА имени С.Г.Строганова («Строгановки») по специальности «Художественное проектирование интерьеров» и стажировки в Лондоне, организовала свою фирму «Koshka Interiors» и занимается дизайном общественных и жилых интерьеров в России и Европе.

Фотография из интернета

© Расспрашивала и фотографировала Ольга ГЛАГОЛЕВА

Глубочайшая благодарность Николаю Алексеевичу Клементьеву и его матушке Марии Наумовне Данишевской

за предоставленные информацию и фотографии

Сергей Мержанов. Ее творениями стали улица Циолковского и Черёмушки. «Калининградская правда» №124 от 1 ноября 2011 года.

Сергей Мержанов. Новый архитектурный облик города. «Калининградская правда» №85 от 2 августа 2011 года.

Мирон Иванович Мержанов (Миран Оганесович Мержанянц , 23 сентября 1895 - декабрь 1975) - советский архитектор. В 1934-1941 годах - личный архитектор И. В. Сталина, автор проектов дач Сталина и высших руководителей СССР в Кунцеве, Мацесте, Бочаровом Ручье.

В 1943-1954 годах репрессирован, работал в архитектурных «шарашках» от Сочи до Комсомольска-на-Амуре. Автор проектов Золотых Звёзд Героя Советского Союза и Героя Социалистического Труда (1938-1939).

Биография

Ранние годы и начало карьеры

Архитектор родился в городе Нахичевань-на-Дону (сегодня - в черте Ростова-на-Дону) в преуспевающей армянской семье. Отец Иван служил чиновником и управляющим на фабрике купца Унаняна в Славянске, и приходился дальним родственником И. К. Айвазовскому. Все три сына Ивана стали талантливыми специалистами - каждый в своей области. Средний сын и младший брат Мирона Мартын стал известным спортивным журналистом, основавшим в 1960 еженедельник «Футбол», младший Яков работал театральным художником в Москве, но рано умер. До начала Первой мировой войны Мирон успел закончить классическую гимназию и поступить в Санкт-Петербургский Институт гражданских инженеров. Подрабатывал чертёжником в мастерской А. И. Таманяна, затем был призван в войска, но на фронт попасть не успел.

После октябрьской революции бежал из голодного Петербурга домой, в Ростов. Пытаясь избежать призыва в деникинские войска первой линии, добровольно вступил в инженерный батальон белой армии, а после её разгрома поселился в Краснодаре. В 1920-1923 годах продолжил обучение в Кубанском политехническом институте, легко вошёл в круг местных профессионалов, в 1922 году женился на дочери кисловодского архитектора, Елизавете Эммануиловне Ходжаевой.

Первая самостоятельная постройка Мержанова - собственный дом в Кисловодске (1925). За ним последовали

• крытый рынок в Ессентуках
• здание Госбанка в Пятигорске
• один из корпусов санатория «10 лет Октября» (ныне «Жемчужина Кавказа») в Кисловодске

В этих постройках, формально принадлежащих к конструктивизму, проявился почерк Мержанова, сохранившийся до конца его дней - стремление к эффектной монументальности построек, в сочетании с романтизацией, зрительным облегчением конструкций, а также излюбленная деталь архитектора - угловые балконы и угловые ниши, разрывающие гладкие стены зданий. Позже Мержанов называл своими главными учителями И. В. Жолтовского и Фрэнка Ллойд Райта.

Тридцатые годы

В 1929 году Мержанов выиграл открытый конкурс на проектирование санатория РККА в Сочи, который курировал лично К. Е. Ворошилов. Санаторий, финансировавшийся займом среди военных, был открыт 1 июня 1934 года, и в том же году ему было присвоено имя Ворошилова. Архитектор и нарком стали личными друзьями; дружба эта сохранилась и после отставки Ворошилова и освобождения Мержанова. Санаторий выстроен в конструктивистской манере, но Мержанов намеренно маскировал наиболее жёсткие конструктивистские элементы, гармонично соединив простые геометрические формы с горным рельефом побережья. Образ санатория и примыкающего к нему фуникулёра был растиражирован пропагандой, и Мержанов вошёл в обойму наиболее востребованных советских архитекторов.

В 1931 году Мержанов был вызван в Москву и назначен главным архитектором хозуправления ЦИК СССР. Одновременно с завершением ворошиловского санатория, по заданиям ЦИК Мержанов выстроил комплекс государственных дач «Бочаров Ручей». Руководил проектированием Военно-морской академии в Ленинграде, проектированием зданий для нового города Комсомольск-на-Амуре, совместно с А. К. Буровым построил московский Дом Архитекторов. Во второй половине тридцатых Мержанов строит в Кисловодске два крупных санатория - «Санаторий-отель НКВД» (ныне «Кисловодск») и «Красные камни». Это уже бесспорно сталинская архитектура, причём не ограниченная в средствах на качественную отделку камнем, и сохранившая типичный для архитектора «южный» романтизм.

Сергей Мержанов, архитектор
Сергей Мержанов, архитектор, выпускник МАрхИ по специальности история и теория архитектуры. Автор множества книг и статей по современной и исторической архитектуре и по охране памятников. Несколько лет был общественным инспектором ВООПИК. Дважды лауреат всероссийского фестиваля Зодчество за лучшие публикации по архитектуре. Последние годы занимается экспозиционным дизайном. Автор множества концепций музеев и выставок, в частности автор концепции Государственного Бородинского военно-исторического музея-заповедника и сценария музея-квартиры Андрея Белого в Москве.

Свобода путешествий

31-2 июня "Санкт-Петербург. Новая жизнь старых зданий" Программа здесь
12-14 июля 2019 Асташово и Чухломская глушь. Программа
13-15 сентября 2019 малой группой по окрестностям Анапы - Гай-Кодзор, Сикоры, Раевское, Лефкадия, Мысхако и другие приятные места. Авторские вина, оригинальная архитектура, энтузиасты своего дела, ночевки на винодельнях.
25-29 сентября "За современным искусством в Стамбул" Программа здесь
8-13 октября 2019 - архитектурные винодельни Испании региона Риоха. Программа здесь
Предварительные заявки на info@сайт

Свобода путешествий

Профессиональные туры для архитекторов по современной архитектуре.
2019 Баку Заха Хадид, Белый город, башни Огня.
2019 новая архитектура Милана - Bosco Verticale, Foundation Prada, Zaha Hadid

Предварительные заявки на info@сайт
Подробная программа .

Подписка на новости проекта Свобода доступа

Наши партнеры

Архитектурные экскурсии

Мы приглашаем вас в АРХИТЕКТУРНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ – автобусные поездки и пешие прогулки «Свободы Доступа». Мы показываем весь ХХ и ХХI век, не пропуская ни одного десятилетия – от русского модерна и советского авангарда до новейшей архитектуры. Также мы обращаемся и к более ранним периодам архитектуры. АРХИТЕКТУРНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ от «Свободы Доступа» – это не экскурсии, это больше, чем экскурсии. Наши ведущие – не профессиональные экскурсоводы, а профессионалы своего дела – архитектурные критики и историки, краеведы, журналисты и пр.

Современная архитектура

Свобода доступа представляет уникальную экскурсию "Москва 21". Только с нами вы можете познакомиться с лучшими образцами современной архитектуры, появившимися в Москве в XXI веке. В одной экскурсии вы узнаете имена самых востребованных и талантливых современных архитекторов, увидите самые красивые жилые дома и самые престижные офисные здания. Узнаете о современных мировых тенденциях и особенностях московского стройкомплекса. Краткий курс современной современной архитектуры в одной большой автобусной экскурсии - Сити и Остоженка, Ходынка и Садовники, редевелопмент промышленных зданий и новое строительство, ландшафтные проекты и комплексная застройка.

В адрес Ростовской организации Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры пришло письмо из Москвы, от доктора архитектуры профессора Б.М. Мержанова. Борис Миронович имеет ростовские корни, и просил узнать, где в Ростове жили его известные предки. "В Ростове-на-Дону родились и жили до революции мой отец - известный архитектор Мирон Иванович Мержанов, и его родной брат - не менее известный человек, спортивный журналист Мартын Иванович Мержанов, - говорится в письме. - Сейчас заметно увеличился интерес исследователей к их жизни и творчеству, и поэтому я пытаюсь узнать, где они жили в Ростове"... Личность ростовчанина Мирона Ивановича Мержанова действительно очень интересна. В 1929 году, будучи еще молодым и безвестным архитектором города Кисловодска, он выиграл открытый конкурс на проектирование и строительство военного санатория в Сочи, удостоенный впоследствии "Гран-При" на Всемирной выставке в Париже в 1936 году. Его заметили в Москве, и стали привлекать к проектированию других объектов (в основном это были дачи, дома отдыха и санатории для членов правительства). В 1933 году, наряду с другими объектами, Мирон Иванович сделал проект небольшой дачи для Сталина в подмосковном селе Волынском, которая впоследствии получила неофициальное название "ближней дачи" . Вскоре после этого с архитектором захотел увидеться сам товарищ Сталин. Речь шла о строительстве дачи в районе Сочи. Никаких распоряжений по поводу строительства вождь не давал. Выразил только единственное пожелание - чтобы не было фонтанов. Дача была построена в короткий срок, и Сталин остался доволен. Затем Мержанов построил по заказу Сталина еще одну дачу - на Холодной речке неподалеку от города Гагры, а затем - в местечке Мюссера, в окрестностях Гудауты. Ростовчанин Мержанов таким образом вошел в круг приближенных к вождю. По просьбе Сталина он делал эскизы задуманных Сталиным высших государственных наград - золотых звезд Героя Советского Союза и Героя Социалистического труда. До 1943 г. по проектам Мержанова были построены также следующие объекты: Новое здание Центрального Дома архитектора (совместно с А.К. Буровым и А.В. Власовым, Москва, открыт в феврале 1941 г.); санаторий НКВД "Кисловодск" (г. Кисловодск, 1935 г.); санаторий Совета министров СССР "Красные камни" (г. Кисловодск, 1939 г.); дачи Сталина - в Мацесте; "Холодная речка" близ Гагр; "Бочаров ручей" (первоначально предназначалась Ворошилову); "Зелёная роща" (все построены в 1930-е гг.); около пятидесяти дач для советских руководителей высшего звена (на Кавказе и в Подмосковье) Кроме того, по планировочному решению М.И. Мержанова архитекторами А.И. Васильевым и А.П. Романовским был разработан проект Военно-морской академии в Ленинграде. Особое место в творческой биографии Мержанова занимают выполненные по его эскизам государственные наградные знаки — Золотая звезда Героя Советского Союза (утверждена Президиумом Верховного Совета СССР 1 августа 1939 г.) и Золотая звезда Героя Социалистического труда (утверждена 22 мая 1940 г.). 12 августа 1943 г. Мержанова арестовали, 8 марта 1944 г. приговорили к 10-ти годам лагерей по ст. 58, ч. 1а, 8, 10, 11, 17, 19 УК РСФСР. Он был этапирован в лагерь под Комсомольском-на-Амуре, где ему чудом удалось избежать отправки дальше, в Магадан. Его перевели из общей зоны в производственный барак — шарашку, в которой он жил и работал до начала 1949 г. В Комсомольске-на-Амуре он принимал участие в строительстве монументального здания Дворца культуры, "Клуба ИТР завода 126" и ряда других сооружений. В начале 1949 года Мержанова неожиданно этапом отправили в Москву; на Ярославском вокзале его передали в распоряжение сотрудников госбезопасности. На следующий день, прямо в лагерной одежде, ему пришлось предстать перед министром госбезопасности . Тот поручил архитектору разработать проект санатория МГБ. С этой целью Мержанова привезли в Сочи и показали приблизительное место будущей постройки (окончательное место выбрал сам Мержанов). Затем его вернули в Москву и поместили в Сухановскую тюрьму, которая была одной из самых страшных пыточных тюрем сталинской эпохи. Архитектору выдали высококачественные инструменты и материалы для чертежей, но, как только работа была выполнена, проект забрали. Некоторое время спустя Мержанова вновь вызвали к Абакумову, и далее началось рабочее проектирование санатория, которое осуществлялось в другой шарашке — на сей раз в подмосковном Марфине (официально называлась "режимным конструкторским бюро хозяйственного управления МГБ СССР"). В конце 1951 г. архитектора переслали в иркутскую тюрьму, затем в Красноярскую. Счастливый случай помог ему вновь начать работать по специальности (пусть поначалу и на правах заключённого) - в проектной организации "Крайпроект". Мирона Ивановича освободили в 1954 г., а в 1956 г. - полностью реабилитировали... ...Ночью 13 декабря 1975 г., в Москве, архитектор умер от длительной болезни лёгких. Он был похоронен на Армянском кладбище; в этом же семейном захоронении покоится прах его матери и братьев - художника Якова Мержанова и журналиста Мартына Мержанова. Вот такой человек родился и вырос в Ростове, а если уж точнее - в Нахичевани-на-Дону. В Государственном архиве Ростовской области нашли документы о том, что дом семьи Мержановых, зарегистрированный на имя их отца - Мержанова Ивана Мироновича - зарегистрирован в книгах учета на 1916 и 1917 годы, и располагался на 16-й линии, 8 .

26. Архитектор Сталина, Мержанов Мирон Иванович.

Как-то в середине лета 1949 года, к нам как обычно, пожаловал полковник Железов. На этот раз свита была более многочисленней, чем всегда, причём среди гебистов в военных костюмах резко выделялся одетый в элегантный костюм высокого роста чернявый сутуловатый человек. Фома Фомич представил его нам в качестве нового руководителя нашей, реорганизованной в "архитектурно-художественную", группы.

Потом сами познакомитесь поближе, но это не снимает с вас ответственности за работу художников, сказал Железов, обращаясь к Ивашову-Мусатову, и начальство удалилось.

/...Забегая вперёд, отмечу, что как группа работала под руководством Мусатова, так в дальнейшем и продолжала работать, так как Мержанову отвели закуток тут же при студии, где он и затворничая, корпел над какими-то рисунками и чертежами. А мы сгорали от любопытства.../

На следующий день он вышел к нам потягиваясь, сгибая руки в локтях и резко откидывая их назад, стараясь выпрямить спину.

Ну что ж, друзья, давайте знакомиться, я архитектор, строю санатории на Черноморском побережье Кавказа, строил дачи для товарища Сталина, и он назвал один из построенных им санаториев, кажется, если не ошибаюсь, им. Ворошилова. По поводу своего срока ответил коротко: "Статья 58-10, часть первая, за "низкопоклонство перед западом", 10 лет лишения свободы. Рассмеявшись, он картинно раскланялся, делая вид, что машет перед нами шляпой с перьями. И вообще он оказался человеком остроумным и весёлым, но даже не пытался скрыть от нас своего чувства превосходства, был вальяжен не в меру.

Я обратил внимание на его слова: "Строю санатории", то есть в настоящем времени, но постеснялся задать ему вопрос. Это вскоре прояснилось и без моих вопросов, - он просто продолжал работать над проектом санатория МТБ на Черноморском побережье Кавказа, который начал проектировать ещё до своего ареста. Спустя время он показал нам выполненные акварелью на больших листах ватмана эскизы проекта основного корпуса, который красиво вписывался в живописный ландшафт гористого побережья моря.

Каждое утро Мержанов, проходя через студию в свой закуток, громко приветствовал нас: "Ну, что пригорюнились, богема? Самое главное в жизни - уметь правильно заточить карандаш!" И действительно,

- 135 -

карандаши он затачивал удивительно красиво и быстро - всего лишь несколькими движениями безопасной бритвы. Срезы получались длинными и изящными. За всё время работы в группе он упорно старался научить каждого из нас этому искусству, но мне, например, уроки впрок не шли, - я продолжал чинить вкривь и вкось...

Со временем Мержанов умерил свою надменность, стал проще, приветливей, вероятно почувствовал нашу нарастающую отчуждённость. Отсюда и эти каждодневные приветствия и уроки по заточке карандашей. Между собой мы пришли к выводу, что он просто пытается овладеть нашим расположением, хотя и не могли понять для чего. Большинство не реагировало на его заигрьтания, мы видели, что он птица залётная, причём высокого полёта - сегодня в тюрьме, а завтра, того гляди, опять около Сталина, - мы его побаивались.

Исключением был Ивашов-Мусатов, который, как мне показалось, чуть заискивал перед ним, хотя и был человеком гордым, самолюбивым, независимым. Но, возможно, я и ошибался, и он просто преклонялся перед талантом архитектора? Через некоторое время их уже можно было видеть вдвоём на прогулке, в столовой. Они спорили о чём-то вполголоса, что было удивительно, так как все знали привычку Мусатова говорить очень громко, а в спорах вообще кричать. Мало того, Мержанов не стеснялся крепких выражений, в то время как Мусатов, слыша их, пропускал мимо ушей, хотя в других случаях при матерщине в бешенстве кричал: "Не сметь, не сметь, это подобно тому, что придти в церковь, спустить штаны и издать трубный звук!"

Уже через месяц после появления у нас Мержанова мы столкнулись с довольно необычным в наших условиях явлением: к нам зачастил полковник Железов и, наскоро поздоровавшись со всеми, спешил к нему в закуток, где они подолгу разговаривали. Нам показалось, что даже спорили о чём-то! Выглядело это странно и загадочно.

Такие встречи повторялись каждые три-четыре дня в течение месяца, а затем Мержанов исчез. Просто исчез. Последний раз его видели ночью, когда он в сопровождении подполковника Мишина (о нём позже) вышел из спальной комнаты и был таков...

На шарашке появился он вновь недели через две. Приехал не в воронке, а в легковом автомобиле начальника и в компании с двумя гражданскими с военной выправкой. Они несли за ним багаж - корзины с виноградом и другими фруктами, а он шёл небрежной походкой, как будто за ним следовали не чины МТБ, а его адъютанты. Тут же появился и Железов. Через пару минут начальство отбыло...

Мы были страшно заинтригованы этим событием, но никто не решался первым полюбопытствовать о сути происходящего, все делали вид, что ничего экстраординарного не случилось.

- 136 -

Наконец, Мирон Иванович вышел к нам, постоял, раскачиваясь с носков на пятки, и громко спросил: "Конечно же, вы сгораете от любопытства, правда? Ну, не буду испытывать ваше терпение, только оставьте в покое ваши кисти!"

Он рассказал, что в сопровождении двух офицеров МТБ и полковника Железова летал в Сочи и жил несколько дней в гостиннице "Интурист". Потом его возили в Цихис-Дзири, где по его проекту строился санаторий, затем - в Батуми и обратно в Сочи. Возили его на Кавказ для привязки проекта к местности. Пришлось поработать с двумя вольными архитекторами из Москвы, которых ему подчинили на десять дней. Именно последнее событие, вероятно, доставило ему особое удовольствие: "Знаете, было довольно приятно командовать ими, имея на шее 10-летний срок. Весьма отрадно было видеть, как эти фраера шестерили мне, ловя каждое моё слово - слово задрипанного зэка! А вы видели бы в каком состоянии они вообще прибыли ко мне, у них, наверное, были полны штаны от страха - брали-то их в Москве ночью. Они потом признались мне, думали их арестовывают!" - и он захохотал.

Большинство из нас уже успело побывать в лагерях и наслышаться такого, что удивить нашего брата было трудно. Но, чтобы архитектор, домашний архитектор великого вождя применял блатную терминологию, причём с таким цинизмом?! Ну и ну! Гордиться тем, что 10 дней командовал двумя, напуганными до смерти людьми, знающими, что просто так, по ночам чекисты не приходят? Неуютно было всё это слушать. Даже Ивашов-Мусатов, видимо смутившись, не дослушав его, ушёл из студии.

Далее он рассказывал и показывал в лицах, как его водили по ресторанам, а офицеры МТБ старались во всём угодить ему и были скорее в роли приятелей, чем охраны, так как: "...и винцо вместе попивали, и в женском обществе бывали..." Он был радостно возбуждён и говорил, что фортуна должна скоро повернуться к нему лицом: "Без меня вряд ли обойдутся, - архитекторов, конечно, много, но Мержанов - один!"