Мария федоровна кто была николаю 2. Принцесса Дагмар и Императрица Мария Фёдоровна. Правление Николая II

К нига посвящена жизни и деятельности императрицы Марии Федоровны Романовой, урожденной датской принцессы Дагмар (1847–1928), - супруги императора Александра III, матери последнего русского императора Николая II, имя которой на протяжении более 80 лет в нашей стране было предано забвению. Между тем она была человеком незаурядным. Современники отмечали ее ум и решительность, дипломатические способности и политическую интуицию, и все эти качества сильной личности гармонично сочетались с прелестными манерами, хрупкостью и обаянием очаровательной женщины. Она была безупречной женой и матерью, верным другом и советником как своему мужу, так и сыну, много сделала для совершенствования образования и развития культуры в России. Ее огромная общественная и благотворительная деятельность вызывала уважение и в светских кругах, и среди творческой интеллигенции, и среди простого народа. Отличительной чертой ее личности было страстное желание послужить благу России, которую она полюбила всей душой сразу и навсегда.

Ю. В. Кудрина

Мария Федоровна

«ЛЮБОВЬ НАРОДА ЕСТЬ ИСТИННАЯ СЛАВА ГОСУДАРЯ…»

Вхождение датской принцессы Дагмар в Российский Императорский дом началось с драмы - скоропостижно скончался ее жених (1865) - старший сын Александра II, великий князь Николай Александрович. Ей выпало стать свидетельницей крушения этого Дома и гибели его главы - ее сына Николая II и всей его семьи. Убит большевиками был и ее младший сын Михаил. Ранее умерли два других ее сына: Александр (1870) и Георгий (1899). Тесть - Александр II - скончался на ее глазах в Зимнем дворце в результате покушения террористов (1881), один из братьев мужа - Сергей Александрович также стал жертвой террористов (1905). В 1913 году был убит и родной брат Марии Федоровны - принц Вильгельм, греческий король Георг I.

Россия, русская общественность с большой симпатией приняли датскую принцессу. «Ее (Дагмар. -

давно ждал, чаял и знал народ, потому что ей предшествовала поэтическая легенда, соединенная с памятью усопшего цесаревича, и день ее въезда был точно поэма, перепетая и воспетая всем народом», - писал член Государственного совета, обер-прокурор Святейшего синода К. П. Победоносцев.

Проходили годы. Из юной принцессы небольшого европейского государства Дагмар превратилась в российскую императрицу Марию Федоровну, пользовавшуюся большим уважением и любовью своих подданных.

Поэты Ф. И. Тютчев, А. Н. Майков, К. К. Романов посвящали ей свои стихи, композитор П. И. Чайковский - двенадцать своих лучших романсов. В 1898 году композитор М. А. Балакирев создал гимн в честь вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Ее портреты писали лучшие русские художники: И. Н. Крамской, В. Е. и К. Е. Маковские, А. П. Соколов, Н. Е. Сверчков, И. С. Галкин, В. А. Бодров, Н. С. Самокиш и другие. В ее честь были названы пик на Памире (ныне пик Энгельса) и город Новомариинск (ныне Анадырь на Чукотке).

Брак Марии Федоровны и Александра III был на редкость удачным и счастливым. Мария Федоровна родила шестерых детей: Николая (1868), Александра (1869, умер в младенчестве), Георгия (1871, умер в 1899-м), Ксению (1875), Михаила (1878), Ольгу (1882). Она сопутствовала мужу не только на балах и раутах, выездах в театр и на концерты, в поездках по святым местам, на охоте, но и на военных парадах. Сохранились воспоминания современников, рассказывающих о первом в России испытании подводной лодки инженера Джевицкого на Серебряном озере в Гатчине, на котором присутствовала августейшая чета.

Часть первая

ИМПЕРАТРИЦА МАРИЯ ФЕДОРОВНА И ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ

Глава первая

ДАТСКАЯ ПРИНЦЕССА ДАГМАР И ЦЕСАРЕВИЧ НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

Дагмар (полное имя Мария София Фредерика Дагмар) была четвертым ребенком в семье. Ее отец Кристиан IX (1818–1906), урожденный герцог Шлезвиг-Гольштейн-Сёндербург-Глюксбургский, вступил на престол в 1853 году после бездетного короля Фредерика VII (1808–1863) и кронпринца Фердинанда, также не оставившего наследников. Вступлению его на престол предшествовали сложные и долгие переговоры в обстановке развернувшегося в Дании мощного национал-либерального движения за включение Шлезвига в состав Датского королевства. Кристиан IX был сторонником сохранения государственной целостности, выступал за то, чтобы герцогство и королевство имели равные самостоятельные статусы под единым началом. Под давлением национал-либералов Кристиану IX пришлось отказаться от своей идеи и подписать конституцию, общую для Шлезвига и Датского королевства. Разразившаяся вскоре датско-прусская война привела к тому, что Кристиан IX лишился статуса правящего герцога Шлезвига, Гольштейна и Лауэнбурга, так как эти герцогства перешли под власть Пруссии и затем были присоединены к ней.

Мать Марии Федоровны датская королева Луиза (1817–1898), урожденная принцесса Гессен-Кассельская, племянница короля Кристиана VIII, была высокоодаренной личностью. Она любила музыку и живопись, сама прекрасно играла на фортепьяно и хорошо рисовала. Оставаясь в тени, королева Луиза, интересовавшаяся политикой, имела определенное влияние на супруга и поддерживала связи с влиятельными политиками и общественными деятелями как в самой Дании, так и за ее пределами. Большое влияние оказывала она и на своих детей, особенно в выборе ими будущих супругов. В монархических кругах Европы датскую королевскую чету называли «европейскими тестем и тещей». В семье было шестеро детей. Старший сын Фредерик VIII (1843–1912) был женат на шведской принцессе Луизе; средний сын Вильгельм (1845–1913) состоял в браке с великой княгиней Ольгой Константиновной (1851–1926), двоюродной сестрой Александра III, и занимал греческий престол под именем Георга I; младший сын Вальдемар (1859–1939) женился на французской принцессе Марии Орлеанской (1865–1909).

Старшая дочь Александра (1833–1925) - отец называл ее «Красивая» - в 1863 году вышла замуж за принца Уэльского, будущего короля Великобритании Эдуарда VII (1841–1910); младшая дочь Тюра (1853–1933) - «Добрая» - была замужем за герцогом Кумберлендским Эрнстом Августом (1845–1923). Свою среднюю дочь Дагмар король Кристиан IX называл «Умной».

В середине XIX века Копенгаген был типичным средневековым городом, обнесенным оборонительным валом, с кривыми узкими улочками и переулками. В конце столетия во время правления Кристиана IX многое изменилось: оборонительные укрепления были снесены, город быстро застраивался новыми красивыми домами, появились широкие бульвары и скверы.

Глава вторая

ДАТСКАЯ ПРИНЦЕССА ДАГМАР И ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ

После смерти Николая Александровича Дагмар вернулась в Данию, но очень скоро датская королевская чета получила от российских императора и императрицы письмо, в котором они приглашали Дагмар в Россию.

Желание взять в жены невесту брата - датскую принцессу Дагмар возникло у Александра вскоре после ухода Никсы из жизни. «С тех пор, что я в Петергофе, я больше думаю о Dagmar, молю Бога каждый день, чтобы он устроил это дело, которое будет счастьем на всю мою жизнь. Я чувствую потребность все больше и больше иметь жену, любить ее и быть ею любимым. Хотелось бы скорее устроить это дело, и я не унываю и уповаю на Бога. До сих пор нет никаких известий из Дании после возвращения Freddy (принц датский Фредерик. -

Мама́ писала Королеве об ее желании, если можно, приехать сюда с Dagmar, но я боюсь, что королева не согласится».

Вскоре, однако, из Дании пришел ответ. 30 мая 1865 года цесаревич записал в своем дневнике: «В ¼ 11 пошел к Мама́. Папа́ читал письмо от Королевы Датской, которая пишет, что она теперь не хотела бы прислать к нам Dagmar, потому что ей нужен теперь покой и она должна купаться в море, что зимой будет продолжать заниматься русским языком и, может быть, Законом Божьим. Папа́ объясняет то, что Королева не желает прислать Dagmar теперь, потому что Королева боится, чтобы не подумали, что она непременно желает выдать свою дочь скорее, чтобы не показать вид, как будто бы боится потерять случай. Кажется, сама Dagmar желает выйти замуж за меня. Что же касается меня, то я только об этом и думаю и молю Бога, чтобы он устроил это дело и благословил бы его».

Александр Александрович мало походил на своего старшего брата. Николай был улыбчив, высок, строен, образован; Александр - огромен, немного неуклюж, очень наивен, однако поражал всех своей богатырской силой и невероятным обаянием. Граф С. Д. Шереметев, историк, летописец своей эпохи, в 1868–1880 годах служивший у цесаревича Александра Александровича, а с 1881 года у императора Александра III флигель-адъютантом, в своих мемуарах отмечал: «Он (Александр III. -

Глава третья ЦЕСАРЕВИЧ И ЦЕСАРЕВНА

После свадьбы новобрачные поселились в Аничковом дворце, который быстро начал менять свой облик. Жизнь вошла в свою колею. Время цесаревича и цесаревны было заполнено регулярными занятиями. «По понедельникам и субботам, - писал К. Победоносцев А. Аксакову, - бываю у цесаревны - она очень добра и проста по натуре. Я читаю и говорю с нею по-русски».

Из дневников великого князя Александра Александровича: «В ½ 10 пришел ко мне Победоносцев и, наконец, снова начал свои занятия. Я уже начинал скучать бездельем, хотя до сих пор, право, немного было у меня свободного времени, такое глупое и бестолковое житье было в эти недели. Почти все время прошло между глупейшими балами, парадами и разводами… У меня и у жены занятия начинаются в 10 и до ½ 1. В 1 час мы завтракали, потом кто-нибудь всегда приезжает. В 2 ч. меня не бывает дома. Мы едем кататься или играть, но надо ловить время, когда Мама́ приезжает домой. Обедаем около ½ 5, иногда бывают гости, остаются до 8 дома…»

Протопресвитер Иван (Иоанн) Леонтьевич Янышев продолжал начатое в Дании знакомство Дагмар с нормами православия. Она уже хорошо писала по-русски, переписывала и выучивала наизусть молитвы. В архивах сохранились учебные тетради по истории, литературе и русскому языку, в которых рукой юной Дагмар были написаны отрывки из поэм и стихотворения любимых поэтов и писателей цесаревича и цесаревны: Пушкина и Лермонтова, Жуковского, Кольцова, Фета, Майкова; Гоголя, Лескова, Тургенева, Никитина и других.

Императрица Мария Александровна помогала Дагмар овладеть основами православной обрядности, учила с ней русские молитвы и вместе молилась перед иконами в маленькой домовой церкви. Дагмар было нелегко в новой, еще мало знакомой обстановке. Граф С. Д. Шереметев писал, что императрица Мария Александровна относилась к Дагмар сдержанно, словно подчеркивая измену своему любимцу, она охлаждала порывы ее любезности. «Держитесь на своем месте. Вы еще не императрица», - часто говорила она.

Глава четвертая

СМЕРТЬ ИМПЕРАТРИЦЫ МАРИИ АЛЕКСАНДРОВНЫ И ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА II

1879–1880-й - годы «охоты на царя». Первое покушение было совершено 4 апреля 1866 года: когда император в сопровождении племянника - герцога Н. М. Лейхтенбергского и племянницы - принцессы М. М. Баденской выходил из Летнего сада, в него стрелял Дмитрий Каракозов. От смерти императора спас находившийся в толпе крестьянин Осип Комиссаров, который увидел, как Каракозов целится в государя, и ударил покушавшегося по руке как раз в тот самый момент, когда он спускал курок.

Вся Россия ужаснулась этому выстрелу. Ф. И. Достоевский вбежал к поэту А. Н. Майкову с безумным криком: «В царя стреляли!» - «Убили!» - закричал Майков каким-то нечеловеческим диким голосом. «Нет… спасли… благополучно… но стреляли, стреляли, стреляли!» Майков откликнулся на этот акт стихотворением «4-е апреля 1866 г.»:

Во всех театрах публика требовала исполнения гимна «Боже, Царя храни». В Александрийском театре гимн был исполнен девять раз, в Михайловском и Мариинском - до шести раз. 6 апреля в Петербурге Александр II вынужден был назначить парад в своем присутствии. 1 мая 1866 года Герцен в «Колоколе» так отозвался о происшедшем: «Мы поражены при мысли об ответственности, которую взял на себя этот фанатик… Только у диких и дряхлых народов история пробивается убийствами».

Глава пятая

ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР III И ИМПЕРАТРИЦА МАРИЯ ФЕДОРОВНА

Назначенное Александром II обсуждение в Совете министров проекта конституции Лорис-Меликова было перенесено в связи с трагическими событиями на 8 марта.

За два дня до совещания, 6 марта, Победоносцев отправил царю письмо, решившее судьбу и министра внутренних дел, и его сторонников. В нем говорилось:

Во время заседания были высказаны разные прямо противоположные точки зрения. Из выступления графа Строганова: «Мера эта вредна потому, что с принятием ее власть перейдет из рук самодержавного монарха, который для России, безусловно, необходим, в руки разных шалопаев, думающих не о пользе общей, а только о своей личной выгоде… Путь этот ведет прямо к конституции, который я не желаю ни для вас, ни для России».

Часть вторая

ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ II И ЕГО АВГУСТЕЙШАЯ МАТЬ

Глава первая

БРАКОСОЧЕТАНИЕ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II И НЕМЕЦКОЙ ПРИНЦЕССЫ АЛИСЫ ГЕССЕНСКОЙ

14 (26) ноября 1894 года, в день рождения императрицы Марии Федоровны, через 25 дней после кончины императора Александра III в церкви Спаса Нерукотворного образа Зимнего дворца состоялась церемония бракосочетания Николая II и немецкой принцессы Алисы, приходившейся внучкой королеве Виктории.

Согласно традиции в Малахитовом зале Зимнего дворца перед золотым туалетным прибором императрицы Елизаветы Петровны, где причесывали перед свадьбой царских и великокняжеских невест, Алиса была одета в парчовое серебряное платье с декольте и большим шлейфом. Императрица Мария Федоровна самолично возложила на ее голову венец, украшенный бриллиантами. На принцессе были также бриллиантовая диадема и вуаль из старинных кружев, на шее - колье из больших бриллиантов. На плечи поверх платья накинута малиновая мантия, отделанная горностаевым мехом.

Когда все приготовления были закончены, торжественная процессия двинулась через залы дворца в церковь. Впереди шел маршал двора князь Трубецкой. В его руке сверкал золотой жезл, увенчанный бриллиантовой короной. Лорд Каррингтон, направленный английской королевой Викторией в Санкт-Петербург, в письме королеве 14 ноября 1894 года описал всю церемонию бракосочетания в мельчайших деталях: «Дворец был уже переполнен - в большинстве залов было столько людей, что с трудом можно было пройти. Все дамы в русских платьях, у некоторых изумительные бриллианты…

Говорили, что присутствовало 8000 или даже 10 000 персон. Вполне возможно, так как залы огромны, и конца им нет… <…> дам и господ вводили в разные комнаты и они стояли там до конца церемонии. Дорожка или проход, по которому провели царствующих особ, был очень узкий и 2 камергера, приставленных к каждой комнате, вероятно, с большим трудом сдерживали натиск приглашенных: генералов, адмиралов, офицеров армии и флота, всех дам, представленных ко двору, сановников первых четырех классов, мэров Санкт-Петербурга и других больших городов и многих крупных коммерсантов…

В 12.30 распахнулись двери и король Дании открыл императорское шествие, ведя императрицу Марию. Она была в белом, выглядела бледной и печальной, но очень спокойной и собранной и не проявляла никаких признаков волнения. В течение всего этого ужасного времени мужество императрицы было поистине удивительным, и можно надеяться, что у нее хватит сил не сломаться под тяжестью горя, когда все примет обычный ход». За ними шли августейшая невеста с молодым императором, который был одет в лейб-гусарский мундир.

Глава вторая

КОРОНАЦИЯ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II

Коронация Николая II состоялась 14 (26) мая 1896 года в Успенском соборе Кремля. Присутствовало много иностранных гостей, среди которых были эмир Бухарский, королева Греции Ольга Константиновна, двенадцать наследных принцев, в том числе князь Фердинанд Болгарский, князь Николай Черногорский, принц Генрих Прусский - брат Вильгельма II, английский герцог Артур Коннаутский, герцогиня Саксен-Кобург-Готская, сын короля Сиама, брат персидского шаха, японский принц, папский нунций и многие другие. Были также китайская и японская делегации.

В дни коронации стояла прекрасная майская погода. Было тепло и тихо. «Радостно сияло солнце, как бы заодно с москвичами желая встретить Государя, вступившего в свою первопрестольную столицу», - записал в дневнике великий князь Константин Константинович.

Народу было масса, трибуны - полностью заполнены зрителями, воздух был наполнен гулом колоколов. Праздничные украшения по всему городу. Стены домов задрапированы коврами и яркими тканями. На балконах - среди зеленых гирлянд - мириады электрических лампочек, которые должны были загореться с наступлением темноты.

Из дневника Николая II: «В 2.30 ровно тронулось шествие. Я ехал на Норме. Мама́ сидела в первой золотой карете. Аликс - во второй - тоже одна. Про встречу нечего говорить, она была радушна и торжественна, какая только и может быть в Москве!»

Первый выстрел салюта возвестил о том, что царь выехал из Петровского дворца. Кругом было всеобщее ликование. Многие в толпе молились, многие крестили государя вслед. Шествие достигло Спасских ворот. За жандармами - Собственный Его Величества конвой, потом лейб-казаки, за ними царская охота, придворный музыкальный хор и золотые кареты. В первой карете - императрица-мать. Во второй карете - молодая царица. Она была одета в коронационное платье из серебряной парчи, работы мастериц Ивановского монастыря, на плечах - золотая мантия, обшитая шнурами горностая. Вес коронационного одеяния был высок - 23 килограмма. Но царица держалась мужественно и спокойно. Николай II в мундире Преображенского полка.

Глава третья

СМЕРТЬ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ГЕОРГИЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА

В 1898 году, через четыре года после смерти Александра III, Мария Федоровна похоронила свою мать - королеву Луизу. В Копенгаген на торжественные похороны съехались многочисленные родственники, представлявшие королевские дома Европы, а также члены российской императорской семьи. Позже, в 1918 году, в день смерти матери Мария Федоровна запишет в дневнике: «Слава Богу, что ей не довелось жить в это жуткое время, когда все вокруг горит и полыхает ярким пламенем, брат идет на брата! Случилось то, о чем она так часто предупреждала. Мы, правда, надеялись, что нас минует чаша сия, но, к сожалению, все это выпало на нашу долю!»

Но на пороге стояла новая беда. Болезнь сына Георгия - туберкулез легких - прогрессировала.

Осенью 1895 года, находясь в Дании, императрица получила телеграмму об очередном кровотечении у великого князя и тут же направила письмо дочери Ксении, которая со своим мужем, великим князем Александром Михайловичем, находилась тогда в Абастумане: «Только что получила телеграмму от Челаева (лейб-медик великого князя. -

который сообщает, что у Георгия снова было кровотечение! Какой ужас, я просто в шоке от отчаяния и страха! Хотя я понимаю, что это ничего не значит, но доставляет бедному Жоржи неприятности, и мне его страшно жалко. Отчего же это все произошло? Оттого, что он слишком много лазил по горам? Ты не сообщила мне в телеграмме, что он ездил верхом на Георгиеву площадку, где вы пили чай. Может, он чересчур много двигается? Как видишь, я все не могу успокоиться. К счастью, ты сейчас рядом с ним, и это меня несколько утешает. Ужасно, что я теперь так далеко, только бы Жоржи вел себя поосторожнее - вот что важнее всего. Поцелуй его от меня и скажи, что все это не имеет никакого значения, постарайся подбодрить его и как можно больше отвлекай от черных мыслей, что могут прийти к нему в одиночестве. Все это меня изрядно угнетает. Бедняжка Жоржи, как бы мне хотелось оказаться сейчас рядом с ним!»

Великий князь Александр Михайлович вспоминал: «Осенью 1894 года мы с Ксенией были у Жоржи в Абастумане. Он очень изменился за последний год: похудел, побледнел и помрачнел. Болезнь явно прогрессировала. Нам было неудобно быть веселыми около него, говорить о своем счастье и строить планы на будущее. Уезжали мы от него с тяжелым сердцем…»

Великий князь Николай Михайлович, посетивший Георгия Александровича в 1896 году, в письме Николаю II сообщал, что в его состоянии произошли изменения к худшему:

Глава четвертая

ИМПЕРАТРИЦА-МАТЬ

После восшествия на престол Николая II российский императорский дом в течение какого-то времени продолжал жить в соответствии с установленными традициями. По образному выражению известного дипломата А. П. Извольского, «Российская империя продолжала управляться буквально тенью умершего императора». Великие князья, со своей стороны, пытались оказать давление на молодого императора и повлиять на него в решении различных вопросов управления государством.

Великий князь Константин Константинович Романов писал: «Болтают, будто бы дяди Государевы стараются иметь влияние на царя, не оставляют без советов, но я думаю, что в этих слухах говорит зависть и что это пустые сплетни. Но я знаю наверное, что Владимир очень докучает вдовствующей императрице Государыне разными напоминаниями и предложениями, например, он сильно настаивал, хотя и безуспешно, чтобы невесту везти под венец в золоченой карете, чтобы ей как будущей императрице были переданы различные бриллианты. Минни очень тяготится всем этим».

После ухода из жизни мужа и вступления на престол сына для Марии Федоровны начался новый период жизни. Умная, властная женщина, обладавшая глубокой политической интуицией, она многому научилась у Александра III. Отсюда ее постоянное стремление направить сына в его делах, уберечь от чужого вредного влияния, окружить нужными людьми. Императрица-мать понимала, что Николай, вступивший на престол в 27 лет (на 10 лет раньше, чем его отец), безусловно, нуждается в поддержке, и в первую очередь в ее помощи.

В первые годы его царствования мать пыталась помочь ему. «Молодой государь чрезвычайно нежно обходится с матерью. День начинается с того, что он приходит к ней в уборную и, показывая ей все полученные им письма, совещается относительно всего предстоящего ему в тот день», - писал в своем дневнике государственный секретарь А. А. Половцов. Председатель Археологической комиссии, управляющий столом сиротских заведений Ведомства императрицы Марии А. А. Бобринский вспоминал: «Рассказывают, что более чем один раз он (Николай II. -

Так, 7 декабря 1896 года, обращаясь к своему деду Кристиану IX с просьбой «отпустить» российского посла в Дании графа Муравьева в Петербург в связи с назначением его на должность министра иностранных дел, Николай II обронил: «Но я говорил с Мама́, и она не видит препятствий к этому». О влиянии «женской политики» в Петербурге (подразумевалось влияние Марии Федоровны) писал в феврале 1898 года французский посол в Копенгагене Поль Камбон в связи с выдвижением афинским правительством в 1897 году на пост генерал-губернатора Крита принца Георга (сына греческого короля Георга, брата Марии Федоровны). В первые годы царствования на Николая II оказывала влияние не только его мать, но и великие князья, и царский наставник К. П. Победоносцев. После смерти Александра III на имя Марии Федоровны продолжали регулярно поступать записки и отчеты губернаторов о состоянии дел в губерниях, о студенческих волнениях в высших учебных заведениях России в 1899–1901 годах. Все они хранятся в российских архивах.

Глава пятая

ПРЕДЧУВСТВИЕ БЕДЫ

Вскоре после вступления Николая II на престол Мария Федоровна в своих письмах родственникам в Данию к имени Ники все чаще стала прибавлять слово «stakkels» (в переводе с датского - «бедный», «бедняга»). Что вкладывала мать в это определение, было понятно лишь ей одной, но создается впечатление, будто она уже тогда хорошо понимала: груз управления государством слишком тяжел для ее сына. Он же, император России, хозяин шестой части Земли, свои письма к матери часто заканчивал словами: «Ты молишься о твоем бедном Ники, Христос с тобой».

Позже Мария Федоровна постоянно сетовала на то, что его окружали люди, которые не были преданны ни ему, ни государству. В дневнике А. А. Половцова, знатока дворцовых интриг, мы читаем следующее: «Чей же голос раздается около Государя? Исключительно министерский; а между тем весьма понятно, что Государю хочется слышать голос, проверить то, что жужжат министры в постоянном концерте самохваления. Он и обращается к втирающимся к нему ничтожествам, думая услышать независимый голос. Все это очень грустно и, скажем более: опасно».

«Бедный мой сын, как мало у него удачи в людях… У моего бедного сына так мало людей, которым он верит, а Вы всегда говорили ему то, что думаете», - неоднократно говорила она министру финансов В. Н. Коковцову. «Все остальные (кроме П. Святополк-Мирского. -

не говорят Государю правду…» - заявляла она Е. Святополк-Мирской. Во время приема у себя А. Оболенского, как свидетельствует Половцов, императрица упрекала его за то, что «он мог бы представлять Государю дела в настоящем их виде, тогда как Д. Сипягин по чрезвычайной ограниченности ума своего не в состоянии того сделать… Оболенский тщетно доказывал ей, что по положению своему „товарища“ он доступа к государю не имел…». Императрица в заключение сказала: «Идите, идите к моему сыну, скажите ему правду» («Allez, allez chez mon fils el dites lui toute la vérité»).

Многие современники высоко оценивали способности молодого императора. С. Ю. Витте писал: «Я должен сказать, что когда наследник стал председателем комитета, то уже через несколько заседаний было заметно, что он овладел положением председателя, что, впрочем, нисколько не удивительно, так как император Николай II - человек, несомненно, очень быстрого ума и быстрых способностей; он вообще все быстро схватывает и все быстро понимает». Такие качества царя, как доброта и отзывчивость, отмечали многие его современники. Передавая мнение о царе Л. Н. Толстого, великий князь Николай Михайлович, историк, дядя царя, писал: «Толстой начал говорить о нынешнем государе Николае II. Очень его жалеет, так бы хотелось ему помочь, он, видимо, добрый, отзывчивый и благонамеренный человек, но окружавшие его люди - вот где беда!»

Когда в конце 1902 года Николай внезапно заболел брюшным тифом и встал вопрос о возможной передаче власти великому князю Михаилу Александровичу, состоялась беседа вдовствующей императрицы и С. Ю. Витте. В своих воспоминаниях последний приводит ее содержание: «Вы хотите сказать, что Государь не имеет характера императора? - Это верно, - отвечает Мария Федоровна, - но ведь в случае чего его должен заменить Миша, а он имеет еще меньше воли и характера». Во время болезни Николая II Александра Федоровна отказала Марии Федоровне в возможности ухаживать за больным, заявив, что она со всем справится сама. Мария Федоровна так и не приехала к ним.

Часть третья

РОССИЯ НА ИЗЛОМЕ. ВОЙНА И РЕВОЛЮЦИЯ ГЛАЗАМИ ВДОВСТВУЮЩЕЙ ИМПЕРАТРИЦЫ МАРИИ ФЕДОРОВНЫ

Глава первая

«О, ЭТА ПРОКЛЯТАЯ И ГНУСНАЯ ВОЙНА. СТОЛЬКО ПОТЕРЬ И НЕСЧАСТИЙ ПОВСЮДУ!»

Первая мировая война застала Марию Федоровну в Англии. 17 июля 1914 года вдовствующая императрица писала старшей дочери Ксении: «Кажется, что все сошли с ума; не верится, что все это так скоро могло случиться. Я совершенно подавлена. Все, что произошло, так ужасно и так страшно, что слов нет. Боже мой, что нас еще ожидает и чем это все кончится?»

Из Англии Мария Федоровна перебралась в Данию. По воспоминаниям князя Юсупова, оказавшегося в те дни вместе с ней и женой Ириной в Копенгагене, множество поездов было предоставлено в распоряжение русских, не имевших возможности вернуться на родину. При попытке вернуться в Россию через Германию Мария Федоровна подверглась в Берлине грубым издевательствам.

20 июля (2 августа) она сделала в своем дневнике следующую запись: «Во Франции нас всюду встречали с возгласами „Да здравствует Россия!“. Мобилизация шла полным ходом. В Германии ничего не было заметно до тех пор, пока мы не прибыли в предместья Берлина, где лица прохожих дышали ненавистью. Когда же мы въехали в Берлин, отвратительное место, появился Свербеев (посол России в Германии. -

и сообщил об объявлении войны. Я не могла ехать дальше к границе. Свербеев был как помешанный; видно было, что он потерял голову и не был уже послом. Он сказал мне, что маленькая Ирина находится с семьей Юсуповых и что они все арестованы. Слыхано ли что-либо подобное… Потом появились немцы, и один чиновник сказал, что я должна ехать назад через Англию, Голландию или Швецию, или, может быть, я предпочту Данию. Я протестовала и спрашивала, что случилось, на что получила ответ: „Россия объявила войну“. Я ответила, что это ложь».

Мария Федоровна вынуждена была вернуться в Копенгаген. Когда она уже через Швецию и Финляндию возвращалась в Россию, финны, которые были особенно расположены к вдовствующей императрице, на станциях приветствовали ее овациями. Тысячи людей пели в ее честь национальные гимны. Императрица искренне любила Финляндию и, по словам государственного секретаря А. А. Половцова, всегда «страстно отстаивала ее от натиска русской бюрократии».

Глава вторая

«ТАКУЮ УЖАСНУЮ КАТАСТРОФУ ПРЕДВИДЕТЬ БЫЛО НЕЛЬЗЯ…»

С 26 февраля 1917 года заседания Государственной думы были прерваны. В царском указе говорилось: «Занятия Государственной думы прервать с 26 февраля сего года и назначить срок для их возобновления не позже апреля 1917 г. в зависимости от чрезвычайных обстоятельств».

27 февраля (12 марта) состоялось так называемое Частное совещание членов Думы. Из девятнадцати выступавших депутатов только шесть высказались за взятие Думой власти. В результате давления кадетов Дума так и не решилась возобновить свои заседания, но был создан Временный комитет Государственной думы.

28 февраля (13 марта) в связи с беспорядками и ширившимся забастовочным движением в Петрограде Николай II приказал военному командованию «немедленно навести порядок». 28 февраля 1917 года стали открыто бунтовать войска. Как подтверждают источники, среди солдат и офицерских корпусов открыто работали агитаторы, входившие в организации заговорщиков. Начался захват правительственных зданий. С 27 февраля в столице установилась фактически двойная власть - Временный комитет Государственной думы во главе с М. А. Родзянко и Совет рабочих и солдатских депутатов во главе с Н. С. Чхеидзе и А. Ф. Керенским.

В 1910 году в своей речи, произнесенной в Государственной думе, П. А. Столыпин сказал: «Если бы нашелся безумец, который в настоящее время одним взмахом пера осуществил бы политические свободы России, то завтра же в Петербурге заседал бы Совет рабочих депутатов, который через полгода своего существования вверг бы Россию в геенну огненную». Слова П. А. Столыпина оказались пророческими.

Глава третья

КРЫМСКОЕ ЗАТОЧЕНИЕ

В конце марта 1917 года Мария Федоровна с дочерью Ольгой, ее мужем полковником Н. А. Куликовским, мужем второй дочери Ксении великим князем Александром Михайловичем переехала в Крым. Великая княгиня Ксения Александровна со своими тремя старшими сыновьями прибыла туда из Петрограда вместе с семьей Юсуповых немного позже. В Крыму вдовствующая императрица находилась в течение двух с половиной лет, до апреля 1919 года - сначала в Ай-Тодоре, затем в Дюльбере и Хараксе. Это пребывание стало для нее практически домашним арестом, полным постоянных лишений и унижений.

Вместе с Марией Федоровной в Крыму находились некоторые члены бывшей императорской семьи и люди, близкие к ним. В имении Ай-Тодор проживали ее дочери: старшая Ксения Александровна с мужем и их шестеро детей - Андрей, Никита, Ростислав, Федор, Дмитрий, Василий; младшая дочь Ольга Александровна со своим вторым мужем полковником в отставке Н. А. Куликовским и маленьким сыном Тихоном (родившимся в Ай-Тодоре 13 августа 1917 года), а также графиня Менгден, фрейлина Евреинова, генерал Фогель и другие.

В имении Чаир жили великий князь Николай Николаевич с супругой Анастасией Николаевной, князь С. Г. Романовский, граф С. В. Тышкевич с супругой, князь В. Н. Орлов, доктор Малама и генерал Болдырев. В имении Дюльбер обосновались великий князь Петр Николаевич с супругой Милицей Николаевной, их дети Роман и Марина, генерал А. И. Сталь с дочерьми Еленой и Марией, в Кореизе - дочь Ксении Ирина с мужем Ф. Ф. Юсуповым.

Вначале вдовствующей императрице разрешалось совершать прогулки по всему Ай-Тодору, но, когда в конце апреля в Ялту прибыли два военных корабля, на борту которых находились 250 матросов и командиров Черноморского дивизиона, ситуация резко изменилась. В апреле 1917 года в имениях, где проживали члены царской семьи, был произведен обыск. Сохранилось письмо, вскоре после этого события написанное вдовствующей императрицей великой княгине Ольге Константиновне. В нем Мария Федоровна подробно описывала те унижения, которым она тогда подверглась:

Глава четвертая

«ТОЛЬКО БЫ ОСТАНОВИТЬ ЭТУ ЖУТКУЮ ГРАЖДАНСКУЮ ВОЙНУ…» БЕСПОЩАДНЫЙ 1918 ГОД

Лето 1918 года выдалось в Крыму очень жарким. На солнце 34 градуса, в тени - 22. Для Марии Федоровны пребывание здесь становилось с каждым месяцем все более тягостным и угнетающим. Сердце матери предчувствовало надвигающуюся беду, и думы о сыновьях Николае и Михаиле и других членах императорской семьи, исчезнувших в Сибири, не давали ей покоя. О судьбе сына Михаила - великого князя Михаила Александровича, с конца 1917 года не было ничего известно, хотя, правда, в своем письме Николаю в Сибирь от 21 ноября Мария Федоровна сообщала, что Миша написал ей о последнем свидании двух братьев «в присутствии свидетелей» (Керенского и др. -

перед отъездом семьи Николая в Сибирь.

16 (29) июня 1918 года императрицу в Дюльбере посетила госпожа Гужон и сообщила, будто бы «Миша находится в Омске». Эта новость дала вспыхнуть слабой надежде и даже на некоторое время успокоила императрицу. Надежда погасла так же быстро, как и вспыхнула: «Ужасно, но я не имею никаких известий ни от него (Михаила. -

ни от Ники».

На самом деле 16 (29) июня великого князя Михаила Александровича уже не было в живых. Он был первым из царской семьи, погибшим от большевистского режима, что было не случайно.

Сорокалетний блестящий офицер, генерал-лейтенант, командир Кавказской Туземной Дикой дивизии, георгиевский кавалер, Михаил Александрович пользовался любовью и заслуженным авторитетом в армии. «Душевное внимание великого князя, его чарующая простота и деликатность навсегда привлекали сердца тех, кому приходилось с ним встречаться, - писал полковник Б. В. Никитин, руководивший в марте-июле 1917 года российской контрразведкой, - мы были счастливы близостью к нему и преданы безмерно».

Мария Федоровна Романова - предпоследняя русская императрица, жена императора Александра III, мать последнего русского царя Николая II.

Мария-София-Фредерика-Дагмара, или просто Дагмар, дочь Кристиана, принца Глюксбургского, впоследствии Кристиана IX, короля Дании, принцесса Датская, в православии Мари́я Фёдоровна (Феодоровна) (14 (26) ноября 1847 Копенгаген, Дания — 13 октября 1928 замок Видёре под Клампенборгом, Дания).

Прожила на свете 81 год, из них 52 - в России. Была цесаревной 16 лет, императрицей - 11 лет, прожила 28 лет в счастливом браке, за это время в семье родилось шестеро детей: Николай, Александр, Георгий, Ксения, Михаил, Ольга.

Императрица Мария Фёдоровна в русском платье с диадемой и колье из 51 бриллианта. 1883 г. Автограф на фотографии «Мария»

Её родная сестра — Александра Датская, супруга британского короля Эдуарда VII, сын которых Георг V имел портретное сходство с Николаем II.

В семейных делах, в вопросах воспитания детей решающее слово оставалось за матерью, Марией Федоровной. Обстановка в семье была на редкость спокойной, дружелюбной. Во всем чувствовался размеренный порядок, олицетворением которого была бывшая датская принцесса. Мария Федоровна пользовалась не только любовью, но и большим уважением мужа. Природный ум и политическая интуиция жены помогали Александру III лучше ориентироваться в отношениях с окружавшими его людьми. Мария Федоровна сопровождала мужа везде: на балах и раутах, в поездках по святым местам, на военных парадах, и даже на охоте. Когда, в силу обстоятельств, им приходилось все же расставаться, супруги скучали друг без друга и писали подробнейшие письма.

Мария Федоровна была одной из самых примечательных фигур в царской семье. Очарование ее удивительной личности оказывало магическое воздействие на всех, кто ее окружал. По словам Феликса Юсупова, "несмотря на маленький рост, в ее манерах было столько величия, что там, куда она входила, не было видно никого, кроме нее". Светская, приветливая, любезная, чрезвычайно общительная, Мария Федоровна знала все и вся, ее постоянно видели, она олицетворяла в совершенной степени ту обаятельность, которой научить невозможно. Она была любима всеми, начиная с представителей высшего общества и кончая нижними чинами Кавалергардского полка, шефом которого она была.

Расписанная по часам жизнь двора никак не мешала благотворительной работе императрицы, на которую она всегда находила время. Огромная общественная деятельность Марии Федоровны как главы организации Ведомства учреждений императрицы Марии и Российского Общества Красного Креста, во главе которых она стояла, оставили заметный след в истории нашего Отечества. 24 апреля 1878 года указом императора Александра III она была награждена знаком отличия Красного Креста первой степени за попечение о раненых и больных воинах в период русско-турецкой войны. Мария Федоровна была также попечительницей многих монастырей. Из ее личных средств оказывалась денежная помощь и благотворительным организациям Дании.

Первоначально была невестой цесаревича Николая Александровича, старшего сына Александра II, умершего в 1865 году. После его смерти возникла привязанность между Дагмарой и великим князем Александром Александровичем, которые вместе ухаживали за умирающим цесаревичем.

Александр Александрович записал в дневнике: «Я чувствую, что могу и даже очень полюбить милую Минни [так в семье Романовых звали Дагмару], тем более что она так нам дорога. Даст Бог, чтобы все устроилось, как я желаю. Решительно не знаю, что скажет на все это милая Минни; я не знаю её чувства ко мне, и это меня очень мучает. Я уверен, что мы можем быть так счастливы вместе. Я усердно молюсь Богу, чтобы Он благословил меня и устроил мое счастье».

17 июня 1866 года состоялась помолвка в Копенгагене; спустя три месяца нареченная невеста прибыла в Кронштадт. 13 октября приняла православие (через миропомазание), получив новое имя и титул — великая княгиня Мария Фёдоровна.

Была противницей брака своего старшего сына Николая Александровича с немецкой принцессой и, несмотря на то, что ей пришлось выполнить требование сына и дать согласие на этот союз, Мария Федоровна никогда не была с невесткой в дружественных отношениях. Свою ненависть к царствующей императрице вдовствующая императрица никогда не скрывала. Разногласия между обеими с годами все увеличивались еще и потому, что невестка имела сильную волю и не разрешала вмешиваться ни в свои семейные дела, ни в дела управления государством.

Мария Фёдоровна покровительствовала искусству и, в частности, живописи. Одно время сама пробовала кисти, в чём её наставником был академик Лосев Н. Д.. Кроме того она попечительствовала Женскому патриотическому обществу, Обществу спасения на водах, возглавляла Ведомства учреждений императрицы Марии (учебные заведения, воспитательные дома, приюты для обездоленных и беззащитных детей, богадельни), Российское общество Красного Креста (РОКК) .

Вдовствующая императрица поддерживала также Датский Красный Крест (ДКК) и его деятельность в России. Благодаря её инициативе в бюджет РОКК шли пошлины за оформление загранпаспортов, железнодорожные сборы с пассажиров первого класса, а во время Первой Мировой войны - "подепешный сбор" в 10 копеек с каждой телеграммы, что существенно повлияло на увеличение бюджета Российского Красного Креста. В годы войны многие датские офицеры, врачи и другие лица работали в России добровольцами. Особое отделение "Б" при ДКК решало целый комплекс вопросов, в частности, инспектировало лагеря военнопленных на всей территории Российской империи, оказывало посредничество в доставке корреспонденции, раздаче продуктов питания и лекарств.

Мария Федоровна оказывала всяческое содействие ДКК, активно занимаясь как судьбой военнопленных, уроженцев Шлезвига, находившихся на территории России, так и русских военнопленных в Дании. Летом 1916 г. она обращала внимание сына на то, что Дания уже год тому назад предлагала переправить из Германии русских военнопленных, чтобы они были накормлены и чтобы сохранить им жизнь... "Эта акция, - писала императрица, - не будет стоить ничего. Датчане подготовили ее за свой счет". О радушном и доброжелательном отношении датчан к военнопленным из России постоянно сообщали русские дипломаты.

Мария Федоровна нечасто вмешивалась в большую политику, но в решающие моменты никогда не скрывала от сына своего мнения. Так, в 1915 г., когда Николай II решил стать во главе армии, она около двух часов уговаривала его в саду Елагинского дворца в Петербурге отказаться от своего решения. По свидетельству Анны Вырубовой, царь говорил ей, что разговор с матерью был еще тяжелее, чем с министрами (часть их, как известно, тоже была против того, чтобы Николай II стал верховным главнокомандующим), и что они расстались, не поняв друг друга.
Категорически возражала Мария Федоровна и против заключения сепаратного мира с Германией. 3 декабря 1916 г. она писала в Ставку царю: "Мы все находимся под впечатлением немецких предложений (о мире). Все время одно и то же, он (Вильгельм) стремится стать в позу миротворца и возложить всю ответственность на нас, если они (предложения о мире) не будут приняты. Я очень надеюсь, что никто не попадется на эту уловку, и мы, и наши союзники сохраним твердость и единство и отвергнем эту предложенную руку".

Императрица-мать неоднократно умоляла сына отослать Распутина, указывая на его нравственную низость, а царице запретить вмешиваться в государственные дела. Император не скрывал советов матери от жены, и отношения между царственными особами становились все более натянутыми. В придворных кругах, близких к Александре Федоровне, вдовствующую императрицу часто называли "Гневной". Действительно, многое из того, что творилось при императорском дворе, вызывало ее гнев и негодование. Императрица-мать, по воспоминаниям Е. А. Святополк-Мирской, неоднократно жаловалась на то, что "для нее ужасно действительно видеть, что сын все губит, понимать это и не быть в состоянии ничего сделать"

Современники отмечали, что Мария Федоровна принимала всю историю с Распутиным очень близко к сердцу. Во время ее беседы с председателем Совета министров В.Н. Коковцовым, состоявшейся в 1912 г. после того, как вопрос о принятии карательных мер против печати (в связи с откликами в прессе на слухи о Распутине) стал широко обсуждаться в Думе, Мария Федоровна горько плакала, обещала поговорить с государем и закончила беседу такими словами: "Несчастная моя невестка не понимает, что она губит династию и себя. Она искренне верит в святость какого-то проходимца, и все мы бессильны отвратить несчастье". После убийства Распутина в декабре 1916 г. Мария Федоровна просила сына не возбуждать следствия против убийц этого гения зла. В ответной телеграмме Николай II заверил мать, что никакого следствия производиться не будет, и дело об убийстве будет предано ""воле Божьей"

В один из октябрьских дней 1916 г. царь вместе с сыном приехал в Киев. Это был последний визит Николая в материнский дом и последнее свидание Марии Федоровны с любимым внуком. Тимофей Ящик, лейб-казак, находившийся при Марии Федоровне последние годы ее жизни в России и в Дании, вспоминал, что при прощании с сыном и внуком императрица выглядела подавленной, но пыталась скрыть это и была общительной и даже веселой. Разговор, который состоялся в тот вечер между ней и царем, был, по словам Т. К. Ящика, "чрезвычайно серьезным".

Развитие событий в Петербурге в январе-феврале 1917 г. вызывало открытое беспокойство всех членов императорской семьи. 14 февраля 1917 г. кн. Феликс Юсупов писал кн. Николаю Михайловичу: "Как не хотят понять, что если не сделают то, что нужно, свыше, то это будет сделано снизу, сколько прольется невинной крови... ". Он предлагал, "если еще не поздно", принять решительные меры. Воспользовавшись отъездом императора в Ставку, с помощью императрицы-матери Марии Федоровны и "с людьми, которые ей могут помочь и поддержать", отправиться в Петроград и вместе с генералами М. В. Алексеевым и В. И. Гурко арестовать министра внутренних дел А.Д. Протопопова, председателя Госсовета И. Г. Щегловитого и отправить в Ливадию императрицу Александру Федоровну и Анну Вырубову. Только такие меры, по мнению Ф.Ф. Юсупова, могли еще спасти положение.

Мария Федоровна за две недели до отречения Николая II писала ему (орфография подлинника): "Так много случилось с тех пор что мы не виделись но мои мысли тебя не покидают и я понимаю что эти последние месяцы были очень тяжелыми для тебя. Это меня страшно мучает и безпокоит. Ты знаешь как ты мне дорог и как мне тяжело что не могу тебе помочь. Я только могу молиться за тебя и просить Бога подкрепить тебя и подвигнуть на то, чтобы ты мог сделать для блага нашей дорогой России все что в твоей власти".

Об отречении императора узнала в Киеве; вместе с младшей дочерью Ольгой и мужем старшей дочери Ксении великим князем Сандро перебралась в Крым; на британском судне вывезена в 1919 году в Великобританию, откуда вскоре переехала в родную Данию; поселилась на вилле Видёре (Hvidøre), где ранее жила летом вместе с сестрой Александрой.

По словам вел. кн. Ольги Александровны это известие "поразило нас, как гром среди ясного неба. Мы все были парализованы. Моя мать была вне себя, и я всю ночь провела у нее. На следующий день она поехала в Могилев, а я возвратилась назад к моей работе в госпитале".

В Ставке, куда Мария Федоровна прибыла вместе с вел. кн. Александром Михайловичем, она в последний раз встретилась со своим сыном. В чудом сохранившейся19 памятной книжке Марии Федоровны, начатой 1 января и оконченной 24 апреля 1917 г., ею сделаны краткие записи о пребывании в Могилеве и о последних встречах и беседах с сыном:

4/17 марта 1917. "В 12 часов прибыли в Ставку в страшную стужу и ураган. Дорогой Ники встретил меня на станции... Горестное свидание! Он открыл мне свое кровоточащее сердце, оба плакали... Бедный Ники рассказал обо всех трагических событиях, случившихся за два дня. Сначала пришла телеграмма от Родзянко, в которой говорилось, что он должен взять все с Думой в свои руки, чтобы поддержать порядок и остановить революцию; затем - чтобы спасти страну, предложил образовать новое правительство и... отречься от престола в пользу своего сына (невероятно!). Но Ники, естественно, не мог расстаться со своим сыном и передал трон Мише! Все генералы телеграфировали ему и советовали то же самое, и он... подписал манифест. Ники был неслыханно спокоен и величествен в этом ужасно унизительном положении".

6/19 марта. "Позор перед союзниками. Мы не только не оказываем влияния на ход войны, но и все потеряли..."

8/21 марта. "... один из самых горестных дней в моей жизни, когда я рассталась с моим любимым Ники!... Ники пришел после 12 проститься со штабом и остальными. Завтракали у меня в поезде... Был и командир полка георгиевских кавалеров. Бесподобный человек, произвел на меня прекрасное впечатление. Ники прощался с ним и георгиевскими кавалерами. Сидели до 5 часов, пока он не ушел. Ужасное прощанье! Да поможет ему Бог! Смертельно устала от всего. Нилов не получил разрешения ехать с Ники. Все очень грустно! Большая часть свиты остается в Могилеве... "

В марте 1917 г. Мария Федоровна с дочерью Ксенией и Ольгой и их мужьями - вел. кн. Александром Михайловичем и полковником Н. А. Куликовским - переехали в Крым. Здесь вдовствующая императрица находилась до апреля 1919 г. - сначала в Ай-Тодоре, а затем в Дюльбере и Каракасе. "Мы фактически арестованы, - писала ее дочь Ксения в июньские дни 1917 г. вел. кн. Николаю Михайловичу, - и находимся в руках Комитета (имеется в виду Ялтинский Совет рабочих депутатов. - Ю. К.), которому правительство нас так мило подарило. За что и зачем, - никому неизвестно... Последние дни нам совершенно запрещено выходить из Ай-Тодора только из-за того, что ходят какие-то послы от контрреволюции, а мы-то при чем?... Если нам тяжело и часто все это невтерпеж, то каково же бедной Мама! Перед ней просто стыдно, и что ужасно, - это то, что ничем и никак ей не помочь! Видишь и сознаешь ее страдание и бессилен ее утешить, предпринять что-либо. Это ужасное наказание... Можешь себе представить, что эти уроды до сих пор держат письма Мама и только вернули ей небольшую часть ее вещей. И если бы ты только видел, как невыносимо больно и горько, что творится на фронтах. Это такой позор, который никогда не смоешь, что бы ни случилось!"

Несмотря на то, что Мария Федоровна отвергала всякую мысль об отъезде из России, она надеялась на встречу со своими близкими: "Мои мысли горестны, - писала она брату, - я чувствую постоянное уныние и неописуемые страдания, но я часто вижу перед собой Ваши дорогие лица и надеюсь, что я услышу и Ваши голоса. Кто бы мог подумать три года назад, когда мы расставались в Frihaven (порт в Копенгагене.), что война продлится так долго, и что страна поведет себя так позорно. Я никогда не могла представить себе, что нас вышвырнут, и что придется жить как беженцам в своей собственной стране!" Далее Мария Федоровна с негодованием писала, что одна из стокгольмских газет сообщила, будто судьба бросила ее на сторону революции. "Я была крайне возмущена, прочитав это сообщение... Надеюсь, что никто из Вас не поверил этому, только сумасшедший может написать обо мне что-либо подобное".

Находившиеся с Марией Федоровной родственники и близкие ей люди удивлялись тому, с каким мужеством держалась она в те трудные дни. Г. Д. Шервашидзе в письме к вел. кн. Николаю Михайловичу отмечал: "Ее величество приводит нас в восторг тем достоинством, с которым себя держит. Ни одной жалобы на стеснительное, не снившееся ей положение, в каком она пребывает, спокойное и приветливое выражение, одним словом такая, какою всегда была...

Датский королевский дом и правительство с осени 1917 г. предпринимали попытки по спасению жизни Марии Федоровны и ее ближайшего окружения. В шифрованной телеграмме от 10 сентября 1917 г. в адрес датского посольства в Петрограде говорилось, что правительство Дании дало свое согласие на приезд вдовствующей императрицы в Данию. В телеграмме также указывалось на необходимость выяснения его возможной даты и подготовки этой акции в условиях строгой секретности, "дабы не скомпрометировать высоких лиц государства"
Услышав о гибели царской семьи, вдовствующая императрица долгое время продолжала верить, что сын ее Николай II и его семья спаслись. Как пишет в своих воспоминаниях вел. кн. Александр Михайлович, находившийся в те годы рядом с Марией Федоровной, "вдовствующая императрица так никогда и не поверила советскому официальному сообщению, которое описывало сожжение тел царя и его семьи. Она умерла в надежде все еще получить известия о чудесном спасении Ники и его семьи".

В первые годы после возвращения в Данию Мария Федоровна жила в Копенгагене в королевском замке Амалинборг. Ее апартаменты находились в той части здания, в которой раньше жил ее отец, Кристиан IX, а напротив, через площадь находилась резиденция короля Кристиана X. Внук Марии Федоровны, Тихон Николаевич Куликовский-Романов, сын Ольги Александровны, в своих воспоминаниях о бабушке писал, что всегда питал глубокое уважение к Амама, как ее называли в семье. Она, казалось, была "всех главней". "Дом, сад, автомобиль, шофер Аксель, два камер-казака при кинжалах и револьверах, дежуривших в прихожей, и даже датские гвардейцы, бравшие на караул у своих красных будок, - вообще все, все, все было бабушкино и существовало для нее. Все остальные, включая и меня самого, были "ничто". Так мне казалось, и так до известной степени оно и было"

Мария Федоровна была очень популярна среди датчан, и, несмотря на то, что она имела неважное материальное обеспечение, продолжала помогать всем обращавшимся к ней за помощью. Однако датский король Кристиан X относился к своей тетушке довольно прохладно. Сохранилось немало историй, рассказывающих об их постоянных стычках. Одна из них произошла из-за счета за электричество. Однажды вечером к Марии Федоровне явился слуга короля и от его имени попросил погасить часть ламп, так как последний счет за электричество оказался слишком большим. В ответ Мария Федоровна вызвала камердинера и велела зажечь все лампы на своей половине.

Мария Федоровна испытывала серьезные материальные затруднения. Сразу после ее прибытия в Данию по инициативе Большого северного телеграфного общества, которому Мария Федоровна долгие годы оказывала поддержку в России, было собрано 200 тыс. крон для оказания ей материальной поддержки. В 1923 г. Общество выделило императрице ежегодное пособие в 15 тыс. крон (по тем временам сумма вполне солидная). Марию Федоровну поддерживал также и английский королевский дом. По указанию Георга V вдовствующая императрица получала ежегодную пенсию в размере 10 тыс. фунтов стерлингов. С 1920 г. Мария Федоровна переехала в замок Видере, к северу от Копенгагена, который был куплен ею и сестрой Александрой - вдовствующей королевой Англии - в 1907 г. Здесь они жили вместе до смерти Александры в 1925 г.

До конца жизни так и не поверила в гибель своих сыновей Николая и Михаила Александровича, невестки и внуков; отклоняла всякие попытки русской эмиграции вовлечь её в политическую деятельность.

Императрица Мария Фёдоровна после возвращения из России. 1920-е

Чин погребения её был совершён 19 октября 1928 года в храме Александра Невского приехавшим без приглашения митрополитом Евлогием (Георгиевским), бывшим тогда под запрещением Архиерейского Синода (РПЦЗ) и считавшим себя в ведении Московской Патриархии (митрополита Сергия (Страгородского), что вызвало скандал в среде эмиграции и необходимость для председателя Архиерейского Синода митрополита Антония (Храповицкого) дать разъяснения через печать о том, почему он не приехал в Копенгаген, равно как и назначенные им архиереи: «<…> Я действительно не имел возможности выехать ввиду недомогания моего и некоторых затруднений, связанных с таким спешным выездом в другую страну. <…> Ныне мы получили донесение, что Архиепископ Серафим и Епископ Тихон, узнавшие о спешном выезде запрещённого Собором Архиереев в священнослужении Митрополита Евлогия с также запрещённым протоиереем Прозоровым, затруднились выехать и тем предотвратили непременно имевший возникнуть вопрос, кому совершать погребение почившей Императрицы <…>».

Маковский В. Е.. Императрица Мария Фёдоровна

Принцесса Дагмар.
Фото 1864 года

Мария Федоровна была единственной коронованной особой, которой удалось остаться в живых после Октябрьской революции, и остается также единственной русской императрицей, чей прах покоится вне России. В 2001 году глава императорского дома Романовых князь Николай обратился к властям России и Дании с просьбой: перезахоронить останки российской императрицы и матери последнего российского императора Николая II Марии Федоровны из Кафедрального собора датского города Роскильд в родовую усыпальницу Романовых в Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге. К идее положительно отнеслись президент РФ Владимир Путин и Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Датский королевский дом также не возразил против желания семьи и российских властей. Однако последнее слово в этом вопросе должна была сказать королева Дании Маргрете II. Королева Дании написала письмо президенту России, в котором дала согласие на отправку в Санкт-Петербург останков уроженки Дании Марии Федоровны.

Поначалу перезахоронение праха императрицы планировали в сентябре нынешнего года. Однако, как сообщил корреспонденту «НГ» начальник Управления государственного протокола Смольного и представитель дома Романовых в Северной столице Иван Арцишевский, на подготовку церемонии требуется много времени, поэтому было принято решение назначить перезахоронение на 26 сентября 2006 года. В этот день также будет отмечаться 140-я годовщина прибытия из Копенгагена в Санкт-Петербург принцессы Дагмар, ставшей в России Марией Федоровной, для заключения брака с цесаревичем Александром Александровичем, будущим императором Александром III. В ближайшее время будет создана комиссия по организации перезахоронения праха императрицы. Главным церемониймейстером скорее всего будет Георгий Вилинбахов (главный герольдмейстер России), а Ивана Арцишевского назначат руководителем проекта организации церемонии.

┘Великая княгиня Мария Федоровна и великий князь Александр Александрович были наследной парой в течение 15 лет. В 1881 году был убит Александр II, и в 1883 году в Успенском соборе Кремля были коронованы Александр III и Мария Федоровна. Александр III был любящим мужем, хорошим отцом, не имел любовниц или связей на стороне. Император отличался огромным ростом. Одна из особенностей царствования Александра III состояла в отсутствии войн. За свою внешнюю политику был прозван «миротворцем». Император не дал себя втянуть ни в один из военных конфликтов, твердо следуя идее мира. Во время его правления возрос международный авторитет России. Широко известен ответ Александра камердинеру, когда тот сообщил сидевшему с удочкой императору о визите английского посла. «Когда русский царь ловит рыбу, Англия может подождать», – сказал Александр III.

В 1888 году под Харьковом потерпел крушение императорский поезд. В этот момент семья Александра III находилась в вагоне-ресторане. При крушении обвалилась крыша вагона. Но Александр невероятным усилием удержал ее на своих плечах и держал до тех пор, пока жена и дети не выбрались наружу. Однако вскоре после этого подвига император стал жаловаться на боли в пояснице. В 1894 году во время охоты в Беловежье случился нефрит – острое воспаление почек. Болезнь прогрессировала, положение сделалось безнадежным, император умер.

«Несмотря на маленький рост, – писал о Марии Федоровне Феликс Юсупов, – в ее манерах было столько величия, что там, куда она входила, не было видно никого, кроме нее┘ По своему уму и политическому чутью она играла заметную роль в делах империи». Мария Федоровна активно занималась социальной и благотворительной деятельностью. По ее инициативе возникли Мариинские женские училища для малообразованных и малообеспеченных девушек. Императрица попечительствовала Женскому патриотическому обществу, Обществу спасения на водах, Обществу покровительства животным и др. Ведомство учреждений императрицы Марии, во главе которого стояла Мария Федоровна, осуществляло надзор и попечительство над учебными заведениями, воспитательными домами, приютами для обездоленных и беззащитных детей, богадельнями и т.д.

В 1914 году Мария Федоровна с тоской говорила одному из приближенных: «┘Я вижу, что мы идем верными шагами к какой-то катастрофе и что Государь... не видит, что под ногами его вырастает что-то такое, чего он еще не подозревает, а я сама скорее чувствую это инстинктом...» В марте 1917 года она последний раз виделась с сыном после отречения его от престола. После встречи с сыном она пишет: «Мы оба плакали, он открыл мне свое кровоточащее сердце...» Мария Федоровна вместе с дочерьми Ксенией и Ольгой и их мужьями переехала в Крым. Пребывание здесь оказалось для нее практически домашним арестом. Датский королевский дом и правительство постоянно предпринимали попытки по спасению жизни Марии Федоровны и ее ближайшего окружения. В апреле 1919 года ее племянник английский король Георг V прислал за ней в Крым крейсер «Мальборо». Ей было 72 года, она прожила в России больше полувека, 11 лет была императрицей и 34 года вдовствовала, пережила смерть любимого мужа, четырех своих сыновей и пяти внуков. Императрицу с трудом убедили в необходимости отъезда. Войдя на палубу, она обернулась – посмотреть на землю, ставшую ей родной. Берег становился все меньше, и она закрыла глаза. Из Лондона Мария Федоровна отправилась в Копенгаген, где поселилась у племянника короля Кристиана Х. Мария Федоровна так никогда до конца и не поверила советскому официальному сообщению, в котором описывалось сожжение тел царской семьи. Она запрещала близким служить панихиды по сыну и его семье, свято веря в то, что Ники однажды войдет в ее дом. Скончалась Мария Федоровна в 1928 году. Перед смертью императрица выразила пожелание, чтобы ее останки были захоронены в усыпальнице российских царей рядом с останками ее супруга, когда это позволят обстоятельства.

Ожидается, что в перезахоронении праха Марии Федоровны примет участие Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Церемония будет сопровождаться только торжественной панихидой, поскольку отпевание Марии Федоровны уже было совершено.

13 октября 1928 года Мария Федоровна Романова скончалась в одиночестве в возрасте 81 года, в своем датском Копенгагене, куда была вынуждена бежать из охваченной революцией России. Пережив мужа, почти всех своих детей и внуков, она так и не поверила в гибель старшего сына Николая Романова и его семьи, и до последнего надеялась на их чудесное спасение.

Датская красавица

Русская судьба датской принцессы Дагмар, будущей императрицы Марии Федоровны, была предопределена. Её родителей, датских короля и королеву не зря называли тестем и тещей всей Европы. Их дети разъехались по многим царствующим домам Старого Света. В 1865 году датское королевство должно было заключить очередной выгодный династический брак. Младшая дочь датских королей Мария-София-Фредерика-Дагмара, или просто Дагмар, обручилась с наследником русского престола Николаем Александровичем Романовым. Юных Дагмар и Николая важность их союза для Европы мало интересовала - они искренне полюбили друг друга. Дело шло к свадьбе.

Неожиданно, накануне свадьбы молодой Николай Романов заболевает менингитом. Все понимают, что он обречен. Последние дни его предсмертной агонии в Ницце 17-летняя Дагмар проводит рядом, держа его за руку. После смерти Николая, место умершего брата на российском престоле предстояло занять следующему по старшинству сыну Александра II - Александру Александровичу. Оказалось, что он займет место брата не только на троне, но и рядом с Дагмар.

Счастливый брак

Императрица Мария Фёдоровна в русском платье с диадемой и колье из 51 бриллианта. 1883 г. Фото: Commons.wikimedia.org

Они впервые встретились в те страшные дни болезни Николая. Вместе ухаживали за наследником. Сохранилась легенда, что умирающий Николай Романов попросил младшего брата не оставлять его невесту и сам благословил их союз. Из Ниццы, где скончался Николай, Александр уезжает уже страстно влюбленным и пишет письма датской принцессе, надеясь на взаимность. Через год, после окончания траура, Дагмар принимает предложение цесаревича Александра.

В 1866 году она отправляется в Россию. В Копенгагене на пристани её провожает, переживая за будущую жизнь в далекой России, её самый близкий друг - Ганс Христиан Андерсон.

В Петергофе, куда будущая императрица прибывает в сопровождении кораблей датских и российских ВМС её с ликованием встречают несколько десятков тысяч человек. Народная любовь и ликование будут сопровождать Дагмар все годы ее жизни в России, начиная с первых шагов на российской земле. Искренность, милосердие, обаяние, любовь к новой родине - все эти качества сделают её одной из самых почитаемых русских императриц.

Хотя их семейный союз, особенно в начале царствования, вызывал много недоумений. Петербургский высший свет считал, что простоватый по внешности и поведению цесаревич Александр Александрович Романов не совсем подходит утонченной красавице.

Принцесса Дагмар, в православном крещении Мария Федоровна, была не просто хороша собой - её фотографии раскупали, как в будущем станут раскупать портреты кинозвезд. Император Александр III красотой не отличался. Знаменитый памятник, на котором он восседает на лошади (когда-то памятник стоял на Знаменской площади, с 1918 года - площади Восстания, а сегодня находится во дворе Мраморного дворца) собрал немало едких шуток, самая острая из них - это четверостишье:

Стоит на площади комод,

На комоде бегемот,

На бегемоте обормот,

На обормоте шапочка

Угадай, чей папочка?

Н. Сверчков Портрет императора Александра III Александровича в мундире лейб-гвардии Гусарского полка. Фото: Commons.wikimedia.org

Но, «мужицкая» внешность грубоватого военного скрывала нежного, любящего и заботливого мужа и отца. Они оба не любили официальных церемоний. По возможности, старались уединяться. Хотя, у Марии Федоровны, помимо семьи, была еще одна страсть - танцы. Она великолепно танцевала на балах, в то время как муж занимал себя застольной беседой. В вынужденной разлуке они писали друг другу нежные письма. В их счастливом браке родилось шестеро детей. Мария Федоровна сама занималась воспитанием детей. Своего первенца они назвали в честь умершего Николая. Он стал последним русским царем императором Николаем II.

Русская императрица

В статусе цесаревны (жены наследника престола) она пробудет 15 лет, императрицы - 13.

Мария Федоровна сама занималась воспитанием детей. Фото: Commons.wikimedia.org

Жизнь страны все эти годы будет удивительным образом напоминать те же традиционные неторопливые порядки, что были заведены в семьи царствующих супругов. «Затишье перед бурей» - так назовут эпоху правления Александра III. Но, для Марии и Александра это было счастливым временем. Мария Федоровна активно занимает общественной работой.Возглавляет Российское общество Красного Креста, берет шефство над Кавалергардским и Кирасирским полками, открывает детские приюты, убежища для бедных. Вместе с императором Александр III участвует в создании фондов Русского музея. На деньги царской казны супруги заказывали картины художникам-передвижникам — Крамскому, Верещагину, Репину, Поленову.

После смерти супруга в 1894 году, и до конца жизни она носит титул вдовствующей императрицы. Время войны и революций переживает сначала в Киеве, затем в Крыму. Здесь её застает извести об отречении от престола сына, императора Николая II. В Крым же приходят первые слухи о гибели сына и его семьи в Екатеринбурге. Ее собственное будущее в те годы обсуждалось политиками и дипломатами в Петрограде, Москве, Копенгагене, Лондоне и Берлине. Но она мало беспокоилась о себе. Только уговоры родственников заставили Марию Федоровну согласиться покинуть Россию, приняв предложение английского короля Георга V. Она уезжает из империи в 1919 году, как ей казалось, на время, пока, не утихнет революционная буря, но в итоге получилось, что на долгих 9 лет.

Возвращение в Россию

После отъезда из России она живет в Англии, затем, с помощью родной сестры, королевы Великобритании Александры, покупает небольшой домик недалеко от Копенгагена, где и умирает 13 октября 1928 года, так и не дождавшись вестей о судьбе своего старшего сына. Её последним желанием было упокоиться рядом со своим супругом. Волю императрицы выполнили. В 2006 году прах датской принцессы Дагмар российской императрицы Марии Федоровны, как и 140 лет назад, на борту военного корабля датских ВМС торжественно перевезли в Россию. Любимую принцессу из Дании провожал военный оркестр и рота почетного караула. Гроб с телом матери последнего русского царя провезли через весь Копенгаген. В Петербурге, согласно ее последней воле, императрицу торжественно похоронили в Петропавловском соборе, усыпальнице российских императоров, рядом со своим супругом, Александром III.

Мать последнего российского императора до последнего не верила в смерть Николая II. На телеграмму с соболезнованиями, полученную от своего племянника - датского короля Кристиана X, - правительница ответила, что всё это не более чем слухи. Она пережила сына на 10 лет и всё время ждала, что вот сейчас Ники приедет. 13 октября 1928 года Марии Фёдоровны не стало. Кем была эта женщина, как она попала в Россию и как смогла из неё сбежать через 50 лет.

Сказки Андерсена

Принцесса Минни - так звали будущую императрицу Марию Фёдоровну в детстве - родилась в 1847 году в Копенгагене в семье будущего короля Кристиана IX. Всего в семье было шестеро детей - три сына и три дочери. Отец любил каждую принцессу характеризовать одним словом. Так, дочерей он называл "самая красивая", "самая умная" и "самая добрая" (Александра, Мария и Тира).

Образование Дагмар, её сёстры и братья получали в домашних условиях. Главным предметом, который должны были знать все дети, стали иностранные языки, в первую очередь французский и английский. Помимо этого, мальчиков учили военному делу, а девочкам объясняли, как вести домашнее хозяйство. К примеру, будущая российская императрица уже в 13 лет умела шить.

Она провела своё детство и юность в "жёлтом замке", куда вхож был известный писатель Ганс Христиан Андерсен. Тем, что у нас появились его сказки, мы отчасти обязаны Минни.

Замуж в Россию

Изначально Мария должна была выйти замуж за другого сына Александра II - за великого князя Николая Александровича.

По настоянию собственного отца 20-летний молодой человек приехал в Данию, чтобы познакомиться с собственной потенциальной невестой, летом 1864 года. 17-летняя девушка произвела настолько сильное впечатление на молодого человека, что он практически сразу написал матери.

Если бы ты знала, как я счастлив: я влюбился в Дагмар. Не бойся, что это так скоро, я помню твои советы и не могу решиться скоро. Но как же мне не быть счастливым, когда сердце говорит мне, что я люблю её, люблю горячо. Она так симпатична, проста, умна, весела и вместе застенчива, - писал Николай.

Наследник российского престола отправился в Дармштадт, где к тому моменту были его родители. Невесту решили перевозить в Россию в ближайшее время, а свадьбу играть, как только ей исполнится 18 лет.

После этого он вновь отправился в Данию. Историки указывают, что молодые люди совершали конные прогулки, катались на лодке и много-много общались. Датский двор выдохнул, да и российский тоже: необходимость соединить страны таким образом была, да и приятно, когда дети женятся по любви. Молодые люди объявили о помолвке. К слову, жители Петербурга узнали о том, что наследник собирается жениться, по 101 залпу салюта.

Как оказалось, радоваться было слишком рано. Из дома невесты молодой человек отправился в путешествие в Ниццу осенью 1864 года. Здесь у наследника российского престола начались боли в спине, но он не придавал им значения, списывая всё на усталость.

Бог даст, отдохну и укреплюсь зимой в Италии (куда собирался поехать), затем свадьба, а потом новая жизнь - семейный очаг, служба и работа, - говорил он.

Однако планам князя было не суждено сбыться. Весной 1865 года датский двор получил тревожное сообщение из Ниццы. Князю стало хуже. К тому моменту, когда приехала невеста, состояние молодого человека было настолько плохим, что врачи говорили: пора прощаться.

24 апреля 1865 года цесаревич скончался. Его тело отправили в Петербург на фрегате "Александр Невский". Наиболее распространённой причиной, по которой умер наследник, считается неправильно поставленный диагноз. У него был цереброспинальный туберкулёзный менингит, а лечили то от обычной простуды, то от ревматизма.

"Саша"

Вскоре после этого у принцессы завязывается переписка с Александром II. Император настаивает на её приезде в Россию и свадьбе с другим сыном, будущим государем Александром III.

Мне очень приятно слышать, что вы повторяете о вашем желании оставить меня подле вас. Но моя потеря такая недавняя, что сейчас я просто боюсь проявить перед ней свою непреданность. С другой стороны, я хотела бы услышать от самого Саши, действительно ли он хочет быть вместе со мной, - пишет она в ответ.

Как оказалось, Александр давно был влюблён в Марию.

Я хотел сделать Дагмар предложение, но не решался, хотя мы и бывали вдвоём, - позже писал он в своём дневнике.

Весной 1866 года он предлагает принцессе выйти замуж, в июне состоялась помолвка. Уже в октябре она переезжает в Россию. 13 октября её крестили под именем Марии Фёдоровны, а 28 октября состоялась свадьба. По случаю торжества всем неисправным должникам списали долги, а ряду заключённых объявили амнистию.

Несмотря на то что шумный Петербург кардинально отличался от тихого и спокойного Копенгагена, Мария довольно быстро поняла, как надо действовать. Она активно разучивала танцы, которые были популярны при дворе, штудировала все обороты русского языка, которые не поймут многие иностранцы. Историки указывают, что она умела очаровывать людей и быстро расположила к себе большую часть придворных. А на приёмах уделяла практически каждому гостю по несколько минут.

Николай II и другие дети

Рождение наследника престола было для Марии Фёдоровны не только радостью, но и вполне логичным способом укрепиться на троне. Около года томительного ожидания - и вот в 1867 году медики заявляют, что она ждёт ребёнка.

Мальчик родился 6 мая 1868 года. Назвали Николаем. По одной из версий, имя дали в честь прадеда, Николая I. Более распространённая гласит, что ребёнок получил имя в честь умершего дяди. В народе моментально поползли слухи, что мальчика ждёт несчастливая судьба: считалось, что называть так же, как скоропостижно скончавшегося родственника, - дурная примета.

В дальнейшем в семье родилось ещё пять детей. Второй сын, названный в честь деда Александром, не прожил и двух лет. Третий сын - Жоржи (Георгий), рождённый в 1871 году, в 19 лет заболел туберкулезом лёгких. К тому моменту в мире не умели полностью справляться со страшным заболеванием. Медики посоветовали отправить мальчика подальше от суетливого Петербурга, в особые климатические условия. Царская чета велела построить для него в горах около села Абастумани (сейчас Грузия) замок, где он и жил до своей смерти в 1899 году.

В 1875 году у царской четы родилась первая дочь - Ксения. Княгиня мигрировала вместе с матерью в 1919 году, а после смерти Марии Фёдоровны уехала в Великобританию. Ксения прожила 85 лет. Мигрировала из России и самая младшая дочь царской четы - Ольга. Но в отличие от старшей сестры, после смерти матери она предпочла остаться в Дании. Она была вынуждена бежать в Канаду лишь в 1948 году, опасаясь преследований со стороны Советского Союза, где её считали врагом народа.

Нешальная императрица

Мария Фёдоровна смогла сохранить хорошие отношения со свёкром (Александр II) и не поругаться с мужем, когда между императором и его сыном разразился огромный скандал. Дело в том, что за несколько лет до смерти царь-освободитель окончательно перестал скрывать свои отношения с любовницей Екатериной Долгоруковой. Сын по этому поводу неоднократно ругался с отцом, но это ничего не меняло.

После смерти своей жены в 1880 году Александр II и вовсе женился. У пары было четверо детей. Правда, этот брак продлился всего год: в 1881-м царя-освободителя убили.

Александр III получает по наследству престол, Мария становится императрицей. Как указывают историки, она была женой государя в том самом "каноническом" понятии: занималась благотворительностью, много времени уделяла семье. Ни к каким политическим делам супруг её не допускал, да она и не стремилась.

Они примерно раз в год отправлялись на родину императрицы - в Данию. Как писал генерал Николай Епанчин, императору нравилась скромная (относительно Петербургской) жизнь датчан, и в особенности королевской семьи. Александр III много гулял пешком, заходил в магазины, осматривал окрестности.

В октябре 1888 года произошла страшная авария: царский поезд, идущий с юга, потерпел крушение у станции Борки, в 50 километрах от Харькова. Из императорской семьи никто не пострадал. У вагона, где находились Александр III, его супруга и дети, обвалилась крыша, и император вынужден был держать её на своих плечах несколько часов, пока не подоспела помощь.

После этого он стал жаловаться на боли в пояснице. Как оказалось, во время крушения император упал и сильно ударился, но смог быстро подняться. Однако этого хватило, по заключению медиков, чтобы начала развиваться болезнь почек.

Государь всё чаще чувствовал себя нездоровым. Цвет лица его стал землистым, аппетит пропадал, начало болеть сердце. После охоты в 1894 году состояние ухудшилось ещё сильнее. Как оказалось, у царя нефрит - острая болезнь почек. Было решено перевезти его в Ливадию (Крым). Император за месяц сильно похудел, осунулся и практически не мог разговаривать. От страшных болей он почти не спал. 20 октября 1894 года он скончался, сидя в кресле. Мария Фёдоровна, которая всё это время была рядом, упала в обморок.

Николай II стал русским императором. Как оказалось через несколько лет, последним.

Ники-царь и скандал с невесткой

Современники писали о Марии Фёдоровне как о любящей матери, всегда готовой поддержать своих детей практически в любом начинании. Однако с невесткой - женой царя Николая II - отношения как-то сразу не заладились. Подробнее о том, как развивались отношения Аликс и Ники, вы можете прочитать .

Современники императрицы указывают, что мать Николая II невзлюбила невестку за то, что она слишком долго думала, соглашаться ли выйти замуж за Ники. Дело в том, что это был чуть ли не единственный за всю российскую историю монарший брак, не основанный на взаимовыгодных отношениях двух стран. Николай действительно женился по любви. Но Аликс пугал переход в другую веру, что было обязательным.

Между Николаем II и матерью сложились очень доверительные отношения, поэтому сын поведал, что его тревожит. А вот реакция была неожиданной.

"В конце концов, это самая идиотская история, какую можно было себе вообразить", - писала правительница своему сыну Георгию то, что она думает об отношениях Аликс и Ники.

Алису Гессен-Дармштадтскую крестили на следующий день после смерти Александра III под именем Александры Фёдоровны. Возлюбленные хотели жениться в день, когда Николай II взойдёт на престол. Дело в том, что эта дата была следующим днём после смерти его отца. В итоге родственники и придворные отговорили молодых людей "жениться, когда рядом гроб стоит", отсрочив свадьбу на три недели.

На натянутые отношения вдовствующей матери-императрицы с невесткой обратили внимание при дворе в первые дни Александры Фёдоровны в России. Вскоре после похорон Александра III во дворце состоялся очередной приём. По традиции Мария Фёдоровна подходила ко многим и по 2–3 минуты разговаривала. С невесткой же она перебросилась парой фраз.

Кроме того, во дворце императрица требовала оставить тот распорядок дня, который был при Александре III. А новый император спорить с матерью не решался, что выводило его супругу из себя.

Григория Распутина, в "целебном даре" которого была уверена Алиса, императрица просто ненавидела. Она была уверена, что "гипнотизёр" погубит Николая. Историки до сих пор спорят, была ли Мария Фёдоровна в курсе подготовки убийства Распутина, ведь один из тех, кто с ним расправился, приходится ей родственником.

Расстрел царской семьи

Последние месяцы перед Февральской революцией Мария Фёдоровна провела в Киеве, контролировала работы по ремонту госпиталя и занималась благотворительностью. При дворе шептались, что она специально "сбежала" из Петербурга, так как в споре за внимание Николая и влияние на него стала окончательно проигрывать невестке после убийства Распутина.

Здесь 2 марта 1917 года её застаёт известие об отречении сына от престола. Она несётся в Могилёв, где находится ставка Верховного главнокомандующего. Здесь женщина в последний раз видится со старшим сыном.

Ксения и Ольга Романовы позже вспоминали, что мать во всём винила Аликс.

Мария Фёдоровна вместе с дочерьми Ксенией и Ольгой и их мужьями после этого переехала в Крым. До весны 1918 года она указывает в дневнике, что отправляла письма сыну и невестке и даже получала ответы. Однако уже к марту таких записей больше нет.

Пребывание в Крыму для неё было фактически арестом. Дания, Британия и Германия обсуждали с Петербургом возможности спасения той части семьи Романовых, которая осталась в живых.

Тогда же, весной, обстановка в Крыму резко обострилась. Ялтинский совет требовал немедленной казни всех Романовых, а севастопольский ждал приказа из Петрограда, так как заложников могли вывезти туда для публичной казни. От имени Севастопольского совета Романовых переселили в более безопасный дворец, чтобы они не стали жертвами "ялтинцев".

Судьба всех, кто был в Крыму, висела на волоске. К началу лета Ялта была занята немцами, начавшими оккупацию Крыма. Для Марии Фёдоровны это оказалось спасением. Тем временем ей начинает поступать противоречивая информация от родственников из-за границы. Некоторые утверждают, что Николай убит со всей семьёй, другие говорят о их спасении, третьи сообщают, что убит только бывший император.

Распространяются жуткие слухи о судьбе нашего любимого Ники. Не могу и не хочу верить им, но просто не представляю, как я смогу вынести такое напряжение, - написала Мария Фёдоровна в дневнике в конце июля 1918 года (Николая II и членов царской семьи расстреляли в ночь с 18 на 19 июля).

Так как вдовствующая императрица была уверена, что сын жив, она не сбежала в Данию в сентябре 1918 года, когда за ней прислали корабль, на котором была медсестра, "специально чтобы осмотреть императрицу". Не поверила она и княгине Лидии Васильчиковой, которой удалось бежать из Петрограда.

Когда в Крым прибыл офицер Русской императорской армии Павел Булыгин в конце сентября 1918 года и сообщил, что Николая действительно нет в живых, Мария Фёдоровна замешкалась. Булыгин стал во главе охраны оставшихся в живых членов царской семьи. В январе 1919 года Мария Фёдоровна смиряется с мыслью, что её горячо любимый Ники мог быть убит.

Эвакуация

Датский король Кристиан Х несколько раз обращается к Англии по вопросу эвакуации царских узников из Крыма. 7 апреля 1919 года семью посещает командующий британскими военно-морскими силами в Севастополе адмирал Калсорп. Он передаёт информацию, что английский король Георг V, племянник Марии Фёдоровны, предоставляет в её распоряжение корабль "Мальборо" для отъезда, но отправиться необходимо немедленно.

Императрица попросила британца эвакуировать всех, чьей жизни угрожает опасность из-за новой власти. Уже 11 апреля английские суда вошли в Ялтинский порт, чтобы забрать беженцев.

Через Константинополь и Мальту Мария Фёдоровна прибыла в Англию, где пробыла всё лето. В августе она садится на корабль "Фиония" и вместе с дочерьми отбывает в Данию, в Копенгаген.

Материально поддерживал Марию Фёдоровну английский королевский дом. По указанию Георга V вдовствующая императрица получала ежегодную пенсию в десять тысяч фунтов стерлингов.

А родной племянник, король Дании, относился к родственницам не слишком гостеприимно. Например, однажды к Романовым явился слуга от Кристиана Х и попросил их погасить часть ламп в целях экономии. Кроме того, племянник неоднократно предлагал Марии Фёдоровне продать или заложить драгоценности, привезённые из России. Но она до самой своей смерти хранила их в шкатулке под кроватью.

Она всё так же запрещала служить панихиды по Николаю. При виде проходящих мимо кораблей была уверена, что на каждом из них находится Ники. Ну на худой конец Аликс.

Мария Фёдоровна умерла 13 октября 1928 года в Видёре под Копенгагеном. В последний путь её провожали сотни русских эмигрантов из Парижа, Лондона, Стокгольма, Брюсселя.

Большинство газет по поводу похорон писало, проливая слёзы умиления, что это похороны старой России, - писал полномочный представитель Страны Советов в Дании Милаил Кобецкий.